 |
Глава 10. Заботы профессионалов
|
|
|
|
Глава 10
ЗАБОТЫ ПРОФЕССИОНАЛОВ
Наряду с мегаполисами, занимающими площадь от трех до пятнадцати тысяч квадратных километров, на Земле сохранились и сравнительно небольшие селения и городки, не утратившие прелести старины. Особенно отличались этим районы Прибалтики и России, сумевшей триста лет назад восстановить свое былое могущество и стать великой державой, объединившей в двадцать первом веке Восток и Запад, Европу и Азию, в длительном противостоянии двух этических систем: духовной – Евроазиатской – и меркантильно‑ материальной – Американской. Противостояние не было кровавым, но оно в конце концов привело к исчезновению Соединенных Штатов Америки как политической государственной единицы. Россия же сохранилась и стала лидером земной цивилизации, хотя и не таким, каким мечтали стать США, то есть не мировым жандармом и повелителем. Лишь в начале двадцать третьего века она утратила свое значение как государственное образование, когда окончательно исчезли границы и появилось единое Земное Правительство. Но и до сих пор Россия оставалась верной традициям предков и опорой всех позитивных сил планеты. И во многом ее неповторимый облик формировали маленькие старинные городки. Таким был и Одоев, стоящий на берегу реки Упы, притока Оки.
Название города происходит от греческих корней и означает «хорошая дорога». Неизвестно, были ли во времена его строительства в России‑ Руси хорошие дороги, но в нынешние времена дорог на Земле практически не осталось, их уничтожила транспортная революция, когда в двадцать первом веке был создан антигравитационный двигатель и транспорт ушел в небо. Однако Одоев, особенно его центральная часть, сохранился почти в первозданном виде вместе с улицами и площадями, хотя его окраины и представляли собой пояс современных зданий, устремившихся к облакам.
|
|
|
И все же Одоев был приветлив и уютен, как и населяющие его жители, много лет назад принявшие живое участие в воссоздании древнего облика города.
Сначала они разбили мемориальный парк на высоком берегу Упы, где когда‑ то стояла крепость, упоминавшаяся еще в тысяча триста восьмидесятом году в Новгородской летописи, а потом восстановили и саму крепость.
Сохранились также и другие старинные здания и архитектурные памятники: Анастасов монастырь, возведенный в шестнадцатом‑ семнадцатом веках, разрушенный в годы революций и восстановленный в середине двадцать первого века, Богородице‑ Рождественская церковь, дом купца Курдюмова, здание Городской управы, дом князя‑ писателя Одоевского, а также старинные, мощенные камнем и асфальтом улицы и переулки, по которым, как и сто, и двести, и триста лет назад, любили прогуливаться жители и гости города.
На одной из улиц его центральной части, носящей имя Маши Порываевой, стоял и дом Филиппа Ромашина, принадлежавший еще его прадеду и вообще роду Ромашиных, насчитывающему более полусотни поколений. Дом этот, конечно, претерпел изменения, перестраивался и достраивался, но русский дух сохранил – дух доброты, улыбки, любви и гостеприимства.
Конечно, он охранялся, имея встроенные системы защиты и ограничения доступа, с тех пор как его владелец стал директором УАСС, однако все его интерьеры, убранство, архитектурные линии остались теми же, неся на себе печать старины и дружелюбного отношения к людям.
Командор погранслужбы Игнат Ромашин прибыл в дом родителей ранним утром седьмого апреля по вызову отца. Филипп встретил его в прихожей, одетый в рабочий уник официала службы, молча обнял и повел в свой кабинет.
|
|
|
– Мама еще спит? – тихо спросил Игнат.
– Спит, не буди, – отозвался Филипп. – Она поздно легла.
– А вот и не сплю, – раздался женский голос, и в коридор из спальни вышла Аларика в халате, совершенно седая, но почти не потерявшая красоты и женственности в свои девяносто с лишним лет. – Здравствуй, сынок.
