 |
Пересмотренная версия истории
|
|
|
|
Уточненная история научных исследований медиавоздействия во многом соответствует "официальной" версии, однако между ними существуют также принципиальные различия. Общими между ними являются те многие научные работы, которые указывали на разные уровни воздействия СМИ. (Более того, в нашей пересмотренной версии мы постоянно рассматриваем "официальную" историю, потому что за долгие годы она стала библией для ученых.) Новая история отличается от стандартной версии следующими аспектами: признание ранних научных исследований медиавоздействия, проводившихся психологами, социологами и другими учеными; переоценка суммарных итогов некоторых ведущих научных работ; включение отдельных научных работ, которые не вписывались в "стандартный" сценарий; значение, приписываемое вкладу определенных ученых; акцент на постепенном прогрессе в научных исследованиях медиавоздействия; выявление крайне необходимых, но отсутствующих критериев классификации, нужных для определенных систематических исследований, которые позволят углубить знания и сделать обобщения относительно воздействия СМИ.
Наша история научных исследований медиавоздействия не раскачивается, подобно маятнику, от парадигмы "всемогущества" к парадигме "ограниченного воздействия", от парадигмы "умеренного воздействия" к парадигме "сильного воздействия" (опять-таки, не считая изложения "официальной" версии). В нашем сценарии упор делается на основных научных исследованиях, которые с самого начала представили неоспоримые доказательства существенного воздействия СМИ на аудиторию и которые большей частью основывались на научных методах и традиционных статистических моделях. К тому же, изложение истории делает очевидной насущную необходимость прояснения, стандартизации и масштабных дополнительных исследований по проблеме медиавоздействия {Thompson&Bryant, 2000).
|
|
|
Политические мотивы в научных исследованиях медиавоздействия: исторические перспективы
В своей классической работе The Politics of TV Violence ("Политика телевизионного насилия") У. Д. Роуленд также предложил пересмотренную версию истории научных исследований медиавоздействия, акцентируя внимание на телевизионном насилии с точки зрения скрытых политических мотивов различных социальных групп, заинтересованных в данной проблеме (например, организаций, политиков, общественности). В 1950-х годах, когда стало очевидным, что новое средство массовой информации становится важной частью американского общества и американской культуры, требования общественности об изучении воздействия телевидения стали особенно настойчивыми. На протяжении долгих лет выборные лица назначали комиссии и проводили расследования, как только озабоченность негативным воздействием телевизионного насилия возрастала. Некоторые социальные группы были особенно заинтересованы в результатах научных исследований по воздействию насилия с телеэкрана: политики, общественность, руководители телевизионных компаний, сторонники реформ и ученые, исследующие медиавоздействие.
"Относительно политиков можно сказать, что в исследованиях медиавоздействия они нашли средство создать видимость озабоченности и в то же самое время гарантировать, что эта озабоченность не будет обязывать их к серьезным или вообще каким-либо законодательным решениям" (Rowland, 1983, р. 30).
"Основываясь на уже сложившихся отношениях с университетскими исследовательскими центрами и государственными фондами, телеиндустрия продолжала содействовать избранным исследованиям и поддерживать их, игнорируя или избегая другие... В процессе развития телевизионная индустрия поочередно то поддерживала исследовательскую инициативу, то противилась ей, тщательно культивируя — и, таким образом, формируя — некоторые аспекты и позволяя другим аспектам затухать" (Rowland, 1983, р. 29-30).
|
|
|
"Ученое сообщество, изучающее массовую коммуникацию, осознало необходимость в средствах, которые бы позволили заявить о себе и в конечном итоге добиться признания в академической среде. Борьба за первенство среди конкурирующих социальных наук перешла в стремление исследовать новые средства массовой информации. Либеральная, жизнеутверждающая, только что переоснащенная американская социальная психология среди прочих соперников привлекла благосклонное внимание исследовательских фондов и завоевала признание общественности" (Rowland, 1983, р. 27).
Источник. W.D. Rowland (1983), ThepoliticsofTVviolence, Beverly Hills: Sage.
Не имея единых стандартов, исследователи медиавоздействия часто делали выводы качественного характера о силе воздействия СМИ. Если основываться на этих суждениях, то возникает история исследований, окончательный вывод которой заключается в том, что существуют различные виды медиавоздействия, при этом уровень этого воздействия предположительно меняется от ограниченного до весьма сильного. К тому же ученые признали этот факт — большей частью именно это они и утверждали — с самого начала.
