Глава 5. Образование государства в Швеции (XII – первая половина XIV в.) 2 страница

Как уже говорилось, согласно Вестъёталагу, лагманом должен был быть сын бонда, т. е., очевидно, потомственный бонд, не знатный человек и не служилый человек короля (103). Вероятно, первоначально это было правилом и в остальных лагсагах Швеции. Но из источников видно, что уже в начале XIII в. это правило стало нарушаться: лагманами становились представители знати. Так упоминавшийся выше лагман вестъётов Эскиль (родился около 1175, умер около 1227 г. ) был родом эстъёт, сын Магнуса Минне-шёльда из Бьелбу и старший брат будущего ярла Биргера. В юности он некоторое время находился при дворе короля Кнута Эрикссона. Около 1217 г., когда он уже был лагманом вестъётов, он женился на внучке короля Эрика Святого и вдове норвежского ярла Хокопа Фольквидссона. Очевидно, он жил в Вестеръётланде и имел там, вероятно, обширные земельные владения (104). В одной грамоте 1219 г. он назван " господином" (dominus) (105). Последующие лагманы вестъётов первой половины XIII в., Густав, Фольке и Пер, в источниках также названы господами (106). Около 1240 г. лагманом эстъётов был Суно, сын ярла Фольке и муж дочери короля Сверкера Карлссона (107), а около 1251 г. – " господин" Магнус (108). Согласно Эстъёталагу, лагман имел право на почетный штраф в шесть марок за убийство принадлежавшего ему брюти в том случае, если имел конюшего, повара и собственный боевой сорокавесельный корабль, т. е. был " господином" (haerra) (109).

Из имеющихся документов явствует, что с середины XIII в. во всех лагсагах Швеции (кроме Хельсингланда) лагманами были, как правило, представители феодальной знати, даже если они не всегда носят титул dominus в источниках. Крупным землевладельцем был лагман Вермланда Хёльдо. В 1268 г. он подарил монастырю Рисеберга (в Нерке) несколько дворов (110). В том же году он вместе с женой завещали тому же монастырю 12 дворов (mansiones, gardha), а также четыре двора разным лицам. В завещании упоминается " ежегодная рента" (raenta aarliga), получавшаяся с этих дворов. Остальные, не упомянутые в завещании, дворы, имения и части владений (ok alla wara gardha oc goodz ok aeghedela som ikke wthrykkis j thetta breff) он завещал продать, а вырученные деньги передать названному монастырю и разным лицам (111). По-видимому, крупным землевладельцем был лагман Нерке Филипп Тюрнессон, подаривший в 1275 г. монастырю Рисеберга двор (mansio) Гранхамар (112). Крупным землевладельцем был лагман эстъётов Бенгт, подаривший в 1275 г. линчёпингскому канонику два имения и целую деревню, в которых сидели платившие ренту ландбу, а также " все владения" (omnia predia) в Тьюсте, полученные им в наследство от жены (113). Крупным землевладельцем был также лагман Веренда (так в дипломах иногда называется лагман Десяти херадов) Фольке Карлссон. В 1282 г. он завещал монастырям Нюдала, Врета и Шеннинге три имения (curiae), а также отдал в уплату долгов еще одно имение вместе с ландбу и мельницами. По завещанию он также освободил трех рабов (114). Очевидно, крупным землевладельцем был лагман вестьётов Альгот Брюньульфссон, подаривший монастырю Рисеберга три аттунга земли в Эстеръётланде (115). Очень крупным землевладельцем был лагман Тиундаланда, а с 1296 г. всего Уппланда Биргер Перссон. У него были имения в Уппланде, Сёдерманланде, Нерке и Веренде (116).