Они обнялись.
– Надолго к нам?
Игнат посмотрел на отца, тот покачал головой:
– Боюсь, времени на разговоры у нас не будет.
– Но хоть чаю‑ то попьем вместе?
– Кофе, мамуля, – улыбнулся Игнат.
– Принеси в кабинет, – попросил жену Филипп. – Мы пока поговорим о делах.
Аларика с извиняющей улыбкой кивнула, она давно привыкла к такому ритму жизни мужа, почти не оставлявшему времени на отдых и личную жизнь, и поспешила на кухню. Отец и сын, похожие вследствие возраста друг на друга как братья, уединились в кабинете директора УАСС, где стояли вириал инка и консорт‑ аппаратура связи со всеми службами Управления. Стены кабинета были обиты натуральными сосновыми планками и, казалось, светились изнутри.
– Контроль‑ один, – позвал Филипп, закрывая за собой дверь.
– Все спокойно, – отозвался координатор службы наблюдения. – Уровень эксклюзивной негативности «ноль три», фон ламинарный.
Это означало, что за домом Ромашина ведут наблюдение и другие заинтересованные силы (Филипп, конечно же, знал, что это за силы – собственная служба безопасности Правительства), но в обычном режиме.
– Что случилось? – спросил Игнат, присаживаясь на край диванчика; одет он был также в серо‑ голубой уник официала погранслужбы. – Зачем ты вызвал меня сюда? Боишься прослушки?
– Не боюсь, но опасаюсь, – проворчал Филипп. – Наблюдатель подбирается к Управлению, и я не исключаю, что он уже установил свою микротехнику контроля. А вызвал я тебя по причине, тебе известной. Разобрался, каким образом когги погранслужбы, атаковавшие мантоптерское корыто, оказались в руках террористов?
– Расследование зашло в тупик, – поморщился Игнат. – Мы выяснили, что на транспортную базу номер семь на Ганимеде заявились инспекторы криминальной полиции, предъявили карт‑ бланш и забрали два когга. А когда мои следопыты попытались пойти дальше в деле расследования инцидента, их не пустили. Может быть, ты поспособствуешь?
|
|
|
– Управление криминальной полиции мне не подчиняется, – покачал головой Филипп. – И с ее руководителем я не дружу. Тем более что он дружен с Мехти.
– Плохо дело. Так мы никогда не выйдем на исполнителей теракта.
– Главное – выяснить заказчика, доказать, что он связан с Наблюдателем, только тогда я смогу встретиться с премьером и выложить на стол наши козыри.
Игнат помолчал.
– Как идут дела у Кузьмы? Что‑ то он домой не звонит. Дениз волнуется.
– Работает парень, бьется головой о стену ТФ‑ теории. Пока безрезультатно. «Малый паньтао» не оправдал наших надежд. Но у нашего парня появился стимул.
– Какой?
Филипп прищурился.
– Он тебе не говорил?
– Нет.
– Он разошелся с женой…
– Это я знаю, давно пора.
– И, похоже, влюбился в Катерину, внучку Яна Лапарры.
Игнат дернул себя за ухо, покачал головой.
– Симпатичная девочка, я ее видел как‑ то мельком, но не скажу, что она мне сильно понравилась.
– Главное, чтобы она нравилась ему. Плохо, что из‑ за нее у Кузи конфликт с ее прежним ухажером.
– С кем?
– С Оскаром Мехти.
– Черт! – сказал Игнат с расстановкой. – Только этого нам не хватало. Какого рода конфликт у них случился?
– Мало общаешься с сыном, старик. Кузьма славно отделал Оскара сегодня утром за оскорбление Катерины.
– Он же раньше никогда не дрался!
– У него тяжелая наследственность, – ухмыльнулся старший Ромашин. – Керри много лет занимался паранормальной практикой и дал Кузьме умение выходить на память рода.