Яростные споры о силе или ограниченности медиавоздействия не утихают и по сей день, но прогресс в данном направлении исследований налицо. Например, (см. следующие главы) авторы обнаружили, что воздействие СМИ может быть когнитивным (действующим на мышление и обучение), поведенческим или аффективным (эмоциональным). Воздействие может быть прямым или непрямым, кратковременным, долговременным или замедленным. Оно может быть изолированным или общим. Также многое узнали авторы об индивидуальных различиях, психологических факторах, влиянии среды и характеристиках социальных групп, управляющих восприятием массовой информации и реакцией на нее. Тем не менее, многое остается неясным, и в заключительной части этого раздела речь пойдет о тех белых пятнах на карте исследований медиавоздействия, которые ждут первооткрывателей XXI века.
|
|
|
ГАБРИЭЛЬ ТАРД
Примерно в то же самое время, когда была опубликована работа Фрэнсис Фентон, Габриэль Тард проводил собственное исследование причин преступности. В книге Penal Philosophy ("Криминальная философия") Тард привел цитату из монографии А. Коррэ Crime et suicide ("Преступление и самоубийство"), в которой рассматривалось психологическое воздействие печатных материалов о жестоких преступлениях, таких как убийства, совершенных Джеком Потрошителем. Коррэ обнаружил, что "пагубное влияние" статей о подобных преступлениях проявлялось в "суггесто-имитативных преступления", т.е. преступлениях по сценарию, заимствованному из газет. "Инфекционные эпидемии разносятся потоком воздуха или ветром, эпидемия преступности распространяется по телеграфным проводам",-писал Коррэ (Tarde, 1912,р. 340-341).
ПРЕДШЕСТВЕННИКИ
Некоторые исследования XIX и начала XX века по психологии, социологии и социальной психологии включали также изучение конкретных случаев медиавоздействия. Многие из этих работ носили философский характер и комментировали предполагаемое воздействие СМИ на потребителей массовой информации и на общественное мнение, вместо того чтобы вычленять конкретные последствия воздействия СМИ на аудиторию в ходе контролируемого эксперимента или в лабораторных условиях. Немногочисленные экспериментальные исследования обычно делали акцент на измерении весьма специфических физических или психологических последствий медиавоздействия.
Мы цитируем все эти работы по двум причинам. Учитывая их акцент на изучение СМИ, а также привнесение идей, которые позже станут теоретической основой отдельных направлений в рамках исследований медиавоздействия, эти работы следует считать предвестниками научных исследований воздействия СМИ, начавшихся в XX веке. К тому же в двух из них обнаруживается, что модели предполагаемого сильного и ограниченного воздействия развивались почти одновременно, что противоречит "официальной" версии и представляющим ее работам.
|
|
|
Две статьи в American Journal of Sociology конца XIX века иллюстрируют расхождение во взглядах относительно воздействия СМИ, произошедшее уже на начальном этапе. В этих статьях были представлены идеи, которые более полно изучались другими социологами в теоретическом формате и в контролируемых экспериментальных исследованиях в последующем столетии. Если сравнить две эти статьи, открывается любопытный факт: модель "ограниченного воздействия" появилась раньше модели "сильного воздействия". Дж.У. Джэнкс ставил под сомнение воздействие газет того периода на формирование общественного мнения. Он предполагал, что индивидуальные различия получателей информации ослабляли силу воздействия СМИ:
"Вероятно, главной причиной сравнительно слабого воздействия нашей прессы является то, что людям известен тот факт, что деятельность газет определяется мотивами личной выгоды и что политика газеты большей частью зависит от того, в какой сумме прибыли от реализации и рекламы выразятся высказанные газетой взгляда:... У всех нас, без сомнения, есть свое мнение, сложившееся на основе давних предубеждений; мы сами, бессознательно выбирая факты и утверждения, соответствующие этим давним предубеждениям, тем самым следуем своим собственным представлениям... Вероятно, не будет преувеличением сказать, что и 25% наших избирателей не принимали сознательного решения по общественно значимым вопросам после достаточно полного и беспристрастного изучения относящихся к делу фактов. Общественное мнение, таким образом, представляет собой смесь смысла и бессмыслицы, настроений, предрассудков, более или менее понятных чувств, происходящих от различного рода воздействий, которым подвергаются граждане, причем эти воздействия происходят скорее от эмоций, чем от рациональных суждений" (Jenks, 1895, р. 160),
B.C. Яррос занял противоположную позицию, подчеркивая влияние прессы как органа общественного мнения; однако он сокрушался по поводу "лживости, сенсационности и глупости" (Yarros, 1899, р. 374), присущих большинству периодических изданий того времени. Он также жалел, что так много редакторов были настолько некомпетентными ив то же время обладали такой огромной властью над ничего не подозревающей публикой:
'Редактор рад поддержке со стороны специалистов, но его не обескураживает и не огорчает, если признанные авторитеты оказываются в лагере его противников. Он относится к выверенному мнению ученых и специалистов с такой небрежностью и легкомыслием, которые не сочетаются хоть с малейшей долей ответственности. Но редактор не несет ответственности. Немногие рассудительные и компетентные люди могут смеяться над его невежеством, но дешевая популярность большинства, принимающего наглость за ум, крикливые утверждения — за осведомленность, служит более чем достаточной компенсацией. Спорить с редактором не имеет смысла. Последнее слово всегда за ним, и границ для него не существует. Он мастер пускать пыль в глаза, отмахиваться от наболевших вопросов и сбивать с толку. В частной жизни он может быть интеллектуально и морально несостоятельным, но его читатели ослеплены тем сознанием собственной непогрешимости, с которым он рассуждает обо всем на свете, и уверенностью, с которой он набрасывается на тех, кто имеет наглость ему перечить. Среднестатистический читатель легко поддается многократным повторениям и помпезности. Он верит тому, о чем ежедневно пишут в газетах от имени августейшей и загадочной силы, скрывающейся за редакторским "мы". Эта сила диктует читателю его взгляда: и настроения, а он этого даже не осознает" (Yarros, p. 375).
