Правовое регулирование третейского разбирательства.

Источники регулирования третейского разбирательства в значительной части носят децентрализованный характер. Такой метод правового регулирования характерен для частного права и не применяется в качестве основного в праве публичном. В гражданском процессуальном праве указанный метод не является основным и носит вспомогательный характер. В то же время метод регулирования третейского разбирательства по всем своим признакам обладает чертами диспозитивности. Смещение правового регулирования третейского разбирательства в вопросах процедуры рассмотрения спора на уровень частного или локального регулирования является его яркой особенностью. Указанная особенность будет отчетливо видна при анализе источников третейского разбирательства.

Если в процессуальном праве используется преимущественно императивный метод с вкраплениями диспозитивности, то в законодательстве о третейском разбирательстве четко прослеживается обратная тенденция. Сближающий их критерий — процедурный характер содержащихся в нем норм права. Однако для регулирования третейского разбирательства и гражданского процесса законодатель использовал кардинальным образом отличающиеся приемы регулирования этих отношений.

Причины тому — не только особая природа третейского разбирательства, но и древность его происхождения, что привело к тому, что такие способы регулирования третейского разбирательства исторически сложились и использовались в самых различных правовых режимах и государствах. Нельзя утверждать, что право вообще не знает подобных источников регулирования деятельности третейских судов — напротив, во всех государствах и различных правовых режимах сохранялись основы подобного регулирования третейского разбирательства.[24]

Российский законодатель прибегнул к такому типу регулирования, поскольку именно оно оказалось наиболее действенным и проверенным временем. Последствия этого подхода можно найти даже в том, что многие правовые положения третейского разбирательства воспринимаются как естественные для него и не нуждающиеся в детальном нормативном регулировании[25].

К таким правовым положениям можно отнести:

· принцип автономности третейского соглашения от основного договора:

· принцип выборности третейских судей;

· принцип компетенции;

· приоритет соглашения сторон над правилами третейского суда;

· исполнимость решения и его непротиворечивость публичному порядку (основополагающим принципам российского права);

· недопустимость вмешательства государства в третейское разбирательство и контроль решения по существу;

· недопустимость принятия решения о правах и обязанностях лиц, не охваченных третейским соглашением.

Изложенное позволяет нам выделить общую тенденцию правового регулирования третейского разбирательства, базирующуюся преимущественно на началах диспозитивности, т.е. на частноправовых методах. Особенность правового режима третейского разбирательства состоит в том, что, выполняя функцию зашиты нарушенных прав, третейский суд неизбежно будет занимать место субъекта, положение которого выше положения сторон. Защита прав трудно реализуема без включения в правовое регулирование элементов власти-подчинения, т. е. императивного метода регулирования. Поскольку разрешение спора всегда есть властное предписание суда, то и в силу выполняемой функции третейский судья должен иметь некоторые рычаги воздействия на стороны данного спора.

Выполнение функции защиты прав, базирующееся исключительно на диспозитивном методе, крайне затруднительно. Это предопределяет наличие механизма, позволяющего произвести защиту прав, даже при противодействии одной из сторон третейского разбирательства. Таким образом, отрицать проникновение публично-правовых элементов в третейское разбирательство представляется непродуктивным. Другое дело, что в значительной мере эти элементы власти вынесены за рамки процедуры третейского разбирательства и являют собой содействие государства в реализации принятого третейским судом решения[26].

Исключения из общих правил нисколько не умаляют этой ярко выраженной тенденции диспозитивности, поскольку лишь незначительное количество правовых норм излагается императивно. Из-за того, что компетенция суда, процедура третейского разбирательства определяются сторонами и являются производными от воли сторон, это не приводит к возникновению отношений власти-подчинения в том виде, как они существуют в гражданском процессе.

Источники третейского разбирательства несколько отличаются от источников процессуального права. Наличие множества источников, регулирующих третейское разбирательство, предопределено тем, что большинство правовых норм самого Закона носит диспозитивный характер. Лишь базовые предписания, закрепляющие основы функционирования третейского суда и принципы его работы, сформулированы императивно. Правила судопроизводства в большей части закреплены в законе диспозитивно.[27]

Кардинальным отличием от процессуального права выступает то, что в качестве дополнительного регулятора Закона происходит отсылка не к нормативным актам, а к соглашению сторон и регламенту постоянно действующего третейского суда. Именно в этой последовательности закреплена их юридическая сила в ст. 19 Закона о третейских судах.