– Это… здорово!
– И я того же мнения. Наверняка это ему пригодится в жизни. К тому же парень почувствовал свою ответственность и себя в обиду не даст. И о девочке позаботится.
– Драться нехорошо.
– Ну, я так не считаю. Хотя последствия будут. Ничего, Юэмей понаблюдает издали за Оскаром и даст ему точную оценку. Думаю, что сынок министра если и не агент Наблюдателя, то связан с агентом, а то и с резидентом.
– Где он сейчас?
– Оскар?
– Кузьма.
– На Меркурианской базе вместе с Хасидом, рассчитывает второй вариант «паньтао».
|
|
|
– А работает он с персональным инком или через консорт‑ линию с вашим Умником?
– Через консорт. А что?
– Если Наблюдатель проник в вашу компьютерную сеть, он знает, во‑ первых, над чем работает Кузьма, а во‑ вторых, где он находится.
Филипп задумчиво посмотрел на сына, такого же седого, как и он сам, включил кодовую отсечку и вызвал дежурного СПАС‑ сети:
– Тхакур, забери к себе на СПАС‑ 17 Кузьму Ромашина, он сейчас на второй Меркурианской базе, и подержи, пока я сам за ним не приду.
– Выполняю, – без удивления кивнул смуглый индиец‑ дежурный.
Виом погас, затем вспыхнул снова: Филипп попросил инка показать Солнце с застрявшим внутри «футбольным мячом дьявола».
Метровый объем виома, конечно, не мог внушить всей грандиозности явления, но все же зрелище было впечатляющим: в кабинете Ромашина возник шевелящийся шар жидкого огня! Затем шар стал почти прозрачным, и в нем появилось коричневое зернышко в ядре Солнца – область с пониженной температурой, которую генерировало «сферозеркало».
Отец и сын некоторое время рассматривали изображение светила, потом глянули друг на друга.
– Ты думаешь, это серьезно? – кивнул на огненный шар Игнат.
– А ты так не думаешь? – хмуро сказал Филипп, выключая виом.
– Но ведь не станет же Наблюдатель тушить Солнце с помощью такого специфического «огнетушителя»? Зачем ему это?
– Наблюдателю действительно это ни к чему, ты прав, а вот хозяину «мячей», наверное, необходимо. Хотя на вопрос: зачем? – я не отвечу.
– Но ты уверен, что «мячи» не принадлежат Наблюдателю?
– Керри первым высказал эту мысль, и за это его убили. Идея подтверждается фактами, вот что страшно. Просто деятельность хозяина «мячей» совпала с активизацией «зеркал», а мы приняли их за один и тот же процесс. Кстати, есть реальное объяснение, почему «зеркала» становятся «мертвяками».
– Кузьма нашел?
– Нет, снова Керри. Он доказал, что «зеркала» имеют определенный энергетический ресурс, и как только этот ресурс подходит к концу, они становятся хрономембранами, работающими по некоторым параметрам только в одну сторону. Тело человека назад выходит, а сознание и память – нет.
– Лихо!
Филипп помял лицо ладонями, сгорбился.
– Мне уже трудно держать себя в форме, пора на покой.
– Ты прекрасно выглядишь, старик.
– Спасибо. Бодрюсь. Но годы уже не те, а нагрузки увеличиваются. Ты‑ то как, справляешься?
– Тоже бодрюсь, – усмехнулся Игнат. – А мы с тобой действительно старики, господин директор, и ничего с этим не поделаешь. Вот расхлебаем кашу с Наблюдателем, и в отставку. Давно я рыбу не ловил в Упе.
|
|
|
– Ты только об этом маме не говори – насчет стариков.
Они улыбнулись, вполне понимая друг друга. Потом лицо Игната стало серьезным.
– Может, мы зря полагаемся только на Кузьму? Вдруг он не решит проблему «паньтао»?