На тинге херада в Ёталанде – в лагсагах Десяти херадов (117), вестъётов, эстъётов, на Эланде (118) и, по-видимому, в Вермланде – председательствовал херадсхёвдинг (haeraþ shö fþ ingi), " предводитель херада". В источниках на латыни он называется prolocutor, вероятно, потому, что он, менаду прочим, зачитывал на тинге формулы присяг перед соприсяжниками и присяжными (119). Херадсхёвдинг был судьей на тинге херада. Из Вестъёталага и Эстъёталага видно, что он также руководил исполнением судебных приговоров (120). Заимку на альменнинге херада можно было сделать только с согласия херадсхёвдинга и всего херада (121). Херадсхёвдинг был обязан следить за строительством дорог и мостов в хераде (122). Очевидно должность херадсхёвдинга, как и лагмана, была выборной. Однако в областных законах нет предписаний о выборах херадсхёвдинга. Так как первоначально, как уже говорилось, даже лагманов бонды выбирали без вмешательства короля, трудно допустить, чтобы король мог вмешиваться в выборы херадсхёвдингов. По-видимому, первоначально херадсхёвдинг, как и лагман, должен был быть " сыном бонда" и его выбирали сами бонды. Но уже в начале XIII в. херадсхёвдингов, как и лагманов, выбирали, по-видимому, из числа местной знати. Из одной грамоты 1225 г. явствует, что упоминавшийся выше лагман вестъётов Густав был одновременно херадсхёвдингом херада Кокинд в Вестеръётланде (123). В одной булле папы Григория X 1274 г. херадсхёвдинги (prolocutores) названы – наряду с герцогом и лагманами – " знатными мужами" (nobiles viri) (124).

В лагсаге эстъётов в каждом фьердунге херада имелся фьердунгсхёвдинг (fiaerþ ungshofþ ingi) (125), " предводитель фьердунга". Вероятно, он исполнял в фьердунге те же функции, что херадсхёвдинг в хераде (126).

В Свеаланде и в Хельсингланде, в отличие от Ёталанда, не было должности, подобной должности херадсхёвдинга. Здесь во главе тингов округов стояли выборные судьи и должностные лица короля – королевские ленсманы и хусабюманы (в Даларна). Согласно Уппландслагу, Вестманналагу и Сёдерманналагу, " полным тингом" считался тинг, на котором, кроме определенного числа бондов, присутствовали судья и ленсман (127). В Уппланде, Вестманландс и Сёдерманланде в каждой хундари было два судьи (др. -швед. ед. ч. domari, в источниках на латыни judex) (128). Очевидно в каждом тридьунге в Даларна (и, вероятно, в Нерке) также было два судьи (129). Однако на каждом тинге обязан был присутствовать лишь один из них (130). Согласно Хельсингелагу, в округе (шиплаге или приходе) должен был быть лишь один судья, который назывался лагманом (131). В Далалаге нет предписаний о выборах судей, но такие предписания имеются в Уппландслаге, Вестманналаге, Сёдерманналаге и Хельсингелаге. Из них видно, что выборы судей происходили на тинге под контролем должностных лиц короля, причем король (или его представитель) давал вновь избранным судьям судебную власть (132). Однако этот порядок сложился, по-видимому, лишь в конце XIII в. Есть все основания предполагать, что до этого в Свеаланде и Хельсингланде судьи выбирались на окружных тингах самими бондами без вмешательства королевской власти, как это было в Ёталанде. Но, вероятно, уже в начале XIII в. их, как и херадсхёвдингов, выбирали обычно из числа местной знати.

