Заключительная речь главного обвинителя от Великобритании ,579

с всеобщей стачкой в Копенгагене—«на террор нужно отвечать тер-
рором», который иг-правил запрос о доставке 12 тысяч рабочих из кон-
центрационных лагерей для использования их на судостроительных вер-
фях и предложил применить коллективные репрессии против скандинав-
ских рабочих ввидуэффективности подобных мер во Франции.

Разве руки Редера не испачканы в крови от совершенных убийств?
Еще в 1933 году он писал буквально следующее:

«Гитлер совершенно ясно заявил, что, с политической точки зрения,
к 1 апреля 1938 г. ему нужно иметь такие вооруженные силы, которые
он мог бы бросить на весы как орудие своей политической мощи».

Поэтому, когда затем он получил приказ вести борьбу, если внеш-
няя политика Гитлера приведет к войне, он прекрасно понимал, что эта
война означала определенный риск в случае неудачи этой политики.
Вновь и вновь он получал об этом предупреждения, в первый раз, когда
Германия ушла с конференции по разоружению, затем во время пере-
говоров по поводу военно-морского соглашения в 1935 году, во время
возникновения вопроса о Рейнской области и позднее, когда он присут-
ствовал на известном «совещании Госсбаха». Он пытался убедить Три-
бунал в том, что выступления Гитлера на этих совещаниях казались
ему только разговорами; однако мы знаем, что они вызвали у Нейрата
сердечный припадок.

С его старыми товарищами по службе—фон Бломбергом и фон Фри-
чем, которые были настолько недальновидны, что выступили с возраже-
ниями на совещании, которое определило судьбу Австрии и Чехослова-
кии, обошлись так, что, по его собственным словам, тогда пошатнулась
не только его вера в Геринга, но и в Гитлера.

Разве мог Редер не знать об убийствах тысяч евреев в Либаве,
в Прибалтике? Вы припомните, что по имеющимся у нас показаниям по
этому поводу многие евреи были убиты в военно-морском порту. Об этих
фактах офицеры местного военно-морского штаба сообщили в Киль. Из
отчета эйнзатцгруппы, которая расправлялась с евреями в Либаве, мы
теперь знаем, что к концу января 1942 года в одном этом районе было
уничтожено 11860 евреев. Ведь Редер в 1939 году в «день героев» об-
ратился с недвусмысленным и вдохновляющим призывом бороться с ме-
ждународным еврейством. Можете ли вы действительно поверить в то,
что Редер, который, по его собственным словам, всегда оказывал помощь
отдельным евреям, никогда не слышал об ужасах концентрационных лаге-
рей и об убийстве миллионов? Однако он не отступал от намеченной цели.

Фон Ширах. Что следует сказать о нем? Сказать, что лучше всего
было бы повесить ему на шею мельничный жернов? Именно этот подлец
совращал миллионы невинных немецких детей с тем, чтобы, когда они
вырастут, сделать из них то, чем они стали, — слепое орудие политики
убийства и господства, проводившейся этими людьми.

«Акция Сено», получившая позорную известность и заключающаяся
в том, что сорок—пятьдесят тысяч советских детей были насильно уве-
зены в рабство, является делом его рук. Вы припомните еженедельные
отчеты СС по поводу истребления евреев, обнаруженные в его отделе.

Каково преступление Заукеля, гаулейтера той области, на террито-
рии которой находился покрывший себя позором лагерь Бухенвальд?

Заукель может теперь пытаться истолковывать в благоприятном
свете свой приказ об увозе в рабство французов; он может пытаться от-

37*

580 ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ РЕЧИ ГЛАВНЫХ ОБВИНИТЕЛЕЙ

рицать, что выступал за повешение префекта или мэра города с тем,
чтобы подавить оппозицию; он может утверждать, что ссылки на безжа-
лостные действия относились к межведомственным спорам и что испра-
вительные трудовые лагери были чисто образовательными учрежде-
ниями. Вы, которые видели документы, объясняющие совершенные ужасы
тем, что они называют «вынужденным положением»—острой необходи-
мостью в рабочих для нацистской военной машины, вы, которые слы-
шали и читали об условиях, в которых семь миллионов мужчин, жен-
щин и детей были вырваны из-под родного крова и увезены в рабство
по его приказам, нуждаетесь ли вы в дальнейших доказательствах его
виновности?

Па пен и Нейрат находятся в положении, сходном с положением
Редера. Как и последний, они притворно придерживались старых семей-
ных и профессиональных традиций, что накладывает на них колоссаль-
ную ответственность, от которой свободны такие люди, как Риббентроп
и Кальтенбруннер. В течение тех 18 месяцев, когда он продвигал Гитлера
к власти, Папен знал, что правительство Гитлера означало притеснение
оппозиционных элементов, жестокое обращение с евреями и преследо-
вание церквей, включая ту, к которой он сам принадлежал. Его недав-
ние политические друзья, такие люди, как фон Шлейхер и фон Бредов,
были брошены в концентрационные лагери или убиты. Сам он был под-
вергнут аресту, два его сотрудника были убиты, а третьего — заставили
присутствовать при убийстве. Ни одна из этих подробностей не ускольз-
нула от Нейрата, тем не менее он продолжал оставаться на своем посту.

В 1934 году Папен писал Гитлеру льстивые письма, и вскоре после
этого мы видим его в Австрии на службе у человека, которого он знал
как убийцу, готовящего подрыв государственной системы, которую
внешне он полностью признавал. Даже после аншлюсса он все еще рабо-
тал на укрепление режима, который, как он знал, использовал убийство
в качестве орудия своей политики. Потеряв еще одного секретаря, кото- •
"рый был убит, он готов был принять новый пост в Турции. Конкордат
'с церковью, к которой он принадлежал, по поводу которого он лично
вел переговоры, рассматривался, употребляя его собственное выражение,
как «клочок бумаги», и все католики—от архиепископа до простых ве-
рующих людей—были сильно возмущены этим. Он говорил: «Гитлер—
самый большой обманщик, который когда-либо жил на свете». Резюми-
руя в одной фразе точку зрения обвинения, можно сказать, что, будучи
обо всем прекрасно осведомлен, Папен оказывал Гитлеру поддержку и
сотрудничал с ним потому, что жажда власти и высокого положения
привела его к принципу: «лучше царствовать в аду, чем прислуживать
на небе».

Адвокат пытался изобразить Папена в качестве защитника мира.
Если он предпочитал достигнуть целей заговора методами убийства, за-
пугивания или шантажа скорее, нежели открытой войной, то это объяс-'
нялось тем, как явствует из его собственных показаний, что он боялся,.
что «если разразится мировая война, то положение Германии будет
безнадежным». ¦

Что касается Зейсс-Инкварта, мне хотелось бы напомнить вамотех
инструкциях, которые он получил от Геринга 26 марта 1938 г. относи-
тельно применения антисемитских мероприятий в Австрии и об отчете
от 12 ноября, составленном одним из чиновников по поводу хода эш