|
|
|
Дебаты относительно того, отражается ли общественное мнение в прессе или же она формирует его, предшествовавшие метафоре "зеркало/прожектор", которая родилась в популярной культурной полемике 1950-х годов, так же как и современный спор по поводу гипотезы подбора сообщений, продолжаются до сих пор. В XX веке статьи в American Journal of Sociology не давали этим дебатам угаснуть как до, так и после опубликования работы У. Липпманна Public Opinion ("Общественное мнение") (Angell, 1941; Orion, 1927; Park, 1941; Shepard, 1909).
Следует упомянуть несколько более ранних экспериментальных исследований, предшествующих современным изысканиям по проблеме медиавоздействия, осо-беннэ в сфере развлечений. Сюда относится изучение воздействия музыки на внимание (Titchener, 1898), на грудное дыхание (Foster&Gamble, 1906), а также изучение приятных ощущений, вызванных прослушиванием музыки, с помощью плетизмо-графических и пневмографических измерений кровообращения и дыхания (Weld, 1912). В другом раннем исследовании, более теоретическом, чем экспериментальном, изучалась природа и происхождение юмора как психического процесса, а также функции юмора (Kline, 1907).
ФРЭНСИС ФЕНТОН
Одним из первых, если не самым первым исследованием воздействия медианасилия на поведение, была докторская диссертация Фрэнсис Фентон. Промежуточные и суммарные результаты ее исследований были опубликованы в двух выпускахAmвr/can Journal of Sociology в ноябре 1910 года и январе 1911 года. Фентон указывала, что правота распространенного мнения относительно суггестивного воздействия газетных репортажей (про асоциальное поведение) была доказана еще до того, как она начала свои исследования (Fenton, 1910, р. 345,350). Она определила суггестию, или внушение, как:
"...процесс, посредством которого мысли, образы, побуждения или любые раздражители поступают извне, оказывая воздействие на состояние нервной системы или поведение. Временами с большей или меньшей степенью осознанности, временами и вовсе неосознанно эти раздражители преобразуются в активность. Такая трансформация происходит под воздействием некоего стимула, имеющего прямое, хотя и неосознаваемое, подобие или отношение к поступившему извне образу или психическому настрою, и от которого в значительной степени или полностью зависят последствия внушенного действия" (Fenton, 1910, р. 364-365).
Основываясь на психологии внушения, Фентон утверждала, что можно предположить наличие непосредственной причинной связи между чтением газетных статей о преступлениях и асоциальных действиях и последующими преступными и противоправными деяниями. В своей диссертации она обнародовала многочисленные случаи преступлений и других асоциальных действий, идея которых была подсказана газетными публикациями. Из-за ограничений, налагаемых на объем публикуемого материала, в газетах помещали только краткие сводки, описывающие состав преступления, однако эти сводки, по словам Фентон, представляли
"...множество прямых и косвенных доказательств суггестивного воздействия прессы на антиобщественное поведение, собранных на обширной территории и из разнообразных и многочисленных источников" (Fenton, 1910, р. 557-558).
Фентон также вычисляла объем материала такого рода, публикуемого в многотиражных газетах "желтого" толка, хотя и подчеркивала, что
"...это было предпринято не из-за того, что объем материалов асоциального содержания имеет непосредственное отношение к росту преступности, или оттого, что у нас есть какие-либо доказательства, свидетельствующие о том, что изменения в них имеют постоянное отношение друг кдругу" (Fenton, 1910, р. 539).
|
|
|
