Этноцентризм, две формы этноцентризма

Для поддержания группой позитивной идентичности ис­пользуется специфический механизм межгруппового восприя­тия – внутригрупповой фаворитизм, заключающийся в тенденции благоприятствовать собственной группе и ее чле­нам при сравнении с другими сопоставимыми с ней группа­ми. Этот термин – калька с английского языка – уже достаточно прочно вошел в научный оборот, хотя более под­ходящим, видимо, было бы русское словосочетание пред­почтение своей группы.

Всем известный пример внутригруппового фаворитизма – этноцентризм – предпочтение своей этнической группы. Опре­деление этого понятия дал в далеком 1906 г. У.Самнер, по мнению которого, этноцентризм – это такое «видение вещей, при котором своя группа оказывается в центре всего, а все другие соизмеряются с ней или оцениваются со ссылкой на нее».

Современные исследователи рассматривают этноцентризм как присущее людям свойство «воспринимать и оценивать жизненные явления сквозь призму традиций и ценностей собственной этнической группы, выступающей в качестве некоего эталона или оптимума» (Кон, 1983, с.812). Эталон­ным может рассматриваться все, что угодно: религия, язык, литература, пища, одежда, например, способ запахивания халата у древних китайцев и т.д. и т.п.

М.Бруэр и Д.Кэмпбелл выделили основные показатели этноцентризма:

■ восприятие элементов своей культуры как «естествен­ных» и «правильных», а элементов других культур как «не­естественных» и «неправильных»;

■ рассмотрение.обычаев своей группы в качестве универ­сальных;

■ оценка норм, ролей и ценностей своей группы как неоспоримо правильных;

■ представление о том, что для человека естественно со­трудничать с членами своей группы, оказывать им помощь, предпочитать свою группу, гордиться ею и не доверять и даже враждовать с членами других групп (см. Brewer, Campbell, 1976>.

Следует отметить, что среди исследователей нет едино­душия в отношении к этноцентризму. Советские обществове­ды полагали, что этноцентризм – негативное социальное явление, равнозначное национализму и даже расизму. А мно­гие психологи считают этноцентризм негативным социаль­но-психологическим явлением, проявляющимся в тенденции неприятия всех чужих групп в сочетании с завышенной оцен­кой собственной группы.

Но как и любое другое социально-психологическое явление этноцентризм не может рассматриваться как нечто только по­ложительное или только отрицательное, а ценностное сужде­ние о нем абсолютно неприемлемо. Хотя этноцентризм часто оказывается препятствием для межгруппового взаимодействия, одновременно он выполняет полезную для группы функцию поддержания позитивной идентичности и даже сохранения целостности и специфичности группы.

Более того, этноцентризм изначально не несет в себе враждебного отношения к другим группам и может сочетать­ся с терпимым отношением к межгрупповым различиям. Так, Бруэр и Кэмпбелл обнаружили этноцентризм у всех иссле­дованных ими тридцати этнических общностей в трех стра­нах восточной Африки. К своей группе представители всех народов относились с большей симпатией, более позитивно оценивали ее моральные добродетели и достижения. Но сте­пень выраженности этноцентризма варьировалась. При оцен­ке групповых достижений фаворитизм был значительно более слабым, чем при оценке других аспектов. Треть общностей оценивала достижения, как минимум, одной из чужих групп выше, чем собственные достижения (см. Brewer, Campbell, 1976.

Этноцентризм, при котором некритичное отношение не распространяется на все свойства и сферы жизнедеятельно­сти своей группы и предпринимаются попытки понять и объек­тивно оценить чужую культуру, разные авторы называют благожелательным или гибким.

Но этноцентризм может проявляться в самых разных сте­пенях выраженности. Некоторые исследователи основную причину этого видят в особенностях культуры. Так, существуют данные, что представители коллективистических культур более этноцентричны, чем члены культур индивидуалистических. Но другими авторами было обнаружено, что именно в кол­лективистических культурах, где превалируют ценности скром­ности и гармонии, межгрупповая предвзятость меньше, например, полинезийцы демонстрировали меньшее предпоч­тение своей группы, чем европейцы.

При анализе этноцентризма, как и любого другого социально-психологического явления, необходимо учиты­вать социальные факторы. На степень его выраженности бо­лее значительное влияние оказывают не особенности культуры, а система социальных отношений общества, объек­тивный характер межэтнических отношений. При наличии конфликта между этническими общностями и других не­благоприятных социальных условиях этноцентризм может проявляться в очень ярких формах и становиться дисфунк­циональным для индивида и группы. При таком этноцент­ризме, который получил наименование воинственного, люди не только судят о чужих ценностях, исходя из собственных, но и навязывают их другим.