В источниках нет сведений о том, на какой срок выбирались херадсхёвдинги и судьи. Можно предположить, что они, как и лагманы, избирались пожизненно. Неизвестно, получали ли лагманы, херадсхёвдинги и судьи плату за свою деятельность до второй половины XIII в. В Эстъёталаге говорится, что по закону, изданному ярлом Биргером, в Эстеръётланде лагман и херадсхёвдинг стали получать в свою пользу часть штрафов с людей, оказывавших сопротивление присяжным при взимании с них судебных штрафов (133). В 1270 г. король Вальдемар Биргерссон освободил владения " господина" Арвида Скагге в Вестеръётланде от " платежа лагману" (lagmanskuld) (134). В одном из дополнений к " Младшему" Вестъёталагу сказано, что лагман получал ландскюльд (по-видимому, арендную плату за пользование альменнингом херада) с херада My (135). В 1281 г. король Магнус Биргерссон запретил лагману и херадсхёвдингам Эланда получать за свои приговоры какую-либо плату, кроме той, что полагается им по древнему статуту ланда (ео excepto quod eis ab antiquo terrae statuto debetur) (136). Однако неясно, насколько " древним" был этот " статут". В Сёдерманналаге (1327 г. ) говорится о ежегодной плате лагману – " пеннингах лагмана" (laghmanzpaenningar) и ежегодной плате судье – " пеннингах судьи" (domarepaenningar). " Все, кто ест собственный хлеб, кому бы они ни принадлежали", обязаны были ежегодно платить лагману по четыре свейских пеннинга спустя 14 дней после Михайлова дня (29 сентября). Если кто-нибудь не платил в срок " пеннингов лагмана", лагман имел право взять у него залог за четыре пеннинга и сверх того три эре. Очевидно, все указанные выше лица обязаны были платить ежегодно " пеннинги судьи" в день св. Мортена (11 ноября). Но размеры этого платежа не указываются. Если кто-нибудь не платил в срок " пеннингов судьи", судья имел право взять у него за них залог и сверх того один эре. В том же предписании сказано, что присяжные должны получать один эре с каждой марки из штрафов, причитавшихся хундари (137). Согласно Ландслагу Магнуса Эрикссона, херадсхёвдинг получал треть штрафов, причитавшихся на долю херада (138).

Как уже говорилось, основной функцией тингов было судопроизводство. На ландстингах судебным процессом руководили лагманы, а на окружных тингах херадсхёвдинги, фьердунгсхёвдинги (в Ёталанде) и судьи (в свейских ландах). В самых общих чертах судопроизводство на тингах происходило следующим образом. До второй половины XIII в. на судебном процессе не было общественного обвинителя. В большинстве судебных казусов способом доказательства оставалась клятва сторон с соприсяжниками (eþ gaerdsmaen). Право доказательства (vitsorþ ) имела лишь одна из сторон. В случаях, когда речь шла о преступлении, и деяние имело очевидный характер, право доказательства имел истец. Если деяние не имело такого характера, право доказательства имел ответчик. Какая из сторон имела право доказательства, обычно определял на тинге судья. Но в некоторых случаях уже в законах указывалось, какая из сторон имела право доказательства. Сторона, имевшая право доказательства, должна была дать определенную клятву по соответствующей формуле вместе с определенным числом соприсяжников. Число их зависело от тяжести преступления. " Во всех делах", говорится в Уппландслаге, " число клятв повышается вместе со штрафами и одно увеличивает другое" (139). Из областных законов видно, что число необходимых соприсяжников обычно колебалось от двух до 36. В одном же случае, согласно Эстъёталагу, требовалось не менее 195 соприсяжников (140). При таком способе доказательства никакого расследования обстоятельств дела фактически не проводилось. Среди соприсяжников могли быть родственники и друзья стороны, имевшей право доказательства. Невиновный признавался виновным без какого-либо доказательства со стороны истца, если он не мог собрать требуемого числа соприсяжников, которые вместе с ним клятвой подтвердили бы его невиновность. С другой стороны, ответчик, имея право доказательства и собрав требуемое число соприсяжников, мог очиститься от обвинений, справедливость которых истец мог бы, но не имел права доказать. В одной булле 1218 г. к архиепископу лундскому папа Гонорий III назвал такой способ доказательства " чумой, противной всякому праву" (pestis contraria omni iuri) (141).

