 |
Падение Зеленого рубежа. 25 февраля 1943 г. Крик филина и музыка Баха. 24 апреля 1943 г.
|
|
|
|
Падение Зеленого рубежа
25 февраля 1943 г.
Приильменские леса потонули в непроглядной ночи. Вражеская артиллерия остервенело обстреливала наш боевой участок, высоты и развилки дорог в ближнем тылу. Голоса пушек не умолкали до полуночи. А после полуночи над передовой нависла непривычная, тревожная тишина.
Разведчики, вернувшиеся из поиска, доложили, что противник оставил первую траншею. Напуганная зловещей судьбой сталинградской группировки, 16‑ я немецкая армия поспешно отходила из Демянского котла через Рамушевский коридор – восьмикилометровый проход к селу Рамушево.
Бригаде предстояло штурмовать один из важных опорных пунктов Рамушевского коридора – полосу лесных укреплений Зеленый рубеж.
На рассвете 23 февраля бригадный командный пункт расположился в бывших немецких блиндажах на краю длинной лощины, в пятистах метрах от переднего края.
В середине дня на КП доставили подарки, привезенные на фронт шефами‑ челябинцами. Начальник штаба бригады майор Крылатое построил нас в одну шеренгу и торжественно вручил каждому по фанерному ящику.
Был обеденный перерыв, и мы открыли посылки. В них оказались куски свиного сала, конфеты, печенье, кисеты с табаком, письма.
Помощник начальника связи, мой близкий друг капитан Николай Долбенко, не обнаружив в своей посылке сала, достал кусок сыра, сплошь облепленный крошками печенья, и разрезал его на ломтики.
– А вкусное у вас сало? – спросил он, с величайшим трудом глотая ломтики сыра.
– Очень…
– А мой сыр, наверно, испортился и не лезет в рот… Попробуй!
Я попробовал, тут же выплюнул и рассмеялся:
– Да это не сыр, а хозяйственное мыло…
|
|
|
– А я съел уже полкуска… Что со мной будет?
– Ничего страшного… Действует только, как касторка.
– Давай споем! – предложил Долбенко.
Мы запели нашу любимую песню – «В лесу прифронтовом».
Под вой и свист снарядов 24 февраля пехота двинулась на штурм Зеленого рубежа.
На своем переднем крае противник построил высокую стену, состоявшую из пяти рядов толстых бревен с промежутками между ними, заполненными камнями и глиной. Верх стены опутывала паутина спиралей Бруно. Через многочисленные амбразуры, проделанные в стене, пулеметы заливали рекой пуль голую, с вырубленными деревьями, поляну перед укреплениями. С флангов и тыла стену прикрывали широкие полосы беспорядочно поваленных деревьев, начиненные минами.
Артиллеристы бригады, поставив на прямую наводку 152‑ миллиметровые орудия, пробили в этой чертовой стене три бреши.
Яростный бросок – и наши бойцы за стеной. Вот они, фашисты, на расстоянии убойного огня автоматов.
Автоматные очереди сеют смерть. Несколько минут схватки – и гитлеровцы, отступая, бегут по замерзшему болоту к проходу в завале, но не многие достигают его.
Генерал фон Брокборф обещал защитникам Зеленого рубежа Железные кресты на грудь. Опоздал! На поле боя остались сотни трупов.
Демянского плацдарма фашистов не стало. Новгородская земля, политая кровью, изрытая траншеями и воронками, опутанная ржавой колючей проволокой, стала могилой для девяноста тысяч «непобедимых» гитлеровских вояк.
Крик филина и музыка Баха
24 апреля 1943 г.
Апрель залил лесные поляны, просеки и тропинки лужами вешней воды. Круглая луна, поднявшись над лесом, сквозь мокрые ветви деревьев разбрасывала по лужам длинные и узкие, похожие на весла, полосы света. Привычный шум войны прерывался паузами настороженной тишины. Тогда слух улавливал звуки весны: звон бегущего по оврагу ручья и шорохи земли, пробуждающейся от зимнего сна…
|
|
|
Инструктор политотдела лейтенант Хосе Иванов, используя затишье на передовой, готовил радиопередачу для немцев с участием перебежчика с той стороны Фрица Мартенса.
Необычное сочетание испанского имени инструктора с самой распространенной русской фамилией имело следующее происхождение. Хосе, сына астурийского коммуниста, погибшего на Мадридском фронте, круглого сироту, взяла на воспитание и усыновила семья московского рабочего Иванова. Юный испанец окончил советскую школу и три курса института иностранных языков. С последнего курса он добровольцем ушел в действующую армию, где благодаря хорошему знанию немецкого языка стал инструктором политотдела.
Три дня назад, осматривая рощу Огурец, отбитую у гитлеровцев, Хосе в одном из бункеров обнаружил высокого рыжего немца. Тот как будто давно ожидал такой встречи: увидев советского офицера, без промедления бросил к его ногам шмайсер и сделал «хенде хох». Из беглого допроса выяснилось: рыжий не желает больше воевать и спрятался в блиндаже, чтобы сдаться русским.
В тот вечер с высотки командного пункта мы наблюдали странную картину: из рощи Огурец, расположенной в тылу, показались два человека. Впереди неторопливо шагал наш офицер, в двух метрах позади – немец с автоматом в руках и плотно набитым вещевым мешком за плечами. Это были Хосе Иванов и Фриц Мартене.
– Хосе, рискованно так водить пленных. Он же мог застрелить тебя…
– Не мог, – спокойно ответил лейтенант. – Он перебежчик. А кроме того, автомат у него, но патроны‑ то у меня. – И показал четыре рожковые обоймы, засунутые за голенища кирзовых сапог.
– А что в сидоре?
– Трофеи – румынские свечи‑ плошки. Хватит всему штабу.
Хосе написал текст выступления Фрица Мартенса. Перебежчик по убеждению, он хотел сказать однополчанам, что поражение гитлеровской Германии неизбежно и что единственный шанс спасти свою жизнь – сдаться в плен. Русские с немцами, добровольно сложившими оружие, обращаются гуманно.
До начала радиопередачи саперы отрыли в трех местах вблизи нашего переднего края укрытия для ПГУ – передвижной громкоговорящей установки.
* * *
…Лес, окопы и дороги окутал мрак. Тишину, воцарившуюся на передовой, внезапно разорвал разбойничий крик филина. Ночной хищник, не боящийся самой жаркой стрельбы, ухал с вершины осины, над блиндажом начальника штаба бригады.
|
|
|
По солдатскому поверью считалось, что обитатели того блиндажа или землянки, над которыми кричит филин, в скором времени будут убиты. Начальник штаба подполковник Крылатое (его повысили в звании), хотя и заявлял, что не верит в предрассудки, все‑ таки приказал часовому уничтожить зловещую птицу.
– Отрицательно действует на нервы, – пояснил он. – Мешает сосредоточиться…
Часовой притаился у ствола осины в готовности автоматной очередью оборвать новый крик филина, но последний, словно догадавшись, что ему грозит смерть, молчал…
* * *
Через полчаса после воплей филина ночную тишину нарушили звуки музыки. В весенний лес хлынула чистая, как родник, мелодия третьего Бранденбургского концерта Иоганна Себастьяна Баха… Вслед за музыкой в немецких окопах услышали речь Фрица Мартенса. Он говорил быстро, но отчетливо.
Несколько минут растерянности у противника, а потом по приказу офицеров на громкоговорящую установку посыпался град мин и снарядов. Грохот разрывов заглушил передачу.
Но ПГУ перебралась в новое укрытие, откуда продолжала работу.
До утра безуспешно охотились вражеские артиллеристы и минометчики за неуловимым пропагандистским агрегатом.
Уже со следующей ночи стали переходить на нашу сторону – по одному, по два – солдаты из того полка противника, в котором служил до сдачи в плен Фриц Мартене.
|
|
|