– Не считай себя умней отца, – проворчал Филипп. – На нас работает, кроме Кузьмы, еще полсотни спецов разного профиля, что‑ нибудь да найдем. Уже было предложение загнать в «мяч» коллапсар и сделать из него «черную дыру».
– По‑ моему, неплохая идея.
– Посмотрим.
Вошла Аларика, толкая впереди себя поднос‑ антиграв с завтраком.
– Хватит шептаться, заговорщики, давайте кофе пить.
Мужчины посмотрели на ее притворно‑ строгое лицо и обняли с двух сторон, выражая свою любовь и нежность.
* * *
В два часа дня директор УАСС получил уведомление из администрации Правительства, что его ждет премьер.
Такого поворота событий Филипп не ожидал, к визиту в Кремль он готов не был, но игнорировать вызов, естественно, не мог. Прикинув все варианты встречи с премьер‑ министром, какие только могли произойти, он превратил уник в мундир директора Управления со всеми регалиями и отправился в Кремль.
Старинная русская крепость, бывшая резиденцией русских царей и правителей на протяжении тысячи лет, практически не изменила свой неповторимый облик даже с превращением Москвы в суперсовременный мегаполис, занимавший площадь в десять тысяч квадратных километров. Гигантские «грозди» жилых зон вовсе не давили на старинные здания центра бывшей российской столицы, а как бы подчеркивали его самобытность и красоту.
Филипп мог бы добраться до Дома Советов на территории Кремля – рабочего блока премьера – и на метро, однако предпочел добираться от центрального комплекса УАСС в Мещере на личном куттере и несколько минут любовался панорамой Москвы, а потом и Кремлем сверху, пока машину не посадила на Манежной площади охранно‑ защитная система комплекса. Дальше он ехал на специальном колесном каре, имевшем форму старинного автомобиля – такова была традиция въезда на территорию Кремля высоких гостей.
Премьер принял директора УАСС в своем рабочем кабинете на третьем этаже Дома Советов, отделанном ценными породами дерева и малахитовой плиткой. Он был один: ни охраны, ни секретарей. Но Филипп знал, как охраняется и обслуживается резиденция Правительства, и на видимое отсутствие живых людей не обратил внимания.
– Проходи, – кивнул премьер, отворачиваясь от виома, выключил инк‑ систему, встал навстречу, высокий, могучий телом, тяжелолицый, с коротким ежиком седых волос.
Они несколько мгновений смотрели друг на друга: Станислав Томах, знавший Ромашина чуть ли не с пеленок, бывший кобра СБ, бывший начальник отдела СБ, бывший комиссар, потом директор УАСС, министр безопасности и, наконец, глава Правительства, и Филипп, прошедший за семьдесят лет путь от конструктора ТФ‑ аппаратуры и спортсмена экстра‑ класса до директора Управления. Потом Томах подошел ближе, обнял Ромашина, постоял так немного, усадил гостя в углу кабинета и сел рядом.
– Рассказывай.
Филипп усмехнулся.
– С чего начинать?
Улыбнулся и Томах.
– Как всегда, с главного. Чем нам угрожает провал «футбольного мяча» в Солнце?
– Прогнозы самые разные: от «ничего не случится» до превращения Солнца в сверхновую звезду.
– Хорошая перспектива. А что говорят твои хваленые эксперты?
Филипп помолчал.
– Угроза, к сожалению, реальна. Если бы «мячи» были безобидны, мантоптеры не послали бы свой корабль в Солнечную систему. Однако дать точный ответ, что произойдет, я не в состоянии. Могу только сообщить, что в Системе орудует чужая разведка. Точнее, диверсионнная группа, которая пытается помешать нам справиться с «зеркалами» и «мячами».
– Наблюдатель?
– Наблюдатель здесь ни при чем. В самое ближайшее время я проанализирую данные слежки и доложу вам.
– Тебе, – слегка поморщился Томах. – Мы же дружили когда‑ то, Филипп, неужели забыл?
