Новое Царство (X в. – середина XVI в.) 3 страница

И мужчины и женщины носили длинные волосы, уложенные в различные прически. Обычно передняя часть головы оставалась безволосой; мужчины даже обжигали ее, чтобы не росли волосы. Мужчины высоко взбивали волосы, оставляя сзади небольшой хвостик, похожий на кисточку. Воины носили косу вокруг головы, конец которой свешивался на спину. Девушки имели две или четыре косы; у замужних женщин прическа была более сложной. Бритье волос у обоих полов служило наказанием за проступок средней тяжести либо когда обвинение не могло быть абсолютно безоговорочным. Бород майя обычно не носили: матери с детства прижигали мальчикам подбородки и щеки полотенцем, смоченным в кипятке, в результате чего борода не росла. Зато весьма популярны были очень густые брови.

Таким образом, майяский идеал красоты был примерно таким: узкие, с выдающимися скулами лица, крупный, загнутый книзу нос, вытянутый назад и подчеркнуто уплощенный лоб, удлиненные (косые) глаза, маленький рот, выступающий закругленный подбородок.

Мужчины из простонародья ходили в набедренных хлопчатобумажных повязках и сандалиях из кожи. Женщины одевались в широкие (обычно белые) накидки типа плаща, богато украшенные вышитыми геометрическими узорами, и закутывали голову платком, нередко нарядным. Чем выше было их социальное положение, тем тщательнее они «укрывались» от посторонних глаз.

Если простые индеанки майя носили лишь небольшой передничек, т. е. ходили с обнаженной грудью, то аристократки надевали не только некое подобие – «бюстгальтера» в виде широкой ленты, крест‑ накрест пропущенной под мышками и завязанной на шее, но и «нижнее белье»: ленту, плотно обернутую вокруг талии, пропущенную между ягодицами и завязанную спереди. Обычно женским украшением служили диски, изготовленные из особого вида раковин, нашитые на края одежды, при движениях они производили мелодичное позвякивание. Нанизанные на нитку раковины носили и как ожерелья, и как ручные и ножные браслеты.

Аристократия и жречество облачалась в роскошные одеяния – белые плащи с яркими вышивками по краям и импозантные головные уборы из перьев тропических птиц Военная знать предпочитала короткие рубашки без рукавов из ягуаровой шкуры, плотно облегающие тело, пышные мантии (также из ягуара), богато отороченные разноцветными перьями. Наряды знати дополнялись многочисленными украшениями из нефрита, жемчуга, перламутра, раковин, перьев (у военных – зубов и лап ягуаров, крокодиловых зубов), а в позднее время – золота и меди.

Погребальный обряд.  Умершего майя сжигали или хоронили под полом дома, при этом остальные члены семьи не всегда покидали привычное жилище. Кремации чаще подвергались представители знати, чей пепел хранился в глиняных урнах или деревянных статуях. Тело покойного закутывали в кусок ткани, наполняли его рот размолотой кукурузой и помещали туда кусочек полированного зеленого камня, в основном нефрита, В могилу клали глиняных идолов, пищу, воду и личные вещи умершего, которыми он пользовался при жизни. Количество и качество предметов (утвари) зависело от социального положения погребенного.

В день похорон майя смотрели на ушедшего из жизни с особым страхом. Диего де Ланда отмечает;

 

«…Нужно было видеть их тоску и плач по своим умершим и общее горе, которое это причиняло. Они оплакивали их днем в молчании, а ночью с громкими и горестными воплями, так что слушать их было очень грустно. Они ходили в глубокой печали много дней. Они соблюдали воздержание и пост по умершему, особенно муж или жена, и говорили, что его унес дьявол, поскольку они думали, что все беды, и особенно смерть, происходят от него».

(Ланда Д де. Сообщение о делах в Юкатане. Л. ‑ М., 1955. С. 163).

 

Во время похорон великих правителей вместе с ними приносились в жертву десятки, а иногда и сотни (! ) придворных и слуг, включая шутов, знахарей, дворецких, оруженосцев и женщин‑ виночерпиев, Это делалось для того, чтобы воссоздать во всей полноте жизнь царского дворца в подземном мире.

Религия.  Жертвоприношения. Пантеон майя многообразен и сложен. В нем выделяется несколько групп божеств: плодородия и воды, охоты, огня, звезд и планет, смерти, войны и др. Согласно мифам майя, вселенная (происхождение которой неясно) состояла из 13 небес и 9 подземных миров.

