Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

ЗАЛОЖНИЦА 5 страница




— Шлюхи! — рявкнул он на нас. — Шлюхи с крылышками! Увидимся в аду!

— Это наш… четвероюродный брат! — громко произнесла Айви дамам, готовым упасть в обморок. — У него был неудачный день. Извините нас, пожалуйста.

И она торопливо захлопнула дверь.

 

— Откройте подвал! — гаркнул Гэбриэл, едва мы очутились внутри.

Айви выполнила его приказ, и Гэбриэл повел Ксавье по узким ступеням вниз. Я занервничала. Терпеть не могу спускаться под землю.

— Может, на свету побеседуем? — спросила я.

— Он же буйствует, Бетани, — вымолвила Айви.

Я побрела вниз, старясь держаться на безопасном расстоянии от Ксавье. Он вырывался что есть силы, но Гэбриэл был непреклонен.

Мне стало зябко. Здесь царил холод и пахло сыростью. Место напоминало склеп. Пол оказался заляпан грязными пятнами, стропила посерели от паутины. Окна, разумеется, отсутствовали: через маленькую вентиляционную решетку проникали тусклые лучи. Подвал отлили из бетона — необходимость для спасения на случай торнадо. Приглядевшись, я различила картонные коробки для хранения вещей, стиральную машину с сушилкой, морозильник. А еще — допотопную железную кровать с рваным полосатым матрасом, из которого торчали пружины. На спинке поблескивали металлические наручники. У меня противно засосало под ложечкой.

Гэбриэл и Айви проявили полную боевую готовность, поскольку действовали они слаженно и спокойно. Мой брат повалил Ксавье на кровать, а сестра сковала его наручниками и нацепила на ноги кандалы. Ксавье шипел, как змея. Но в конце концов изнемог от борьбы и уставился в потолок.

— Айви, будь добра, поднимись наверх и проверь обстановку, — попросил Гэбриэл.

Внезапно раздался звук полицейских сирен. Ксавье расхохотался.

— Ты уверен, что справишься? — уточнила Айви.

Гэбриэл кивнул.

— Только быстро.

Айви молча ушла, а Ксавье начал чудовищно орать. Гэбриэл зажал его рот ладонью. Хлопнули дверцы автомобиля, и я услышала голос Айви — смущенный, извиняющийся. До меня доносились обрывки фраз — что-то насчет рецидива, который случился у ее юного кузена после лечения в реабилитационной клинике. Айви врала заправски. Она сетовала на то, что брат якшается с дурной компанией, и обещала глаз с него не спускать. Шериф сочувственно вторил моей сестре. Он был явно очарован Айви. Назвав ее «отважной девушкой», он пожелал ей благополучно пережить тяжелые времена и посоветовал звонить ему в любое время. Айви вежливо его поблагодарила, после чего заперла дверь.

Она вернулась с каменным лицом и принесла из кухни целую охапку упаковок соли, которую принялась рассыпать аккуратным кругом по полу рядом с кроватью.

— Ты чего? — удивилась я.

— Соль и железо отгоняют нечисть, — спокойно произнесла Айви.

Мне хотелось сказать сестре о том, что мы имеем дело не с рядовым демоном, но я предпочла молчать.

— Ты не забыла инструктаж? — поинтересовалась у меня Айви.

Я припомнила азы ангельского ликбеза.

— «Соль и железо — вещества чистые, а демонам, существам нечистым, оставаться рядом с ними нестерпимо» — процитировала я.

— Правильно, — подтвердила Айви.

— И у нас сразу все получится?

— Увы, нет. Бес глубоко проник в его душу. Но эти меры помешают ему ускользнуть, а мы выиграем время и постараемся придумать, как его уничтожить.

— Я могу побыть с Ксавье?

— Безусловно, нет, — отчеканил Гэбриэл.

— Почему?

— Бетани, ты чересчур эмоциональна. Нам нельзя рисковать, иначе демон завладеет и тобой.

— Я такого не допущу!

— Бетани… — грозно начал Габриэл.

Я не решилась возражать.

— Ладно, — буркнула я. — Но я с ним поговорю.

