 |
Застольные разговоры Адольфа Гитлера за период с 21 марта по 31 июля 1942 года 17 страница
|
|
|
|
За ужином шеф завел разговор о совершенно недостойном для монарха поведении Вильгельма II. Он не только позволял себе постоянно оскорблять лиц из своего ближайшего окружения, но и ироническими замечаниями делал своих гостей посмешищем в глазах всех присутствующих. Его неуклюжая фамильярность в общении с другими монархами (похлопывание по плечу и т. п. ) также способствовала тому, что многие перестали относиться к рейху с симпатией. Монарх должен сознавать, что в личном общении он обязан вести себя сдержанно и достойно.
Пример Вильгельма II свидетельствует о том, что один‑ единственный монарх‑ неудачник может погубить всю династию. И тот, кто хочет творить историю, должен к тому же отдавать себе отчет, что одно‑ единственное неудавшееся поколение может погубить весь народ.
Позднее шеф завел разговор о своей ставке «Гнездо на скале»[427], где у него уже утром, слезились глаза. Мебель там, очевидно, настолько протравили специальным составом, словно надеялись тем самым сохранить ее на века.
01. 06. 1942, понедельник
«Волчье логово»
Возвращаясь вчера в ставку, я летел на личном самолете фюрера, очень просторном «фокке‑ вульфе», обладавшем совершенно необычайной скоростью. Внутри все очень скромно, ни малейшего намека на роскошь. Единственное, что отличало место Гитлера от остальных мест в самолете, – это установленный перед ним письменный стол.
У всех просто великолепное настроение, и это – наилучшее свидетельство наших военных успехов[428].
02. 06. 1942, вторник, полдень
«Волчье логово»
За обедом шеф рассказал, что его вчерашний полет в Полтаву – обсуждение ситуации на фронте с генерал‑ фельдмаршалом фон Боком[429], главнокомандующим группой армий «Юг»[430], – заставил его несколько пересмотреть свои расовые воззрения.
|
|
|
В Полтаве он видел столько голубоглазых и светловолосых женщин, что даже подумал – вспомнив фотографии норвежек или даже голландок, представленные ему вместе с прошениями о женитьбе, – а не следует ли, вместо того чтобы говорить о проблеме «распространения северного типа», поднять вопрос о необходимости «распространить южный тип» в наших североевропейских государствах.
02. 06. 1942, вторник, вечер
«Волчье логово»
Вечером Гитлер завел разговор о появившихся в русской прессе публикациях по поводу битвы под Харьковом и, кроме того, о зимнем наступлении. Русские пытаются скрыть свои поражения разного рода теориями, подобно тому как любой неудачник выдумывает всякие глупые теории, чтобы оправдать себя. Он вспоминает о появившейся у нас в годы первой мировой войны после битвы под Верденом теории войны на износ. Такие выражения всегда служат лишь доказательством того, что не хватает мужества прервать акцию, продолжение которой не сулит больше успеха.
Далее шеф упомянул, что Советы сами навредили себе тем, что, уделив все внимание армии, развалили экономику и систему обеспечения населения продовольствием внутри страны. Ни в коем случае нельзя так ставить вопрос: я забочусь только об армии и все, что происходит внутри страны, меня не интересует. Ибо порядки внутри страны могут разложить армию.
Переходя к нашей военной промышленности, нужно подчеркнуть, что мы обязаны найти правильное соотношение между производительностью труда, которой мы ожидаем от рабочего, и ограничением его потребностей в продовольствии. Он стоит на той точке зрения, что лучше, если рабочий трудится вместо 14 только 8 часов и остальное время отдыхает, а мы привлечем для работы в три смены на наших заводах, производящих вооружение, военнопленных, которых так или иначе надо кормить.
|
|
|
После ужина шеф вступил в оживленную дискуссию с адмиралом Кранке[431] относительно основных принципов производства транспортных средств.
Исходя из тезиса о том, что природа уже все сделала и самое разумное – это следовать ее законам, он сперва указал на то, как движется велосипед, и сравнил это с движениями пешехода. Если, когда едешь на велосипеде, представить себе, что у него нет шинных ободов и нужно только следить за спицами, то выяснится, что он движется по тому же принципу, что и человек.