Между небом и подземным миром располагалась плоская поверхность прямоугольной земли. Души воинов, погибших на поле битвы или от жертвенного ножа, и души женщин, которые умерли при родах, направлялись прямо на небо, в рай бога солнца, тогда как утонувшие и умершие от болезней, связанных с водой и молнией, шли в рай бога дождя. Однако для большинства людей финалом служил подземный мир – ужасное, холодное и темное царство, где бродила до момента своей окончательной гибели душа умершего. Майя из низменных районов страны считали, что вход в преисподнюю – это особое отверстие в земле в горах Гватемалы. Оттуда бьет ужасный фонтан из крови и сгнивших тел. Во время своего страшного путешествия по владениям богов смерти душа человека подвергалась различным ужасным испытаниям Она должна была пересечь реку крови – для этого при похоронах приносилась в жертву собака‑ поводырь, помогающая преодолеть этот своеобразный Стикс. Впереди ждали другие испытания: пять «домов» преисподней, грозившие смертельной опасностью. В Доме Мрака царила вечная тьма, в Доме Холода стоял невыносимый холод, в Доме Ягуара грозные хищники готовы были растерзать любого посетителя и т. д. Наиболее подробно майяская преисподняя описана в «Пополь‑ Вухе» – священной книге гватемальских майя‑ киче.

Особое место в верованиях майя занимала группа богов – повелителей небес, или Ошлзхун‑ Ти‑ Ку. Эти божества, покровители 13‑ дневной недели, враждовали с другой группой богов – владык подземного мира – Болон‑ Ти‑ Ку. В центре вселенной, по верованиям майя, стояло Древо Мировое, пронизывающее все слои небес, а по его углам (т. е. сторонам света) – еще четыре дрена черное (запад), белое (север), красное (восток) и желтое (юг).

С четырьмя сторонами света у майя ассоциировались чаки (боги дождя), павахтуны (боги ветра; и бахабы (носители или держатели неба). Они располагались на мировых древах и различались по цвету связанному с той или иной стороной света.

Красные (чак, павахтун и бакаб) находились на востоке, белые – на севере и т. д. три божества одного цвета правили годом, соответственно направлению годы считались счастливыми или несчастливыми.

Среди небесных божеств главным был владыка мира Ицамна – старик с беззубым ртом, «римским» носом и морщинистым лицом. Он считался творцом мира, основателем жречества, изобретателем письменности. Большую роль играли бог огня, имевший облик старика с огромным разветвленным носом в виде стилизованного знака огня; бог дождя Чак; бог солнца Кинич‑ Ахау; молодой бог кукурузы Ах‑ Мун, изображавшийся в виде юноши в головном уборе, напоминающем початок кукурузы, и др. Поклонялись майя и другим божествам: богу долин, богу охотников, богу оленей, богам‑ ягуарам и др.

Среди многочисленных женских богинь главной считалась «красная богиня» Иш‑ Чебель‑ Йаш, ее изображали с лапами хищного зверя и змеей вместо головного убора. Она считалась супругой Ицамны, была покровительницей ткачества, вышивки и рисования. Другая весьма почитаемая богиня – богиня луны Ишь‑ Чель (Радуга), жена Кинич‑ Ахау, была покровительницей медицины и деторождения. Она несла и благо и зло, так как могла вызвать и необходимый дождь, и разрушительный потоп.

Майя поклонялись богам‑ ягуарам, возможно, это очень древняя (ольмекская? ) традиция. Эти боги имели отношение к охоте, подземному миру, смерти, воинским культам, «Черный» и «красный» ягуары были связаны с богами дождя и стран света. Ягуар, очевидно, был родовым божеством правящих династий некоторых городов‑ государств. Один из самых почитаемых и сложных с точки зрения мифологического образа богов майя – Кецалькоатль (Кукулькан), бог ветра, бог планеты Венера и пр Помимо главных божеств, майя чтили местных богов и верили в обожествленных предков или героев.