И я подошла к кровати. Ксавье не повернулся ко мне. Его щеки ввалились, и на них пестрели царапины от щебня. Он был безумен и истерзан, но мое сердце замирало только от того, что я стояла рядом. Я склонилась к Ксавье, но все мысли разом вылетели у меня из головы. Я принялась лихорадочно размышлять, но вдруг Ксавье дернулся и пронзительно посмотрел на меня… Произошло чудо — передо мной предстал мой возлюбленный. Но я поняла, чего это ему стоило. Он уподобился тонущему человеку, который вынырнул на поверхность, но его тут же захлестнула новая, еще более могучая волна. Спустя секунду его бирюзовые глаза заволоклись дымкой и потускнели. Но ничего уже не имело значения. Я обрела надежду. И хотя интуиция подсказывала мне, что нужно опрометью бежать отсюда, я понимала, что ни за что не брошу Ксавье наедине с его бедой.

 

Глава 18

ВЕЩИ, ВО ТЬМЕ ПРИХОДЯЩИЕ [36]

 

Гэбриэл нахмурился. Брат явно что-то скрывал от меня.

— Давайте поднимемся наверх, — неожиданно предложил он. — Нужно поговорить.

Я упрямо покачала головой.

— Я не брошу Ксавье.

— Он будет в порядке.

— По-твоему, он в порядке? — не веря своим ушам, спросила я.

— Я имею в виду, что пока он не причинит себе вреда.

— Бетани, ты идешь?

Но я решила не сдаваться.

— Нет, — заявила я. — Вы с Айви знаете, что делаете.

Гэбриэл шумно вздохнул. Похоже, я испытывала его терпение.

— А чего ты намерена добиться, оставшись в подвале?

Я пожала плечами.

— Не знаю, — призналась я. — Но через минуту я поднимусь. А сейчас я хочу немного побыть с Ксавье наедине, если вы не возражаете.

— Бетани, ты свихнулась! — раздраженно отозвался Гэбриэл.

— Как раз наоборот, — парировала я.

— Гэбриэл боится за тебя, — произнесла Айви. — Ты Ксавье ничем не поможешь, а только измучаешь себя.

— Он скован наручниками! — воскликнула я.

— Бетани, не спорь. Для блага Ксавье важно, чтобы мы были вместе. А если мы будем тянуть время, эта тварь овладеет им окончательно. Подумай, Бетани…

В отличие от Гэбриэла, которому следовало поучиться тактичности, Айви всегда находила правильные слова. Теперь ей удалось достучаться до меня. Я понурилась и неохотно поднялась за братом и сестрой по лестнице. Однако я часто оборачивалась: Ксавье ни на что не реагировал и не шевелился. На последней ступеньке я задержалась.

— А если что-нибудь случится?

— Не волнуйся понапрасну.

— Ладно, — проворчала я. — Тогда давайте в темпе.

Но мои брат и сестра действовали осторожно и осмотрительно. Я и сама понимала, что человеческая жизнь — весьма хрупкая вещь, и крошечная ошибка могла стоить нам всего. Я побрела на кухню, снедаемая отчаянием. Айви готовила какой-то травяной отвар. Она спокойно отрывала листочки от стеблей и бросала в кипяток. Гэбриэл обшаривал шкафчики и вынимал из них упаковки соли, которые расставлял на столешнице. Оба вели себя скорее как эксцентричные знахари, нежели как ангелы-экзорцисты.

— Тогда он погибнет, — сказал Гэбриэл в ответ на мои мысли. — Если мы попытаемся грубо изгнать демона, это будет то же самое, как если бы мы выдернули шовные нитки из свежей раны. Сперва надо беса ослабить.

— Ясно.

Я навострила слух, но услышала только дыхание Ксавье, которое стало более ровным. Наверное, он заснул. Мне было нестерпимо представлять его таким — закованным в кандалы и плененным внутри собственного тела. А ведь у нас в запасе не было вечности! Ни Гэбриэл, ни Айви не знали, что такое человеческая любовь, а там, внизу, находился мой муж, которого разлучили со мной насильно.

