 |
Соперницы. Казак и шинкарка. Рождение внебрачного ребенка. Монашенка – мать ребенка. Жених‑старик
|
|
|
|
Соперницы
У лесика, у лесика у дремучего,
У ключика, у ключика у текучего,
Удалой донской казак свел коня поить.
Напоимши, он добра коня стал выглаживать,
Стал выглаживать, охорашивать,
Своему добру коню стал наказывать:
«Уж ты стой‑ ка, мой конь, стой до той норы,
Стой до той норы – до белой зари,
До белой зари, вплоть до солнышка!
Когда красно солнышко высоко взойдет,
Молодая шельма‑ вдовушка платье мыть пойдет,
Разлапушка красна девица за водой придет».
Как душа ли красна девица за водой сошла,
Размахнула она ведерочками широкохонько,
Почерпнула голубенькими глубохонько,
Почерпнувши, ведерочки прочь отставила,
С удалым добрым молодцем речи баяла.
Молодая шельма‑ вдовушка ей пригрозила:
«Не ходить тебе, девушка, по белу свету,
Не носить тебе, девушка, платья цветного,
Не любить тебе, девушка, парня бравого! »
Через силу девушка ведры подняла,
Через велику моченьку до двора дошла.
Родимая ее матушка вышла, встретила:
«Милое мое дитятко, или где была.
Или где была, или что пила? » –
«Родимая моя матушка, нигде не была,
Нигде не была, ничего не пила,
С молодой только вдовушкой порассорилась».
Со вечера красна девушка разгасилася,
Ко полуночи красна девушка причастилася,
На белой заре красна девушка переставилась,
Казак и шинкарка
На горе, горе, полугоре
Стояла корчма, корчма польская,
Корчма польская, королевская.
Как во той во корчме
Да два молодца пьют ‑
Поляк да казак.
Поляк водку пьет,
Дукаты кладет,
Казак водку пьет,
Ничего не кладет.
Шинкарку манёт:
«Да поедем, шинкарочка,
К нам на тихий Дон!
Как у нас на Дону
Не по‑ вашему:
|
|
|
Не ткут, не прядут,
Хорошо ходют».
Прельстилась шинкарочка
На казачьи слова,
И садилась шинкарочка
Коню за бедра.
Да повез он шинкарочку
Во темны леса,
Повесил шинкарочку
Он на сосенку,
Зажег казак сосенку
Снизу доверху.
Сосенка горит,
Шинкарочка кричит:
«Да донские казаки
Все обманщики! »
– «А вот тебе, шинкарочка,
Да наш тихий Дон».
Рождение внебрачного ребенка
Не во славном было граде Вавилоне, Вавилоне,
Там жила ли была вот красная девушка, Она дочь отецкая. Дочь отецкая.
Прожила ли она, вот красная девица,
Ровно тридцать лет,
Ровно тридцать лет.
Не имела себе вот красная девушка,
Себе одного, ай, одного греха,
Одного греха.
Приезжали к ее вот родимому батюшке
Всё из гор князья,
Князья‑ узденя.
Приезжал ли к ее вот родимому батюшке Сам Султан‑ паша, ай, турецкой султан, Турецкой султан.
Как в его ли лицо вот красная девушка, Вот она влюбилася, Вот влюбилася.
Она в его ли красу вот она прельстилася,
Перельстилася.
Совершала она, вот красная девушка,
Богу тяжкий грех,
Богу тяжкий грех.
Породила она младого юношу,
Сына Македонского,
Македонского.
Как узнал‑ то ли, узнал вот родной ее батюшка, Стал журить‑ бранить.
Ай, что журит‑ то ли он, бранит вот красную
девушку,
Ее со двора вон долой гонит, Он долой гонит:
«Ты сойди‑ ка, сойди, вот красная девушка, С мово широка, ай, широка двора, Широка двора.
Ты снеси‑ ка, снеси ее, худу славушку, Худу славушку».
Как взяла‑ то ли, взяла вот красная девушка Младого юношу, сына Македонского, Его Александрушку, Александрушку.
Как пошла‑ то ли она вот не стежечкой, Не дорожечкою,
Не дорожечкою, а тропиною она всё, Вот всё звериною, Всё звериною.
Как навстречу ей, вот красной девушке, Да младой охотничек, Да охотничек:
«Да Бог помощь тебе, вот красная девушка,
Куда тебя Бог бедну несет?
|
|
|
Бог бедну несет».
«А иду ли я, иду я, красна девушка,
По скрай моря синего,
Моря синего.
Еще я просить буду, я просить буду – Не губи‑ ка ли ты младого юношу, Сына Македонского! Македонского».
«Как построим тебе, вот красная девушка, Вот теплую гнёздушку, Да и гнёздушку.
Да с окошечками тебе, вот красная девушка, Уж мы во чисту поля, Во чисту поля,
А воротичками мы во синю моря, Во синю моря.
Да как будут приезжать всё из гор кораблички, Да кораблички,
А младой юноша уж и будет признавать Родимого батюшку».
Монашенка – мать ребенка
Во городе во Москве
Случилася беда не маленькая:
Молоденькая монашенка
Дитё родила,
Ночкой темненькой
В Москву‑ реку снесла,
Забросила в Москву‑ реченьку.
Подметили рыбаченьки,
Закинули шелков невод
Не поймали они белу рыбицу,
Поймали они дитё малое,
Принесли его в Москву‑ город.
«И беда эта монастырская, ‑
Сказала игуменьша.
Игуменьша испугалася,
Испугалася, сгоревалася.
Посылает она во зеленый сад,
В зеленым саду цветов набрать –
Всем монашенькам из живых цветов
Венки повить.
Положила игумсньша всем монашенькам
Венки на головушку.
Приударили в большой колокол,
Всех монашенек в собор ведут.
У всех монашеньков венки цветут,
На молоденькой монашеньке Венок повял.
Жених‑ старик
Как по тихому было
У нас по Дунаю,
По крутому было бережку
Тут ходят и гуляют
Удалые молодцы;
По другую сторонушку ‑
Красны девицы‑ души.
Как одна из них девчонка
Всех смелей она была,
Всех она вот посмелее и повежливее;
Через тихий Дунай
Она голос подала:
«Кто ж бы, кто ж бы, ребятушки,
Посмелее из вас был:
Кто ж бы тихий Дунай переплыл,
За того ж бы я, красная девка,
За того б замуж пошла!
Ни за чем бы, красная девка,
Не разгадывала:
Ни за старость, ни за младость,
Ни за бедностью его».
Выбирался старичишка – стар,
Седа уж его борода.
Он скидает и бросает
Цветно платьице с себя,
Он кидался и бросался
Во Дунай быструю реку.
Он плывет‑ восплывает,
Точно серый селезень;
Он головушку несет,
Точно лебедь молодой.
Подплывает старой
Ко крутому бережку.
Тут и красная девка
Испугалася его,
За подруженек своих бросалася: «
|
|
|
Уж вы, девушки‑ подружки,
Сберегите вы меня
От такого от старого,
От седой уж его бороды! »
|
|
|
