Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Глава десятая




 

Первый снегопад нас разочаровал — снега выпало всего полтора дюйма, он быстро растаял, а потом замерз, и все дорожки обледенели. Округа выглядела пятнистой и скучной, а желто-бурые холмы были увенчаны водянистыми слипшимися снежными глыбами. Чешуя и крылья у горгульи за окном моей спальни в башне украсились бисеринками льда.

— Меня это устраивает, — сказала Патрис, искусно заматывая шею ядовито-зеленым теплым шарфом. — И я так рада, что теперь чаще светит солнце!

— Ты хочешь сказать, что снова можешь на него выходить? — Перед Осенним балом меня ужасно раздражала бесконечная «диета» Патрис и остальных: как все вампиры, отказывающиеся от крови, они похудели и стали выглядеть более вампирически.

Кортни и вся клика ее обожателей много времени проводили на солнце; это ничуть не мешает сытому вампиру, но очень мучительно для голодного. Мне пришлось мириться с тем, что Патрис долгие часы проводила перед зеркалом, пытаясь разглядеть себя в нем, потому что ее отражение выцветало и выцветало, став почти невидимым. Мне показалось, что все они тогда стали гораздо стервознее, но с этой компанией толком и не поймешь.

Патрис догадалась, о чем я, и покачала головой, словно я ее раздражаю.

— Я прекрасно себя чувствовала после бала. И это стоило нескольких недель голодовки и необходимости прятаться в тени! Раньше или позже ты тоже поймешь, в чем прелесть самоограничения. — На ее круглых щеках появились веселые ямочки. — Но только не с Лукасом, да?

Мы долго смеялись над нашей общей шуткой. Я искренне радовалась, что мы с Патрис неплохо поладили, потому что, разрываясь между неприятностями, случившимися с Ракель, и грядущими экзаменами, я меньше всего нуждалась в дополнительных стрессах.

Экзамены нам предстояли жестокие. Я этого ожидала, но все равно сочинения для миссис Бетани не писались сами собой, а экзамен по тригонометрии не становился проще. Мама неожиданно проявила садистские наклонности, заставив нас вспомнить каждую мелочь, когда-либо упомянутую ею в классе; к счастью, мы сумели угадать, что темой основного эссе будет Миссурийский компромисс[2], потому что мама начала слегка подпрыгивать. «Надо полагать, Балтазар неплохо справится», — думала я, строча в тетрадке с такой скоростью, что пальцы сводило судорогой. Хотела бы я написать хотя бы вполовину так же хорошо, как он.

В эти последние недели я с головой окунулась в учебу не только из-за сложности экзаменов, но и потому, что занятия помогали отвлечься. Заставляя Ракель постоянно задавать мне вопросы, я отвлекала ее от мыслей о том, что едва не произошло тогда в лесу. Очень помогало и то, что миссис Бетани наказала Эрика: он буквально каждую свободную минуту проводил, оттирая щеткой коридоры, и при любой возможности кидал на меня разъяренные взгляды.

— Я не доверяю этому парню, — сказал однажды Лукас, когда мы проходили мимо Эрика.

— Тебе просто не нравится его характер. — В общем и целом я сказала правду, хотя мне были известны более основательные причины для того, чтобы не доверять Эрику.

Как мы ни старались отвлечь Ракель делом, она по-прежнему выглядела затравленной. Все ее прежние страхи усилились после нападения Эрика. Глядя на темные круги у нее под глазами, я понимала, что она не спит ночами, а однажды Ракель явилась в библиотеку с только что подстриженными волосами, причем было очевидно, что стриглась она сама, и весьма неаккуратно. Пытаясь вести себя тактично, я сдвинула учебники на край стола, чтобы дать ей место, и произнесла:

— Знаешь, в моем родном городе я часто стригла своих друзей...