— Нам потребуется поддержка, — серьезно вымолвил Гэбриэл.

— Я согласна, — невесело кивнула Айви.

— Разве вы — не большие шишки? Сами не справитесь?

— Мы в затруднительном положении.

— Почему? — спросила я.

Гэбриэл раздраженно поглядел на меня.

— Ты прекрасно понимаешь, Бетани.

— То есть… потому, что это он? — выдавила я и запнулась.

Я не могла заставить себя произнести его имя вслух. Все, связанное с ним, было настолько омерзительно, что у меня не хватало сил произнести его вслух. Меня пугало и то, что в любой момент могли нахлынуть воспоминания, которые я старалась стереть и уничтожить. Некая частица меня по-детски верила в то, что если у зла нет имени, то, значит, оно тебе просто мерещится. Но я должна держаться — ради Ксавье. Парадоксальная ситуация: мой возлюбленный и существо, которое я ненавидела, соединились в одном человеческом теле.

Гэбриэл помолчал.

— Неудача исключена, Бетани, — тихо произнес он наконец. — Если мы провалимся, Ксавье умрет.

У меня в мозгу будто произошло короткое замыкание, но я сумела совладать с собой.

— Изгонять бесов — ваше призвание, правда?

— Да, — подтвердил Гэбриэл и растерянно добавил: — Но мы занимаемся этим только с помощью силы, дарованной свыше.

Туман в моей голове мгновенно развеялся.

— Ага, — пробормотала я. — Учитывая обстоятельства, вы сомневаетесь в том, что ваши коллеги откликнутся.

— Можно и так сказать.

— Значит, Небеса не на нашей стороне.

— Еще неизвестно, — заметила Айви. — Мы можем найти союзников.

— Если они у нас вообще остались, — процедила я, а моя сестра изумленно вздернула брови.

— Не стоит так думать.

— Но мы отщепенцы, отверженные, — вырвалось у меня. — Кто же нас послушает?

— Мы все из одной семьи.

— Неужели мы проиграли? — прошептала я.

— Ты потеряла веру, Бетани? — спросил мой брат.

— Откуда ей взяться, если Бог нас покинул?

— Именно в такие, самые темные времена вера не должна угасать, — ответил Гэбриэл. — Он всегда рядом и наблюдает за нами. Он выведет тебя на путь истинный.

Какой же Гэбриэл умник! Однако я с ним мысленно согласилась. Он прав, и гроза еще не миновала. Но я ужасно устала и заодно смогла убедиться в том, что даже ангелы не идеальны. Странно, но где-то в глубине — под всеми слоями тревог, обид и гнева — я ощущала прикосновение заботливой руки. Кто-то словно утешал меня, давая мне надежду.

Я уставилась на подвальную дверь. Айви сжалилась надо мной.

— От Бетани никому не будет никакой пользы, пока она не проведает Ксавье.

Гэбриэл молча кивнул. Я поблагодарила брата и сестру и едва не помчалась по коридору во всю прыть.

— Пять минут! — крикнул мне вслед Гэбриэл. — И не освобождай его ни в коем случае!

— Ладно!

— Бетани! — позвала меня Айви, догнала и вручила глиняную кружку, от которой исходил пряный аромат. — Попробуй, может, ты уговоришь его выпить настой.

— А что это?

— Чай с мандрагорой.

— А для чего?

— Ксавье успокоится, и нам не придется дежурить возле него ночью. А утро вечера мудренее, — подбодрила меня Айви.

— Точно.

— Бетани, после того как побудешь с Ксавье, ты должна хоть немного поспать. Ты измучилась.

— Хорошая мысль. — Я слабо улыбнулась сестре.

Я умело подыгрывала Айви и Габриэлю. Может, позже я опять проскользну к Ксавье и посижу возле него!

 

Но, очутившись в подвале, я замерла. Зрелище окровавленного Ксавье оказалось невыносимым. Его тело было спортивным, крепким, но он выглядел ранимым и беспомощным. Губы потрескались, подбородок зарос щетиной. В глазах Ксавье застыло выражение жертвы. Но ведь он — не из тех, кто шарахается прочь от проблем. Ксавье предпочитал сражаться в открытую. Но как победить врага, который поселился внутри тебя?

Я поставила кружку с дымящимся чаем на старый виниловый проигрыватель, подошла к ржавой раковине и намочила полотенце. Затем вернулась к кровати и осторожно омыла царапины Ксавье.

Сначала он явно обрадовался мне, но потом в его сознании пробудились кошмарные воспоминания.

— Бет, — прохрипел он. — Прости! Я так виноват!

— Ксавье, что случилось?

Я по привычке прижала ладонь к его лбу.

— Что за жуткие вещи я говорил! Я ничего такого не имел в виду… ничего!

Я не знала, скоро ли тьма снова завладеет им. Он уже покрывался потом и скрипел зубами. Поразительно, как ему вообще удалось добиться хотя бы малого успеха в этой битве — заставить Люцифера уйти с дороги практически невозможно. Наверное, Ксавье был сильнее, чем мы считали. Хотя зачем гадать? Времени у нас было в обрез.

Я прижала палец к его губам.

— Ксавье, это был не ты. Забудь. Выпей это… — Я поднесла к его рту кружку, уповая на то, что тварь не вынырнет на поверхность его сознания. — Тебе полегчает.

Ксавье послушно сделал несколько глотков и поморщился.

— Извини, — сказала я. — Вкус такой же гадкий, как запах?

— Угу.

До нас донеслись приглушенные голоса Гэбриэла и Айви.

— Что они задумали? — осведомился Ксавье.

— Они просто хотят разобраться, — ответила я и сжала его руку. — Тебе надо пережить ночь…

Внезапно он зажмурился и болезненно застонал.

— Ночь? — переспросил он. — Неужели они прямо сейчас не могут мне помочь?

— Они готовятся, Ксавье, — прошептала я. — Потерпи.

Он резко отвернулся от меня.

— Уходи, Бет… Я же монстр.

— Нет, — заявила я и наклонилась к нему поближе. — Мы повенчаны. Мы будем вместе, какими бы ни были — хорошими, плохими или уродливыми.

— Насчет последнего ты права, — произнес Ксавье.

— Мне все равно, так что кончай спорить, — резюмировала я.

— Бет… — испуганно начал он. — Я не могу ему помешать. Кто-то прямо щелкает выключателем у меня в мозгу, и я перестаю собой управлять.

— Ксавье, ты справишься.

— А вдруг нет? — выдохнул он.

— Ты силен. Хочешь, скажу, откуда я это знаю?

Ксавье посмотрел на меня с первой искоркой надежды в глазах, начиная с того момента, как мы привели его в подвал.

— Откуда?

— Сейчас со мной общаешься ты. Ты победил его, это и есть настоящий подвиг.

Ксавье вяло улыбнулся.

— Спасибо, Бет.

— Так-то лучше.

— Бет, сделай и ты кое-что для меня.

Взор Ксавье совсем прояснился.

— Вдруг у нас не получится… тогда…

У него сорвался голос, и он умолк.

— Что, Ксавье? — тихо спросила я.

Чувства, охватившие меня, были настолько сильны, что я едва их вынесла.

— Обещай мне, что не будешь горевать?

— Ну… — выдавила я.

— Если у Гэбриэля и Айви не выйдет…

— Они сумеют, Ксавье, — настаивала я.

Ксавье задумался.

— Внутри меня что-то адское, Бет, но я стану бороться. Если я не смогу победить, вы должны держать меня взаперти, чтобы я никого не покалечил.

— Ксавье!

— Хотя в таком случае я бы предпочел смерть.

— Что ты говоришь!..

— И ты позволишь мне умереть, — продолжал он.

— Нет! — воскликнула я.

— Бет, ты отпустишь меня. Хватит с меня мучений.

— Ты никому не причинишь вреда, — сказала я. — Пожалуйста, не проси меня о большем.

— Хорошо, — пробормотал он. — Еще увидимся. Не забывай меня.

— Что? — спросила я, но он уже спал.

Айви заварила крепкое снадобье.

