 |
Заключительные речи главных обвинителей
|
|
|
|
вершавший действия не знал, что оно является таковым во время совер-
шения им преступных действий, то как она может быть применена здесь?
Вы не оставите без внимания, даже если эти подсудимые постоянно
пренебрегали ими, бесчисленные предупреждения, делавшиеся иностран-
ными государствами и иностранными государственными деятелями по
поводу линии, которой придерживалась Германия до войны. Несомненно,
эти люди рассчитывали на победу и мало думали о том, что сами они
будут призваны к ответу. Но можно ли позволить хоть одному из них
говорить здесь, что если он вообще знал об этих вещах, он не знал, что
они были преступлениями, вопиющими к небу об отмщении?
Разрешите мне сначала обратиться к тому, что они делали с воен-
нопленными, так как только это одно, самое явное из всех преступлений,
требует их осуждения и навсегда кладет пятно на честь германского
оружия.
8 сентября 1941 г. за подписью генерала Рейнеке, начальника управ-
ления по делам военнопленных при верховном командовании, были
изданы окончательные правила по обращению с советскими военноплен-
ными во всех лагерях для военнопленных.
Они являлись результатом соглашения с СС и гласили следующее:
«Большевистский солдат поэтому потерял право претендовать на
обращение с ним, как с честным противником, в соответствии с Женев-
ской конвенцией. Следует действовать безжалостно и энергично при ма-
лейшем намеке на неповиновение, особенно в тех случаях, когда речь
идет о большевистских фанатиках. Неповиновение, активное или пас-
сивное сопротивление должны быть немедленно сломлены силой оружия
(штыки, приклады и огнестрельное оружие)...
При выполнении этого приказа каждый, кто не употребит своего
оружия или употребит его с недостаточной энергией, подлежит наказа-
нию... В военнопленных, пытающихся бежать, следует стрелять без пред-
варительного оклика. Не производить предупредительного выстрела.
Использование оружия против военнопленных является, как правило,
законным...
|
|
|
Внутри пространства, огороженного колючей проволокой, лагерная,
полиция может быть вооружена палками, кнутами или другим оружием:
такого, рода для того, чтобы иметь возможность эффективно выполнить;
свой долг».
Далее в этих правилах содержится указание об изоляции граждан-
ских лиц и политически неблагонадежных военнопленных, взятых в плен
в течение восточной кампании..
После того, как указывается, что важной задачей вооруженных сил
является отделываться от всех тех элементов среди военнопленных, кого-
рых можно рассматривать как носителей и возбудителей большевизма,
подчеркивается, что' для этого необходимы особые меры, свободные от
бюрократических административных влияний; соответственно как метод
для достижения «намеченной цели» предлагается передавать таких лиц
полиции безопасности и СД.
То, что Кейтель, который непосредственно отвечает за этот приказ,
прекрасно знал, что именно под ним подразумевалось, ясно из меморан-
дума адмирала Канариса от 15 сентября 1941 г., являющегося протестом,
в котором точно излагается правовая сторона этого вопроса:
«Женевская конвенция об обращении с военнопленными не раепро-
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ ГЛАВНОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ ВЕЛИКОБРИТАНИИ 539
страняется на отношения между Германией и СССР. Поэтому применимы
лишь принципы общего международного права об обращении с военно-
пленными.
С XVIII столетия эти принципы постепенно устанавливались на той
основе, что пребывание в плену не является ни местью, ни наказанием,
но лишь только превентивным заключением, единственной целью кото-
рого является исключение возможности дальнейшего участия солдат
в войне. Этот принцип развивался в соответствии с разделявшейся всеми
армиями точкой зрения о том, что убийство беспомощных людей или
нанесение им увечий противоречит военной традиции...
|
|
|
Приложенные к сему декреты об обращении с советскими военно-
пленными базируются скорее на противоположной точке зрения».
Далее Канарис указывает на скандальный характер приказов о при-
менении оружия охраной и о вооружении лагерной полиции дубинками
и кнутами.
На этом меморандуме Кейтель написал (я уже напоминал об этом
утром): «Возражения возникли из военной идеи о рыцарском ведении
войны. Это — подрыв идеологических основ. Поэтому я одобряю и под-
держиваю эти меры. К.»
После изучения этого документа вряд ли может остаться сомнение
в том, что Кейтель знал, что передача пленных полиции безопасности и
СД должна была означать их ликвидацию.
Кзнарис пишет о проверке нежелательных лиц (я цитирую): «Реше-
ние их судьбы определяется эйнзатцгруппами полиции безопасности и
СД», о которых Кейтель, в особенности выделяя полицию безопасности,
говорит как об «очень действенных»; в то время как в связи с дальней-
шей критикой Канариса о том, что «принципы, на которых они строят свои
решения, неизвестны военным властям», Кейтель замечает: «ни в какой
мере».