По одному из дошедших до нас мифов поздних майя, творцами мира были богиня Тепев и боги Кукумац и Хуракан. Они создали землю, горы, долины, растения и животных и попытались сотворить человека из глины, но их творение разваливалось, не могло двигаться, и раздраженные боги уничтожили его. Потом они сделали людей из дерева, но деревянные люди оказались непочтительными и непослушными, и боги вызвали потоп, в результате которого почти все люди погибли, а уцелевшие превратились и маленьких обезьян. В другой раз боги изготовили четырех человек из кукурузы, но они оказались слишком разумными и проницательными, что не понравилось богам, и Хуракан навеял на их глаза туман, после чего многое в мире стало тайным и непонятным для них. Во время их сна боги создали четырех женщин, ставших подругами первых людей – предков поздних майя.

Огромную роль в ритуальной жизни майя играли гадания, пророчества и оракулы. К религиозным обрядам майя относятся и жертвоприношения различного вида. В жертву приносились не только предметы, животные, птицы, но и люди. Причем человеческие жертвоприношения, т. е. «отправления посланников к богам», были весьма распространены. Уже в эпоху Древнего Царства они имели регулярный характер, но совершались лишь в связи с наиболее важными событиями (например, при погребении жреца‑ воина в Храме Надписей в Паленке). Позже, под влиянием тольтеков, считавших, что божество может питаться лишь кровью людей, человеческие жертвоприношения резко участились.

Существовали различные формы приношения человека в жертву божеству. Обычно жертву, покрытую лазурью, четыре вымазанных черной краской жреца‑ чаака (как правило, ими были почтенные старцы) в черных одеяниях клали навзничь на алтарь из яшмы, расположенный на вершине пирамиды. Он имел выпуклую форму, и когда на него клали человека на спину, грудь выдавалась вперед, поэтому рассечь ее острым, как бритва, обсидиановым ножом и вырвать еще бьющееся сердце жрецу‑ накому[30] было очень удобно. Майя считали, что несвернувшаяся кровь и бьющееся сердце – носители души, которая «отправлялась посланником к богам» с особо важными поручениями, посланиями или просьбами. Поэтому сердце обязательно надо было вырвать очень быстро, чтобы успеть поднести его к статуе бога еще трепещущим (пока не «улетела» душа) Кровью пульсирующего сердца жрец‑ прорицатель (чилан или чилам)[31] в плаще из алых перьев орошал изображение или статую бога, в честь которого совершалось жертвоприношение. Чааки сбрасывали тело жертвы по ступеням пирамиды вниз, где им завладевали другие жрецы. Они сдирали с еще теплого трупа кожу, которую тут же натягивал на себя чилан, на виду у тысяч зрителей исполняя неистовый ритуальный танец. Затем тело жертвы погребали, реже, если принесенный в жертву слыл мужественным воином, знать и жрецы поедали его останки, вероятно, полагая, что тем самым обретают достоинства покойного.

А бывало и так: выбранную жертву – невинного (для жрецов была важна чистота «души‑ крови», к тому же надо было исключить всякое постороннее влияние) юношу – привязывали к столбу на площади и расстреливали копьями либо из луков, причем расстреливали неторопливо и с большого расстояния, как мишень. Подобное изуверство объяснялось тем, что строжайше запрещалось в начале ритуала наносить жертве смертельную рану – приносимый в жертву должен был умирать долго и мучительно от потери крови. Жизнь покидает раненого вместе с кровью (майя считали, что несвернувшаяся кровь – один из носителей души), при этом рана или раны «дымятся», т. е. «улетает душа». Именно поэтому жрецы, отправляя душу в качестве посланника богам, не могли допустить, чтобы человека убили сразу: кровь свернулась бы, и душа оказалась бы взаперти.

Чаще всего приносили в жертву детей. Их покупали для этой цели (по цене от 5 до 10 красных бусин), похищали или выбирали среди имеющихся в селении сирот Некоторые родители сами отдавали для принесения в жертву своих детей. Иногда один правитель дарил детей для этой цели другому.

Был один, очень редкий вид жертвоприношения, когда главные лица обряда шли на это по собственной воле. В основном ради национального блага либо из‑ за своей гордости и тщеславия, чтобы оставить о себе память и возвысить свой род Такое жертвоприношение праздновалось очень пышно: жертва, поднявшись на пирамиду, во всеуслышание объявляла причины своего поступка и… бросалась вниз! Разбитую плоть жертвы народ собирал с великим почтением и… съедал!