— Я знаю, что эта стрижка выглядит отвратительно. — Не глядя на меня, Ракель бухнула свой рюкзак на пол. — И нет, я не хочу, чтобы ты или еще кто-то мне ее поправлял. Очень надеюсь, что она выглядит безобразно. Может, тогда он перестанет на меня пялиться.

— Кто? Эрик? — мгновенно напрягся Лукас.

Ракель плюхнулась на стул.

— А кто еще? Конечно Эрик.

До этой минуты я не догадывалась, что Эрик пялится не только на меня. Я помешала ему во время охоты; он твердо решил напиться крови Ракель, может быть... может быть, даже нанести ей серьезный ущерб.

Большинство вампиров никогда не убивают, говорили мама с папой. А вдруг Эрик — исключение из правила?

«Наверняка нет, — думала я. — Миссис Бетани не допустила бы такого в „Вечную ночь" ».

Лукас быстро сменил тему, попросив у Ракель материалы по биологии, которую преподавал мой отец. Я взглянула на него и снова ощутила вожделение — или чувство собственности, всегда возникающее у меня в его присутствии. «Мой, — думала я. — Я всегда буду желать, чтобы ты оставался моим».

До сих пор мне казалось, что это эмоции, но, может быть, за ними кроется что-нибудь еще. Может, такая потребность объявить кого-то своей собственностью — это часть вампирской натуры, и поэтому она намного сильнее, чем человеческие желания?

Разумеется, Эрик не влюблен в Ракель, но если он испытывает по отношению к ней хотя бы десятую долю того же чувства собственности, что я к Лукасу, он ни за что на свете от нее не отстанет.

Тем же вечером в умывальной я снова наткнулась на Ракель. Она вытряхивала на ладонь то самое снотворное, что я ей когда-то советовала, — четыре или пять таблеток.

— Осторожней, — сказала я. — Не нужно так много.

Ракель придала лицу непроницаемое выражение.

— Или я никогда не проснусь? По мне, то не так уж страшно, между прочим. — Она вздохнула. — Поверь, Бьянка, этого недостаточно, чтобы кого-нибудь убить.

— Но больше, чем нужно, чтобы заснуть.

— Не с этим шумом на крыше. — Она бросила таблетки в рот, наклонилась, чтобы сделать несколько глотков воды прямо из-под крана, и вытерла рот тыльной стороной руки. — Они все еще там. И теперь гораздо громче. Все время. И я это не придумала.

Мне не понравилось, как это прозвучало.

— Я тебе верю.

Вообще-то, я сказала это только для того, чтобы не молчать, но Ракель широко распахнула глаза.

— Правда? Ты не просто так говоришь?

— Правда. Я тебе верю.

К моему потрясению, глаза Ракель наполнились слезами. Она их быстро сморгнула, но я-то знаю, что видела.

— До сих пор мне никто не верил.

Я подошла поближе.

— Не верил про что?

Она замотала головой, отказываясь отвечать, но, проходя мимо меня, легко прикоснулась к моей руке — всего на мгновение, но когда речь шла о Ракель, это можно было считать медвежьими объятиями. Понятия не имею, что у нее случилось в прошлом, но Эрик действительно страшно напугал Ракель. Может, он и не хотел заставлять ее страдать, но я подозревала, что Эрик принадлежит к тем, кому доставляет удовольствие видеть, как люди боятся.

К счастью, тут я могла кое-что сделать.

Ближе к ночи, много позже отбоя, я встала, надела джинсы, кроссовки и теплый черный свитер. Черная вязаная шапочка надежно скрывала мои рыжие волосы. Я подумала, не нанести ли черные полосы на щеки и нос, как делают грабители в кино, но решила, что это уже перебор.

— Идешь перекусить? — пробормотала в подушку Патрис. — Белки уже в зимней спячке. Легкая добыча.

— Я просто прогуляться, — возразила я, но она уже снова заснула.

Я влезла на подоконник. Ночь была холодной, но перчатки и свитер сохраняли тепло, так что я не дрожала. Встав на сук дерева, я вытянула руки, чтобы ухватиться за верхние ветки, и уперлась ногами в шершавый ствол. Сучья под моим весом затрещали, но не сломались. Через несколько минут я уже была на крыше.