В отношении воздухоплавания тоже действует принцип: правильно лишь то, что соответствует происходящим в природе процессам. Поэтому «цеппелин» был сконструирован совершенно неверно. То, что принцип, положенный в основу его конструкции – «быть легче воздуха», – неверен, доказывает уже тот факт, что в отличие от рыб ни у одной птицы нет плавательного пузыря, так распорядилась природа. Он поэтому решительнейшим образом отказывается летать на «цеппелине», а в самолете он не боится даже самых страшных гроз и бурь.
Перейдя к проблеме кораблестроения, шеф заявил, что если бы природа признала правильной современную конструкцию кораблей, то у рыб было бы нечто вроде рулевого устройства на хвосте, позволяющего им двигаться вперед, а не плавники на боках. И голова у них была бы заостренной, а не более или менее каплевидной формы. Поэтому вряд ли можно отнести к числу достижений нашего «Христианского судоходства» то, что оно, приступив к строительству кораблей класса «Нельсон»[432], которые до сих пор являются наиболее распространенным типом наших кораблей, отказалось от всякого их сходства с рыбами и претворило в жизнь принцип «спереди острый, сзади широкий». Именно в кораблестроении особенно необходимо имитировать форму падающей капли как наиболее естественную и, сделав более широким острый нос корабля, снизить на этом участке давление на столько‑ то и столько‑ то процентов.
В наши дни даже на примере лопаты видно, что заостренный спереди конец – далеко не идеальное решение проблемы.
Если уже сама конструкция корабля не отвечает законам природы, стоит ли удивляться тому, что и корабельные двигатели в отличие от аналогичных органов у рыб находятся на корме. При этом помещенные в задней части корпуса корабельные винты вызывают лишь движение воды в противоположном направлении; из‑ за этого здесь образуется безвоздушное пространство, которое снижает скорость корабля, чему способствует также скопление воды в носовой части. В природе же все наоборот: спереди – движение воды в противоположном направлении, то есть безвоздушное пространство с его силой притяжения, а сзади – скопление воды, которое обеспечивает толчки, то есть с силой двигает вперед. Именно таким образом и плавает рыба, с помощью плавников и жабр создавая движение воды в нужном для себя направлении. Можно лишь приветствовать то, что по крайней мере в самолетостроении поняли этот естественный принцип и поместили пропеллер спереди, чтобы он своими оборотами создавал движение воздуха и тем самым двигал самолет вперед.
|
|
|
Тот факт, что принципы, которыми руководствуются в кораблестроении при разработке общей конструкции корабля и его двигателей, уже устарели, по его мнению, сейчас уже нельзя больше отрицать. Ибо при строительстве военных кораблей видно, что увеличение тоннажа и мощности двигателей не дает желаемого эффекта. Если линкор водоизмещением 45 000 тонн и с мощностью двигателей 136 000 лошадиных сил сделает 30 узлов, а вдвое меньший его авианосец с мощностью двигателей 200 000 лошадиных сил – только 35 узлов, то здесь сделан неверный расчет. Ибо невозможно, даже просто неэкономично и бесхозяйственно, что увеличение мощности двигателя у корабля, тоннаж которого вдвое меньше тоннажа линкора, увеличило его скорость лишь на 5 узлов по сравнению со скоростью линкора. Следует ожидать, что компетентные лица в руководстве военно‑ морскими силами в конце концов согласятся с тем, что методы кораблестроения устарели.
Если мы в самолетостроении продвинулись гораздо дальше, чем в кораблестроении, и добились большего увеличения скорости по сравнению с самолетами, построенными в прежние годы, исключительно путем изменения формы корпуса, то это заслуга профессора Юнкерса, который, тщательнейше изучив законы аэродинамики, а значит, законы природы, нашел возможность для увеличения скорости.
|
|
|
Поэтому совершенно непонятна позиция руководства военно‑ морских сил, которые объявляют идиотами изобретателей, подобно Фултону[433] и Расселу, открывающих новые пути, только лишь потому, что тем самым будет произведена революция в судоходстве. Он поэтому распорядился начать строительство корабля Заксена с мотором в носовой части и провести его испытания. Он также позаботился о том, чтобы не забыли поместить моторы с пропеллерами сбоку и проверить их работу, ибо у рыб плавники также с боков, а это, бесспорно, обеспечивает маневренность, позволяющую даже делать повороты на месте.
В своих размышлениях на эту тему он руководствовался тем выводом, что именно в области техники в тех случаях, когда человек не может больше двигаться вперед, особенно необходимы новые изобретения, открывающие новые пути. Вспомним о микроскопе; ведь наступил такой момент, когда увеличение числа линз уже ничего не давало, ибо они при таком большом количестве поглощали свет. И здесь с этого момента также стало необходимо изобрести нечто новое и тем самым указать новый путь. К сожалению, безумно тяжело пробивать такие изобретения, ибо лишь немногие обладают настолько широкой душой, то есть имеют достаточно сил, чтобы признать новые идеи и дезавуировать дело всей своей жизни – да еще, возможно, ради совершенно постороннего человека.
Какие потрясения вызвала во всей общественной жизни замена геоцентрической системы мира Птолемея учением Коперника! Рухнула система мира, на которой основывалось все церковное вероучение. Открыто встать на сторону Коперника – это требовало от каждого в свое время огромного мужества и самоотверженности. Ибо церковь, защищая свои позиции, не щадила никого. И вполне понятно почему, ибо, чем более ограниченно мыслит человек или организация, тем труднее для них признать свои ошибки и тем самым новыми выводами поколебать собственные духовные основы.
Поэтому судьба изобретателей на протяжении всей истории, как правило, всегда одинакова. Даже когда некий почтмейстер сделал эпохальное открытие, доказав, что с помощью пара можно передвигаться по рельсам, то в свое время все почтмейстеры, то есть специалисты, подняли его на смех[434]. Трагичность судьбы изобретателя – в том, что он нарушает устоявшийся порядок вещей, создающий у большинства людей видимость чего‑ то неизменного. К тому же изобретатель сперва всегда создает беспорядок. Поэтому самое благоприятное время для изобретений – это война, поскольку в самой ее природе заложено стремление делать все как можно быстрее. В самолетостроении за три с половиной года войны был достигнут гораздо больший прогресс, чем за 30 мирных лет. Достаточно вспомнить, что в 1906 году была издана инструкция, согласно которой самолет может представлять собой некую ценность лишь в том случае, если его скорость достигнет 40 километров в час.
|
|
|
03. 06. 1942, среда, вечер
«Волчье логово»
За ужином министр Шпеер представил шефу карты маршрутов перевозки картофеля по железным дорогам. Из них следовало, что если проследить за тем, как шло развитие в этой области начиная с 1913 года, то выяснится, что транспортировка картофеля то туда, то сюда по Германии с каждым разом организовывалась все более и более неразумно – точно так же, как до недавнего времени перевозка пива (например, мюнхенское пиво везли в Дортмунд, а дортмундское – в Мюнхен).
При нашей нехватке товарных вагонов, заявил шеф, не остается ничего другого, кроме как тщательно осматривать каждый вагон, проверяя содержимое и выясняя пункт назначения. Транспорт – это тоже такая система, организация которой со временем становится неразумной и в транспортных артериях происходит нарушение кровообращения.
Нет никакого сомнения в том, что через какое‑ то время любая организация или учреждение стареет. По мере продвижения по рельсам бурной обыденной жизни все становится неразумным, ломается, образуются шлаки, ржавчина и т. д.
За ужином шеф заметил: просто достойно удивления, насколько в древности умели приспосабливать технику к нуждам войны.
Ганнибал никогда бы не смог одержать такие победы без своих слонов, а Александр Великий – без своих боевых колесниц[435], кавалерии и луков своих лучников.
В войне лучшим, то есть победителем, оказывается тот, кто сумел полностью овладеть современными техническими средствами – причем не только нападения, но также транспорта и снабжения.