Наряду с грандиозными и торжественными всенародными праздниками‑ жертвоприношениями существовал и ритуал жертвования крови, не требующий гибели жертвы: надрезали лоб, уши, локти; протыкали щеки, нос и даже… половой член мужчины. Вот как описывали подобную изуверскую процедуру первые испанские завоеватели Мексики:

 

«Те, кто его совершали (6 мужчин. – Прим. Я. Н. ), собирались в храме, где, став в ряд, делали себе несколько отверстий в мужских половых членах, поперек сбоку, и, сделав [это], они продевали [через них] возможно большее количество шнура, сколько могли, что делало их всех связанными и нанизанными; стекавшей из членов кровью они обильно смазывали статую демона (божества. – Прим. Я. Н. ). Тот, кто больше сделал (отверстий у себя в члене. – Прим. Я. Н. ), и считался наиболее могущественным. Их сыновья с детства начинали заниматься этим! »

(Ланда Д. де. Сообщение о делах в Юкатане. М. ‑ Л., 1955. С. 121–124).

 

Вероятно, многих может шокировать столь откровенное описание древне индейского ритуала, но здесь, как говорится: «что было – то было»…

Очень важен был обрядовый танец огненного очищения, обязательно совершавшийся в один из годов, считавшихся по майяскому календарю крайне несчастливым и опасным. Глубокой ночью разжигали большой костер, когда от него оставались лишь пылающие угли, их выравнивали и разбрасывали вокруг. Процессию голых и босых индейцев, идущих по угольям, возглавлял верховный жрец. Случалось всякое: некоторые обжигались, другие сильно обгорали, а иные оставались… невредимыми?

Многие ритуалы‑ жертвоприношения сопровождались музыкой и танцами, в которых иногда принимало участие по нескольку сот людей.

По некоторым преданиям, глубоко потрясающим зрителей, нередко вводящим их в состояние транса, был ритуал жертвоприношения у жителей города Чичен‑ Ица. Здесь, внутри Священного колодца, по майяским представлениям, обитал могущественный бог дождя, главный покровитель земледельцев майя времен Нового Царства – Чак Моль. У местных индейцев существовал обычай во время засухи выбирать для него целомудренную невесту из самых красивых и знатных девушек города. Невесту одевали и украшали в главном храме города, а затем вели к колодцу в сопровождении музыкантов, певцов и свиты жрецов, воинов и знати. У колодца стоял небольшой храм с каменной платформой, слегка нависавшей над бездной колодца. Именно тут и происходил последний акт этого представления‑ жертвоприношения: уже обнаженную девушку, стоящую на самом краю колодца, неожиданно сталкивали вниз, и она падала в воду – в холодные объятия подводного бога Чак Моля… Прекрасная девушка на краю мрачного колодца, воскуривающие благовония торжественные жрецы… затем отчаянный, леденящий душу крик невинной жертвы и далекий всплеск внизу – все это производило неизгладимое впечатление на многочисленных зрителей, со всех уголков страны стекавшихся на эту церемонию.

Музыка. Пение. Танцы.  Музыка, танцы и песнопения занимали особое место в духовной и общественной жизни майя, причем не только в церемониях и на празднествах.

Майяский «оркестр» был весьма своеобразен. Различной формы (шарообразные и цилиндрические) и размеров (маленькие, сдвоенные и переносимые лишь группой людей) барабаны и тамбурины из дерева или глины снабжались мембраной из кожи обезьяны. В барабаны били ладонями и длинными палочками с шариками из каучука на конце. Духовые инструменты были представлены большими трубами из тростника, дерева или коры с резонатором из тыквы, и различными флейтами из камыша, кости и глины. Погремушки из полых тыкв с насыпанными внутрь семенами, глиняными шариками или камешками позднее сменились медными и даже золотыми бубенчиками. Некоторые инструменты майяского «оркестра» были сделаны из совершенно особого материала: длинная берцовая кость… человека с глубокими зазубринами, по которым музыкант быстро проводил палкой, производя «приятный» звук, или… человеческий череп‑ «резонатор», по которому били палочками…

Среди танцев наибольшей популярностью пользовались: танец воинов, в котором участвовало более 800 человек и который длился целый день; исполняемый страхами танец «грязных женщин», во время которого сжигали большое количество дров, а затем по углям ходили танцовщицы: танец, своеобразие которого заключалось в неподвижном стоянии на высоких ходулях; танцевальная игра, в которой один танцор бросал в другого палки, а последний старался отклонить их также при помощи палки; а также некоторые танцы эротического характера, в них участвовали и мужчины и женщины.