В смысле — на крыше нижней части здания. В нескольких футах от меня в ночное небо устремлялась южная башня. Если задрать голову, можно было даже увидеть темные окна родительской квартиры. Напротив нее находилась громадная северная башня, а между ними — крытая дранкой и черепицей крыша главного здания, но не ровная плоская поверхность, а изогнутая под различными углами. Школа строилась медленно, веками, и не каждая новая пристройка совпадала с предыдущими. Крыша, блестевшая в лунном свете темно-синим, немного походила на бурное море с волнами, вздымающимися вверх и падающими вниз.

Я стиснула зубы, вскарабкалась на ближайший скат и поползла, стараясь производить как можно меньше шума. Если кто-нибудь выбрался наружу перекусить, не важно, заметит ли он меня. Однако если кто-то окажется на крыше по другому поводу, нужно, чтобы у меня было преимущество.

Я боялась до полусмерти, хотя и старалась убедить себя в том, что оснований для страха нет. У меня нет опыта стычек; если мне бросают вызов, я сразу хочу свернуться в клубочек. Но все-таки кто-то должен заступиться за Ракель, и похоже, только одна я и могу. Поэтому, не обращая внимания на дрожь, я упорно пробиралась вперед, пытаясь сообразить, где находится спальня Ракель. Должно быть, дальше по коридору отсюда. Наша с Патрис комната размещалась в южной башне, но Ракель такая роскошь недоступна. И кто-то мог стоять прямо над ее спальней, в нескольких футах над головой.

Обдумав все это, я стала пробираться дальше. К счастью, крыша не обледенела, поэтому я не скользила и не падала, поднимаясь на фронтоны и спускаясь с них, кое-где становясь на четвереньки. И все время внимательно прислушивалась к каждому звуку, пытаясь уловить шаги, слово, хотя бы дыхание. Мысль об опасности разбудила все мои темные инстинкты и обострила чутье. Я была готова к чему угодно, по крайней мере, мне так казалось. Когда до комнаты Ракель оставалось всего несколько футов, я услышала, как по крыше чем-то водят — медленно, с растяжкой. Там кто-то был. Кто-то хотел, чтобы Ракель это слышала. Я осторожно подтянулась на очередном крутом скате. Там, скорчившись в тени, стоял Эрик. Он сжимал в руке сломанную ветку и водил ею по черепице.

— Ты, — негромко произнесла я.

Эрик рывком выпрямился, торопливо запахнув длинное пальто. Интересно, что он делал другой рукой?

Почувствовав омерзение, нервничая, я больше всего хотела оттуда убежать, но не сдвинулась с места.

— Попался.

— Теперь мы оба нарушаем правила, — пробормотал он, оглядываясь по сторонам. — Ты не можешь заложить меня, не заложив и себя тоже.

Я подошла так близко, что вполне могла к нему прикоснуться. Со своим узким лицом и заостренным носом сейчас он сильнее, чем когда-либо, походил на крысу.

— Значит... значит, я заложу нас обоих.

— Великое, к чертям собачьим, дело! Нарушение комендантского часа. Ну и что? Все его нарушают. Никого это особенно не волнует.

— Ты здесь не для того, чтобы поесть. Ты издеваешься над Ракель.

Эрик кинул на меня полный отвращения взгляд, будто это не я, а что-то, на что можно наступить на тротуаре.

— Не докажешь.

Во мне вспыхнул гнев, приглушив страх. Все мышцы напряглись, и резцы полезли наружу, превращаясь в клыки. Реагировать как вампир означает никогда не отступать.

— О, правда?

Я схватила его за руку и сильно укусила.