Анализ правовых норм, регулирующих третейское разбирательство, позволяет выделить пять уровней регулирования:

1. императивные нормы закона:

2. соглашение сторон;

3. правила постоянно действующего третейского суда (регламенты);

4. диспозитивные нормы закона;

5. усмотрение состава третейского суда, рассматривающего дело.

Иерархия правовой силы источников третейского разбирательства обладает существенным своеобразием. Поскольку императивных норм, регулирующих третейское разбирательство, относительно немного, следует сделать вывод, что основным источником третейского разбирательства, обладающим наибольшей юридической силой, является соглашение сторон. Закон часто употребляет термин «соглашение сторон», а не термин «третейское соглашение», поскольку последнее направлено в большей степени на возникновение самой компетенции третейского суда и возникает до начала третейского разбирательства. Соглашение сторон может быть заключено на любой стадии процесса и направлено на регулирование процедуры третейского разбирательства, а не компетенции третейского суда[28].

Такой тип регулирования характерен для большинства норм о третейском разбирательстве. Иногда законодатель делает отступления от общего правила, например, в п. 2 ст. 10 Закона о третейских судах исключает соглашение сторон из источников регулирования, а в некоторых случаях — правила постоянно действующего третейского суда, как в ст. 4 Закона.

Праву известны такие источники, как договор и локальный акт. Правила разбирательства не столько принимаемый сторонами договор, как это закреплено в законе, сколько локальный нормативный акт, содержащий правовые нормы. Любой договор распространяет свое действие лишь на лиц, его заключивших, в то время как локальный акт — на определенную группу людей, связанных общим правоотношениями. Последние могут исходить как от государства, так и непосредственно от общества или от группы лиц, связанных определенными отношениями[29].

При этом, если при заключении договора воля сторон выражается через его заключение, то в случае с правилами воля проявляется в отсутствии положений, изменяющих установленные правила или формирующих иные правила разрешения спора. Несмотря на сложившуюся законодательную конструкцию, позиционирующую правила третейского разбирательства как договор сторон, они являются локальным правовым актом, принимаемым организацией, при которой действует третейский суд и который по умолчанию распространяет свое действие на всех лиц, желающих рассмотрения спора данным третейским судом.

Самый необычный источник регулирования третейского разбирательства — это усмотрение состава третейского суда, предусмотренное п. 3 ст. 19 Закона о третейских судах. Конечно, судебное усмотрение вовсе не является чем-то необычным для права, тем не менее оно крайне необычно, когда используется как источник, определяющий процессуальное поведение как сторон, так и самого суда. Необходимость ликвидации пробелов в регулировании возникает как в государственных, так и в третейских судах. Возможность применения судебного усмотрения определяется прямым указанием на это закона или путем использования оценочных категорий. В силу особенностей регулирования в процессуальной отрасли пробелов значительно меньше, чем в третейском разбирательстве.

Последнее обладает гораздо меньшей системностью и единообразием, в значительной мере отдано на усмотрение спорящих сторон и третейского суда, который может самостоятельно выработать соответствующее процедурное правило. Если для гражданского процесса все действия субъектов правосудия подчинены процессуальной форме и ею определяются, то в третейском суде процессуальная форма (если согласиться с ее существованием) не является исчерпывающей. В третейском разбирательстве перечень возможных форм реагирования на возникающие процедурные коллизии не является исчерпывающим, соответственно, количество «белых пятен» в регулировании значительно больше, чем в правосудии. Поскольку третейский суд не связан публично-правовым принципом «запрещено все, кроме разрешенного», то он не только вправе, но и обязан разрешать возникающие процедурные вопросы по своему усмотрению в отсутствие надлежащего регулирования.

Для постоянно действующих третейских судов рассмотрение спора происходит не на основе единых правил, а на основе правил, формируемых для конкретного суда или даже спора. Тот факт, что в подавляющем большинстве случаев эти правила не различаются между собой и частично схожи с процессуальными кодексами, не свидетельствует о тождестве регулирования. Структура источников третейского разбирательства, кардинально отличающаяся от источников гражданского процесса, является важной особенностью. Эта особенность состоит в том, что сам процесс регулируется в большей степени без участия государства и вне его контроля, что позволяет выделить третейское разбирательство из рамок гражданского процесса и придает третейскому разбирательству частноправовой характер[30].

