 |
Истоки духовности в поэзии XVIII века
|
|
|
|
Русская поэзия XVIII века, как и вся отечественная литература, не была никогда лишь сферой художественной, получив своё предназначение в качестве определяющего фактора национального самосознания эпохи. Решение творческих проблем, стоящих перед поэзией, побуждало авторов обращаться к историческим темам, религиозно-православным традициям русской культуры, определяющим концептуальные основы национальной самобытности.
Поэты разных дарований, идейных позиций, литературных направлений сходились в одном – истоки национального самосознания базируются на двух исходных положениях: духовных убеждениях, связанных с православием, и исторических принципах, опирающихся на государственные идеи. Оба свойства, находясь в духовой сопричастности, раскрывают главенствующее для поэтов качество русского взгляда на мир – православное сознание, сквозь призму которого пафос государственной деятельности и государственного служения в произведениях многократно усложняется, становится многоплановым, приобретает особое содержание.
Несмотря на то, что каждому поэту свойственна индивидуальная творческая манера, в произведениях разных авторов, обращённых к отечественной истории, угадывается некая общность художественного мира, концентрированно содержащая признаки русского бытия. При осмыслении его обнаруживается особая черта историзма, свойственная русской литературе.
В творчестве русских поэтов XVIII века большую роль сыграли религиозно-этические элементы, определившие тематику произведений и арсенал художественных средств.
Проблема «Христианство и русская литература» стала разрабатываться отечественными учеными в XIX веке. В начале ХХ века религиозные философы (И.А. Ильин, Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский) осуществляли попытки обоснования христианского характера русской литературы. В советское время на изучение данной проблемы был наложен идеологический запрет. С 90-х годов ХХ века российское литературоведение идет по пути обоснования новой концепции русской литературы, учитывая ее связь с христианством.
|
|
|
Одним из первых, кто открыто коснулся этой темы, был академик А.М. Панченко. С конца 1980-х годов он пишет статьи, посвященные отдельным аспектам данной проблемы. В них исследователь утверждает, что, «несмотря на попытку обособления культуры от веры в XVII веке, новая русская культура и новая русская литература все-таки имеют связь с православным мировоззрением, и в этом их главное отличие от западной культуры и литературы» [63, 123].
В начале 1990-х годов к проблеме христианских традиций русской литературы обращается другой известный литературовед Ю.М. Лотман. В 1991 году он публикует статью «Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция». В данной работе автор высказывает мысль, что «в русской литературе данного периода не было разрыва с христианством» [52, 167]. Он выделяет традиции, идущие от средневековой русской культуры, генетически связанной с православием, чем подчеркивает принципиальное отличие русской литературы от западной. К основным христианским литературным традициям Ю.М. Лотман относит традицию видеть в авторах литературных произведений духовных учителей, а также предъявление особых требований к личности писателя.
И.А. Есаулов в монографии «Категория соборности в русской литературе» (1995) отмечает, что для русского типа культуры, русского типа ментальности характерна категория соборности – «ведущая категория русского православного христианства» [31, 190].
П.Е. Бухаркин в монографии «Православная Церковь и русская литература в XVIII-XIX веках: Проблема культурного диалога» (1996) утверждает, что необходимо «разделять категории христианства и церковности, так как с христианством в культуре нередко связано то, что к церкви отношения не имеет, и смешение данных категорий приводит филологов к принципиальным ошибкам» [12, 120].
|
|
|
М.М. Дунаев в работе «Православие и русская литература» (1996-2000) предлагает религиозное осмысление особенностей развития отечественной словесности, начиная с XVIII в. и кончая второй половиной ХХ века. М.М. Дунаев утверждает, что самое важное в русской литературе – это ее «религиозное, православное миропонимание» [29, 114]. Изначально, по мнению ученого, литература на Руси возникла как духовная, религиозная, а новая литература созидалась на традициях предшествующих веков, и поэтому главная особенность великой русской литературы в том, что она православная.
Таким образом, все исследователи, начиная с религиозных философов начала ХХ века, подчеркивают генетическую связь русской литературы с христианством, так как она появилась на Руси вследствие его принятия.
Преемственность является одной из важнейших закономерностей развития литературы, обусловливаемой в конечном счете самим характером исторического процесса. Прежде всего новая эпоха получила в наследие утверждавшееся на протяжении столетий представление о высокой общественной роли литературы.
Освобождаясь от чисто деловых и церковных задач, литература обретала самостоятельность и, выдвигая важные проблемы, завоевывала, по словам Д. С. Лихачева, прочное положение в духовной жизни общества. Связанная с современностью, она «способствовала патриотическому воспитанию, формированию национального самосознания русских людей» [48, 218]. В дальнейшем общественное значение русской литературы, обусловленное самой действительностью и историческими обстоятельствами, усиливалось и расширялось.
Это стремление использовать литературу для нужд государства, опиравшееся на национальную традицию, отличало и Петра I. Уже в допетровский период прослеживалось стремление Церкви и государства установить главенство во влиянии на общественную жизнь. В петровскую эпоху конфликт между властью духовной и светской резко обострился. Чем серьезнее, масштабнее становились петровские реформы, тем очевиднее казалась несовместимость интересов Церкви и государства.
|
|
|
Основу мировоззрения в допетровской Руси, как известно, традиционно составляло православное богослужение, где любое новаторство воспринималось как богоборчество, вызывало острую, непримиримую религиозную вражду верующих. Петр не намеревался «искоренять» православие, но он сознательно стремился к дискредитации традиционной культуры [45, 145], определяемой религиозными ценностями, и утверждению культуры новой, ориентированной на европейские образцы.
Результатом петровских реформ, и прежде всего церковной, явилось разделение культуры на духовную и светскую.