Воинственный этноцентризм выражается в ненависти, недоверии, страхе и обвинении других групп в собственных неудачах. Такой этноцентризм неблагоприятен и для личност­ного роста, ведь с его позиций воспитывается любовь к ро­дине, а ребенку, как не без сарказма писал Э.Эриксон: «внушают убеждение, что именно его «вид» входил в замысел творения всеведущего Божества, что именно возникновение этого вида было событием космического значения и что именно он предназначен историей стоять на страже единственно правиль­ной разновидности человечества под предводительством избран­ной элиты и вождей» (Эриксон, 1996 б, с.311–312).

Так, жителей Китая в древности воспитывали в убежде­нии, что именно их родина – «пуп Земли» и сомневаться в этом не приходится, так как солнце восходит и заходит на одинаковом расстоянии от Поднебесной. Группоцентризм в его великодержавном варианте был характерен и для совет­ской идеологии: даже маленькие дети S СССР знали, что «начинается Земля, как известно, от Кремля».

Если этноцентризм есть склонность к переоценке своей нации, то национализм выражается в крайних проявлениях этноцентризма. Националист не просто заявляет о претензиях нации на исключительность, но и предпринимает для этого соответствующие действия – печатает и распространяет националистическую литературу, принимает участие в политических акциях, критикует и преследует представителей других народов. Соотношение между этноцентризмом и национализмом можно определить так – этноцентристами являются те, кто голосует на выборах за националистов.

Пассивная (этноцентризм) или активная (национализм) позиция человека по вопросу отношения к собственной нации может меняться в зависимости от политической и экономической ситуации. Жизнь показывает, что патриотические настроения у больших групп людей просыпаются тогда, когда появляется внешняя угроза или, по крайней мере, обстоятельства, вторгающиеся в интересы нации.

Воинственный этноцентризм используется в реакцион­ных доктринах, санкционирующих захват и угнетение других народов. Крайняя степень этноцентризма выражается в фор­ме делегитимизации – «категоризации группы или групп в супернегативные социальные категории, исключаемые из реальности приемлемых норм и ценностей» (Bar-Tal, 1990, р.65). Делегитимизация максимизирует межгрупповые разли­чия и включает в себя осознание подавляющего превосходства своей группы. Облегчают делегитимизацию действительно значительные различия во внешности, нормах, языке, рели­гии и других аспектах культуры. Ее целью является полная дифференциация своей и чужой групп вплоть до исключе­ния последней из рода человеческого. Членов чужой группы называют змеями, паразитами, крысами или представляют ведьмами, вампирами, демонами. Это переводит их в катего­рию «нелюдей» и позволяет поступать так, как запрещено поступать с себе подобными – с людьми.

Итак, для групп и их членов характерна разная степень выраженности этноцентризма. Явный внутригрупповой и внешне групповой фаворитизм мы представляем в качестве двух полю­сов некоего теоретического континуума, а каждый конкретный случай межэтнического восприятия может быть охарактеризо­ван с точки зрения приближения к одному из них. Оба полюса континуума соответствуют дифференциации в форме противо­поставления, что предполагает, по меньшей мере, предвзя­тость по отношению к другим группам. Чем ближе к центру континуума, тем слабее выражено противопоставление, что может выражаться как в интегративных процессах, так и в тенден­ции к дифференциации в форме сопоставления – «миролюбивой нетождественности», по терминологии Б.Ф.Поршнева. В этом случае своя группа может предпочитаться в одних сферах жиз­недеятельности, а чужая – в других, что не исключает критич­ности к деятельности и качествам обеих. Возможность интеграции этнических общностей – во вся­ком случае в обозримом будущем – представляется сомни­тельной. Мы видим результаты «сближения наций» на просторах бывшего СССР. А американские исследователи признали устаревшей теорию «коренных изменений», согласно которой «в результате смешения различных этнических и расовых групп образуется некая однородная амальгама» (Смелзер, 1994, с.324). Не интеграцию, а именно сопостав­ление – принятие и признание различий – можно считать наиболее приемлемой формой социального восприятия при взаимодействии этнических общностей и культур на совре­менном этапе истории человечества.

Основными механизмами, выполняющими функцию меж­групповой дифференциации, являются атрибутивные про­цессы^[11]. На уровне межгрупповых отношений изучаются два основных вида атрибутивных процессов. Во-первых, стерео-типизация как особый случай атрибуции черт, когда инди­виду приписываются характеристики исходя из его группового членства. Во-вторЫх, социальная каузальная атри­буция или приписывание причин поведения и достижений индивидов на основании групповой принадлежности.