Поступательно-возвратный цикл социализации

Ершистость, сопротивление взрослым, неподчинение, бунт детей против отцов связана с противоречивым характером социализации в первой поло­вине жизни.

Не случайно лидерами социальных преобразований нередко становились молодые люди. М. Робеспьеру было 34 года, когда он стал одним из руково­дителей якобинцев. А его ближайший соратник J1. Сен-Жюст уже в 25-лет­нем возрасте стал одной из ведущих политических фигур Великой француз­ской революции. Наполеон Бонапарт в 24 года получил звание генерала, а в 30 стал первым консулом Франции. Т. Джефферсон в 26 лет был избран де­путатом законодательного собрания Виргинии, а в возрасте 33 лет — он ав­тор проекта знаменитой «Декларации независимости», в которой провозг­лашалось равенство всех людей перед законом и их неотъемлемые права на жизнь, свободу и стремление к счастью. Известно, что в революционном

движении России большое участие приняла молодежь, среди его лидеров было немало молодых людей. Так, на­пример, В. Ленин стал заметным рево­люционным деятелем еще совсем мо­лодым. Уже в 24 года он написал одну из значительных своих работ «Что та­кое друзья народа и как они воюют против социал-демократов?».

Спросим себя: почему не бунтуют дети? Почему они так светлы, добры и оптимистичны? Объяснение кроется в сказочном репертуаре, которому обуча­ют детей родители. Что читают дети, и что им рассказывают взрослые? Сказки! Детей оберегают от бед и невзгод, поме­щая в выдуманный мир. Их учат быть честными, справедливыми и добрыми. Примерно до 12 лет дети пытаются усвоить нравственные уроки. Запоминание и разучивание дается с огромным трудом. Наконец они обучились быть рыца­рями и героями. Но почему тогда взрослые, у которых они учились всем пре­мудростям, на каждом шагу обманывают, поступают трусливо и нечестно? По­нять это ребенку сложно. Несколько лет уходит на осмысление того, почему слова расходятся у взрослых с поступками. В этот период — с 8 до 13 лет — про­цесс врастания в общество, социализация и освоение в нем идут как поступа­тельно-возвратное движение. Шаг вперед — шаг назад. Вперед их ведут нрав­ственные поучения родителей, назад влекут лживые поступки взрослых. Не надо воровать — говорил вчера отец: это дурно! А сегодня он принес с работы пачку

бумаги, картридж и коробку скрепок. Не следует унижаться перед другими людьми, поучает отец, и тут же снимает трубку, нежнейшим голосом прося на­чальника не сердиться на него за опоздание на работу. Шаг вперед — шаг на­зад. Так проходит каждодневное обучение детей. Оба движения — вперед и назад — составляют как бы микропаузу социализации. И таких микропауз, зам­кнутых в себе циклов, в первой половине жизни сотни и тысячи. Одна тема — одна микропауза. Не унижайся — шаг вперед; и тут же пример унижения перед начальником — шаг назад. Все это на глазах ребенка.

Рис. 42. Поступательно возвратный цикл

На рис. 42 представлен поступательно-возвратный цикл социализации. Он состоит из множества микропауз, в каждой — две противоположно на­правленные стрелки. Одна показывает социализацию — обучение ребенка нравственным нормам. Вторая стрелка показывает разобучение ребенка со стороны тех же взрослых, которые говорят одно, а делают другое. Нижняя стрелка — социализация. Верхняя — ресоциализация. Таким образом, соци­ализация и ресоциализация происходят практически одновременно, идут рука об руку каждый день. Подобный параллелизм, естественно, затрудня­ет нормальное воспитание ребенка.

Научившись социальным и культурным нормам, ребенок первым делом проверяет их на родителях, а те и не подозревают, что стали первыми подо­пытными. Их в прямом смысле «проверяют на вшивость». И далеко не все выдерживают проверку. Когда подросток требует ответа, родители пресека­ют: мал еще, тебе этого сейчас не понять, вот вырастешь, тогда поймешь, почему твой отец так поступил. А поступил взрослый дядя так потому, что ребенком его приучили к двойной морали. Дети повторяют родителей, млад­шие подражают старшим.

Когда человек повзрослел, исправлять его поздно. Даже в 20 лет выпра­вить искривленную мораль невозможно. Упущено минимум 7 лет. Когда ребенок начинает спрашивать ответ с родителей, он тем самым сигнализи­рует им: в ваших поступках не все правильно, вчера вы учили меня одному, а сегодня — совсем другому. Старшие должны быть благодарны, что рядом с ними неискривленное зеркало, в которое они всегда могут посмотреться и привести себя в порядок. Но приводят ли? Нет, они пеняют на зеркало: ты не понимаешь, подрасти! Не найдя ответа на мучающие его вопросы, быть может, самые главные в его жизни — почему мои учителя не ведут себя так, как учат меня, — подросток ищет ответа в других местах — группе сверст-

ников, где собираются такие же недовольные своими родителями подрост­ки. Они интерпретируют поступки взрослых так, как умеют — на свой лад, со своей колокольни. И самое страшное — без контроля и коррекции взрос­лых. В подвалах, подворотнях и на чердаках их не бывает, а именно здесь локализуются дискуссионные клубы. Пока еще дискуссионные. С возрастом они нередко превращаются в штаб революции или в криминальный общак. Революционные выступления молодежи в 1968 г. показали то, что не заме­тили или не хотели замечать взрослые: количество созданной ими лжи превы­сило все границы терпения. Сытость, процветание и мещанство, против кото­рых выступала бунтующая молодежь Франции, Америки и Германии, хороши для взрослых. Это им хочется греть в тепле дряхлеющие кости. Это им извест­ны все ответы на вопросы. Это они устроили мир под себя либо подстроились к этому миру так, чтобы было удобно. Но молодежь в 17—25 лет ищет ответов и не находит их. Тогда она решает изменить общество, построенное на лжи. И кто же подготовил революционеров? Оказывается, взрослые, постоянно обманы­вая и разочаровывая детей. Вот они — никудышные социализаторы, вырастив­шие себе могильщика. Удивительно, но эти мудрые и наученные жизнью люди все сваливают на молодежь — неблагодарная, хулиганистая, непослушная. Они и в 40—50 лет ведут себя как дети и подобно страусу прячут голову в песок. Не в пример им их собственные дети, выйдя на баррикады и рискуя жизнью, стара­ются быть взрослыми. 1968 г. стал для западного общества моментом истины, когда все встали по своим местам, сняли маски и тогда стало видно: кто есть кто. Дети-хиппи постоянно слышали от своих родителей, принадлежавших к пос­левоенному поколению, познавшему трудности и лишения: «Работай... Учись... Повинуйся... Знай свое место... Будь разумным... Делай деньги...»⁹. В США, где в 1960-е гг. совершеннолетними считались лишь достигшие 21 года, бесправ­ная молодежь 15—19 лет стала излюбленным «подопытным кроликом» для пси­хиатров-садистов в тюрьмах и больницах, испытывавших на своих жертвах нар­котики, электрошок, нейролептики, лоботомию, выжигание определенных участков мозга и прочие методы «модификации поведения». Число жертв ис­числялось десятками тысяч. К арестованным стали активно применять суще­ствующую в США удивительную практику «осуждения на неопределенный срок» (т.е. от 1 года до пожизненного — на усмотрение тюремной администра­ции). Некоторые сидят до сих пор за то, что в возрасте 16 лет написали на класс­ной доске в школе: «Долой классы сегодня — долой правящие классы завтра!». За молодыми бунтарями следили, их письма вскрывали, их телефоны прослу­шивали, их шантажировали¹⁰.