Церковное просвещение Нового времени под влиянием секуляризации неизбежно подвергалось влиянию современных науки и культуры, что находило выражение, например, в новом типе проповеди Феофана Прокоповича. Светские приверженцы считали, что христианская мудрость не может существовать без светских наук, без философии. Приоритеты веры, религии, православия продолжают оставаться непоколебимыми.
Это время было связано с окончательным признанием так называемого научного типа мышления, мировоззрения. Своеобразие исторического развития России проявилось и в том, что, не успев вступить в новую для себя эпоху, она тут же испытывает мощное воздействие просветительских идей, тогда как в Европе их развитие стало закономерным итогом процесса весьма длительного.
Литература нового времени решительно выходила из-под церковного влияния. Это еще более укрепляло ее общественное положение. Сама реформаторская деятельность Петра, инициатива преобразования России, исходившая от монарха, обусловливали органическое усвоение литературой и новыми писателями просветительских идей, и прежде всего политического учения просветителей – концепции просвещенного абсолютизма.
Данный конкретный случай усвоения европейского политического учения раскрывает коренную особенность самого характера освоения европейского опыта Россией, в сложном процессе которого формировалась национально-самобытная политическая и эстетическая мысль.
|
|
|
Русские мыслители и писатели на протяжении более века – от Феофана Прокоповича до Пушкина включительно – потому самоотверженно и утверждали доктрину просвещенного абсолютизма, что опирались на реальный, запечатленный историей опыт Петра-преобразователя.
Несомненно, важнейшая и принципиальная особенность новой литературы состояла в том, что она была литературой, создававшейся усилиями индивидуальных авторов. В обществе появился новый тип писателя, чья литературная деятельность обусловливалась его личностью. Это явление, естественно, было порождено определенной конкретно-исторической закономерностью развития России, ее культуры и литературы.
Секуляризация, по мнению ученых, не смогла окончательно отделить светскую литературу от церкви. В русской литературе сохранились христианские традиции, которые во многом определяют ее глубину и значимость и обуславливают ее существенные отличия от западной литературы.
К наиболее важным традициям следует отнести:
• внимание к духовным проблемам, нравственности, совести, поиск жизненной правды, истины, этического идеала;
• учительство, дидактичность русской литературы, восприятие писателей как духовных наставников;
• пристальное внимание к личности писателей, к их нравственному облику;
• отражение идеи соборности, в той или иной форме встречающееся во многих произведениях отечественной словесности.
Поэзия «концентрировала в себе почти всё содержание духовной жизни нации» [19, 15]. Поэты того периода обретали нравственную основу в Библии. Избрав для стихотворных переложений текст Псалтири, они стремились выразить в духовных песнях индивидуальное созерцательное начало. «Ведь переложения псалмов, – пишет Л.Ф. Луцевич, – гораздо более «личны», более «индивидуальны» по своему содержанию, по тематике и эмоциональному строю, чем оды торжественные. В переложениях псалмов беседа с Богом легко превращается в жалобу на врагов, на свои несчастья, бедствия и неприятности» [53, 159].
У многих писателей возникает духовная потребность в выражении своих чувств именно в формах, близких к молитвам и псалмам. Их духовная поэзия следует традиции ветхозаветных псалмопевцев. Они наполнены позывом пробудиться и вознести песнь к Богу. Такая духовная позиция писателей и их эстетическая ориентация в своем творчестве на образцы текстов Священного Писания органично вписывалась в общий православный контекст эпохи.
|
|
|
Однако поэты не ограничивались только переложениями Псалтири. Они обращались и к другим библейским текстам, предпочитая при этом не путь интерпретации, а изложения своих собственных мыслей, чувств, своего мнения. Библейские образы встречаются в стихотворениях о М.В. Ломоносова и А.П. Сумарокова, В.К. Тредиаковского.
Подъем духовной стороны жизни, начавшийся во второй половине XVIII века отразился и в культуре, и в литературе. Жизнь светская не была изолирована от жизни церковной, происходило их постоянное взаимодействие, взаимовлияние, взаимообогащение.
В литературе, в частности ее языке, продолжался процесс глубокого синтеза религиозного и светского в создании новой единой словесности. Уже в деятельности Феофана Прокоповича обнаруживалось взаимодействие жанра религиозной проповеди и светской торжественной оды [43, 98]. Проповедь приобретала мирские черты, ода содержала многочисленные библейско-литургические заимствования.
Поэт в XVIII веке, отклоняясь от рамок церковного сознания в творчестве, несомненно, обретал некую свободу в выборе тем, идей, и эстетических концепций. Так, секуляризация способствовала формированию творческой индивидуальности, сопровождаемой становлением личностного начала.
Это явление находило свое выражение в жанрово-композиционных, семантико-стилистических предпочтениях авторов. Однако оставался жанр, принципиально сохранявший традицию и продолжавший по-прежнему выступать в качестве «посредника» между Богом и человеком. Это жанр стихотворного переложения псалма.
Исследователи, изучавшие творчество поэтов XVIII века (прежде всего Ломоносова, Тредиаковского, Сумарокова, Державина и др.), видели причину активного употребления переложений псалмов в том, что жанр открывал дополнительные возможности для воплощения и развития в литературе лирической темы. Подобное понимание сущности жанра содержится в трудах Ю.В. Стенника. Он также подчеркивает особую роль переложения псалмов как «средства поэтического самовыражения» [83, 98] для русских поэтов XVIII века.
Итак, популярность стихотворных переложений псалмов объяснялась литературоведами, прежде всего желанием поэтов XVIII столетия выразить собственные мысли и переживания, состояние души, предаться нравственному самоуглублению. Благодаря этому каждый автор получал возможность воплотить личностное, автобиографическое, собственно лирическое начало в своем творчестве в эпоху господства классицизма в литературе.
|
|
|