У крови вампира совершенно не такой вкус, как у человеческой или любого живого существа. Она не насыщает. Это не еда. Это информация. Вкус вампирской крови сообщает тебе, что вампир чувствует в этот самый миг; ты и сам это чувствуешь, и в твоем сознании вспыхивают образы, только что мелькавшие в сознании того вампира. Этому меня научили родители и даже разрешили мне несколько раз проверить это на них. Однажды я спросила, кусали ли они так друг друга, но они ужасно смутились и тут же начали интересоваться, сделала ли я уроки.

Пробуя кровь родителей, я чувствовала только любовь, удовлетворенность и видела себя ребенком, гораздо более симпатичным, чем являлась на самом деле, и очень любопытным. Кровь Эрика оказалась совсем другой. Ужасом.

У нее был вкус негодования, ярости и невыносимой тяги отнять человеческую жизнь. Она была настолько горячей, что обжигала, и настолько злобной, что желудок у меня вывернулся наизнанку, отвергая и кровь, и Эрика. И в сознании возникла картинка, разраставшаяся с каждой секундой, как разгорается вышедший из-под контроля огонь: Ракель, какой ее хотел видеть Эрик — распростертая на своей постели, с разорванным горлом, пытающаяся сделать свой последний вдох.

— Ай! — Эрик отдернул руку. — Ты что делаешь?

— Ты хочешь ее погубить. — Меня трясло от увиденной жестокости, я с трудом сдерживалась. — Ты хочешь убить ее!

— Хотеть и сделать — разные вещи, — парировал он. — Думаешь, я здесь один такой, кому иногда хочется вонзить зубы в свежее мясо? Черта с два ты добьешься для меня наказания за это!

— Убирайся с крыши к черту. Ты сейчас уйдешь и никогда, никогда больше сюда не вернешься, а иначе я все расскажу миссис Бетани. Она мне поверит, и ты вылетишь из школы.

— Да пожалуйста! Меня от нее уже тошнит. Но перед уходом я заслуживаю хорошего обеда, тебе не кажется?

Эрик захохотал мне в лицо, и на один ужасающий миг я решила, что он кинется в драку. Но он спрыгнул с крыши, даже не схватившись за ветку дерева.

Никогда раньше я не испытывала такой тошнотворной ярости и надеялась, что больше никогда и не испытаю. При всей низости и мрачности «Вечной ночи» мне казалось, что я впервые увидела здесь настоящее зло.

«Ты веришь в зло? » — однажды спросила меня Ракель. Я сказала, что верю, да только до сих пор не знала, что это такое. Все еще дрожа, я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь взять себя в руки. Нужно хорошенько подумать обо всем, что здесь сейчас произошло, но пока я хотела только одного — убраться отсюда подальше.

Сделав несколько шагов, я съехала вниз по дальнему скату, вглядываясь в то место, куда спрыгнул Эрик. Нужно было убедиться, что он и в самом деле ушел. Но уже начав спускаться, я вдруг заметила чьи-то очертания в темноте — как тень под глубокой водой. Может быть, Эрик приходил не один?

— Стой! — воскликнула я. — Кто там?

Фигура медленно выпрямилась, и в лунном свете я увидела Лукаса.

— Лукас? Что ты тут делаешь?

Сказав это, я почувствовала себя полной дурой. Он пришел с той же целью, что и я, — проверить, не Эрик ли пугает Ракель.

Лукас ничего не ответил. Он смотрел на меня так, словно никогда не видел, а потом сделал шаг назад.

— Лукас?

Сначала я не поняла, но тут меня озарило. У меня все еще торчали клыки, а рот был окровавлен. Если он прятался там давно, то слышал, как я разговаривала с Эриком, и видел, как я его укусила...

Лукас знает, что я вампир.

В большинстве своем люди давно не верят в вампиров и не поверят, как бы сильно их ни убеждать. Но Лукаса не требовалось убеждать, потому что он смотрел прямо в лицо клыкастому вампиру с окровавленными губами. Он смотрел на меня как на незнакомку, нет, как на монстра.

Тайна, которую я хранила всю свою жизнь, раскрыта.

 

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...