29. Долголетие древнего человечества и происхождение религии

Долголетие древнего человека и происхождение религии. Предание о долголетии древних людей. Разлад в организме и в мыслях смешанного человека. Раздвоение его натуры. Религия как результат смешения.

Много очень глубоких и интересных размышлений о современном и древнем человечестве высказал в своих статьях доктор Мечников. Но особенно интересны и ценны его замечания о долголетии современного человечества. Согласно Библии, говорит он, можно думать, что древнее человечество жило на свете гораздо долее, чем современное. Древнейшим патриархам приписывается чрезвычайно большая, с нашей точки зрения, продолжительность жизни. 500–600 лет были, по словам Священного Писания, чуть ли не средней продолжительностью человеческой жизни, тогда как Мафусаил дожил до 900 лет. Подобные же сведения о доисторических временах дают нам кроме того и отрывки, сохранившиеся от так называемой Березовской книги, передающей данные о жизни шумеро‑ аккадцев (древнейших досемитских жителей Месопотамии). По этим данным, в на‑ чале цивилизации царствовало 10 царей, из которых один жил 36 000 лет, другой – 43 000, а третий – 64 000. Только один из всех десяти скончался преждевременно, всего только 10 800 лет отроду.

Хотя свидетельства эти, несомненно, легендарны, но нельзя, однако, отрицать, что в основе их легла истина, а именно факт необычайного долголетия древних людей. Ведь известно, что в Европе и особенно в Англии бывали замечательные случаи долголетия. Петри дает список 43 человек, живших свыше 119 лет Самые старшие из них были: Ауден Эвиндсэн, епископ в Ставангерме (ум. 1440 г. ) – 210 лет, Томас Карн (немец? ) (ум. 1588 г. ) – 207 лет, Петер Тортон в Великобритании (ум. 1724 г. ) – 185 лет и др. Из жизни животных также известны факты долголетия. Например, верблюд доживает до 100 лет, слон – до 200, кит – до 300–400 лет.

Если принять во внимание, что наши дилювиальные предки пережили труднейший в мире естественный отбор, и что они уцелели для жизни из среды огромного количества их погибших единоплеменников благодаря богатырскому сложению, то не будет ничего невероятного допустить, что крепкая, идеально сложенная раса, происходившая от этих людей, была застрахована от большинства болезней, а по тому самому была и долговечна.

Что касается питекантропов, не подвергавшихся такому строгому отбору, то продолжительность их жизни могла быть и короче. Но, если даже допустить, что она была такая же, как и у дилювиального человека, то долголетие смешанной расы неизбежно должно было понизиться, потому именно, что она гибридна, а, следовательно, не устойчива.

Но если после смешения белого человека с питекантропами, жизнь человеческая внезапно или в очень короткое время значительно сократилась, то нельзя было этого не заметить. И действительно, в Библии говориться, что человек когда‑ то был бессмертным и потерял бессмертие за свой первородный грех. В этом известии может быть преувеличение, но нет лжи, так как древнее долголетие в сравнении с наступившей затем короткой жизнью действительно могло казаться бессмертием.

Но это еще не все. У древних смешанной крови черты высшей и низшей расы должны были так же, как и теперь, сочетаться во всевозможных комбинациях.

Из числа этих комбинаций не трудно себе представить и такую, когда люди соединяли в одном лице сильно развитый ум белой расы со слабым телосложением и короткой продолжительностью жизни расы смешанной. В мыслях таких людей должен был наступить неизбежный разлад. В то время, как тело разрушалось, вследствие наступавшей старости, мозг оставался еще совершенно здоровым. Самочувствие человека, мозг которого приспособлен к двухстолетней жизни, в 50 лет был еще совершенно здоровым, свежим и, если можно так выразиться, юным, тогда как тело в тоже время уже начинало дряхлеть и разрушаться. Нетрудно понять, что у такого человека должно было явиться невольное сравнение тела с той субстанцией, которая как отделяется от него в момент смерти (дух или душа). Сравнение это также невольно привело к мысли, что эти две сущности совершенно различны и только случайно связаны между собой. Дух как бы вложен в тело насильно, заключен в него, как в темницу. Смерть, которая разом прекращает существование и духа и тела, казалась человеку страшной бессмыслицей, так как его здоровый инстинкт говорил ему о долгой жизни, конца которой не было видно. Чтобы примирить нелогичность смерти при таких условиях, он должен был принять ее не за то, чем она есть на самом деле, т. е. допустить, что душа человека бессмертна и в момент кончины только отделяется от смертного тела. Этот шаг мысли кажется мне самым первым и самым важным в религиозной жизни.

За ним следовал целый ряд предположений и наступала очередь фантазии, но до этого момента была только логика и действительность. Остановившись на мысли о бессмертии души, человек пытался разрешить целый ряд новых, с нею связанных вопросов: Что такое душа? Куда она идет после смерти? Какова ее будущая судьба? и проч. Для разрешения их, по необходимости, приходилось строить одну гипотезу за другой.

Подобного раздвоения живого существа не могло быть ни у животных, ни у питекантропов, ни даже у белого дилювиального человека, до тех пор, пока он не пал, т. е. не смешался с питекантропом. У нормального, вполне уравновешенного существа чистой расы, каким был наш белый дилювиальный предок палеолитического и начала неолитического века, мозг был в полном соответствии с телом, а потому, старея, он ослабевал вместе с ним в строжайшей постепенности. Для него не могло существовать религиозных вопросов, по крайней мере, в той форме, как она была передана нам древними. И, действительно, хотя сила ума этого человека, по все вероятиям, была очень велика, но в доисторических памятниках Европы первые следы религии в виде исполинских надгробных памятников (менгиров) начинают появляться только в неолитическом веке и именно в то самое время, когда в почве Европы появляются кроме древних длинноголовых черепов короткоголовые, т. е. как раз тоща, когда началось смешение белого человека с питекантропом.