Обычно танцы начинались так: два‑ три индейца играли на пронзительных окаримах‑ свистульках; затем барабаи‑ атабали задавал ритм танцу и песне. Сначала он звучал тихо, потом все громче и громче. Наконец в дело вступали два лучших певца. Первые песни исполнялись тихо, как бы в минорной тональности и медленно. После первой песни, как правило, ее пели дуэтом в течение часа, все последующие звучали в исполнении хора участников танца. Каждый куплет повторялся трижды, гармонично сочетаясь с музыкой и танцем. Постепенно песни звучали громче, их ритм ускорялся.

Удивительная слаженность песни, музыки и танца потрясла высоко оценивших вокально‑ музыкальное искусство майя испанских колонизаторов, среди которых встречались профессиональные танцоры и музыканты.

Литература.  Майяская литература – явление неординарное не только в рамках Нового Света. От древних, т. е. юкатанских майя (1‑ е тыс. н. э. ), почти не сохранился ни мифологический эпос, ни гимны богам, ни молитвы, ни военные песни, ни лирика, хотя до испанского завоевания все эти жанры, вероятно, существовали. Весьма возможно также, что существовали у них трагедии и комедии.

Иероглифические тексты и надписи майя содержат мифологическую и календарную тематику, военные и поминальные тексты. Последние являются древнейшими образцами поэтического искусства майя. Господствующим размером являлся хорей.

Очень распространенным видом повествовательной прозы поздних майя (X–XV вв. ) служат предания о возникновении и последующих странствиях тех или иных племен или истории отдельных знатных родов, т. е. своего рода хроники. В них мифические элементы причудливо переплетаются с подлинными историческими фактами.

Несомненную художественную ценность представляют собой пророческие тексты и заклинания майя. Среди заклинаний стоит отметить записанные латиницей в XVI в. в сборнике «Ритуал Бакабов», чей иероглифический первоисточник несомненен.

Многочисленны пророчества и в составленных также в XVI в. и опять‑ таки на латинице книгах «Чилам‑ Балам» (книги пророка Балама), получивших свое название, вероятно, от имени известного пророка Балам из города Мани. Всего таких книг известно 18 (из них опубликовано только 4). По содержанию книги «Чилам‑ Балам» представляют собой довольно беспорядочную смесь отрывков разного происхождения и стиля. Здесь и медицинские рецепты, и календарные расчеты, и пророчества, и астрологические и мифологические тексты, и пособия для гадания и описания различных событий, начиная со времени вторжения племени ица на Юкатан и кончая ранне‑ колониальным периодом. Не исключено, что некоторые из этих отрывков представляют собой транслитерацию иероглифических рукописей или их вольных пересказов. Можно также предположить, что создание этих своеобразных энциклопедий, запечатлевших всю «сумму» культуры майя, связано со стремлением к самосохранению, передаче знаний последующим поколениям народов майя.

Среди содержащегося в книгах «Чилам Бапам» материала важное значение имеют исторические тексты, восходящие к до‑ колумбову периоду: пять так называемых хроник, повествующих о событиях времен X–XI вв. н. э. и странствованиях племени ица. В них перечисляются в хронологическом порядке катуны (двадцатилетние периоды) с краткими сообщениями о происходивших тогда событиях.

Очень разнообразно содержание «Песен из Цитбальче» (оригинальное название «Книга танцев древних людей, которые исполнялись здесь, в селениях, до прихода белых») юкатанских майя. Среди пятнадцати произведений, находящихся здесь, имеются и культовые песни, исполнявшиеся при определенных ритуалах, и чисто лирические Хотя в заглавии «книги…» и указывается время ее создания – 1440 г., но вопрос этот по ряду причин остается открытым.

Именно в стихах «Песен из Цитбальче» появляются у майя попытки воссоздания пейзажа, окружающего героев и созвучного их душевному настроению. Это явление, уникальное для древней литературы вообще.

Драматургия.  Драматическое искусство пользовалось у древних майя большим признанием и любовью. Большинство драматических произведений было тесно связано с танцами и представляло собой своеобразные песенно‑ танцевальные действа. Представления давались в естественных амфитеатрах, на городских площадях или на специальных сооружениях в виде каменных платформ и длились иногда очень долго. До конкисты существовали актеры‑ профессионалы. Содержание пьес могло быть как мифологическим, легендарным или историческим, так и бытовым.