– Я – нет, – философски пожал плечами Ромашин. – Но ты теперь такая важная персона, а я всего лишь твой подчиненный.
– Это для официальных процедур. Но продолжим. Что вы не поделили с Мехти? Он жалуется на твои службы, на Реброва, на тебя лично. Закатил скандал по поводу избиения его сына твоим внуком, требует судебного разбирательства.
– Его сын хам и бандит, – сказал Филипп. – Он оскорбил девушку, внучку Яна Лапарры, Кузьма вступился. Есть свидетели, сцена записана службой наблюдения.
Брови Томаха прыгнули вверх.
– Служба наблюдения? За кем же она следит?
– За обоими. Кузьма является особо ценным разработчиком специальной аппаратуры для службы безопасности и охраняется обоймой VIP‑ контроля, а Оскар… – директор УАСС сделал паузу. – Оскар Мехти подозревается в связях с агентурой Наблюдателя.
– Вот как? Я этого не знал. У вас есть доказательства его связи с… э‑ э, агентурой?
– Пока только косвенные, но будут и прямые.
– Надеюсь, вы действуете законным путем? Слежка санкционирована надлежащим образом?
– Нет, – ровным тоном сказал Филипп.
Премьер задумчиво потер переносицу, не сводя оценивающе‑ внимательных глаз с Ромашина. Покачал головой.
– Если узнает Артур, тебе придется уйти в отставку.
– Если Оскар окажется замешанным в играх чужих на территории Системы, никакой отец его не спасет. Артур сам, кстати, под подозрением. Но главное не в этом: угроза, исходящая от хозяина «мячей дьявола», реальна! Поэтому у меня просьба. Дай поработать Реброву комиссаром еще некоторое время.
– Я не могу отменить решение Правительства.
– Ты можешь назначить его исполняющим обязанности комиссара, пока не найдется кандидат на замещение должности.
– Вас не устроит несколько дней, пока будет идти поиск кандидатуры и процедура его утверждения.
– Устроит.
– Хорошо, сделаю, что смогу. Теперь о другом вашем работнике, которого также не любит Артур Мехти. Речь идет о Юэмей Синь. Мехти предложил реструктурировать спецслужбы и ликвидировать сектор контрразведки, не имеющий, по его словам, «поля деятельности».
– Ты тоже так считаешь?
– Возможно, отчасти он прав. Ведь мы ни с кем не воюем и засланных вражеских лазутчиков не ищем. Контрразведка в нынешнее время не более чем дань традиции.
– Боюсь, ты ошибаешься. Контрразведку уже хоронили несколько раз, в том числе дважды в этом столетии, и каждый раз потом мы встречались с явлениями, которые можно было бы предупредить, имей мы особое подразделение.
– Что за явления?
– Демон, или Спящий Джинн, и Наблюдатель. А если мы сейчас снова расформируем контрразведку, это аукнется в ближайшее время и самым страшным образом.
– Не пугай.
– В мыслях не было. Но еще раз повторюсь: мантоптеры не послали бы к системе космолет ради любопытства. Давно известно, что негуманы и полугуманы весьма неохотно идут с нами на контакт. Что‑ то серьезное случилось в их доме, настолько серьезное, что они решились предупредить соседей и послали курьеров.
– Предупредить о чем?
– Может быть, об опасности «мячей дьявола», может, по другой причине. Мы это рано или поздно выясним. Хотя нам очень сильно мешают это сделать.
– Кто? Агенты Наблюдателя?
Филипп не отреагировал на сарказм в голосе премьера.
– В том числе и агенты. Но более всего – люди вроде Артура Мехти. Существует пословица: дьяволы бывают двух видов – разжалованные ангелы и сделавшие карьеру люди. Мехти – из последних.