До второй половины XIII в. при обвинениях в наиболее тяжких преступлениях прибегали к ордалиям. Из буллы папы Александра III к шведским епископам, датируемой 1165-1187 гг., явствует, что в Швеции практиковались испытание кипятком, испытание каленым железом и судебные поединки, причем ордалиям подвергались даже епископы (142). Ордалии были отменены в Швеции только во второй половине XIII в. В Эстъёталаге сказано, что испытание железом (iarnbyrþ ) было запрещено ярлом Биргером (143). Однако, очевидно, ордалии продолжали применяться кое-где и после этого. В Хельсингелаге говорится, что испытание железом вновь запрещалось при королях Магнусе Биргерссоне и Биргере Магнуссоне. Однако в 1320 г. на заседании королевского совета в Стокгольме архиепископ пожаловался на то, что оно снова стало применяться в Хельсингланде. Совет вновь запретил эту практику (144).

Вероятно, в начале XIII в. некоторые судебные дела стали рассматривать жюри присяжных (145). Жюри, " нэмнд" (naemnd, от глагола naemna – " назначать" ), назначал из числа присутствовавших на тинге судья (херадсхёвдинг) или лагман. Как правило, нэмнд состоял из 12 человек и поэтому часто называется в областных законах " двенадцать человек" (tolf maen). Первоначально для каждого дела назначался особый нэмнд (146). Позднее нэмнд стал назначаться на весь период тинга для рассмотрения всех дел. Присяжные (naemndarmaen) должны были быть правдивыми и честными людьми, не родственниками и не сторонниками или противниками тяжущихся сторон (147). Первоначально каждая из сторон должна была " одобрить" и иногда даже назначить половину нэмнда (148). Нэмнд, выслушав доказательства сторон, после совещания выносил под присягой оправдательный или обвинительный вердикт. Присягать должны были все члены нэмнда. Первоначально решение нэмнда должно было быть единогласным, позднее оправдательный или обвинительный вердикт выносился большинством голосов. В случае обвинительного вердикта судья выносил приговор в соответствии с законами и обычаями данной лагсаги (149).

За большинство преступлений, согласно шведским областным законам, полагались штрафы. Они обычно делились на три части между истцом, судебным округом (ландом или херадом, хундари, шиплагом и т. д. ) и королем. Из Вестъёталага явствует, что доля штрафа, причитавшаяся соответствующему судебному округу – þ inglot, делилась поровну между его жителями (takar slit madaer sum madaer) (150). До второй половины XIII в. смертная казнь (повешение), по-видимому, полагалась только за крупную кражу, " полное воровство". Согласно " Старшему" Вестъёталагу, смертной казнью каралась кража на сумму в два эре (151), а, согласно остальным областным законам, – на сумму в половину марки и более (152). За обычное убийство, за неявку на два ландстинга к ответу по вызову (153) и за отказ уплатить присужденные на тинге штрафы (154) виновный, согласно ётским законам, мог быть объявлен " лишенным мира" (friþ lö s). Лишенный мира должен был бежать в лес и жить вне общества. Каждый имел право безнаказанно убить его. Тот, кто общался с лишенным мира, карался штрафом в три марки (155). Человек мог быть лишен мира только в своем хераде, а также во всей лагсаге (156). Особенно тяжкие преступления, называвшиеся " негодяйствами" (niþ ingsvaerk) и " неискупимыми штрафами делами" (orbotamal), как убийство в церкви и на тинге, месть после примирения, месть за наказание, присужденное на тинге, отрубание обеих рук и убийство спящего, война и грабеж в своем ланде, привязывание человека к дереву в лесу, убийство человека в доме из лука через дымоход, убийство человека в бане, выкалывание обоих глаз, отрубание обеих ног, отрезание языка, убийство женщины, убийство своего хозяина, убийство чужого скота, морской разбой – карались изгнанием из лагсаги и конфискацией земли и движимости (157).