Или – или: или солдат, или техник – такого на войне просто быть не может. И поэтому стратегия хороша лишь в том случае, когда обеспечивает максимальное использование техники.
Как сообщил шефу адмирал Кранке, тоннаж потопленных британских кораблей достиг уже такой цифры, что англичане начали страдать от недостаточного ввоза в страну продовольствия и вынуждены ограничить количество продуктов, выдаваемых по карточкам. Для обеспечения своего импорта Англии требуются корабли общим тоннажем 11 миллионов тонн, между тем как тоннаж имеющихся в ее распоряжении кораблей составляет только 9 миллионов брутто‑ регистровых тонн.
Шеф заметил в связи с этим, что военные заводы США не в состоянии в достаточной степени компенсировать своей продукцией эти потери кораблей[436]. Ибо лишь благодаря тому, что он с помощью национал‑ социалистского движения сумел внушить немецкому народу приверженность идеалам, ему удалось после прихода к власти включить в процесс общественного производства 7 миллионов безработных[437], и полиции оказались в дальнейшем ненужными ее резиновые дубинки.
Напротив, 13 миллионов безработных в США – это источник постоянных осложнений для правительства США, мешающих ему проводить работу в области вооружений, ибо они чувствуют себя пролетариатом, который олицетворяет собой новое сословие.
04. 06. 1942, четверг
«Волчье логово»
Битва за Харьков закончилась. Гитлер без особого подъема выслушал сводный отчет ОКВ.
04. 06. 1942, четверг, вечер
«Волчье логово»
В связи с удавшимся покушением на обергруппенфюрера СС Гейдриха[438] шеф заявил за ужином, что раз и навсегда распорядился о том, чтобы те лица, жизнь которых в особой степени подвергается опасности, непременно придерживались режима обеспечения безопасности.
Поскольку перед соблазном могут не устоять не только воры, но и те, кто замыслил покушение, такие героические жесты, как езда в открытом, небронированном автомобиле или прогулки по Праге пешком без охраны – просто глупость, и нации это пользы не приносит.
И если такой незаменимый человек, как Гейдрих, без нужды ставит свою жизнь под угрозу, то ему остается только резко осудить такого рода поведение, как проявление глупости или чистейшей воды скудоумия. И люди такого политического масштаба, как Гейдрих, должны ясно сознавать, что их подстерегают, словно дичь, и что множество людей замышляют их убить.
Полиция с ее системой связи не в состоянии в должной степени обеспечить безопасность. Бог знает сколько времени пройдет, пока она – если, к примеру, автомобиль наехал на дерево – выяснит, было ли это вообще покушением. Пассажиру также очень нелегко установить, покушение ли это, в том случае, когда шофер ранен, а автомобиль врежется в дерево. Ибо при скорости 90 километров в час пуля попадает в цель прежде, чем будет услышан хлопок выстрела.
До тех пор пока в германском жизненном пространстве не будет наведен полный порядок и пока германский народ не будет тщательнейшим образом очищен от всякого иностранного сброда, ни один руководитель не должен пренебрегать мерами предосторожности. Этого непременно требуют интересы нации.
Если бы он – как ему в свое время советовали – отправился в Грюнвальд (близ Мюнхена) пешком[439], то был бы уже давно убит и оказал бы тем самым плохую услугу нации.
Насколько нужно быть осторожным, свидетельствует история со швейцарцем[440], который три месяца подстерегал его около «Бергхофа», даже упражнялся в стрельбе и наверняка поразил бы его выстрелом, и он должен был гулять в непосредственной близости от этого швейцарца, но по счастливой случайности всегда отправлялся на прогулку не тогда, когда тот его поджидал.
И будь у швейцарца бомба, он бы точно прикончил его во время одного из торжественных мероприятий, на которое у него был пригласительный билет на трибуну, пусть даже ему бы не удалось сделать выстрел.
Два пистолета обнаружили у него при задержании, и попался он лишь потому, что упустил момент, и не смог в ответ на вопрос заподозрившего неладное железнодорожного служащего привести более или менее правдоподобную причину своего пребывания в Берхтесгадене, и у него потом нашли конверт, на котором был надписан его – шефа – адрес (отправитель – Даладье[441]), но конверт оказался пустым.
05. 06. 1942, пятница, полдень
«Волчье логово»
За обедом зашел разговор о том, что в Финляндии необычайно много душевнобольных. Предрасположенность к такого рода заболеваниям, видимо, объясняется влиянием северного сияния, а также ярко выраженной склонностью финнов к размышлениям на религиозную тему. Поскольку в Финляндии крестьянские дворы расположены зачастую на расстоянии от 50 до 100 километров друг от друга, люди, главным образом зимой, обречены на одиночество и имеют потребность занять чем‑ либо свои умы, и поэтому не следует удивляться их чрезмерной набожности.
Шеф в связи с этим заметил, что лишь достоин сожаления тот факт, что у этой набожности нет другой духовной основы, кроме как Библия с ее еврейским шарлатанством. Ибо набожные люди, которые, пребывая в одиночестве долгие зимние месяцы, ищут ответа на все вопросы в религиозных воззрениях и при этом прибегают к помощи Библии, делаются умственно неполноценными. Ведь они вынуждены вносить в эту еврейскую дребедень некий смысл, которого там вообще нет. Следовательно, они вынуждены буквально ломать голову, силясь постигнуть содержание тех или иных идей и, если те не поддаются разгадке, впадают просто в религиозное безумие.
Это просто несчастье, что Библия была переведена на немецкий язык[442] и все это еврейское шарлатанство и крючкотворство стало доступным народу. До тех пор пока эти премудрости, в частности Ветхий Завет, передавались из поколения в поколение исключительно на церковной латыни, отсутствовала опасность того, что разумные люди, взявшись за изучение Библии, помутятся в уме. Но из‑ за того, что Библия сделалась всеобщим достоянием, множество людей получили возможность ознакомиться с религиозными идеями, которые – благодаря еще такому характерному свойству немцев, как склонность к размышлению, – способствовали тому, что большинство из них со временем впали в религиозное безумие. Учитывая также, что католические священники восхваляли безумцев как «святых», таких движений, как движение флагеллянтов в Германии в средние века, избежать было просто невозможно.
Немец, наделенный разумом, должен был просто за голову схватиться, видя, как еврейский сброд и попы с их болтовней побудили немцев вести себя наподобие высмеиваемых нами завывающих турецких дервишей и негров. И особенно злит то, что – когда в других частях света такие религиозные учения, как конфуцианство, буддизм и мусульманство, бесспорно, представляли прочную духовную основу для верующих – немцы попались на удочку теологии, которая воистину лишена какой бы то ни было глубины.
Если пытаться найти причины этого явления, то прежде всего следует указать на то, что человеческий мозг очень сильно подвержен влияниям извне. Если, к примеру, ребенка в те годы, когда он только‑ только начал соображать, напугать притаившимся в каком‑ нибудь темном помещении «черным человеком», то он весь свой переходный возраст, входя в темную комнату, подвал и т. д., уже не сможет избавиться от чувства страха. У женщин же, которых так в детстве напугали, оно зачастую остается на всю жизнь.
С другой стороны, человек не чувствует тех опасностей, которых ему не внушили. Ребенок, которому в подвергающихся бомбежкам местностях не объяснили, что это такое и почему они опасны, воспринимает налет вражеских самолетов и огонь зениток как шумный фейерверк и, как правило, не выказывает ни малейшего признака страха.
Квинтэссенция всех этих высказываний: нужно сделать все, чтобы избежать в будущем духовной деградации широких слоев германского народа, неважно, выражается ли она в религиозном безумии или в какой‑ либо иной форме душевного заболевания. Он поэтому распорядился, чтобы – насколько это возможно – во всех крупных городах были построены обсерватории, ибо по опыту они представляют собой наилучшее средство для того, чтобы расширить кругозор человека и тем самым не дать ему помутиться в уме.
