Гороскоп Пушкина

Празднование пушкинского юбилея стало хорошим поводом вспомнить о некоторых темах структурного гороскопа в изданных книгах, а также книгах задуманных.

Удивительно, но одной из самых первых тем зарождающегося структурного гороскопа стала тема борьбы и единства новаторства и завершительства. Тема довольно глубокая, достойная зрелого мировоззрения, а не робкого дебюта. Смысл идеи был в том, что три мужских знака (Тигр, Собака, Лошадь) прокладывают новые пути развития в культуре в целом и в литературе в частности. Три других знака (Кабан, Коза, Кот) на уже проторенных путях доводят новаторские идеи до ума, до совершенства, завершают дело новаторов.

Если не считать нескольких строк в «Литучебе», то по завершительству не вышло ни одной статьи, зато есть глава (четвертая) в книге «Скажи свой знак» (черная книга). Описание завершительства, его сравнение с новаторством изложено в одиннадцати пунктах. Иллюстрировали означенные пункты в основном Коты, однако мимо Пушкина, родившегося в год Козы, пройти все же не удалось.

Третьим пунктом утверждается, что масштаб завершителя выясняешь по его начитанности и осведомленности, по его способности пользоваться (без сильных угрызений совести) чужими сюжетами, чужими идеями и иногда и чужими текстами в своем собственном творчестве. Мы часто стесняемся этой стороны творчества нашего гения, а надо, напротив, гордиться диапазоном его заимствований. Он ведь не крал, а доделывал, не переводил чьи-то тексты, а переводил мировую культуру на русскую почву, на русский язык. В его время у нас была великая религиозная культура, но светская была еще в самом зачатке. А потому нужны были именно завершители, много завершителей, тех, кто на базе мировой культуры создает нормы литературного языка. Такие, как Жуковский (Кот), Батюшков (Коза) и конечно же сам Пушкин.

Четвертый пункт непосредственно вытекает из третьего, называя конкретные произведения, конкретные персонажи европейской культуры, ставшие благодаря Пушкину русскими: «Пир во время чумы», «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери»...

Пятый пункт подробно объясняет необходимость стилистического совершенства в произведениях завершителей. Творцам могучих учений, создателям идейной литературы стилистическое совершенство ни к чему, оно будет только отвлекать от идеи, замазывать ее. А вот безыдейным завершителям стилистическое мастерство заменяет идеи, становится самоцелью.

Шестой пункт призывает завершителей обходиться без многоточий и недомолвок, доводить каждый сюжет до упора, до полной ясности. Если не хватает основного места, то все разъяснять в послесловии. Полистайте (в уме) пушкинские сюжеты, все договорено, все досказано, продолжения не будет... В этом же пункте – выстроенность, симметричность пушкинских произведений. Как пример приводится высочайшая симметрия «Бориса Годунова», поражающая воображение регулярность «Евгения Онегина» и т. д.

Седьмое – это парадоксальное для масштаба творца отсутствие последователей и учеников. Пушкиным можно восхищаться, наслаждаться, перечитывать каждый день, но научиться у Пушкина нечему. Невозможно написать нового «Евгения Онегина», невозможно продолжить линию маленьких трагедий, даже бесспорное новаторство повестей Белкина в русской литературе не имело мощного продолжения. Иногда создается впечатление, что после Пушкина остается не распаханное и засеянное поле, а площадь с величественными памятниками.

Восьмое – фиксация времени. Лермонтов и Салтыков-Щедрин (оба – Собаки) всегда современны. Лев Толстой и Шекспир вне времени, а вот Онегина не оденешь в джинсы, не дашь ему в руки гранатомет.

Разумеется, проблема лишь слегка обозначена, по завершительству Пушкина хоть сейчас садись и пиши большую книгу. Увы, в планы структурного гороскопа такая книга пока не входит. Зато всегда в плане есть пара книг по браку и семье. Первая книга по браку с многообещающим названием «Брачная энциклопедия» вышла уже в 1992 году.

Из четырех типов брака (патриархальный, романтический, равный и духовный) Пушкину достался равный брак. Это достаточно странно. В те времена в России свирепствовали стереотипы патриархального брака, возрастное неравенство, много детей, отсутствие совместных дел и тем для разговора. Впрочем, при желании и тогда можно было выравнять отношения.

В «Брачной энциклопедии» данный брак (Коза – Обезьяна) попал в раздел «Реалисты». Подчеркивается меркантильный характер супругов, обилие в их переписке финансовых расчетов. Однако равный брак – это не только денежные дела, но также и сильная страсть, сильная ревность, конкурентная борьба, что-то вроде соцсоревнования в одной отдельно взятой семье. Конечно, Наталья не могла соревноваться с Александром по уму, красноречию, таланту, но она была красива, молода, не менее мужа известна в высших кругах света.

В целом брак, конечно, не сложился. Для равного брака слишком много детей, слишком мало сотрудничества, слишком мало совместных тем. Разница в возрасте, разница в интересах, разные принципы, разные друзья. Равного нет почти ничего. Если сравнивать с другим знаменитым равным браком (Достоевский – Сниткина), то сравнение не в пользу Пушкина. Очень важный показатель – достаточно равнодушное отношение вдовы к литературному наследию мужа. (Совсем другое дело Сниткина, положившая всю жизнь на наследие Достоевского. )

В главе «Гороскоп русской литературы» литературный, творческий гороскоп соединяется с наукой исторической, учением об исторических ритмах. Оказывается, что положение Пушкина и его современников, а его современниками в разной степени были Карамзин, Грибоедов, Чаадаев, Лермонтов, Гоголь и другие, было совершенно уникальным и беспрецедентным. До 1801 года Россия развивалась лишь по ритму Востока и ритму Империи, лишь в XIX веке узнав ритм Запада. Переход с имперского ритма на западный сопровождается переизбытком так называемых идеологов, массовой творческой талантливостью и даже гениальностью.

Говорят, не будь Пушкина, гением был бы признан Батюшков, но даже в присутствии Пушкина гениями признаны Грибоедов, Лермонтов, Гоголь... В любом случае такого плотного потока гениальности Россия не знала и не скоро еще узнает. Особенно важно, что эта гениальность возникла как бы на пустом месте, в стране, не знавшей светского искусства. За 20–30 лет мы ликвидировали отставание в 200–300 лет.

Еще один важный момент – изолированность реалистического 36-летия (1801–1837) в море идейных периодов. В истории русской литературы, которую наши мудрецы от литературоведения поспешили назвать реалистической, почти все время доминируют процессы поиска вечных истин, больших идей и т. д. Следующий после 1837 года период реализма начнется лишь после 1917 года, когда восторжествуют такие безупречные стилисты, как Михаил Булгаков, Андрей Платонов, Владимир Набоков и др. Легко увидеть, что период с 1801 по 1837 год удивительно точно согласуется с датами жизни Пушкина. Можно даже доказать неслучайность смерти Пушкина в год смерти реалистической литературы. Лишь Гоголь с легкостью перескочил из времени реализма во время умственной литературы и литературного умствования, ни Лермонтову, ни Пушкину это бы не удалось.

Еще одна книга, появления которой стоит ожидать в ближайшее время, будет называться незатейливо – «Векторное кольцо». В ней пушкинская тема также займет достаточное место. Не будучи монахом, Александр Сергеевич конечно же дружил с многими дамами, были среди них и те, кто родился в год Тигра, и те, кто родился в год Змеи. Подлежит векторному анализу текст «Моцарта и Сальери», ибо один из композиторов родился в год Крысы, а другой в год Лошади, а это уже векторная пара.

Но главное конечно же будет в другом. Дело в том, что сам Пушкин, если можно так выразиться, дважды герой векторного кольца. Во-первых, он ребенок векторного брака. Сергей Львович Пушкин родился в год Тигра, а его жена, мать поэта, Надежда Осиповна Пушкина-Ганнибал родилась в год Козы. Во-вторых, сам Пушкин, родившись под знаками Козы и Близнецов, по новейшей системе совмещения гороскопов, является Тигриной Козой, то бишь носителем в самом себе векторной пары.

Дважды векторность Пушкина объясняет вполне (для тех, кто понимает) все выкрутасы далеко не ровного характера великого поэта, его тягу к приключениям самого рискованного характера. Кстати, в векторных характеристиках поэта есть и высказывание Паскевича (Тигр). Узнав о трагической гибели Пушкина, генерал заметил, что «человек он был дурной».

Впрочем, нам гораздо интереснее будет поговорить о взаимодействиях в паре Коза – Змея, ведь фактически вся русская литература во главе с Гоголем и Достоевским (оба – Змеи) окажется в векторном подчинении Пушкину, особенно интересно описание отношений Пушкина и Гоголя. То же самое в парах Пушкин – Кюхельбекер (Коза – Змея), Пушкин – Кукольник (Коза – Змея).

Ответ на уникальность Пушкина находится на пересечении исторического ритма России и общего ритма человечества, потребовавшего рождения литературы гуманизма. Центральным знаком в такой литературе, безусловно, стала Коза. Сервантес в Испании, Бальзак и Марсель Пруст во Франции, Свифт в Англии, Драйзер в США. Увы, Коза в литературе – явление более языковое, чем смысловое. Поэтому, празднуя 200-летие величайшего нашего соотечественника, не будем обижаться на остальной мир, не сумевший оценить Пушкина по-настоящему. Пушкин подарил России весь мир, но не смог миру подарить Россию. Это предстоит сделать другим. Может быть, и нам тоже.