— Я скорее себя забуду, — вымолвила я, прижавшись губами к виску Ксавье.

Я поднялась наверх и взяла теплое одеяло. Закутавшись в него, я опять спустилась в подвал и устроилась в ветхом кресле-качалке. На сей раз Айви и Гэбриэль не имели ничего против — текущие по моим щекам слезы подсказали им, что меня лучше не трогать. Порой я начинала дремать, но мгновенно просыпалась при малейшем шорохе или движении. Мне казалось, что, когда я открываю глаза, я замечаю изменения во внешности Ксавье. Его щеки запали еще сильнее, а вокруг губ образовались вмятины. Но я внушала себе, что сумрак, царящий в подвале, играет с моим восприятием.

О приближении рассвета я узнала только по крику петуха в соседнем дворе. Кукареканье разбудило Ксавье. Он разжал веки и уставился на меня. Глаза у него по-прежнему были ясные, бирюзовые, но Ксавье они не принадлежали. Когда он заговорил, зазвучал гортанный голос, и я вздрогнула.

— Великолепный сосуд.

— Что?

— Да, это. — И он устремил взгляд на свое тело сверху вниз. — Жалко разрушать.

— Ты… — воскликнула я с внезапной вспышкой гнева, но быстро передумала.

Я поняла, что Ксавье исчез и что его тело оккупировал новый постоялец, который разглагольствует о своем жилище.

— Что, язычок твой кошка съела? — Он ухмыльнулся и зазвенел цепями. — Приветствую тебя, ангелочек, — гнусаво протянул он. — Неплохой выбор. Мне здесь очень нравится. Я тут задержусь.

— Нет, — отрезала я и сама себе удивилась.

— Уверена?

— Против нас тебе не устоять, — небрежно ответила я.

— Ну-ну, — голос зазвучал тише и стал злорадным. — Я ведь на Земле, не так ли?

— Ненадолго.

Я пожала плечами, но мое показное равнодушие на Люцифера не подействовало.

— Ты будешь потрясена моим упорством.

— Гавриил — могущественный архангел, — произнесла я. — Он запросто с тобой расправится. Сдавайся! У тебя нет ни малейшего шанса.

Мой братик тебе задаст. Мы должны помочь бедненькому Ксавье, потому что я его так сильно люблю, — скрипучий тембр и издевательский хохот ударили, словно хлыст.

— Бетани, милочка, твоя наивность прелестна. А я думаю, шанс у меня есть. И твой милый мальчик в моей власти. Я бы не советовал пытаться изгонять меня. Я смогу натворить много чего внутри него — в буквальном смысле.

Голова Ксавье начала мотаться из стороны в сторону. Неожиданно его тело сотрясли судороги, похожие на эпилептические.

— Теперь понимаешь?

— Ксавье! — вскрикнула я.

— Прошу прощения, но Ксавье в данный момент нет дома. Ему что-нибудь передать?

Люцифер ухмыльнулся, радуясь собственной шутке.

— Он меня не слышит, — пробормотала я.

— Отнюдь, — с готовностью отозвался Люцифер. — Но ответить не может. Он все чувствует… и притом очень остро.

Я всмотрелась в чужое лицо Ксавье.

— Что ты с ним творишь? — спросила я.

— Тяну за ниточки.

Я разозлилась и сжала кулаки. Но нужно было вести себя осмотрительно.

— Я знаю, ты на меня сердишься, — уступчиво проговорила я. — Отомсти мне. Не делай с ним ничего плохого. Он не виноват.

— Ах, дорогуша, — проворковал Люцифер. — Я как раз тебе и мщу. Превосходный способ, верно? У тебя на глазах умирает любимый… медленно, мучительно… Жестокая кара, не правда ли?

— Оставь его в покое!

Взгляд Люцифера упал на мое обручальное кольцо.

— Ой, что у нас тут? Тебе предстоит стать вдовой, ангелочек? Вот трагедия — потерять молодого муженька сразу после свадьбы!

— Если ты убьешь его, мой брат тебя разыщет, — процедила я. — Не сомневайся.

Но Люцифер продолжал свой издевательский монолог.