05. 06. 1942, пятница, вечер
«Волчье логово»
За ужином много говорили о вчерашнем визите шефа в Финляндию. Сам шеф упомянул, что великий герой освободительной борьбы финского народа маршал Маннергейм явно очень обрадовался такой чести, которой его удостоили в связи с семидесятипятилетием, и что президент Рюти своим спокойствием и решимостью также произвел на него очень хорошее впечатление.
Финны – это героический народ. И из‑ за того, что они – безусловно принимая при этом во внимание и позицию шведов – так радовались его визиту, он испытывает чувство глубокого удовлетворения. И когда наступит мир, отношения с Финляндией должны быть как можно более дружественными. Он весьма сожалеет, что перед этой войной не удалось расширить масштабы торговли лесом с Финляндией. Ибо, хотя мы после прихода к власти из‑ за различных наших проектов просто были вынуждены производить у себя колоссальные вырубки леса, мы не получили из‑ за границы столько, сколько нам было нужно для покрытия наших потребностей в древесине в сфере строительства, в частности строительства жилья и т. д. В условиях нехватки балок нам пришлось разработать каркасный метод и применять его в строительстве домов; в бумажной промышленности мы заменили недостающие б миллионов тонн древесины переработанной картофельной ботвой и т. д.
Затем шеф с некоторой иронией осведомился у посланника Хевеля, как после возвращения из Финляндии его принял для отчета министр иностранных дел, ибо он – министр – ни в коей мере не был причастен к организации визита[443].
В заключение шеф завел разговор о том, что звонить министру иностранных дел по телефону дело совершенно безнадежное, ибо с ним в отличие от рейхсмаршала никогда не удается сразу соединиться. Однажды ему это надоело, и он задал министру хорошую взбучку. С тех пор все наладилось.
Далее шефу представили сообщение о том, что каудильо Франко законом от 22. 9. 1941 года предписывает воздавать святой покровительнице Фунукисле[444] все военные почести, полагающиеся фельдмаршалу, поскольку расценивается как чудо с ее стороны тот факт, что 5 лет тому назад 3000 солдат национальной испанской армии под командованием нынешнего военного министра Валера отстояли город Сеговию от натиска 15 000 «красных». Шефу помимо этого также сообщили, что в Испании другой святой присвоено звание генерала, поскольку она, будучи покровительницей одной церкви, позаботилась о том, чтобы упавшая на ее крышу бомба не взорвалась.
Шеф заявил на это, что у него есть сильнейшие опасения относительно того, к чему могут привести такого рода явления. Он с огромной долей скептицизма наблюдает за развитием событий в Испании[445] и поэтому никогда не поедет туда, хотя намерен постепенно посетить все европейские государства.
Шеф затем решил еще посмотреть «Вохеншау». Мы смотрели кадры финской кинохроники, посвященные поздравлению Гитлером маршала Маннергейма в связи с его семидесятипятилетием. Качающаяся доска была перекинута через широкий ров, отделяющий шоссе от железнодорожного пути, на котором стоял штабной поезд маршала Маннергейма. Гитлер первым, держась спокойно и достойно, прошел по ней без каких‑ либо трудностей, как, впрочем, и следовавший за ним юбиляр и герой освободительной борьбы финского народа. Когда же маршал Кейтель добрался до середины доски и под его довольно основательной тяжестью она стала качаться, то он начал балансировать на ней, подобно канатному плясуну, и последние несколько шагов проделал галопом и теперь – уже в качестве зрителя, а значит, вне опасности – звонко смеялся вместе со всеми, кто смотрел «Вохеншау».
07. 06. 1942, воскресенье, полдень
«Волчье логово»
Визит премьер‑ министра Венгрии Каллаи [446].
Наконец‑ то светит солнце и тем самым вносит оживление в души. Даже у рейхсляйтера Бормана очень хорошее настроение, хотя он то и дело выражает сожаление по поводу моего самовольного обращения к доктору Клопферу.