В связи с изложенным, можно сделать вывод о том, что отличия в методах регулирования не дают оснований считать третейское разбирательство входящим в гражданский процесс или выделившимся из него.

На протяжении веков третейское разбирательство существовало автономно от гражданского процесса, не выделяясь из него и не поглощаясь им. Третейское разбирательство возникло раньше гражданского процесса и государственного судопроизводства вообще, поэтому можно сделать вывод об их взаимном влиянии, но соотносить эти явления как общее и частное нельзя.

Материальное право изучает юридические отношения в условиях их нормального течения. Необходимость в процессуальной деятельности возникает лишь при отклонении от нормального развития общественных отношений. Соответственно, задачей процессуальной деятельности является упорядочивание с помощью специальных юридических средств определенной части отношений, опосредующих разрешение аномальных, конфликтных проявлений материальных отношений[31]. Цели и задачи материального и процессуального права различаются тем, что целью права процессуального является упорядочивание действий по правоприменению в процессе реализации правоохранительных норм права, в то время как целью материального права можно считать само установление норм права. Третейское разбирательство направлено на устранение «правовой аномалии» и по этому признаку относится к процессуальному праву, но осуществляется в форме негосударственной юрисдикции и с помощью иных методов, чем государственное правосудие[32].

В настоящее время сформировалась теория о том, что третейское разбирательство есть частное процессуальное право, которое, в свою очередь, является одним из способов альтернативного разрешения споров, куда входят: международный коммерческий арбитраж; третейское разбирательство; посредничество (медиация); иные способы разрешения правовых конфликтов без участия государства[33].

Третейское разбирательство является альтернативной, а не основной формой защиты прав, поэтому его детальное регулирование не является абсолютно необходимым. Можно полагать, что его отсутствие уменьшит количество форм защиты прав, но не приведет к правовому коллапсу. Поскольку третейское разбирательство связано с частным правом, используя диспозитивный метод, законодатель предоставляет сторонам возможность самим осуществить регулирование и восполнить возможные правовые пробелы третейского разбирательства.

Особая природа третейского суда вызвала нестандартное регулирование. Третейский суд есть особая форма саморегулирования в области правовых конфликтов путем судопроизводства без участия государства, в результате которой осуществляется применение права непосредственно, а не через государственные органы. Третейский суд одновременно и древнейший способ защиты прав, и в то же время вновь нарождающийся в связи с переосмыслением роли личности в государстве. Возможность личности самостоятельно реализовывать свои права вызывает к жизни и механизм их защиты без использования государства. Частноправовая природа вовсе не является препятствием для усиления влияния третейского разбирательства на общественные отношения.

Напротив, тенденции развития законодательства свидетельствуют, что развитие третейского разбирательства должно идти именно по пути усиления влияния решения третейского суда на правоотношения частных субъектов права и упрочения роли самого третейского суда среди форм защиты прав. Это приводит к выводу о том, что третейское разбирательство должно сближаться с процессуальным правовым блоком по правовым последствиям его деятельности, регулируясь тем же особым методом, имеющим в основе частное право. Тенденция к усилению частноправовой составляющей третейского разбирательства не позволит процессу развития третейского разбирательства пойти только по пути вливания его в гражданский процесс[34].

Невозможность осуществления правосудия не означает отсутствие правовой базы для третейского разбирательства. Деятельность третейских судов базируется на закрепленном в ст. 34 Конституции РФ праве граждан на ведение экономической деятельности. Этому праву корреспондирует право, закрепленное в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, «защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом». Статья 11 ГК РФ прямо указывает на третейский суд как на орган защиты гражданских прав. Задача государства для обеспечения этих положений Конституции РФ — сформировать соответствующее законодательство, регулирующее данную деятельность.

Несмотря на все различия, третейские и государственные суды в равной степени признаются государством инструментами защиты гражданских прав, реализуя одну и ту же функцию. Субъекту права важно не то, какой именно орган выполнил эту функцию, а то, чтобы произошла защита права в порядке, санкционированном государством. Третейский суд лишен возможности непосредственно применить государственное принуждение, но с помощью определенного механизма это принуждение будет обеспечено, если решение третейского суда будет отвечать установленным государством критериям. Поэтому третейский суд следует считать особой формой защиты прав, порождающей последствия, близкие по своим свойствам к решению государственного суда[35].