— А супружеская жизнь тебе к лицу. Ты не похожа на затравленного кролика. Расцвела. Становишься красоткой.

Он оценивающе на меня посмотрел, и я испуганно поежилась от его похоти.

— А знаешь что? — неожиданно проговорила я, усевшись на кровать рядом с ним.

Люцифер вопросительно вздернул бровь.

— Я думала о том, как сильно тебя ненавижу, но, пожалуй, мне тебя жаль.

— Ты проявила невероятную щедрость со своей стороны, но ты выбрала не самый легкий путь. Полюбила смертного. Один раз твой дружок уже умер. Братец и сестричка с тобой ссорятся, а Папочка натравил на тебя своих дрессированных обезьян.

— Мой Отец совершенно ни при чем, — горячо возразила я. — Не смей Его сюда впутывать.

— Верь во что тебе заблагорассудится, — пожал плечами Люцифер. — Но я считал, что Ему ведомо все. Он же всемогущ, всевидящ и всякое такое?

— Он слишком занят, — буркнула я. — Он очищает планету после твоих мерзких дел.

— Но разве это не весело? — ухмыльнулся Люцифер. — А ты теперь попала в Папочкин черный список!

— Ты Его совсем не понимаешь, — вдруг произнесла я. — Бог есть любовь, и Его милосердие безгранично. Если Он тебя изгнал, это не означает, что Он способен покинуть всех нас. Ты, прямо как маленький мальчик, которому кажется, что его покинул Бог.

Люцифер вытаращился на меня, а затем его взгляд заледенел.

— Хватит болтать, — отчеканил он.

— Я кое-что смыслю, — парировала я. — Ведь ты не всегда был таким.

— Прошу прощения?

— Нам известна твоя история. Ты являлся ярчайшей звездой в Царстве Небесном. Отец любил тебя и возлагал на тебя большие надежды. Но ты все испортил. Ты винишь Его, но ошибку совершил ты.

Люцифер оскалился.

— Заткнись, девчонка.

— А ты никогда не сокрушался о своем выборе? — продолжала я. — Наверняка ты об этом жалеешь каждый день.

— Тебе хочется, чтобы у твоего студентика началось внутреннее кровоизлияние…

— Нет! — воскликнула я. — Не надо!

Люцифер приподнялся на кровати — насколько позволяли цепи — и вдруг отпрянул. Похоже, я задела его за живое.

— У нас много общего, — проговорил он наконец и облизнул пересохшие губы.

— Вряд ли, — пробормотала я.

— Думаешь, ты не страдаешь от греха гордыни? — осведомился Люцифер. — Ты не покоряешься воле Небес.

Его заявление меня ошеломило, и я покраснела. Оставалось надеяться, что в полумраке подвала Люцифер ничего не заметит.

— О, да, — усмехнулся он. — Я угадал.

— Нет!

— Никогда не лицезрел столь безвредного создания, как ты. Удивительно, что ты обзавелась таким количество врагов.

— Зачем ты тратишь на нас свое время? — взорвалась я. — Мы не стоим твоих усилий. Ты здесь никого не поймаешь.

— Я развлекаюсь.

— Чего ты хочешь? — требовательно спросила я.

— Всего-навсего — стать членом семьи, — невинно ответил Люцифер.

— Конечно, у тебя есть план, — сказала я. — И он заключает не только в том, чтобы испортить мне жизнь. Но ты проиграешь. — Я посмотрела на Ксавье, вспоминала, каким он был прежде. — Ты выбрал не того парня. Я способна на все.

— Что ж, позабавимся. Я не уйду до самого конца… — фыркнул он.

 

Глава 19

СТАРЫЕ РАНЫ [37]

 

Раздался свирепый грохот. Стиральная машинка и сушилка затряслись, как бешеные, и запрыгали по бетонному полу. Но я точно знала, что электрический предохранитель выключен. Стены заскрежетали, бетонное помещение наполнилось скрежетом и лязганьем. Электрическая лампочка на потолке зашипела, вспыхнула и погасла. Воцарилась темнота — хоть глаз выколи.

Я зажала уши ладонями, но сдаваться и убегать я не собиралась. Люцифер мог безобразничать сколько угодно, но я не покину Ксавье. Внезапно руки и ноги у меня налились свинцом. Голова разболелась от дикого шума. Мне казалось, что я потеряю рассудок. Но вдруг стало тихо: на верхней ступеньке стояли Гэбриэл и Айви. Они умели прогонять даже самый страшный мрак своими яркими нимбами.

Настроение у меня поднялось. Умытые, отдохнувшие, они были готовы сразиться с любым неприятелем. Я не знала, нарочно ли они так оделись, но оба смотрелись восхитительно. Айви облачилась в белое платье и ковбойские сапоги, а Гэбриэл — в мятую рубашку и линялые джинсы.

Они неторопливо спустились по лестнице.

— Давно ты тут? — спокойно поинтересовался Гэбриэл.

В его голосе не было упрека.

— Несколько часов, — ответила я, стараясь не нервничать.

— Поспать удалось?

— Немного, — призналась я.

— Почему бы тебе не подняться наверх? — предложил Гэбриэл. — Теперь наша очередь дежурить, Бетани.

Мне очень хотелось убежать наверх, спрятать голову под подушку и просто отключиться. А потом я проснусь, и все будет лучше, чем теперь. Но я не могла поступить таким образом. Я дала слово Ксавье. И я не нарушу свое обещание.

Но внезапно я осознала, что мои брат и сестра пришли одни. Неужели другие ангелы отвергли нас?

— Сперва мы попробуем справиться сами, — произнесла Айви, я машинально покачала головой, решив, что она прочла мои мысли.

Я ошибалась. Айви была моей сестрой и видела меня насквозь и без телепатии. А Гэбриэл чересчур сосредоточился и на меня особого внимания не обращал. Он только покосился на меня, дескать, веди себя тихо. Я понимающе кивнула, принимая все условия.

Гэбриэл и Айви приблизились к кровати, и Ксавье сразу напрягся. Они принялись водить над ним руками, и его тело засияло желтоватым светом. В первый момент Ксавье скрючился, а потом стал брыкаться и стонать.

Айви отошла к раковине и наполнила водой серое пластиковое ведро. Ксавье возбуждался все сильнее. Гэбриэл прочитал особую молитву, благословил влагу и освятил ее. Айви набрала воду в сложенные ковшиком ладони. Ксавье сощурился, но Айви не дрогнула, хотя он оскалился и зарычал. Она хладнокровно обрызгала его обнаженную грудь. Каждая капля издавала шипение, будто она падала на раскаленную плиту, а не на обнаженную грудь Ксавье. Он взревел от боли, я бросилась к нему, но Айви меня удержала.

— Стой, — решительно объявила она.

— Айви, нет!

— Это часть обряда очищения.

Гэбриэл кинул мне бутылку с минералкой, и я залпом выпила половину. В следующее мгновение раздался маниакальный хохот и выражение муки покинуло лицо Ксавье. Теперь он улыбался от уха до уха.

— Святая водичка? — провозгласил он. — Вы ее льете… на меня? Что это — третьесортное кино?

— Он притворялся! — воскликнула я. — Он ничего не почувствовал!

— Смейся, если пожелаешь, — проговорил Гэбриэл.

А над головой Ксавье появилась тень в форме змеи. Она стала совершать отвратительный танец по всему подвалу. Она обвивала кольцами кровать, скользила по потолку и выползала из вентиляционной решетки, поднимая тучи пыли. Наконец, тень улеглась у меня под ногами и превратилась в облако черного тумана, окутавшего мои лодыжки. Когда я пыталась его оттолкнуть, оно на секунду рассеивалось, но моментально сгущалось снова. Оно словно дразнило меня и подначивало.

Мои брат с сестрой сохраняли твердость. Айви зажгла свечи и расставила их на полу, чтобы образовался треугольник. Неведомо откуда налетел порыв ветра и попытался задуть пламя. Но Айви шевельнула пальцем, и огоньки вспыхнули вновь. Некоторое время продолжалась упрямая игра в «кошки-мышки». Наконец ветер утих. Айви слегка улыбнулась. Неужели можно праздновать хоть и маленькую, но победу? Или Люцифер заскучал и ждет очередной атаки? Я не знала ответа, а время не стояло на месте.