Исполнение приговора возлагалось, как правило, на самого истца. Осужденного на смерть вора вешал сам истец (158). Согласно Эстъёталагу, родственники убитого должны были " искать мести" против родственников убийцы, чтобы получить причитавшиеся им штрафы (159). В Эстъёталаге также говорится, что до правления короля Кнута (по-видимому, Кнута Эрикссона) истец имел право брать у ответчика nam, т. е. залог из движимости, за долг или судебный штраф. При Кнуте было запрещено брать nam. С этого времени, если ответчик не платил штрафы, присужденные на тинге, к нему в дом являлись назначенные тингом лица и конфисковывали имущество в счет штрафов (160). Согласно более поздним свейским законам, в случае отказа ответчика платить судебные штрафы представители тинга также конфисковывали его имущество (движимое и недвижимое) (161). В " Младшем" Вестъёталаге также говорится, что штрафы должны взыскиваться через тинг (162). Если истец был калекой или " не отваживался" сам взыскать причитавшийся ему штраф, он мог обратиться с жалобой к херадсхёвдингу. Херадсхёвдинг должен был назначить ответчику срок для уплаты штрафа до ближайшего тинга. Если тот и после этого не платил штраф в назначенный срок, херадсхёвдинг должен был приговорить его на тинге к лишению мира в хераде до тех пор, пока он не уплатит штраф (163).

Очевидно, все участники тингов были вооружены. Это прямо вытекает из одного предписания Хельсингелага, предусматривающего нападение с оружием (секирой, мечом, копьем или луком) на тинге на высшее должностное лицо короля в Хельсингланде (164). В другом, по-видимому, более позднем, предписании того же закона запрещается приносить с собой на тинг без разрешения " человека короля" friþ wakn, вероятно оружие, которое не разрешалось носить во время мира (165). О том, что участники тингов были вооружены, косвенно свидетельствуют предписания других областных законов об убийствах и ранениях на тинге (166). В одной грамоте 1312 г. говорится, что установить пограничные знаки в лесу арбитрам помешал наряду с недостатком времени и густотой леса " шум народа, как будто приготовившегося к сражению" (tumultus populi quasi ad pugnam parati) (167). Очевидно собравшийся там народ был вооружен.

На тингах действовал особый " мир тинга" (tingsfriþ er). Согласно " Старшему" Вестъёталагу, убийство на тинге считалось " негодяйством" (168). По Уппландслагу и Сёдерманналагу убийство на тинге каралось тройными штрафами (169). Между прочим, в Уппландслаге предусматривается случай убийства лагмана, когда тот " стоит и толкует право ланда" (! ) (170).

Сохранилось три грамоты, дающие некоторое представление о заседаниях тингов херадов в первой половине XIII в. В первой из них, датируемой 1225 г., лагман вестъётов Густав, бывший одновременно херадсхёвдингом херада Кокинд в Вестеръётланде, сообщает, что он определил границы владений монастыря Гудхем в Спаннахульте на альменнинге херада Кокинд (communium pre diorum prouincie kakynd) " по совету мудрых, собравшихся на тинг херада" (consilio sapiencium. in prouinciali placito conueniencium), и с этим решением согласились и одобрили его " все присутствовавшие жители херада" (et huic stabilitati prouinciales omnes astantes assensum adhiberunt et fauorem). " Мы объявили [об этом] также на тинге в Скаре перед всеми вестъётами и законно присудили [это]" (De nun ciauimus eciam in scarensi placito, coram omnibus uesgotis. et legitime iudicauimus) (171). В другой грамоте, от 14-15 августа 1225 г., херадсхёвдинг херада Вартофта в Вестеръётланде сообщает об установлении границ между мансом Эсло, принадлежавшем монастырю Альвастра, и альменнингом херада. "... В тысяча двести двадцать пятый год накануне [дня] вознесения святой Марии в месте, которое называется Эслорюд, состоялся тинг [херада] Вартофта (stetit wartopta placitum) и со мной присутствовали лучшие (meliores) из нашего херада (prouintia), имена коих суть: Дионисий из Мулаторпа, Харальд из Сунтаги, Петр Греви, Петр сын Бенедикта и многие другие. Также от монастыря присутствовали аббат Суно и келарь Густав, и с ними многие братья. На этом тинге я, Ситрюг, под крики одобрения и с согласия всех (acclamantibus et assentibus uniuersis) навечно присудил границы манса Эсло". Далее говорится, что по решению херадсхёвдипга и с согласия всех (Tunc ex iuditio meo et beneplacito omnium) четверо поименованных участников тинга вместе с аббатом и келарем обошли и отметили границы названного манса. На следующий день произошел тинг около кладбища церкви Фульгас, на котором один из участников обхода границ манса рассказал о нем херадсхёвдингу и всем присутствовавшим. Участники тинга " похвалили сделанное и утвердили навечно". Грамоту заверили своими печатями король Эрик Эрикссон и архиепископ уппсальский Олаф (172). В третьей грамоте, датируемой 1236-1238 гг., король Эрик Эрикссон утверждает примирение в тяжбе между монахами монастыря Нюдала и жителями херада Эстбу в лагсаге Десяти херадов о лесах Флата и Мутахульт, заключенное (очевидно, на тинге) в Вернаму при посредничестве специально посланного для этого зятя короля Биргера (будущего ярла). В ней, в частности, говорится: " Ингимар Молодой херадсхёвдинг херада (prouincie prolocutor), Бьёрн сын Гёта, Сибби из Июбили, Видди из Весхольта, Убби из Ресбергума, Тубби из Оуаксторпа, Овагус Реса, Тротти из Танду – они первыми дали нам руку принципиально, хотя мы не присутствовали, и господину Биргеру и аббату С., которые присутствовали лично, после того как остальные из народа одобрили это криками, с равным желанием и по общему согласию отказавшись от тяжбы (ceteris de populo in id ipsum acclamantibus pari uoto et communi assensu. a lite penitus desistenses)" (173).

Из приведенных документов видно, что на тингах уже в первой половине XIII в. руководящую роль играли " мудрые" и " лучшие", т. е., по-видимому, представители местной знати и верхушка бондов. Однако решения на тингах принимались с одобрения всех присутствовавших.

Побывавший в 1219 г. в Швеции Снорри Стурлусон в " Саге об Олафе Святом" дал следующее описание политических отношений в Швеции в начале XIII в.: " В каждой части страны имеется свой законодательный тинг (lö gþ ing) и свой во многих частях закон. Над каждой лагсагой (lö g) стоит лагман, и он имеет самую большую власть над бондами, потому что то, что он скажет, становится законом. И если король, или ярл, или епископы едут через ланд и имеют тинг с бондами, то лагман отвечает от имени бондов, и они все поддерживают его, так что едва ли кто-нибудь из столь могущественных людей отважится явиться на их общий тинг без позволения: бондов и лагмана" (174).

Из источников можно сделать вывод, что примерно до середины XIII в. тинги в Швеции еще оставались органами военной демократии.

Единственным общим органом власти в конфедерации полусамостоятельных шведских ландов-лагсаг до середины XIII в. был выборный король. По древней традиции его выбирали свеи. " Свей имеют право брать, а также сбрасывать короля (Sveaer egho konong at taka ok svo vraeka)", говорится в древнейшем из шведских областных законов – " Старшем" Вестъёталаге (175). Некоторые исследователи предполагают, что право свеев выбирать и свергать королей возникло лишь в XII или даже к середине XIII в. (176). Однако это предположение представляется необоснованным. Уже из сообщений Адама Бременского очевидно, что еще в начале XI в. именно свеи, а не ёты или какое-либо другое племя, выбирали и свергали королей Швеции (см. главу вторую). Саксон Грамматик, описывая борьбу за королевскую власть между свеями и ётами в первой половине XII в., называет право избирать королей " старинной прерогативой" (vetus prerogativa) племени свеев (177). Из Уппландслага явствует, что выбирать короля имели право не все свеи, а только жители трех уппландских фолькландов. Там сказано: " [Если] ландам нужно выбрать (vaeliae) короля, тогда сперва брать (takae) короля должны три фолькланда, то есть Тиундаланд, Аттундаланд и Фьедрундаланд" (178).