Шеф рассказал за обедом, что новый премьер‑ министр Венгрии Каллаи вчера передал ему всего лишь две «маленькие просьбы» регента Хорти о том, чтобы: а) господь бог и б) он, шеф, сохранили спокойствие в том случае, если венгры вступят в войну с румынами (из‑ за Трансильвании). Для венгров эта война с Румынией будет войной против Азии. Ибо для венгров граница между Азией и Европой проходит там, где кончается сфера влияния православной церкви; ведь только территории по эту сторону границы попали в орбиту европейской культуры на всем протяжении ее развития и были затронуты такими происходившими здесь великими событиями, как Реформация, Возрождение и т. д. Поэтому Венгрия издавна была врагом России и не могла понять политики Третьего рейха, когда тот в свое время пошел на заключение договора с Россией.
Далее он указал на то, что Тисса имеет для венгров такое же значение, как и Рейн для немцев. Равно как Рейн для немцев, она для венгров национальная река, а не государственная граница[447].
Говоря о внутриполитических проблемах, Каллаи упомянул о необходимости проведения земельной реформы, которая, однако, ограничится лишь расширением небольших земельных наделов.
Сына Хорти[448] Каллаи охарактеризовал как совершеннейшего сорвиголову и подчеркнул, что в его лице сражающиеся вместе с немцами на Восточном фронте венгерские войска получили настоящего героя. Шеф заявил в ответ, что охотно этому верит, ибо регент Хорти тоже необычайно храбрый и мужественный человек.
В остальном же, по словам шефа, Хорти все очень хитро придумал. Ведь если его сын отличится в совместных боях с немецкой армией, то Германия вряд ли будет возражать против того, чтобы венгры сделали его преемником отца и, возможно, даже позволили ему предстать в блеске короны святого Стефана.
С другой стороны, даже у противников Хорти внутри Венгрии едва ли вызовет возмущение тот факт, что Хорти‑ младший займет такой пост в государстве, если он хорошо проявит себя в оборонительной борьбе с большевизмом.
За обедом разговор зашел о том, какие чудовищные масштабы в период системы приобрела государственная измена, которая даже нашла свое выражение в публичных заявлениях и открытом обсуждении военных тайн в рейхстаге, прессе и т. д. Шеф заметил в связи с этим: когда иностранные военные комиссии в 1925 году покинули Германию, они оставили после себя множество разведывательных служб и шпионских организаций, которые делали их дальнейшее пребывание здесь совершенно излишним и которые работали в соответствии с указаниями военных атташе, полностью удовлетворяя их требования.
Падение нравов, позволившее создать в Германии такую гигантскую шпионскую сеть и в наиболее откровенной и бесстыжей форме выразившееся в государственной измене, неоднократно приводило его в бешенство. Он до сих пор помнит, как один депутат рейхстага на его открытом заседании сделал запрос, а знает ли правительство, что по такому‑ то шоссе проехало четыре бронемашины, входящие в состав одного из подразделений рейхсвера, которые, согласно условиям Версальского кабального договора, совершенно очевидно, Германии запрещено иметь; что правительство намерено делать в этом случае? К сожалению, ему тогда не оставалось ничего другого, кроме как распорядиться составить списки всех известных изменников, чтобы по крайней мере после того, как национал‑ социалистское движение придет к власти, эти элементы не ушли от справедливого наказания.
И если мы в 1933 году избавились от большинства этого отребья без прямого нашего вмешательства, то это объясняется тем, что не менее 65 000 наших граждан сразу же после захвата власти эмигрировали. Так и не установлено, насколько у каждого из них рыльце в пушку. Но несомненно, большинство из них собственная нечистая совесть побудила бежать за границу; затем, правда, многие одумались и выразили желание вернуться в Германию. Но притоку в огромном количестве нежелательных элементов воспрепятствовали, объявив, что каждый возвращающийся принципиально будет помещен в концлагерь и любой, кто будет уличен в каких‑ либо проступках, – расстрелян. Так за пределами рейха остались тысячи асоциальных элементов, которых в противном случае было бы трудно поймать или изобличить в преступлении. Остальным же Гейдрих со своей службой безопасности сломал хребет – заслуга, которую уже потому следует высоко оценить, что судебные органы оказались не в состоянии справиться с этой задачей.
|
|
|