Как уже указывалось, в России третейское разбирательство воспринималось как своеобразная часть гражданского процесса в его широком понимании, а потому и третейское разбирательство как наука и как учебная дисциплина изучалось в рамках гражданского или арбитражного процесса. При этом в зависимости от научных воззрений ученых-правоведов на предмет гражданского процессуального права (широкий или узкий) различается и степень обособления третейского разбирательства в учебных курсах. Например, такие учебники и учебные пособия, как «Арбитражный процесс» под редакцией В.В. Яркова, «Арбитражный процесс» под редакцией М.И. Клеандрова, «Гражданский процесс» С.Ф. Афанасьева и А.И. Зайцева, выделяют третейское разбирательство в качестве самостоятельной дисциплины, которая тесно связана с гражданским и арбитражным процессами. В то же время в учебнике «Гражданский процесс» под редакцией Г.Л. Осокиной отмечается, что третейское разбирательство охватывается гражданским процессом в его широком понимании и является его своеобразной частью, которая имеет некоторые особенности в регулировании.

Важно отметить, что указанное место отведено третейскому разбирательству вовсе не случайно, поскольку различные исторические школы взглядов на гражданский процесс были достаточно широко представлены в советское время, и каждая из них имела своих многочисленных сторонников. Нетрудно заметить, что главное внимание ученых было сконцентрировано на проблемах гражданского процесса как базовой отрасли права и соответствующей науке.

Внимание к третейскому разбирательству возникло лишь при анализе круга правовых явлений, которые включаются в состав предмета гражданского процесса. Как наука третейское разбирательство в советский период практически не получило своего развития, а научные работы в этом направлении были скорее единичным явлением. Основными монографиями в этом направлении были «Несудебные формы разрешения гражданско-правовых споров» В.П. Воложанина, «Правосудие и арбитраж» В.Н. Гапеева, «Арбитражное разбирательство гражданско-правовых споров в капиталистических странах» А.Д. Кейлина, «Проблемы правового регулирования общественно-товарищеского судопроизводства в СССР» Е.И. Филиппова.

Значительное влияние на формирование законодательства, регулирующего третейское разбирательство в европейских странах, оказало Постановление Совета Европы от 20 января 1966 г. № 56 «Европейская конвенция о единообразном законе об арбитраже». Хотя указанный акт по вполне понятным политическим причинам не был известен в СССР, тем не менее ныне действующий Закон о третейских судах полностью соответствует основным положениям, которые данный акт предлагал урегулировать европейским государствам для внутреннего арбитража. В данном случае он сыграл роль катализатора, задав вектор развития национальному праву государств Европы в части арбитража. А Россия, приступив к разработке своего закона регулирующего третейское разбирательство, обнаружила, что европейские национальные законы об арбитраже исходят из близких по своему духу правовых позиций[36].

Соответственно, российский закон о третейском разбирательстве был создан с ориентацией на уже сложившиеся в европейских государствах правовой режим, доктринальные воззрения на место арбитража в правовой системе и подходы к его законодательному регулированию[37].

Интерес к третейскому разбирательству вновь возник уже в 90-е гг. XX в., когда переход к рыночной экономике вызвал к жизни Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров. Благодаря данному нормативному акту на территории России возникло множество третейских судов, что подогрело интерес правоведов к проблемам третейского разбирательства. Потребности практической юриспруденции потребовали гораздо более детальной научной проработки правовых основ третейского разбирательства и определения места третейского суда в российской правовой системе.

Все это вызвало усиленный интерес к тематике третейского разбирательства в научной среде. На темы, так или иначе связанные с третейским разбирательством, были защищены огромное количество диссертаций и написаны сотни научных статей. В то же время научные монографии с глубоким анализом такого уникального правового явления, как третейский суд, исчислялись единицами. Наибольший вклад в развитие науки третейского разбирательства вложили такие ученые, как Е.А. Виноградова, А.И. Зайцев, С.А. Курочкин, М.Э. Морозов, Е.Ю. Носырева, М.А. Попов, Г.В. Севастьянов, О.Ю. Скворцов, Е.М. Цыганова. Благодаря научным исследованиям указанных авторов была наиболее полно изучена правовая природа третейского разбирательства, а третейский суд занял соответствующее его природе место в системе органов по защите прав граждан.

 

Глава 2. Процессуальные аспекты третейского разбирательства

Общие положения о процедурах третейского разбирательства.

Процедура рассмотрения спора в третейском суде с достаточной очевидностью определяется негосударственным характером третейского суда. Это приводит к значительному разнообразию процедур, складывающихся в каждом конкретном третейском суде и даже в рамках каждого третейского разбирательства, поскольку стороны могут определять порядок рассмотрения спора. Конечно, имеются и отличия третейского разбирательства от процедуры судебного процесса, существующего в рамках государственного суда. Возможность сторон спора влиять на процедуру его рассмотрения в третейском суде, начиная с самого раннего этапа — формирования состава суда, рассматривающего дело, вносит в третейское разбирательство не только отличия в процедуре, но и вводит новые элементы, не свойственные государственному судопроизводству.

В качестве общего условия для предъявления иска выступает процессуальная правоспособность истца. В качестве специальных условий выступают арбитрабильность спора и компетенция конкретного третейского суда в отношении данного спора. Специальным условием, относящимся к компетенции третейского суда, будет не только наличие компетенции у третейского суда, куда обратился истец, но и соотношение ее объема с фактически заявленными требованиями. При поступлении иска в третейский суд последний оценивает наличие у него компетенции «по первому впечатлению».[38] Так, например, в соответствии с постановлением ФАС Московской области от 09.10.2013 № А40-63070/13-68-613, установлено: определением суда первой инстанции от 16 июля 2013 года отказано в удовлетворении заявления общества с ограниченной ответственностью "Спецупак" о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Постоянно действующего третейского суда Российской Федерации Межрегионального третейского суда от 19 декабря 2012 года по делу № Т-111/2012 о признании права собственности заявителя на трансформаторную подстанцию № ТП РПС-1 лит. Р, расположенную по адресу Ярославская область, Ростовский район, Савинское шоссе, вблизи дома № 3.

Суд применил статьи 4, 236 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 2, 17 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" и пришел к выводу, что данное дело возникло из административно-правовых отношений (публичных), и в этой связи не могут быть переданы на рассмотрение третейского суда.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил: определение от 16 июля 2013 года Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-63070/13-68-613 оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения. [39]

На этапе приема дела и начала процедуры третейского разбирательства производится оценка только по наличию формальных критериев компетенции третейского суда: проверка наличия заключенного сторонами третейского соглашения. Таким образом, объем третейского соглашения проверяется на более поздних стадиях третейского разбирательства и не служит препятствием для начала третейского разбирательства.[40]

Обращение к третейскому разбирательству производится сторонами строго добровольно и является исключением спора из компетенции государственных судов. Поэтому в качестве основной предпосылки для передачи спора в третейский суд выступает третейское соглашение. В отличие от процессуальных отношений, складывающихся в системе государственного судопроизводства, процессуальное взаимодействие сторон в третейском разбирательстве начинается задолго до обращения суд. В большинстве случаев правоотношения сторон находятся в нормальном состоянии и не переросли еще в стадию конфликта. На этот счет можно сделать вывод о том, что третейские процессуальные отношения возникают с момента заключения третейского соглашения, а не с момента обращения в суд за защитой. При этом эти отношения проходят и еще одну стадию — стадию выбора истцом органа по защите своих нарушенных прав.[41]

Действительно, возможность обращения истца к третейскому суду возникает с момента заключения третейского соглашения. Однако в указанный момент собственно процессуальных отношений между сторонами еще не возникает, отношения сторон регулируются еще материальным правом и не нуждаются в подключении процессуального блока для защиты. Процессуальные вопросы, которые могут возникнуть в будущем при наступлении конфликта, еще не считаются процессуальными отношениями даже в силу того, что эти отношения происходят без участия суда и вне судебного процесса. Третейское соглашение является предпосылкой для возникновения третейских процессуальных правоотношений, которые могут вообще не возникнуть, если правоотношения сторон не будут нуждаться в судебной защите.

Третейское соглашение имеет договорную природу, и если сторонами сделан выбор в пользу рассмотрения спора конкретным третейским судом, то обе стороны должны его придерживаться до тех пор, пока двухсторонним соглашением сторон третейское соглашение не будет расторгнуто. Базовый принцип римского права «договоры должны исполняться» действует и применительно к выбору сторонами формы защиты права. Поэтому обращение в тот орган, который установлен сторонами в третейском соглашении, и будет считаться надлежащим исполнением третейского соглашения. В данном случае можно привести следующий пример: постановление Арбитражного суда Центрального округа от 2.02.2015 г. Дело № А14-10154/2014, в соответствии с которым суд установил: ООО "Электромир" обратилось в Арбитражный суд Воронежской области с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения постоянно действующего Межрегионального третейского суда (бывшего Федерального третейского суда) по делу № 090614 от 28.07.2014 о взыскании с ООО "Автомоби" задолженности и штрафных санкций.

Определением арбитражного суда от 12.11.2014 ООО "Электромир" отказано в удовлетворении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Из материалов дела следует, что ООО "Электромир" обратилось в третейский суд о взыскании с ООО "Автомоби" 1 517 184,99 руб. задолженности, 716 657,06руб. неустойки, расходы по уплате третейского сбора 46 180,61 руб. и расходов на оплату юридических услуг в размере 40 000 руб.

Третейским судом было принято решение о полном удовлетворении предъявленных требований.

Считая, что ООО "Автомоби" решение третейского суда в добровольном порядке не исполняет, ООО "Электромир" обратилось в арбитражный суд.

Согласно пункту 1 ст. 5 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключенного между сторонами третейского соглашения.

В соответствии с пунктом 2 ст. 3 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" (в редакции на дату заключения договора поставки) постоянно действующие третейские суды образуются торговыми палатами, биржами, общественными объединениями предпринимателей и потребителей, иными организациями - юридическими лицами, созданными в соответствии с законодательством Российской Федерации, и их объединениями (ассоциациями, союзами) и действуют при этих организациях - юридических лицах.

Судом установлено, что третейский суд рассмотрел дело со ссылкой на раздел 9 договора поставки № 193 от 01.12.2010, заключенного между ООО "Электромир" и ООО "Автомоби".

В соответствии с пунктом 9.1 договора поставки № 193 от 01.12.2010 стороны договорились, что все споры, возникшие между ними, рассматриваются открыто в Федеральном третейском суде (адрес для подачи исков: 127543, г. Москва, ул. Корнейчука, 47, тел. 744-33-95, e-mail: [email protected]).

Учитывая, что при заключении договора устанавливалось наименование третейского суда как "Федеральный третейский суд", решение принято "Межрегиональным третейским судом (бывшем Федеральным третейским судом)", а копия решения третейского суда (т.1 л.д. 7-11), представленная вместе с заявлением, прошита и проклеена стикером, на котором указано, что это "Копия Решения Межрегионального арбитражно-третейского суда от 28.06.2014, и, что Решение Межведомственного арбитражно-третейского суда стало обязательным для сторон третейского разбирательства 28.06.2014" (т.1 л.д. 11об), арбитражный суд обоснованно 01.09.2014 вынес определение об истребовании доказательств (т.1 л.д.48,49), с целью установления факта преобразования (реорганизации) Федерального третейского суда в Межрегиональный третейский суд. В этом же определении также было указано на необходимость представления в суд третейского дела № 09014.

05.11.2014 при рассмотрении дела по существу с участием представителей сторон, представителем ООО "Электромир" никаких ходатайств о представлении дополнительных доказательств не заявлялось.

Поэтому исследуя заявленные сторонами доводы, и доказательства, представленные в подтверждение доводов, суд руководствовался имеющимися документами, и правильно акцентировал внимание, что указанная третейская оговорка содержит наименование суда "Федеральный третейский суд" без указания на организацию, при которой он образован и указания его местонахождения, т.к. адрес для направления исков не равнозначен месту нахождения третейского суда.

Установив, что на момент заключения договора поставки № 193 от 01.12.2010 в городе Москве действовало несколько третейских судов, содержащих в своем названии слова "Федеральный третейский суд", и, что общее количество третейских судов, действовавших в Российской Федерации и имевших в своем наименовании слова "Федеральный третейский суд", невозможно установить, суд правомерно указал на нарушение ст. 5 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", и сделал вывод, что стороны не достигли соглашения о рассмотрении споров, вытекающих из договора поставки № 193 от 01.12.2010 в третейском суде.

При этом суд обоснованно учел, что спор между ООО "Электромир" и ООО "Автомоби" рассмотрел третейский суд с названием "Межрегиональный третейский суд (бывший Федеральный третейский суд)", компетенция которого не подтверждена, в связи с отказом последнего представить такие доказательства.

Руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 287, ст. 289, ст. 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил: определение арбитражного суда Воронежской области от 12.11.2014 по делу № А14-10154/2014 оставить без изменения, а кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Электромир" – без удовлетворения. [42]

Истец может, игнорируя третейское соглашение, обратиться в иной третейский суд, чем тот, который был установлен третейским соглашением, или же в государственный суд в соответствии с подведомственностью и подсудностью спора. Последствия этих двух вариантов поведения существенно различаются по своим последствиям. При обращении в ненадлежащий третейский суд последний должен оставить иск без рассмотрения ввиду отсутствия у него компетенции. Определение компетентного третейского суда является строго персонифицированным, поэтому каждый третейский суд является компетентным на рассмотрение спора, переданного исключительно ему.[43]

Обращение в государственный суд при наличии заключенного третейского соглашения влечет иные последствия. Государственный суд принимает исковое заявление к рассмотрению и возбуждает производство по делу. Поскольку судебная защита прав — традиционная функция государства, то государственный суд не должен ограничивать право стороны на обращение за судебной зашитой. Вместе с тем государство даже при защите прав не должно поощрять поведение стороны связанное с нарушением третейского соглашения.

Поэтому в силу ст. 148 АПК РФ и ст. 222 ГПК РФ, если ответчик до своего первого заявления по существу спора заявит о наличии третейского соглашения и потребует рассмотрения спора в третейском суде в соответствии с заключенным третейским соглашением, то суд должен оставить принятое к производству дело без рассмотрения. Такая конструкция нормы права определяется тем, что в вопросе о передаче спора в третейский суд, важно учесть волю обеих сторон.

Заключение третейского соглашения фиксирует волю обеих сторон на передачу возникшего спора или того, который возникнет в будущем, в третейский суд. Такое двухстороннее соглашение изымает указанный спор из сферы государственного судопроизводства, и с этого момента стороны обязаны разрешать такой спор лишь в согласованном третейском суде до того момента, пока третейское соглашение не прекратит свое действие.[44]

Подачей искового заявления в третейский суд начинается процедура третейского разбирательства, которая, как и гражданский процесс, имеет свои стадии. Закон о третейских судах крайне слабо регулирует стадии третейского разбирательства, определяя лишь ключевые стадии, имеющие решающее значение для всей процедуры третейского разбирательства. Тем не менее о сущности каждой стадии можно сделать выводы из ее упоминания в законе, а также из достаточно однотипного регулирования основных стадий третейского разбирательства, закрепленного в регламентах постоянно действующих третейских судов.

Самая первая стадия третейского разбирательства — стадия принятия дела к производству, или, как еще ее часто именуют, стадия возбуждения производства по делу или же начала третейского разбирательства. Как уже указывалось, формальным основанием к третейскому разбирательству служит поданное в третейский суд исковое заявление. Требования к исковому заявлению, закрепленные в ст. 23 Закона о третейских судах, устанавливают необходимость подачи его в письменной форме. Копия искового заявления передастся ответчику.

Поскольку закон не указывает, должен делать это сам истец или же такая обязанность возлагается на третейский суд, то регулирование этого вопроса устанавливается регламентом каждого конкретного третейского суда. Та же статья устанавливает обязательные требования к содержанию искового заявления и прилагаемых к нему документов.[45]

Требования к иску, установленные законом, похожи на требования к искам в рамках гражданского процесса. Но здесь есть одно существенное отличие — это требование о необходимости обоснования компетенции третейского суда.

Вопрос о наличии компетенции — это первый вопрос, который возникает перед третейским судом при поступлении к нему иска, а потому понимание позиции истца относительно круга споров, которые он считает согласованными с ответчиком для разрешения в третейском суде, абсолютно необходимо для разрешения вопроса о принятии дела к производству.

Поданное исковое заявление должно быть рассмотрено третейским судом и вынесено определение о принятии дела к производству или иное определение в соответствии с регламентами судов. К таковым могут относиться определения:

· об оставлении дела без движения;

· о возвращении иска;

· об отсутствии компетенции.

Первые два типа определений выносятся при нарушении истцом требований к исковому заявлению. Хочется обратить внимание, что указанные определения выносятся третейскими судами на основании положений их собственных регламентов или

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: