в. Англичане

В состав англичан вошли (брахи – брюнеты) кельты (Шотландия и Ирландия) и (долихо‑ брахи – блондины) германцы с некоторой примесью норманов (тоже германцев). Английская раса, как смесь названных частей, уже совершенно сплотилась и сформировалась антропологически. По росту – это первая раса в мире; она также занимает первое место между цивилизованными народами по весу тела, развитию груди и физической силе. В психологическом отношении англичане значительно отличаются от других народов. Воля, говорит Фулье, составляет основное органическое свойство английского характера, которое в точности напоминает древнегерманскую расу, отличавшуюся твердой, упрямой, закаленной, выдержанной волей; англичанину свойственна так же, как результат сильной воли, предприимчивость и любовь к инициативе, – этим последним качеством англичане обязаны норманской крови. Благодаря сильной воле англичанин отличается сдержанностью, серьезностью и способен к продолжительному трудовому напряжению.

Благодаря своей воле, говорит Бутми, англичанин представляет из себя истинное орудие труда: он гораздо производительнее, чем ирландец и немец. Англичанка не менее сильна волей и деятельна. Но в отношении развития и тонкости чувства и такта англичане, несомненно, уступают французам. В умственном отношении англичанин настойчив, но менее способен к общим идеям, отчего все науки у него за немногими исключениями носят скорее практический, нежели чисто научный характер. Значительная часть английских ученых лишены того, что можно было бы назвать общим развитием, они, скорее, чистые специалисты избранных отраслей знания (Фулье).

Специфические черты английского духа явились, независимо от действия внешней природы, плодом смешения рас, населяющих Британские острова. Эти расы сформировали самостоятельный язык, плод самого курьезного смешения, которое дало необыкновенно практичные формы.

Основной психический склад англичан принадлежит германскому корню. Другие составные антропологические части, входящие в состав нации, подвергаются более или менее сильному давлению, которое имеет своей целью истребление. Чистый англичанин высокомерен, молчалив и беспощаден в своей деятельности, в нем нет того духа благосклонности и любезности, которая свойственна французу, напротив, он всюду в своих отношениях к людям примешивает презрительный и вызывающий оттенок, а в своих отношениях к покоренным или зависимым народам англичане вносят начало угнетения, эксплуатации и истребления (Бутми).

Основную черту английского характера составляет преобладающее развитие воли, как у француза – преобладающее развитие чувств и ума: француз оживлен, говорлив, тонок по своей душе и отзывчив, англичанин молчалив и решителен. Француз, в своих отношениях и действиях, в значительной степени руководится общественным мнением и совестью других и даже в этом ищет для себя поддержки и подкрепления, англичанин руководится своим собственным убеждением. Привыкнув искать нравственную опору в самом себе, а не в окружающих, англичанин отличается прямотой, откровенностью, независимостью и гражданским мужеством. Следующий эпизод поясняет мысль. В 1864 году Джон‑ Стюарт Милл выступал в качестве кандидата на выборах. Один из его противников, желая испортить ему парламентскую карьеру, предложил ему крутой вопрос в присутствии избирателей из рабочего класса: «Правда ли, спросил он, что вы отзывались об английских рабочих, будто они склонны ко лжи». Милль, не колеблясь, сказал: «Да, это правда». Французская публика в подобном случае, говорит Бутми, разразилась бы воплем протестов; но лондонские рабочие покрыли ответ Милля живыми аплодисментами: им понравилось нравственное мужество, с которым Милль готовился встретить их неудовольствие.

В своих политических взглядах англичанин отличается крайним партикуляризмом: он внимателен, либерален и гуманен только в отношении англичан; но во внешней политике он совершенно иной человек. Законность, правдивость, гуманность и благородство в отношении к слабому признаются и уважаются только по ту сторону Ламаншского пролива, не дальше.

Несмотря на высокое и оригинальное развитие Англии, она, по‑ видимому, сделала меньше для поднятия и возвышения человеческого рода, чем сделали другие страны: Италия, Франция, Германия; но она показала миру невиданный пример свободы и деятельности. Подобный практический прогресс не менее важен, чем прогресс умственный.