Выборы короля происходили на собиравшемся по этому случаю, по-видимому с древних времен, совместном тинге трех фолькландов на лугу Мура (179), расположенном в 10 км к югу от Уппсалы на границе между Тиундаландом и Аттундаландом. Этот тинг назывался " Мура тинг" (moraþ ing) (180). На лугу Мура находился камень " Мурастен" (morasten) (181), который, вероятно, считался священным. В одной грамоте 1434 г. упоминается " древний камень Мурастен" (antiquus lapis Morasten), на который с древнейших времен обычно поднимали вновь избранных королей (consueuerunt ab antiquissimis temporibus sublimari et intronizari) (182). В " Вадстеновском диарии" рассказывается, что, когда 13 сентября 1441 г. Кристофер Баварский был избран королем в Уппсале, " он, согласно законам и обычаям отечества, был поднят на камень, который называется Мурастен" (secundum leges et mores patrie sublevatus super lapidem, qui dicitur Morasten) (183). Очевидно, выражение областных законов: " брать короля" (konong taka) имеет в виду описанную выше ритуальную церемонию поднятия избранного короля на Мурастен, а выражение " сбрасывать короля" (konong vraeka) – его ритуальное свержение с Мурастена (184). Затем " взятого" таким образом короля, согласно Уппландслагу, близ Уппсалы (вероятно на другом тинге) должен был " присудить к королевской власти (til konunx dö ms)" лагман Уппланда (185). По-видимому, до 1296 г. это должен был делать лагман Тиундаланда, а возможно, также лагманы Аттундаланда и Фьедрундаланда. Не исключено, что это должен был делать каждый из лагманов трех фолькландов на ландстинге своего фолькланда. Очевидно тогда же король должен был " обещать соблюдать их закон и поклясться им в мире" (186).

Избранный уппландскими фолькландами король, однако, еще не становился автоматически королем всей Швеции. Он должен был еще совершить eriksgata. Этимология и значение первой части этого термина – eriks не ясны. Вторая часть – gata означает " дорога, путь" (187). Из областных законов и Ландслага явствует, что так называлась поездка вновь избранного короля по главным ландам-лагсагам Швеции, во время которой он также должен был быть " присужден в короли" на их ландстингах (188). Согласно Уппландслагу (а также Сёдерманналагу и Ландслагу Магнуса Эрикссона), король должен был при этом проехать по определенному маршруту через Сёдерманланд, Эстеръётланд, Десять херадов, Вестеръётланд, Нерке, Вестманланд и вернуться в Уппсалу (189). Однако в " Старшем" Вестъёталаге говорится, что король должен был ехать из Эстеръётланда в Вестеръётланд (190). Следовательно, первоначально лагсага Десяти херадов не имела права " присуждать в короли" и получила его когда-то в период между 20-ми годами XIII в. и 1296 г.

Король въезжал в каждый из перечисленных ландов своего королевства, как во враждебную страну: жители каждого из них должны были дать ему заложников (очевидно, знатнейших людей), которые, как сказано в Ландслаге Магнуса Эрикссона, были " порукой его безопасности" (191). Как это происходило, подробно описано в Вестъёталаге, где говорится: " Свеи имеют право брать, а также сбрасывать короля. Он должен ехать с заложниками вниз и в Эстеръётланд. Тогда он должен послать посланцев сюда на тинг всех ётов. Тогда лагман должен назначить заложников, двух с юга ланда и двух с севера ланда. Затем он должен послать с ними четырех других людей из ланда. Они должны ехать до Юнабека, чтобы встретить его. Заложники эстъётов должны сопровождать его туда и засвидетельствовать, что он прибыл в их ланд так, как гласит их закон. Тогда для его встречи надлежит созвать тинг всех ётов. Когда он явится на тинг, он должен поклясться, что будет верен всем ётам, что он не нарушит справедливого закона в нашем ланде. Тогда лагман первым должен присудить его в короли, и затем другие, кого он об этом попросит" (192). По-видимому, примерно то же происходило при посещении королем других перечисленных выше ландов-лагсаг. На это косвенно указывает Сёдерманналаг, где в главе об eriksgata сказано: " Король должен ехать [по] eriksgata. Тогда они должны дать ему заложников и поклясться ему клятвой. Он должен обещать ландам соблюдать их закон и поклясться им в мире" (193). Ланды могли и не признать избранного уппландскими фолькландами короля. В хронике " Христианские короли Швеции" рассказывается, что один из королей, Рагнвальд (около 1130 г. ), которого хроника называет " дерзким и гордым", приехал в Вестеръётланд без заложников (очевидно, во время eriksgata) " и за это неуважение, [которое] он оказал всем вестъётам, он умер позорной смертью". " Тогда Вестеръётландом правили добрый лагман и хёвдинги ланда и все тогда были верны своему ланду" (194).

Только после того, как вновь избранный король совершал eriksgata, т. е. был признан королем на ландстингах перечисленных выше ландов-лагсаг, он становился королем всей Швеции. " Тогда этот король законно вступил в ланд и в государство у верхних свеев и сёдерманов, у ётов и гутов, и у всех смоландцев", говорится в Уппландслаге и Сёдерманналаге (195). Жители остальных ландов-лагсаг Швеции (Вермланда, Эланда, Готланда, Даларна, Хельсингланда) не имели права признавать (или не признавать) избранного уппландскими фолькландами короля.

Таким образом, в политическом отношении шведские ланды-лагсаги были неравноправны. Этот порядок сложился, по-видимому, еще в эпоху викингов и сохранялся до 1319 г. Между прочим, о древности описанного выше порядка избрания короля косвенно свидетельствует отсутствие упоминания о церковной коронации. Первым королем, о коронации которого упоминается в источниках, был Эрик Кнутссон (1208-1216) (196). Но возможно, что короновался еще его отец, Кнут Эрикссон (около 1167 – около 1195), который титуловал себя " королем божьей милостью" (dei gratia sweorum rex atque gothorum) (197). Однако, в областных законах коронация впервые предписывается лишь в Уппландслаге. Там говорится, что после eriksgata король должен быть венчан короной архиепископом и " народными епископами" (lyþ biskupar) в уппсальской церкви. Только " после этого он имеет полное право быть королем и носить корону", а также получает право на " Уппсальский удел" и остальные королевские права (198).

Из источников можно сделать вывод, что выборы королей в Швеции не имели ничего общего с современными представлениями о выборах. Королем мог стать лишь представитель определенного знатного рода. С середины 30-х годов XII в. до середины XIII в. королями поочередно избирались представители двух родов – эстъётского рода Сверкера и свейского рода Эрика. На Муратинге не было выбора между разными претендентами. Если на престол претендовали два или несколько представителей знатных родов, они решали спор еще до тинга, обычно вооруженной борьбой. В булле папы Иннокентия III говорится, что сторонники короля Эрика Йедвардссона (Святого) (умер около 1160), " который силой захватил королевскую власть в Швеции", убили сына короля Сверкера, " избранного единодушной волей народа" (unanimis populi voluntate promotum) (199). В хронике " Христианские короли Швеции" о короле Карле Сверкерссоне (около 1160 – около 1167) рассказывается, что " он лишил жизни короля Магнуса четырнадцатого (датского претендента на шведский престол. – С. К. ) в Эребру". О короле Кнуте Эрикссоне там сказано: " Он завоевал Швецию мечом и лишил жизни короля Карла (вышеупомянутого Карла Сверкерссона. – С. К. ), короля Коля и короля Бурислева. И [он] имел много сражений в Швеции и во всех одержал победу. И ему пришлось много потрудиться, прежде чем он усмирил Швецию. Затем он был добрым королем, когда его власть укрепилась". Упоминавшийся выше король Эрик Кнутссон вынужден был на три года бежать в Норвегию. " Затем он победоносно мечом завоевал Швецию и был королем семь зим" (200).