Наконец Гэбриэл приблизился вплотную к кровати.

— Кто ты? Назови нам свое имя, — изрек он, постукивая пальцами по кованой спинке.

— Почему бы тебе у нее не спросить? — И Ксавье кивнул на меня.

— Я задал вопрос тебе, — сказал Гэбриэл. Ни для кого не являлось тайной, какой именно демон вселился в Ксавье, но важная часть обряда экзорцизма состояла в том, чтобы он назвал себя.

— Кто ты? — повторил мой брат.

Резко распахнулись дверцы обшарпанного шкафчика, и в нас полетели всевозможные инструменты — отвертки, баночки с гвоздями и шурупами. Я присела и накрыла голову руками. А к Гэбриэлу стремительно несся молоток. Я ахнула, но орудие, ударившись о плечо моего брата, отскочило, как резиновое, и упало вниз. Гэбриэл продолжил допрос.

— Назови свое имя, — сурово произнес он.

Ему ответил утробный получеловеческий голос.

— Не шути со мной, архангел. Ты знаешь, кто я такой.

— Твое имя, — настаивал Гэбриэл.

Но существо принялось напевать какой-то мотивчик.

— Похоже, ты боишься меня.

Трюк Гэбриэла сработал. Ксавье скривился и вперил в Гэбриэля надменный взгляд.

— Меня называют по-разному, но сейчас я твой враг — тот самый, которого ты помог свергнуть в бездну.

В разговор вступила Айви. Ее голос утратил нежность — то был суровый глас серафима.

— Зачем ты явился?

— Привожу свои дела в порядок.

— Отвечай ясно, — приказала Айви.

— Ладно, — пробормотал Ксавье и неестественно выгнул шею. — Я хочу отомстить. Думали, я оставлю свой проигрыш без ответа? Как же принято говорить у людей? Ах, да: «Нельзя оставаться в долгу перед дьяволом».

— Мы тебе ничего не должны, — возразил Гэбриэл.

— Вы убили моего сына.

— Он был чудовищем.

— Вы ведь обожаете болтать об отцовской любви и должны меня понять, — ощерился Люцифер. — Кстати, а куда запропастились ваши братья? Полагаю, они бросили вас в тяжелый час… Ай-ай-ай…

Мне стало противно слышать эти притворно-детские интонации.

— Не вымещай на меня свой комплекс неполноценности, — заявил Гэбриэл. — Ты думал, что мы станем защищать тебя?

Я догадалась, что он подразумевает первые дни творения. Оба вернулись в далекие времена.

— Я надеялся на поддержку, — произнес Люцифер. — Но вы мечтали посмотреть на то, как я буду гореть в огне.

— Ты жаждал лишь поклонения, — ответил Гэбриэл. — А мы служим только одному Господину. Ты никогда не признавал Его власти.

— А Ему не следовало ставить людей выше нас, — огрызнулся Люцифер. — Смертных — со всеми их слабостями.

— Возможно, именно поэтому мы выбрали их, — возразил Гэбриэл. — Их вера сильнее, чем у ангелов, потому что они страдают, выбирая свой путь к Господу. Кроме того… — Он скрестил руки на груди. — Не тебе спорить о том, кто более любезен в очах Господа.

— Жизненный опыт тебя не изменил, — проговорил Люцифер. — Ты — такой же религиозный болван, каким был всегда. Фанатично и тупо поешь Ему хвалу.

— Избавь меня от своих речей, — вымолвил Гэбриэл. — Ни одно из твоих слов не трогает меня. Я отправлю тебя назад — в недра земли, где место всем грязным тварям.

— Ну, попробуй!

Габриэль сделал глубокий вдох и закрыл глаза.

— Во имя всего святого приказываю тебе, покинь этот сосуд!

Тело Ксавье пронзила судорога. Послышался негромкий смех. Казалось, он будет звучать вечно.

— Вот на что ты способен? Как-то маловато, братец.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...