Наиболее яркий и известный памятник устного народного творчества поздних майя – эпическая драма гватемальских майя‑ киче «Рабиналь‑ ачи». Другие драмы майя горной Гватемалы представлены отрывочными сведениями

Предполагается, что хотя драма «Рабиналь‑ ачи» была записана французским исследователем аббатом Шарлем Этьеном Брассером де Бурбуром со слов жителя селения Рабинапь Бартоло Сису только в 1850 г, в ее основу легло подлинное историческое событие конца XV в., произошедшее в горах юго‑ западной Гватемалы, На это указывает не только содержание произведения (в нем нет упоминаний об испанцах и христианах), но и структура драмы: ее действие развивается в форме диалога только двух персонажей, каждый из которых является, в сущности, представителем определенной индейской общины, а не каким‑ то индивидуальным лицом. Даже их личные имена остаются неизвестными. Рабиналь‑ ачи означает «муж, герой, воин из селения Рабиналы», а Кече‑ ачи – «муж, герой, воин киче», т. е. спорят представитель Рабиналя и захваченный в плен представитель киче. Хор, окружающий спорящих, молчит, выражая свои чувства танцами. Подающие героям небольшие реплики другие лица участвуют в действии лишь формально. Характерен для индейского фольклора и распространенный в драме прием: речь каждого героя начинается с повторения предшествующих слов противника.

Действие в «Рабинапь‑ ачи» проходит в течение небольшого отрезка времени и небогато событиями, Драма начинается с центрального момента столкновения. Предшествующие события излагаются в речах основных действующих лиц, причем достаточно запуганно (от близкого по времени к далекому) или намеками.

Сюжет незамысловат: майя‑ киче стремятся подчинить другие народы, чтобы обложить их данью. Индейцами‑ рабиналь правит старец Хобтох, а их врагами‑ киче – Балам‑ ачи. Сын Балам‑ ачи, молодой герой Кече‑ ачи, хитростью и обманом захватывает в плен нескольких молодых рабинальцев. Но сын Хобтоха Рабиналь‑ ачи освобождает пленников, и в отместку рабинальцы задерживают поставки какао ко двору Балам‑ ачи. Разъяренный Балам‑ ачи объявляет войну непокорным. Рабинальцы разбивают вторгнувшиеся в их земли племена ушабов и покомамов (союзников киче).

Тогда Кече‑ ачи похищает старца Хобтоха и заключает его в крепость, но Рабиналь‑ ачи освобождает своего отца.

Разгневанные неудачами киче огнем и мечом уничтожают подвластные рабинапьцам города и села. 3 конце концов Рабиналь‑ ачи и Кече‑ ачи вступают в единоборство, затянувшееся на 260 дней и ночей (магическая цифра ритуального майяского календаря). Поединок заканчивается пленением Кече‑ ачи. Предложенный выкуп не смягчает непреклонного Рабиналь‑ ачи, и пленник оказывается во власти своего заклятого врага – Хобтоха.

Поначалу Хобтох хочет привлечь на свою сторону знатного пленника, усыновив его. Но это намерение оскорбляет сыновьи чувства славного Рабиналь‑ ачи. Между отцом и сыном происходит выяснение отношений… Конфликт благополучно затухает; заносчивый Кече‑ ачи отказывается стать приемным сыном Хобтоха, заявляя, что смирится только тогда, когда будет убит сам Хобтох. Взбешенный Хобтох приказывает убить Кече‑ ачи на жертвенном алтаре. Выполняются последние желания Кече‑ ачи: ему приносят вкусную еду, великолепное питье, богатую одежду, он исполняет танец любви‑ обладания прекрасной невестой Рабиналь‑ ачи и военный танец… Но просьба об отсрочке казни на 260 дней и ночей остается без ответа… Героический Кече‑ ачи прощается с горячо любимой родиной – виднеющимися вдалеке горами и идет на смерть. Торжественным танцем победителей над телом Кече‑ ачи и заканчивается драма.

По преданиям, во время представления драмы‑ трагедии (а это был театрализованный культовый танец с монологами, своего рода драма‑ балет с обширным текстом) каждый раз исполнитель роли Кече‑ ачи действительно умирал на жертвеннике…

Композиция драмы и разработка образов приближает ее к трагедиям Эсхила.