Параллельная инструкция для полиции безопасности и СД содержит
соглашение с верховным командованием; после приказа о тесном со-
трудничестве между сотрудниками полиции и комендантами лагерей и
списка лиц, подлежащих передаче, эта инструкция гласит:
«Казни не должны проводиться в лагере. Если лагери в генерал-
губернаторстве расположены в непосредственной близости от границы,
заключенных нужно перевести, если это возможно, на советско-русокую
территорию для специального обращения с ними».
Нет необходимости напоминать вам о количестве показаний, кото-
рые были даны в связи с численностью советских и польских заключен-
ных, содержавшихся в концентрационных лагерях. О том, чтобы судить,
каково было обращение с ними, достаточно вспомнить лишь отчет комен-
данта концентрационного лагеря Гросс-Розен, который докладывал
23 октября 1941 г. о расстреле 20 русских заключенных между 5 и 6 ча-
сами дня, и циркуляр Мюллера из той же книги документов, в котором
говорится:
|
|
|
^Коменданты концентрационных лагерей жалуются на то, что от
5 до 10% советско-русских людей, приговоренных к смертной казни,
прибывают в лагери мертвыми или полумертвыми. Поэтому создается
впечатление, что постоянные лагери (Шталаги) этим путем избавляются
от таких пленных.
В особенности было замечено, что при переходе пешком, например,
540 ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ РЕЧИ ГЛАВНЫХ ОБВИНИТЕЛЕЙ
по дороге от станции железной дороги до лагеря, значительное число
военнопленных падает мертвыми от истощения или полумертвыми от
голода и их должна подбирать идущая сзади грузовая машина.
Нельзя предотвратить того, чтобы немецкое население не замечало
этих случаев».
Обратил ли кто-нибудь из подсудимых внимание на эти события»
которые не могли быть скрыты от немецкого народа? Я продолжаю:
«Хотя подобные перевозки до концлагерей, как правило, осуще-
ствляются германской армией, население все-таки запишет такое поло-
жение дел на счет СС.
Для того' чтобы в будущем по возможности избежать подобных
явлений, я приказываю, чтобы с сегодняшнего дня всех советских плен-
ных, в отношении которых существует подозрение в заболевании и с оче-
видностью обреченных на смерть (например, от сыпного тифа) и по-
этому неспособных больше к напряжению, связанному с краткими пе-
шими переходами, в будущем в основном исключать из списков перево-
зимых в концентрационные лагери для смертной казни.
Прошу немедленно дать соответствующие указания командирам
эйнзатцкоманд».
2 марта 1944 г. начальник полиции безопасности и СД направил
своим местным отделам следующий приказ ОКВ относительно обраще-
ния с пленными, захваченными при попытке к бегству. За исключением
англичан и американцев, которых следовало возвращать в лагери, все
остальные подлежали отправке в Маутхаузен, где с ними расправлялись
согласно так называемой инструкции «Кугель» («Пуля»), которая, как
Трибунал помнит, предусматривала немедленный расстрел. В случае
наведения справок родственниками, другими заключенными, странами-
гарантами и международным Красным Крестом, следует поступить таким
образом, чтобы судьба этих людей, солдат, единственное преступление
которых заключалось в том, что они выполняли свой долг, осталась на-
всегда неизвестной.
|
|
|
Вскоре после издания приказа об операции «Кугель» 80 английских
офицеров королевских воздушных сил совершили попытку к бегству из
Шталага Луфт Ю-3 для военнопленных летчиков, находящегося в Са-
гане. Подсудимые, непосредственно связанные с этим вопросом, не отри-
цали, что расстрел 50 офицеров из этого числа являлся умышленным
убийством и был осуществлен согласно решению, принятому высшими
инстанциями. Несомненно, что Геринг, Кейтель и, возможно, Риббентроп
принимали участие в принятии этого решения и что Иодль, Кальтен-
бруннер и Риббентроп, если даже он и не принимал непосредственного
участия, были прекрасно осведомлены об этом в то время. Факт участия
Геринга в принятии этого решения с несомненностью вытекает из сле-
дующих трех обстоятельств:
1. Приказ был отдан Гитлером.
2. Вестгоф — начальник управления по делам военнопленных
в ОКВ заявляет, что, как сообщил ему Кейтель, Геринг порицает его за
то, что он не присутствовал на заседании, на котором принималось это
решение.:;
3. В министерстве Геринга, которое было ответственно за обраще-
ние с военнопленными летчиками королевского воздушного флота,
Вальде слышал о приказе 28 марта на заседании начальников штаба и
|
|
|