Томах усмехнулся:
– Да уж, он не ангел, ты прав. Но, как сказал один умный человек, я не намерен портить отношений ни с небесами, ни с адом – у меня есть друзья и в той, и в другой местности. [49]
– Никто не требует от тебя портить отношений, дай нам только возможность поработать на благо отечества. Система в опасности, поверь мне, старому служаке, а мы ослабляем себя, хватая друг друга за руки.
Премьер мысленно вызвал обслуживание кабинета, и лемуровидный витс принес на подносе соки и горячий шоколад. Томах взял чашечку шоколада, Филипп, поколебавшись, налил себе кокосового молока.
– Я придержу своих радикалов, – сказал наконец Станислав. – Пара недель у вас будет, от силы – месяц, потом придется предъявлять доказательства.
– Спасибо, Слава, – кивнул Филипп благодарно. – Большего не требуется.
– Но реорганизацию спецслужб все‑ таки придется проводить. Мехти не остановится на достигнутом, он пойдет дальше, в СЭКОН и ВКС, где у него наверняка найдутся сторонники.
– Что он предлагает?
– Конкретно подчинить УАСС и погранслужбу министерству общественной безопасности. Соединить ваш следственный отдел и органы дознания с криминальным розыском Управления кримполиции. Контрразведку упразднить. Ну, и так далее.
– Он хочет соединить лебедя, рака и щуку в одну недееспособную химеру.
– Но кое в чем он прав. Ваша служба безопасности дублирует многие отделы министерства, это не есть хорошо.
– А может быть, наоборот, многие отделы министерства дублируют нашу службу? Министерство‑ то создавалось позже УАСС.
– Сути это не меняет.
– Мы подумаем, что можно будет сделать.
– Подумайте. – Премьер встал. – Рад был повидаться. Надо будет как‑ нибудь повстречаться в неформальной обстановке.
Филипп тоже поднялся.
– Вряд ли это достижимо при нашем обоюдном дефиците времени, но помечтать не грех.
Томах проводил его до двери кабинета, пожал руку. Они несколько секунд разглядывали друг друга, словно пытаясь отыскать следы прежних молодых людей, какими они были десятки лет назад. Потом Филипп повернулся и вышел.
Вечером он встретился с Ребровым и Юэмей Синь на базе УАСС на Меркурии.
База, оборудованная собственной станцией метро, связанная с местной сетью станций СПАС, располагалась на «северной» стороне планеты и имела изолированные отсеки, в одном из которых, защищенном от любого технологического контроля, служба контрразведки оборудовала свой запасной командный пункт.
Руководительница контрразведки, как всегда производившая впечатление юной ученицы колледжа, а не взрослой дамы с двадцатилетним стажем работы в службе безопасности, доложила Филиппу о результатах работы, и тот рассказал о своем визите к премьеру.
– У нас всего две недели на решение всех проблем, – добавил он меланхолично. – Делайте что хотите, но найдите выход на резидентуру Дьявола.
Комиссар и контрразведчица переглянулись, обратили взоры на директора Управления. Тот понял их чувства.
– Я думаю, уже всем понятно, что явления «зеркал» следует разделить. Есть Наблюдатель, имеющий сеть плоских «зеркал», и есть хозяин «мячей», которого я предлагаю назвать для конкретики Дьяволом. Возражения имеются?
– Ты читаешь наши мысли, – сказал Владилен Ребров.
– С кем поведешься, – усмехнулся Филипп. – Когда вы планируете пробить новую шахту к «Потрясателю»?
– Через неделю. Если ничто и никто нам не помешает.
– Попытки будут, будьте уверены. Теперь о смерти Керри Йоса. Я не услышал от вас результатов следствия.
– Оно еще не закончено, но уже можно говорить о преднамеренном убийстве. В связи с чем у нас появилась новая научно‑ техническая проблема. Наши следопыты утверждают, что Керри вызвал для аудиенции в Малайзию директор УАСС.
– То есть я.
– Так точно, сяньшэн.
– Но я его не вызывал.
– В этом все дело. Наш противник разработал программу динго‑ двойников, неотличимых от настоящих людей. Необходимо срочно разработать контр‑ программу для опознавания и нейтрализации динго.
– У вас нет нужных специалистов?
– Специалисты есть, но требуется опять‑ таки время. А пока надо удвоить осторожность при прямых контактах со своими друзьями, родственниками и подчиненными. Каждый из них может оказаться агентом Дьявола в «динго‑ маске».
– Веселенькая перспектива.
Помолчали.
– Что у Кузьмы? – поинтересовался Ребров. – Он нас ничем не порадует?
– Не дергайте его, – нахмурился директор УАСС. – Проблему «зеркал» наша наука пытается решить уже три четверти века и пока безрезультатно. Чуда ждать не стоит.
– Но очень хочется.
– Мне тоже. Кузьма, как и все Ромашины, начинает генерировать новые идеи и вообще трудиться в поте лица только в экстремальных ситуациях. Надеюсь, конфликт с Оскаром подействует на него не хуже возбуждающих средств.
– Мы готовим сейчас испытания «черной бомбы», – заметила Юэмей Синь. – Возможно, она справится с «зеркалом».
Ребров и Ромашин промолчали, зная, что речь идет о подготовке искусственного коллапсара со шварцшильдовским радиусом всего в несколько десятков метров. При включении такой «бомбы» происходит сверхбыстрое сжатие материи в точку, в «черную дыру», и специалисты СБ надеялись, что в эту «дыру» провалится и «зеркало».
– Меня беспокоит ситуация вокруг мантоптерского корабля, – вновь заговорила руководительница контрразведки. – Во‑ первых, по нему все время шатаются эмиссары господина Мехти и мешают нам работать. Во‑ вторых, ни один из захваченных нами агентов Наблюдателя… простите, Дьявола, не заговорил, а ментасканирование не дало однозначного ответа на вопрос: кто заказчик. То есть резидент. И в‑ третьих, дистанционная защита ценных работников в таких условиях становится неэффективной.
– О ком ты говоришь? – проворчал Ребров.
На щеки Юэмей Синь легла легкая краска.
– О Кларке, Васильеве, Лю Тао… о Германе Алнисе. Я не могу защитить их всех, не хватит сил и средств.
– Я помогу, – пообещал Филипп. – Возьмите под контроль тех, кого считаете нужным, остальных прикроет отдел спецреагирования. Послание мантоптеров так и не нашли?
– Нет, – виновато развела руками Юэмей. – В Системе зонд не обнаружен, ищем за ее пределами.
– Если только ваш Герман не ошибся в выводах и зонд действительно существует.
– Герман хороший специалист и ошибается редко – это из его служебной характеристики. У него есть идеи, которые, возможно, приведут к открытию.
– Ну‑ ну, попутного ветра ему в парус. Итак, господа силовики, выкладывайтесь до предела. Времени у нас мало. Связь – только по каналам «спрута‑ 2».
Филипп приложил к окошечку тайфа палец и исчез.
Ребров посмотрел на Юэмей.
– У меня такое впечатление, будто директор знает больше, чем говорит.
– Он мудрый человек, – отозвалась китаянка, – и точно знает, когда нужно выкладывать козыри.
– Дай‑ то бог, чтобы они у него были. Я тоже пошел. Кстати, кого ты возьмешь под свою защиту?
– Лю Тао, – ответила Юэмей и добавила после паузы: – И Германа Алниса. А что?
– Ничего, – пожал плечами комиссар. – Это специалисты высокого класса, их действительно надо охранять как зеницу ока.
Юэмей Синь подозрительно заглянула в холодно‑ спокойные глаза Реброва, но не увидела в них усмешки или иронии. Он не знал или делал вид, что не знает, об отношениях руководительницы контрразведки с молодым ксенопсихологом.
|
|
|