И воин из Рабиналя, и пленник предстают живыми людьми, со своими понятиями о долге и чести, колебаниями, сомнениями и переживаниями. Интересно отметить, что в отличие от обычных индейских представлений о долге пленного – умереть, не скорбя о своей участи, – Кече‑ ачи испытывает к смерти отвращение. Но, поставленный перед выбором изменить своему народу или быть принесенным в жертву, он избирает смерть. Такой попытки дифференциации человеческой личности нет ни в одной другой древнеиндейской драме.

Язык драмы «Рабиналь‑ ачи» торжественен и патетичен. Монологи героев, как правило, очень пространны. Дошедший до нас текст, несомненно, дефектен и в действительности произведение‑ могло быть интереснее и богаче в художественном отношении.

Сохранились отрывочные упоминания еще о двух драмах на языке индейцев майя‑ киче, имевших, по всей вероятности, также историческое содержание – «Танец людей киче» и «Алит», тексты которых, к сожалению, утрачены.

Эпос.  Из эпических произведений майя до нас по разным причинам дошел лишь эпос поздних, гватемальских майя‑ киче – «Пополь‑ Вух» («Книга Народа»). Безусловно, это одно из сокровищ мировой культуры. История его весьма загадочна.

Оригинал «Пополь‑ Вух», очевидно, был написан в Санта‑ Крус‑ дель‑ Киче не ранее XVI в. (предположительно между 1550–1555 гг), но на материале древних сказаний. По одной из версий, составитель или автор эпоса был членом правившего у киче рода Кавек, так как он рассказывает историю киче с позиции этого рода. Другая версия не исключает, что текст «Пополь‑ Вуха» основан на пиктографической рукописи, различными чтецами‑ сказателями толковавшейся по‑ разному. Лишь спустя полтора века после предполагаемого времени создания «Пополь‑ Вух» был случайно обнаружен монахом‑ доминиканцем Ф. Хименесом, занимавшим в 1701–1703 гг. должность настоятеля церкви в маленьком гватемальском городке Санто‑ Томас‑ Чувила. Хорошее знание языка киче и горячий интерес к доиспанскому прошлому Гватемалы позволили ему оценить значимость найденного литературного памятника. Хименес переписал индейский текст и перевел его. Однако подлинный текст Хименеса до нас не дошел, мы знаем его по копии, сделанной в 1734 г., вскоре после смерти первооткрывателя. Только через много десятилетий, в 1855 г., французский исследователь аббат Шарль Этьен Брассер де Бурбур обнаружил эту копию и опубликовал ее в 1861 г. с переводом на французский язык. Именно с этого издания и начинается знакомство исследователей с эпосом майя‑ киче.

Эта своеобразная «Библия» древних народов Центральной Америки, содержащая мифический и исторический материал, делится на четыре части, две первых и значительная часть третьей посвящены рассказу о сотворении мира (с ним вы уже вкратце знакомы) и борьбе между мифическими героями и силами зла, в четвертой части описываются скитания народа киче, их прибытие на территорию северо‑ западной Гватемалы, создание государства и другие события, уже имеющие вполне исторический характер.

Композиция произведения таит в себе немало загадочного. В рукописи текст «Пополь‑ Вух» не разделен на главы или части: он идет беспрерывно. Принятое теперь деление было впервые предложено Брассером де Бурбуром.

Подлинным героем «Пополь‑ Вух» является народ киче. Созданное для народа эпическое индейское произведение получило среди него самое широко распространение, признание и любовь. После опубликования Э. Брассером де Бурбуром в 1861 г. «Пополь‑ Вуха» он постепенно вошел в круг чтения сперва специалистов, а потом и широкой публики под названием «Библии Центральной Америки». Существуют переводы и пересказы «Пополь‑ Вух, на испанский, французский, английский, итальянский, русский, немецкий и японский языки.

Особо следует коснуться вопроса о связи начальных разделов «Попояь‑ Вух» с текстом Библии («Книга Бытия»). Мнение о том, что описание первоначального состояния вселенной, дс сотворения земли и воды, и последующих актов творения было заимствовано из христианской мифологии, широко пропагандировалось первыми исследователями эпоса киче. Позднее при развитии сравнительного изучения мифологических систем у различных народов Америки и Старого Света эта гипотеза была признана несостоятельной.

⇐ Предыдущая602603604605606607608609610611Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: