Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!

Глаголы «быть» и «иметь» и их функции в языке

Изучение предложений с глаголом «быть» осложняется трудностью, если не невозможностью, дать удовлетворительное определение природы и функций глагола «быть». Прежде всего, является ли «быть» глаголом? Если это глагол, то почему он так часто отсутствует? Если же «быть» не глагол, то каким образом он имеет статус и формы глагола, оставаясь при этом тем, что называют «глаголом-именем»? Тот факт, что существует «именное предложение», характеризующееся отсутствием глагола, и что оно представляет собой универсальное явление, противоречит, казалось бы, тому, также весьма обычному, факту, что оно имеет эквивалентом предложение с глаголом «быть». Факты как бы ускользают от анализа, и проблема в целом еще настолько слабо разработана, что здесь даже не на что опереться. Причина, вероятно, кроется в том, что обычно рассуждение строится, по крайней мере имплицитно, так, как если бы появлению глагола «быть» логически и хронологически предшествовало состояние языка, когда такой глагол отсутствовал. Но подобное прямолинейное рассуждение повсеместно опровергается языковой действительностью и не отвечает к тому же никаким требованиям теории.

В основу анализа, как исторического, так и описательного, следует положить различие двух слов, которые смешивают, когда рассуждают о глаголе «быть»: одно из них — «связка», грамматический показатель тождества; другое—полнозначный глагол. Эти два слова сосуществовали и всегда могут сосуществовать, будучи совершенно различными. Но во многих языках они слились. В основе проблемы глагола «быть» оказывается, таким образом, не процесс хронологической последовательности, а диалек-

тическое сосуществование двух слов, двух функций, двух конструкций.

Утверждая идентичность указанных двух слов, иногда ссылаются на именное предложение. Мы уже пытались ^г определить основные черты этого типа высказывания, и ничего существенного к сказанному мы здесь добавить не можем, разве только постараемся четче противопоставить именное предложение и предложение, содержащее глагол «быть», и еще раз подчеркнем то, что их различает.

Когда говорят о глаголе «быть», необходимо уточнять, идет л ли речь о понятии грамматическом или о понятии лексическом. Именно потому, что такое различение не проводилось, проблема и стала неразрешимой и ее не удалось даже ясно сформулировать. В действительности же существует лексическое понятие «быть», глагольное выражение которого является столь же исконным, что и выражение любого другого понятия, и которое может функционировать, совершенно не вторгаясь при этом в область функции «связки». Следует только вернуть ему и в теории его реальность и его автономность. В индоевропейских языках эта лексема представлена корнем *es-, который не следует переводить как «быть», чтобы не усугублять той самой путаницы, из которой мы пытаемся выйти. Его значение — «иметь существование, принадлежать действительности», и это «существование», эта «действительность» определяются как нечто достоверное, непротиворечивое, истинное. Весьма показательно, как это понятие конкретизируется в производных именных формах: лат. sons «виновный», юридический термин, который применяется к «сущему», к тому, «кто есть действительно» (совершивший преступление); санскр. sant-, авест. hant-«существующий, действительный, хороший, истинный»; превосх. степень санскр. sattama-, авест. hastama- «самый лучший»; санскр. satya-, авест. haiGya- «истинный»; санскр. sattva- «существование; сущность; плотность»; др.-исл. sannr «истинный»; греч. та ovxa «истина; обладание». В истории различных индоевропейских языков *es- оказывалось иногда замененным, но пришедшая ему на смену лексема сохраняет тот же смысл. Так обстоит дело в «тохарском» языке, в котором используется nes-, в ирландском, где используется ta- (atta-). Попутно отметим, что ирл. ta- с дательным падежом местоимения (буквально «быть у») стало выражением для «иметься»: ni-t-ta «у тебя нет». Одна из семантических функций *es- или его субститутов, по существу, и заключается в том, чтобы сделать возможной конструкцию «быть у» в значении «иметься».

Совершенно иным является положение «связки», которая употребляется в высказывании, устанавливающем тождество между двумя именными членами. Здесь наиболее общее выражение не

¹ См. гл. XIV настоящей книги.

содержит никакого глагола. Это «именное предложение» в том виде, как оно представлено в настоящее время, например, в русском или венгерском языках, где нулевая морфема, пауза, осуществляет связь между двумя членами и утверждает их тождество — какой бы ни была с логической точки зрения разновидность этого тождества: формальное равенство («Рим — столица Италии»), включение класса в класс («собака — млекопитающее»), принадлежность к совокупности («Пьер — француз») и т. п.

Очень важно понять, что нет никакой естественной или необходимой связи между глагольным понятием «существовать, быть, иметься в действительности» и функцией «связки». Задавать вопрос, каким образом глагол «быть» может отсутствовать или опускаться,— значит ставить все с ног на голову. Правильной является обратная постановка вопроса — как существует глагол «быть», обеспечивая глагольное выражение и лексическую опору логической связи в утвердительном высказывании.

В действительности же привычные нам языки создают в этом отношении иллюзию. Появление глагола «быть», служащего для предикации тождества двух членов, не было неотвратимой языковой необходимостью. Во многих языках в различные исторические эпохи наблюдается тенденция к реализации функции связки — обычно осуществляемой с помощью паузы между членами, как в русском языке,— в особом знаке, в морфеме. Но эта тенденция разрешалась не одним-единственным и обязательным способом. Способы были различны; создание или приспособление для этой цели глагольной формы — лишь один из них. Рассмотрим кратко основные.

В древнесемитских языках глагола «быть», как известно, не существовало. Достаточно было поставить рядом именные члены высказывания, чтобы получилось именное предложение, при наличии, по-видимому, дополнительного признака — паузы между членами, что, однако, не имело графического выражения. На примере венгерского, русского и др. языков можно видеть, что эта пауза имеет значение элемента высказывания; более того, это знак предикации. Вероятно, везде, где структура языка позволяет строить предикативные высказывания путем соположения двух именных форм при свободном порядке слов, их разделяет пауза. При этом условии именные формы осуществляют предикацию. Так, в арамейском языке: malkuteh malkut 'alam «его царство — вечное

царство»; 'arhateh din «его пути — справедливость»; hfl §alma re§eh di-dhab tab^ «эта статуя, ее голова из чистого золота». Но в функции предикации может использоваться и особый знак: «связкой» служит местоимение так называемого третьего лица единственного числа, которое в этом случае вставляется между субъектом и предикатом: 'elahkon hu 'elah 'elahin «ваш бог— он (=есть)бог богов». То же самое местоимение используется и тогда, когда субъект стоит

в первом или во втором лице: 'anahna himmo 'abdohl dl-'elah-smayya w'ar^ca «мы рабы бога неба и земли» (Ездра, кн. I V, 11), буквально «мы они его рабы бога...». В этом примере мы видим, кроме того, согласование в числе между местоимением-связкой и субъектом. В единственном числе будет буквально «я он его раб» (= я его раб); отсюда во множественном числе «мы они их рабы» (= мы их рабы) с местоимением муж. рода множ. числа himmo.

Такую же схему мы находим в арабском языке ² — именное предложение, в котором субъект, обычно определенный, предшествует предикату, обычно неопределенному: Zaidun ^calimun «Сайд — ученый». Можно ввести определение к субъекту, не изменив при этом синтаксической формы: 'abuhu musinun «его отец стар», но также и Zaidun 'abuhu musinun «Сайд, его отец стар» (== отец Сайда стар). Когда же определенными являются и субъект и предикат, между ними можно вставить местоимение huwa «он»: allahu huwa 'lhayyu «бог он (= есть) живой».

В тюркских языках конструкция предикативного высказывания — это в основном конструкция именного предложения: чтобы образовать такое высказывание, достаточно синтагмы, состоящей, например, из существительного и прилагательного или местоимения и прилагательного. Но часто предикация выражена особым знаком — это не что иное, как личное или указательное местоимение, прибавляемое к слову или к именной синтагме. В восточных диалектах это следующий тип высказывания: man ya§ man «я молод», san yas san «ты молод» (букв, «я молодой я», «ты молодой ты»). Конструкция встречается уже в древнетюркском языке и широко сохраняется в консервативных диалектах; можно сказать, что «нормальным» выражением предикативной связи в третьем лице единственного числа является использование местоимения ol «он» постпозитивно по отношению к именному члену: др.-тюрк, adgu ol «он хороший» (хороший он); manin ol «он мой» (мой он, от меня он); korumci ol «он колдун» (провидящий он); ср.-вост. тур. bu qupra... nirj ol «это гробница X.»; тур.-Хорезм, bu ^calam kitab ol «этот мир — книга»; алтайск. ol bay ol «он богат» (он богат он); башкирск. Xasan yadi'wsi ul «Хасан — писатель» и т. д. Глагол «быть» возник довольно поздно и неповсеместно; в османском в качестве связки специализировалось 3-е лицо ед. числа dir (dur) от durmaq «stare, стоять» ³, однако наряду с этим продолжали использовать и местоимение-связку и именное предложение.

Подобное синтаксическое использование местоимения в функции связки представляет собой явление, имеющее принципиаль-

²Ср. К. Brockelmann, Arab. Gramm. 11-е изд., § 100—102.

³Другие примеры см. в кн.: J. Deny, Grammaire de la langue turque, § 549
и ел., 1175; а также в коллективной работе: «Philologiae Turcicae Fundamenta»,
\, 1959, стр. 104, 111, 125, 207 и др.

ко

ное значение. Мы видим здесь, что два совершенно различных типа языка могут сближаться, образуя одну и ту же синтаксическую структуру, посредством конвергенции, орудием которой является местоимение. Наличие аналогичных ситуаций в семитских и тюркских языках заставляет предположить, что подобное решение может встретиться и в других языках, каждый раз, когда двучленное именное предложение при помощи какого-либо формального средства (не просодического) реализуется как утвердительное высказывание и включает новый член, служащий знаком утверждения. Местоимение и является таким знаком. Мы можем теперь привести подтверждение из третьего типа языков, в котором с помощью того же способа была самостоятельно создана форма именного предложения. Это явление имело место и в индоевропейских языках, точнее говоря, в части иранских языков.

Возьмем сначала согдийский язык. Кроме глаголов со значением «быть» ('sty, Pwt, 'skwty), здесь функцию связки в конце предложения выполняет местоимение 'yw «он, ему», которое может даже служить артиклем: tk'wS8ZYmy... ZKH"z'wn8Ywth'Ywkt'r ZY z'tk «посмотрите, ребенок девочка или мальчик» (VJ. 24 и ел.); ywyz'kw nyy 'yw «(закон) необычайно глубок» (Dhu. 77, ср. 222); mwrtk Чп 'yw «он мертв» (R. I, фрагм. II, а, 14); KZNH yrP'nt 'YKZY'pw "stnyh 'yw «чтобы они поняли, каково непостоянство» (Vim. 119); отметим попеременное употребление то Pwt, то/yw ^bследующем тексте: 'YK' w't6'r pw "y'm yw ms pwt'n'k CWRH pw "y'm Pwt 'YK' w't6'r pw kyr'n 'yw ms pwt'n'k kwtr 'pw kyr'n Pwt «как бытие (есть, yw) бесконечно, так и тело Будды (есть, pwt) бесконечно; как бытие (есть 'yw) беспредельно, готра Будды (есть, Pwt) так же беспредельна» (Dhu. 57 и ел.) — в типичной ситуации «быть» выражено местоимением, в случайной ситуации — с помощью Pwt. В буддийских текстах можно без труда найти сколько угодно примеров с 'yw, построенных так же ⁴. Эта черта сохранилась в ягнобском, где ах является одновременно и указательным местоимением и связкой ⁶: с одной стороны, ах odam avvow «этот человек пришел» (ах — местоимение), с другой: incem ku-x «где моя жена?», xuraki max kam-x «наш запас провизии мал» (ах — связка, выступает в виде аффикса -х).

Между согдийским языком и ягнобским в этом отношении существует историческая преемственность. Но подобную функцию указательного местоимения можно наблюдать также и в двух других иранских языках — в пушту и осетинском. В пушту в

⁴ Мы в свое время указывали на такое использование местоимения в согдийском и ягнобском языках («Grammaire sogdienne», II, стр. 67—68), но не смогли его объяснить.

⁶ Примеры см.: М. С. Андреев и Е. М. Пешчерева, Ягнобские тексты, М.—Л., 1953, стр. 227Ь, 354 а; ср. также «Grundrifi der iranischen Philologie», II, стр. 342 (§ 94, 3). Под влиянием персидского языка ягнобское -х иногда усиливается с помощью ast,

настоящем времени глагола «быть» два первых лица •— yam, ye" — противопоставляются 3-му лицу — dai, жен. p. da, множ. ч. dl, формы которого не могут иметь никакой связи с древним глаголом ah-. Действительно, это местоимение dai (древнеиранское ta-), оформленное как прилагательное и введенное в парадигму настоящего времени «быть» при помощи перифрастического спряжения, подобного настоящему времени пассивного залога глагола «делать»: 1. karai yam «я сделан», 2. karai уё «ты сделан», но 3. karai dai «он сделан» (букв, «сделанный он»), жен. p. kare da (букв, «сделанная она»), множ. ч. karl di (букв, «сделанные они»). Наконец, как нами было показано в другой работе, форма 3-го лица ед. числа наст, времени глагола «быть» п — в осетинском языке представляет собой местоимение в аналогичном употреблении ^в. Таким образом, три иранских языка в результате спонтанного развития независимо друг от друга пришли к сходной синтаксической структуре, внешне так мало похожей на индоевропейскую и закрепившейся также в семитских и тюркских языках.

Другое решение названной тенденции заключалось в использовании глагольной формы, однако не той, которая выражает существование. Яркие примеры этого мы находим в поздней латыни, где esse выступает в роли связки, тогда как понятие существования переходит к глаголам existere, extare ⁷, или в ирландском языке, где в 3-м лице ед. числа is противопоставляется ta (с приставочным элементом — at-). В ирландском языке существуют, таким образом, две самостоятельные полные парадигмы. Для формы, выражающей тождество, в настоящем времени: ед. ч. 1. am, 2. at, 3. is; множ. ч. 1. d-em, 2. adib, 3. it. Для глагола существования: ед. ч. 1. tau, to, 2. tai, 3. ta; множ. ч. 1. taam, 2. taaid, taid, 3. taat. He важно, что этимологически ирл. is продолжает *esti. В системе современного ирландского языка ⁸ оппозиция is и ta поддерживает различие двух понятий. Так же обстоит дело в кучанском языке ⁹. С одной стороны, глагол существования nes-, например: nesam ytarye tne samsarmem... laklentamem tsalpatsis «есть (nesam) путь (ytarye) здесь, чтобы освободиться (tsalpatsis) от самсара °и страданий»; с другой стороны— ste, 3-е лицо ед. ч.; мн. ч. stare, способный принимать местоименные суффиксы, для выражения отношения тождества: ayor saima ste «дар (ayor) — охранитель (saima)»; ceym rsaki nissa spalmem stare «эти рши суть (stare) лучше (spalmem), чем я (nissa)». Вряд ли требуется напоминать о двух

⁶Ср. нашу книгу «Etudes sur la langue ossete», P., 1959, стр. 74—75, где пред
восхищено настоящее изложение.

⁷Более подробно см. Ernout, BSL, L, 1954, стр. 25 и ел.

⁸См. L. Sjoestedt, Description d'un parler du Kerry, стр. 112 и ел.

⁹Krause, Westtocharische Grammatik, I, 1952, стр. 61, § 64.

глаголах ser и estar в испанском языке. Мы видим, что в этих языках названное различие сохраняется с помощью лексической инновации. Не следует думать, что это различие и языковые потребности, которым оно отвечает, характерны только для индоевропейских языков. Мы встречаемся с ними в самых различных языках. Ф. Мартини, распространившему нашу концепцию именного предложения на языки Индокитая, удалось обнаружить в сиамском (тайском) и камбоджийском (мон-кхмер) языках аналогичную дифференциацию ¹⁰. В тайском языке она существует между khu, которое служит для выражения тождества, и реп «существовать, быть живым»; в камбоджийском языке — между gl (связка) и ja «существовать, (быть) хорошим, истинным». Совпадение это тем более поразительно, что в этих языках только синтаксическое поведение форм позволяет определить их как глаголы ".

И наконец, последнее решение — то, которое мы наблюдаем в большинстве индоевропейских языков: использование *es-как в функции связки, так и в качестве глагола существования. Различие между ними отныне устранено. Складывается, таким образом, положение, характерное для современного французского языка, где можно сказать как cela est «это есть», так и cela est bon «это хорошо» без какой бы то ни было дифференциации etre «быть» и exister «существовать». При такой ситуации нет больше ничего, что соответствовало бы лексическому противопоставлению испанского ser: estar или тому противопоставлению, которое выражается в русском языке, с одной стороны, в форме «нулевая морфема: есть», с другой стороны, различием падежа предиката «именительный: творительный». Вместе с тем слияние этих двух категорий в некоторое единство упрощает функционирование временных флексий, поскольку устанавливается система более регулярных парадигм. И в конце концов то, что было не чем иным, как грамматической связью, получает лексическое подкрепление — «быть» становится лексемой, способной и выражать существование, и утверждать тождество.

Несколько странным, вероятно, покажется, что таким же вспомогательным глаголом, как «быть», является и «иметь». Казалось бы, все различает эти два глагола, и непонятно, почему они должны функционировать одинаково. Какая необходимость была для появления в различных языках второго вспомогательного глагола, если, например, в русском или персидском языках обходятся

¹⁰ BSL, LII, 1956, стр. 289-306.

¹¹У нас еще, возможно, будет повод вновь обратиться в свете указанного здесь
различия к сложным фактам, связанным с «быть» в индо-иранских языках, иссле
дованным Р. Л. Тернером (R. L. Turner, BSOS, VIII, 1936, стр. 795 и ел.) и
X. Хендриксеном (Н. Hendriksen, BSOAS, XX, 1957, стр. 331 и ел.).

одним? Более того, этот второй вспомогательный глагол «иметь», в отличие от «быть», действительно и в полном смысле слова имеет значение, которым занимаются лексикографы; помимо своей функции вспомогательного глагола он имеет свободную конструкцию — конструкцию глагола в активном залоге, подобного всем другим, и управляет прямым дополнением. По существу, чем больше мы изучаем «иметь», тем труднее нам объяснить, почему мы считаем его вспомогательным глаголом. Попробуем поэтому охарактеризовать его с формальной стороны в нескольких языках. Нужно подвергнуть глагол «иметь» конкретному анализу хотя бы в нескольких языковых системах, даже если (как это и окажется) нам придется в конце концов отказаться от некоторых связанных с ним теоретических понятий, не имеющих оправдания ни в логике, ни в грамматике.

Рассмотрим, как обстоит дело во французском языке сравнительно с глаголом etre «быть». Можно заметить, что у avoir «иметь» есть некоторые свойства, общие с etre, и ряд других свойств, присущих только ему. Мы кратко суммируем отношения между этими глаголами следующим образом:

1. И etre и avoir имеют формальный статус вспомогательных
глаголов, с помощью которых образуются формы времени.

2. Ни etre, ни avoir не имеют формы пассива.

3. Etre и avoir допускаются как вспомогательные глаголы для
образования времен у одних и тех же глаголов в зависимости от
того, являются ли эти глаголы возвратными или нет, то есть в
зависимости от того, обозначают ли субъект и объект одно и то же
лицо или нет: etre используется, когда субъект и объект совпадают
(il s'est blesse «он ушибся»), a avoir — когда они не совпадают
(И т'а blesse «он ушиб меня»).

4. Иначе говоря, вспомогательные глаголы etre и avoir нахо
дятся в отношении дополнительной дистрибуции; все глаголы
обязательно используют либо тот, либо другой (il est arrive «он
приехал», il a mange «он съел»), в том числе и сами etre и avoir,
которые в независимом употреблении сочетаются с avoir (il a ete
«он был», il а ей «он имел»).

Подобная симметрия употребления и отношение дополнительной дистрибуции между двумя вспомогательными глаголами, имеющими, кроме того, одинаковый состав форм и сходные конструкции, вступает в явное противоречие с их лексической природой и с их синтаксическим поведением в независимом употреблении. Здесь etre и avoir разделяет одно существенное различие: вне функции вспомогательного глагола конструкция etre предикативна, в то время как конструкция avoir транзитивна. Тут, казалось бы, между двумя глаголами пролегла пропасть. Непонятно, в частности, каким образом транзитивный глагол может стать вспомогательным.

Это, однако, иллюзия. «Иметь» обладает конструкцией транзн-

тивного глагола и тем не менее таковым не является. Это глагол псевдотранзитивный. Между субъектом и объектом глагола «иметь» не может существовать отношение переходности, когда действие предполагается переходящим на объект и видоизменяющим его. Глагол «иметь» не выражает никакого процесса. По существу, «иметь» как лексема встречается в языках крайне редко; большинство языков ее не знает. Даже в пределах индоевропейской семьи языков это позднее приобретение ¹²; понадобилось много времени, чтобы оно закрепилось хотя бы в части этих языков. Наиболее распространенным выражением отношения, передаваемого в наших языках с помощью «иметь», является обращенное выражение «быть у», где субъектом становится то, что представляет собой грамматический объект глагола «иметь». Например, единственным возможным эквивалентом «иметь» в арабском языке является капа 1-«быть у». Такова ситуация в большинстве языков.

Мы ограничимся лишь несколькими иллюстрациями, взятыми из самых различных языков. В алтайских языках глагол «иметь» отсутствует; в турецком языке предикат существования var и предикат отсутствия yoq ¹³ образуются с помощью суффигируемого местоимения: bir ev-im var «один (bir) дом-мой (ev-im) есть; у меня есть дом»; в монгольском (классическом) «быть» соединяется с дательным-местным падежом местоимения или имени обладателя: nadur morin buy «у меня (nadur) лошадь (morin) есть (buy); у меня есть лошадь» ¹⁴. Без какого-либо влияния с той или иной стороны в курдском языке говорят так же: min hespek heye «у меня (min) лошадь (hespek) есть (heye)», в то время как в персидском языке, очень близком ему генетически и типологически, используется глагол dastan «иметь». В классическом грузинском ¹⁶ мы встречаем ту же конструкцию «быть у», которая в переводах оказывается совпадающей с конструкцией греческих образцов; romelta ara akuns saunze буквально соответствует греч. olg оох lativ rauaelov «у них нет хранилищ» (Ев. от Луки, XII, 24). Существительное или местоимение, здесь относительное местоимение в дательном падеже romelta «которым», может сопровождаться в генитиве или дативе tana «с»: ara ars cuen tana uprojs xut xueza puri «у нас не больше, чем пять хлебов», букв, «нет мы с (cuen tana) больше пяти хлебов, оох etalv -f][nv nXetov ^ aptoi xcevte» (Ев. от Луки IX, 13).

В области африканских языков можно привести в качестве примера язык эве (Того) ^1в, где «иметь» выражается как «быть в

¹²См. Mei I let, Le developpement du verbe «avoir», «Antid6ron... J. Wacker-
nagel», 1924, стр. 9—13.

¹³Deny, Grammaire, § 1198.

¹⁴Poppe, Grammar of written Mongolian, 1954, стр. 147, § 509.

¹⁶ Различные выражения были изучены Г. Деетерсом, см. «Festschrift A. De-brunner», 1954, стр. 109 и ел.

¹⁶ D. Westermann, Worterbuch der Ewe-Sprache, I, стр. 321.

1. И etre и avoir имеют формальный статус вспомогательных
глаголов, с помощью которых образуются формы времени.

2. Ни etre, ни avoir не имеют формы пассива.

3. Etre и avoir допускаются как вспомогательные глаголы для
образования времен у одних и тех же глаголов в зависимости от
того, являются ли эти глаголы возвратными или нет, то есть в
зависимости от того, обозначают ли субъект и объект одно и то же
лицо или нет: etre используется, когда субъект и объект совпадают
(il s'est blesse «он ушибся»), a avoir—когда они не совпадают
(il m'a blesse «он ушиб меня»).

Это, однако, иллюзия. «Иметь» обладает конструкцией транзи-

Мы ограничимся лишь несколькими иллюстрациями, взятыми из самых различных языков. В алтайских языках глагол «иметь» отсутствует; в турецком языке предикат существования var и предикат отсутствия yoq ¹³ образуются с помощью суффигируемого местоимения: bir ev-im var «один (bir) дом-мой (ev-im) есть; у меня есть дом»; в монгольском (классическом) «быть» соединяется с дательным-местным падежом местоимения или имени обладателя: nadur morin buy «у меня (nadur) лошадь (morin) есть (buy); у меня есть лошадь» ¹⁴. Без какого-либо влияния с той или иной стороны в курдском языке говорят так же: min hespek heye «у меня (min) лошадь (hespek) есть (heye)», в то время как в персидском языке, очень близком ему генетически и типологически, используется глагол dastan «иметь». В классическом грузинском ^1В мы встречаем ту же конструкцию «быть у», которая в переводах оказывается совпадающей с конструкцией греческих образцов; romelta ara akuns saunze буквально соответствует греч. olg оох ecmv tafuelov «у них нет хранилищ» (Ев. от Луки, XII, 24). Существительное или местоимение, здесь относительное местоимение в дательном падеже romelta «которым», может сопровождаться в генитиве или дативе tana «с»: ara ars cuen tana uprojs xut xueza puri «у нас не больше, чем пять хлебов», букв, «нет мы с (cuen tana) больше пяти хлебов, оох etmv тгщю nKelov?) aptoi Jtsvte» (Ев. от Луки IX, 13).

¹²См. Me i I let, Le developpement du verbe «avoir», «Antid6ron... J. Wacker-
nageb, 1924, стр. 9—13.

¹³Deny, Grammaire, § 1198.

¹⁴Poppe, Grammar of written Mongolian, 1954, стр. 147, § 509.

¹⁶ Различные выражения были изучены Г. Деетерсом, см. «Festschrift A. De-brunner», 1954, стр. 109 и ел.

¹⁶ D. Westermann, Worterbuch der Ewe-Sprache, I, стр. 321.

руке» (глагол 1е «быть, существовать» + asi «в руке»): ga le asi-nye «деньги (ga) есть в моей (-пуе) руке; у меня есть деньги». В языке ваи (Либерия) ¹⁷, где обладание обязательно уточняется как отчуждаемое или неотчуждаемое, существуют два выражения: с одной стороны, nkun?be «моя (п) голова (кий) существует (?Ье); у меня есть голова», с другой — ken?be m'bolo «дом (ken) существует в моей руке (m'bolo); у меня есть дом». Точно так же в канури «я имею» передается как nanyin mbeji, букв, «я-с (nanyin) имеется (mbeji)» ¹⁸.

Мы не будем нагромождать здесь для доказательства фактический материал — примеры составили бы огромный список. Каждый может легко убедиться, какие бы языки он ни взлл, в преобладании типа «mihi est» («у меня есть») над типом «habeo» («имею»). И как бы мало нам ни было известно об истории того или иного языка, мы часто наблюдаем, что развитие идет от типа «mihi est» к «habeo», но не наоборот, а это значит, что даже там, где существует «habeo», оно могло возникнуть из предшествующего «mihi est». Если какое-либо выражение этого отношения можно считать «нормальным», то это как раз «mihi est aliquid» («у меня есть нечто»), в то время как «habeo aliquid» («имею нечто»), как бы ни было важно само по себе появление «иметь» как самостоятельного глагола,— всего лишь вторичный вариант этого выражения, имеющий ограниченную сферу распространения.

Следует только предупредить здесь возможное недоразумение, которому легко может дать повод выражение «mihi est», если его рассматривать в таком виде, не уточняя его места в системе каждого отдельного языка. Выражение «быть у», о котором идет речь, абсолютно не тождественно французскому обороту etre а — се livre est a moi «эта книга моя». Между тем и другим необходимо проводить строгое различие. Французскому est a moi нельзя приписать ту же функцию, что лат. est mihi; в латинском языке est mihi передает то же отношение, что и habeo, которое является не чем иным, как его трансформацией: est mihi liber «у меня есть книга» было заменено habeo librum «я имею книгу». Во французском же языке здесь выражаются два разных отношения: avoir выражает обладание (j'ai un livre «у меня есть книга»); etre а выражает принадлежность (се livre est a moi «эта книга моя»). Различие отношений вытекает из различия конструкций: etre а требует всегда определенного субъекта; un livre est a moi «какая-то книга моя» было бы невозможно, нужно сказать: се livre est a moi «эта книга моя». Напротив, avoir требует всегда неопределенного объекта; j'ai ce livre «я имею эту книгу» даже в лучшем случае имело бы слабый шанс появиться в речи; нужно сказать: j'ai un livre «я

"A. Klingenheben, Nachrichten der Gotting. Gesellschaft, 1933, стр. 390.

^la J. Lukas, A Study of the Kanuri Language, стр. 28—29, § 72.

имею (одну) книгу». Вот почему латинское est mihi соответствует французскому j'ai, а не est a moi.

В силу того же методологического требования не следует смешивать две конструкции, которые одновременно встречаются в древних индоевропейских языках: «быть» с дательным падежом и «быть» с генитивом ¹⁹. Это два различных типа предикации. В случае генитива мы имеем предикат принадлежности, служащий для определения объекта: авест. kahya ahi? «чей ты? кому принадлежишь ты?»; вед. ahar devanam asid ratrir asuranam «день принадлежал богам, ночь — Асурам»; хетт, kuella GUD-us UDU-uS «кому принадлежат быки (и) бараны»; греч. гомер. тоо (зд. Aiog) yap xpaxog scrti piiyurrov «ему (богу) принадлежит высшая сила»; лат. Galliam potius esse Ariovisti quam populi romani «(он не мог поверить), что Галлия принадлежит больше Ариовисту, чем римскому народу» (Цезарь, BG, 1,45,1); ст.-ел. котораго отъ седми бадетъ жена «которого из семи будет женщина?; rivoc, %5>v kma. scrtai Yovy|» (Ев. от Матфея XXII, 28). С дательным же падежом «быть» определяет предикат обладания: так, хетт, tuqqa UL kuitki eszi «тебе ничего нет = у тебя ничего нет»; греч. гсттл ген %pvao$ «есть тебе золото = у тебя есть золото» и др.

Нас интересует, следовательно, отношение обладания (посес-сивности) и его выражение с помощью «быть у». Потому что «иметь» это не что иное, как инвертированное «быть у»: mihi est pecunia «у меня есть деньги» инвертируется в habeo pecuniam «я имею деньги». В отношении посессивное™, выраженном с помощью mihi est, предмет обладания осмысляется как субъект; обладатель указывается лишь периферийным падежом, дативом, и обозначается им как тот, в ком «быть у» реализуется. В конструкции (ego) habeo pecuniam «я имею деньги» это отношение не может стать «транзитивным»; ego «я», понимаемое теперь как субъект, тем самым отнюдь не становится действующим лицом процесса: оно представляет собой средоточие состояния в синтаксической конструкции, которая лишь имитирует выражение процесса.

Все проясняется, когда мы наконец признаем «иметь» тем, чем он и является — глаголом состояния. И подтверждение этому мы находим в системах самых различных языков. В готском языке «иметь», aih, является перфекто-презентным глаголом. Он входит в класс, содержащий исключительно глаголы субъективного состояния, отношения, настроения, но не действия ²⁰: wait «знать», mag «мочь», skal «долженствовать», man «полагать», og «бояться» и т. п. Таким образом, aih «иметь» характеризуется как глагол состояния уже самой своей формой. У него есть соответствие в индоиранских языках — вед. 1§е, авест. ise «иметь, обладать»; и здесь

¹⁹В статье Мейе, цитированной выше, различие между ними не проводится.
Для хеттского языка оно указано в «Archiv Orientelni», XVII, 1949, стр. 44 и ел.

²⁰Ср. «Archivum Linguisticum», I, 1949, стр. 19 и ел. (в наст, книге гл. XI);
«Die Sprache», VI, 1960, стр. 169_t

глагол также существует только в виде перфекта среднего залога, обозначающего состояние²¹: Ise— это редуплицированный перфект *3₁i-a₁is-ai, который послужил основой для настоящего времени ²². По существу, все перфекто-презентные глаголы готского языка можно было бы передать перифрастически с помощью «иметь», указывающего состояние субъекта: wait «я имею сведения», mag «я имею возможность», og «я имею страх (охвачен страхом)», t>arf «я имею надобность», man «я имею мнение» и т. п. Само «иметь» означает только состояние. Это подтверждается аналогичным явлением на другом конце земного шара, в одном из американо-индейских языков. В языке туника (Луизиана) существует класс глаголов, называемых статическими **; их своеобразие состоит в том, что они не могут спрягаться без местоименных префиксов и, кроме того, требуют префиксов «неотчуждаемого» обладания. Если рассматривать статические глаголы в их семантической дистрибуции, все их можно свести к понятиям состояния: состояния эмоционального («стыдиться, сердиться, быть возбужденным, счастливым» и т. п.); состояния физического («быть голодным, замерзшим, пьяным, усталым, старым» и т. п.); состояния умственного («знать, забывать») и также, если можно так сказать, состояния обладания: «иметь» в

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒

Воспользуйтесь поиском по сайту: