Стиль гор 1 страница

Глава 2.

Пчеловод

Никаких сборов не было. Ульи стояли, расставленные рядами. Мирно гудели пчёлы в цветущих ветках яблонь. Они деловито копошились в цветках. Жизнь закладывалась в этом нескончаемом движении. Какое прекрасное содружество! Цветы подставляли пчёлам свою красоту и оповещали истом­ным ароматом. Здесь нет насилия, а, следовательно, нет отри­цания. Поэтому мёд омолаживает тех, кто раскрыт. Но как пчеловод находит дорогу к больным?

На удивление деревянный домик был красочно оформ­лен резьбой. Красиво. Возле дальних ульев, размеренно в дви­жениях, работали парни. Пчеловод увидел входящих во двор гостей и вышел на крыльцо.

- Сейчас я привяжу собак, - сказал он.

- Не нужно, - остановил его травник. - Этот парень дру­жен с животными, а меня твои собаки знают.

- Накройте стол в саду, - подозвал пчеловод парней.

С нескрываемым любопытством парни посмотрели на Дон Мена.

- Стадо, конечно, стережет Барс? - говорил пасечник, накрывая на стол. Он постелил белую скатерть и стал разжи­гать щепки в самоваре.

- Барсу это не проблема. А ты, Хан, как видно не торо­пишься в горы.

- Сейчас цветут яблони и скоро закончат цветение виш­ни. Это два разных характера. Когда цвел урюк, то это был нежный утренний рассвет. Такой мёд поднимает силы челове­ка навстречу жизни. Затем зацвели сливы и вишни. Мёд от слив тонизирует мышцы и делает упругим кишечник. А мёд от вишни уравновешивает характер, раскрывшегося к жизни человека. Как я такое пропущу?

- У тебя что, пчёлы сортируют мёд?

- А я на что? Вон видишь вдали кусты сирени. Скоро я поставлю там несколько ульев. Пчёлы летят туда, где ближе. Пчёлы - разведчицы появляются лишь тогда, когда нектар вблизи скоро будет кончаться. Мёд от сирени успокаивает сер­дечную деятельность. Делает её глубокой. Кровь, при этом, уменьшает свою густоту. Организм становится нежным и пла­стичным.

- Я называю тебя пчеловодом, а ты поэт.

- Настоящий поэт должен быть чувствительным к мно­гообразию характеров.

- К тому же ты ещё и садовник.

- Откуда пчёлы будут выборочно брать мёд? Нужно со­здать им условие. Парни крепкие. Им это нравится. Вот и об­разовалось содружество, - Хан разжег самовар, парни стали накрывать на стол. Затем Хан стал представлять парней Дон Мену.

- Это Ли, это Цзян, это Чу. А как тебя звать?

- Дон Мен.

Все разом внимательно посмотрели на Дон Мена. По рассказам похож, но мало ли одного имени людей.

- На корейца ты не похож, - продолжал Хан. - У тебя есть черты европейца. Кто ты?

- Если я стану перечислять кто я, то это займёт столько же лет, сколько мне сейчас, - ответил Дон Мен.

- Достойный ответ. А если короче. В переводе с корей­ского языка Дон Мен означает «восходящее солнце». Кто тебя так назвал?

- Тот, кто во мне увидел себя.

- Тоже не плохо сказано. А сам ты как себя видишь?

- Никак.

- Почему?

- Я не найду, какой частью могу обозначить сам себя. Я - это всё в единстве.

- Для нас ты подходишь, - удовлетворился Хан. Он по­ставил на стол мёд разных сортов. Надо полагать, что это то­же был экзамен. Дон Мен посмотрел на него с усмешкой и сказал:

- Здесь летние и осенние сорта, а теперь весна.

- Ты определил это, не пробуя.

- Да.

- Ну, а если нет ничего иного?

- Омар Хайям сказал: «Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно не мало.

Два важных правила запомни ты сначала.

Ты лучше голодай, чем что попало есть.

И лучше будь один, чем вместе с кем-нибудь попало».

- Бывает неизбежность.

- Тогда, развивай свойства адаптации, то есть изменяе­мости.

- Умеешь?

- Если жив, значит умею.

- Больные тоже живут.

- Доживают.

- За счёт чего?

- В них есть два начала. Одно имеет свойства Тут и Те­перь. Другое живёт «вчерашним» и неизменным. Мгновенное их спасает, а «вчерашнее» старит. Если «вчерашнее» перехо­дит через норму в намеченных делах, то человек чувствует се­бя худо.

- А когда умирает?

- Когда свойства адаптации вытесняются «вчерашним», то есть свойствами сохранения, окончательно.

- Вернемся к осенним сортам мёда, - продолжил Хан.

- У тех, кто имеет свойства адаптации, есть варианты. По одному из них нужно выбрать мёд из Маленького Ян. Это составит часть тригона в фазах раскрытия. Значит, противоре­чия не будет.

- А другой вариант?

- Перевести себя в свойства Инь. Затем найти мёд с ка­чествами меридиана Сердца.

- У тебя прекрасные знания! Откуда?

- Отовсюду понемногу.

Дон Мен пододвинул мёд со свойствами МИЛ, то есть меридиана Сердца, и сам налил себе чай. Парни внимательно наблюдали за ним. Меридиан Сердца расширяет сосуды в опорно-двигательной системе. В результате, организм умягча­ется. В характере появляется миролюбие. Дон Мен с удоволь­ствием вошел в это свойство. Всё было прекрасно в этом уют­ном содружестве садов, пчёл, пасечника и парней. Видя бла­годушное состояние, в которое вошел Дон Мен, Хан повер­нулся к травнику.

- Ты, И, нашел неплохого ученика.

- Он не мой ученик, - ответил травник.

- А чей?

- Судя по всему, ничей.

- Откуда у него такие знания?

- Спроси его сам. Я думаю, что это тот самый Дон Мен.

- Патриарх?

- Да. Ещё на пастбище я заподозрил, что имею дело не с простым парнем.

- А что он тебе сказал?

- Он избегает называть себя. Однако его тут же призна­ли животные и природа. Ты же знаешь моего Барса. Пёс мало кого признает. А тут помчался к нему с одного его взгляда.

- Вы обо мне говорите так, словно я уже умер, - пошу­тил Дон Мен.

- Ты наслаждаешься. Не хотели тебе мешать.

Дон Мен вышел из-за стола и сделал несколько харак­терных движений. Затем он легко подпрыгнул в воздухе и сел рядом с радостным и светлым лицом.

- Быстро ты, - отметил Хан.

- Это очередной переход из меридиана Сердца в мери­диан Тонкой Кишки. Он осветляет характер и делает подвиж­ным и лёгким тело.

- Мои ученики так не умеют. Обучился в монастыре?

- Уточнил для ума в монастыре.

- Как это?

- Каждый человек чем-то владеет непосредственно. За­тем он это наблюдает и осмысляет. Я так же владел некоторы­ми свойствами от рождения и наблюдал их. Когда наступила пора осмыслить, то ответ я нашел в монастырях.

- Ты говорил терминами концепции У Син.

- Этого было не достаточно.

- Почему?

- У Син опирается на определённые свойства ума. Для отражения того, чем я владел этого не достаточно.

- Например?

- Например, для мгновенных процессов. Кроме того У Син имеет примеси двойственности. Это даёт основание для обыденного ума.

- И что из того?

- Если обыватель полагает, что меридианы существуют у каждого человека заранее, то он не способен развиваться.

- Почему такие люди думают, что меридианы заданы за­ранее?

- По свойству первого ума. Этот ум полагает, что всё в мире создано. Таков в нем инстинкт. Этим инстинктом исклю­чаются неопределённые, то есть молодые, процессы. Развива­ется лишь то, что не закреплено.

- Хорошо бы это уяснить вам, - повернулся Хан к пар­ням, - особенно тебе, Чу.

- Воспитываешь, - усмехнулся И.

- А зачем они здесь? Пусть постигают.

- Кого? - наивно спросил Дон Мен.

- Знания.

- Знания и есть то самое, что закреплено. Как только «постигнут», так тут же прекратят развиваться. Будут старика­ми в молодом возрасте.

- Ты же сам говорил об осмыслении, - возразил Хан.

- Сперва должно быть владение свойствами, а потом ос­мысление может быть, а может и не быть. Если есть необхо­димость закрепить, то нужно осмыслить. Но то, что закрепит­ся, тут же выпадает из процесса развития. Вот и выбирай. Но как закреплять то, чего ещё нет!?

- Это ты к чему?

- Чу не владеет меридианами. У него они ещё не разви­ты. Кроме того, он не воспринимает напрямую свойства при­роды. Ему знания во вред.

- Кому знания повредили?!

- Тому, кто, не имея изначальных свойств, изучает их. Я думаю, что Вы, уважаемый, достаточно и преждевременно со­старили своих учеников. Так поступают только люди Запада. Они интенсивно старят своих детей знаниями. В результате в этих странах снижается рождаемость и усиливается бойня людей друг с другом. Всё это свойства зреющего ума первого вида.

- Понимаю о чем ты, - без обиды сказал Хан, - но ты за­говорил об уме иного вида. Не он ли снимает закрепление?

- Это так. Но всё это не касается восприятий.

- Как это?

- Ум первого вида закрепляет. Чем больше знаний, тем меньше непосредственных свойств и молодых процессов. Вдруг в самом существе человека вспыхивает протест. Никто не желает страдать и болеть. Тогда появляется второй интел­лект. Но его назначение всего лишь в том, чтобы снять огра­ничения первого. Так аннулируются предыдущие знания.

Снимается закрепление. С позиций второго ума человек уже не скажет, что у него есть меридианы или, что вселенная со­здана. Однако этим всего лишь снимается диктатура первого ума.

- Разве этого не достаточно?

- Это прекрасно для тех, кто «забрёл». У людей города есть причина получить страдания именно от свойств ума. Ор­ганизм у таких людей может иметь ещё потенцию к жизни, но он блокирован умом. С такими больными Вы имеете дело.

- Это так.

- Теперь у Вас опыт. Из него следует, что если больному «подвинуть» мозги, с одной стороны, и тонизировать угнетён­ные процессы организма - с другой, то человек выздоравлива­ет.

- Это так.

- Вы действуете на человека с двух независимых сторон.

- Если я не сменю мировоззрение человеку, то он опять заболеет.

- Согласен. Одного точного выравнивания организма не достаточно. Это касается тех, кто смещается путём страданий. Но Ваши ученики не имеют такого смещения.

- Как они будут лечить других?

- Они будут лечить ровно настолько, насколько сами владеют. Между знанием и владением нет ничего общего. Ес­ли они сперва будут владеть, то потом им понадобится постиг­нуть вторую причину. Она заключена в мировоззрении чело­века, Вы имеете и то и другое. Представим, что я больной, ко­торый приехал к Вам.

Все дружно засмеялись. Им дико было допустить, что Дон Мен может иметь патологическое смещение. Однако Хан оправился и сказал:

- Сначала я установлю степень отклонения.

- Что будет в таком случае «прибором»?

- Я сам.

- Вот видите. Владея вариациями человеческого существа, Вы по себе находите ту часть, которая получила искаже­ние. Можно такое выучить знанием?

-Нет.

-Почему?

- Это как слепому предложить указать на тропинку сре­ди множества других троп.

- Вот мы и пришли к тому, что знания лишь помеха. Что Вы делаете потом?

- Имея мёд разных свойств и настои, я подбираю их как стимулирующие составы для угнетённой части организма.

- При этом произойдёт существенная подвижка во всём организме, - добавил Дон Мен.

- Согласен. Чаще всего причина не там, где болит.

- Затем?

- Всё это будет бесполезным, если не искоренить источ­ник смещений.

- Почему? Вы же уже выровняли организм.

- Воздействием составов организм не только выравни­вается, но и усиливается. Прежние, имеющие «привилегии» части организма «знают» их. Поэтому стимуляция поднимает уровень отставшей части. Организм «вырастает» в целом. Ес­ли источник смещения продолжает действовать, то со време­нем болезнь будет «крепче».

- Вот мы и пришли к главному. Всё, что получено задар­ма, вернётся в усиленных страданиях.

- Это Дон Мен сказал вам для назидания, - обратился И к парням.

- Этим источником является ум. Мировоззрение обычно принимают таким, какое втекает в человека по мере его созре­вания.

- Это я называю изначальным или первым умом, - вста­вил Дон Мен.

- Пока оно не исчерпает себя, болезней нет.

- Это я называю мерой.

- Когда оно дойдёт до своего конца, то начинает вредить.

- Вот мы и пришли ещё к одному правилу: то же самое, что в пределах меры служило развитию, за мерой убивает че­ловека.

- Да. Мировоззрение остаётся тем же самым, но теперь оно яд для этого человека. Нужно сменить ум.

- Поэтому вы учите парней свойствам второго ума?

- Да.

- Что вы ставите в основу?

- Коаны. Высказывания из Даосизма, Чань буддизм.

- Находят они эти высказывания правильными из свое­го опыта жизни?

- Не всегда. Но в этом и есть смысл обучения.

- Как ты относишься к тому, что стремящийся к благо­получию совершает зло? - обратился Дон Мен к Цзяну.

- Благополучие останавливает развитие.

- Разве невзгоды не останавливают развитие?

- Смотря кого.

- Значит, мы вынуждены оговорить. Кому благополучия во вред?

- Тому, кто полон задора и сил. Кто развивается.

- Кому в пользу?

- Нет таких.

- Почему?

- Кто не развивается, тот медленно умирает. Благополу­чие таким нужно лишь для отодвигания конца.

- Разве мало таких людей. Я был в странах людей Запа­да. Там все настроены на повышение благополучия.

- И молодёжь?! - удивился Цзян.

- Да.

- Но, им то зачем умирать?!

- Они верят своим учителям. Теперь скажи мне ты, - по­вернулся Дон Мен к Ли, - Лао Цзы говорит: «Когда люди по­нимают, что добро есть добро, то появляется зло». Почему?

- Тот, кто несёт добро, тот не знает о добре. Когда он узнает, что несёт добро, то это уже другой человек, который до­бро совершать не способен.

- Почему люди тогда говорят о добре?

- Они ищут в том личные выгоды. Они «продают» доб­ро.

- Каким образом?

- Если кто-то сделал доброе дело, то это полезно для жизни. Тут, сделавший добро, замечает выгоду, которую полу­чил другой человек от его дел. На этом добро прекращается.

- Почему?

- Добро до тех пор остаётся добром, пока не ждёт отда­чи. Когда появляется желание благодарностей за добро или материальных благ, то это уже базар.

- Хорошо говоришь, - одобрил Дон Мен. - Теперь скажи ты, Чу. Лао Цзы говорит: «По петуху узнают курицу». Разве курицу нельзя узнать по курице?

- Я это понимаю так, что вон ту лошадь я узнаю по до­роге, на которой она скачет, по траве, которую она не ест, по отношению ко мне и к другим людям, по её любви или непри­язни к седлу. Сама лошадь воспринимается только глазами, но узнать её я могу лишь по тому, с чем она имеет дело.

- Второй ум ученики освоили хорошо, - одобрительно повернулся Дон Мен к Хану. - Дошли ли они в этом до меры?

- Я делаю попытки вести их дальше. Однако считаю, что для лечения других людей этого уже достаточно. Чу при­ехал ко мне в ученики из города. Его родители очень благора­зумные люди. Они поняли, что от знаний математики, физики, химии ребёнок не будет совершенствоваться как человек. Тог­да они попросили меня.

- Разумно, - сказал И.

- Как знать, - заметил Дон Мен, - природа ставит интен­сивный заказ на само существо человека. В городе люди скры­ты в толпе друг друга. Поэтому они наработали мир первого ума и спрятались в его законы. Некоторым везёт.

- Вот именно, что «некоторым», - усмехнулся И.

- «Некоторых» тоже нет, - возразил Хан. - Законы мира ума, по которым построено общество, уничтожают в человеке его молодость и развитие. Поэтому каждый теряет эмоции и соки жизни. Какое же это «везение». Это приложение к меха­низмам.

- Я смотрю на всё проще, - спокойно продолжал Дон Мен. - Если, нет страданий оттого, что через ум человек ста­новится приложением к механизмам техники и государства, то пусть будет так.

- Когда нет страданий, тогда нет и больных. В одном ме­сте Корана Мухаммед приходит к тому, что неверные нужны для того, чтобы очищать людей правильной веры. Если бы не было страдальцев, то и нам говорить было бы не о чем. В травниках и пчеловодах тоже не стало бы нужды. Учителя появляются лишь на мерзости. Все, кто лечит людей, паразити­руют на их страданиях и болезнях.

- Это так, - вздохнул И, - но кто же хочет жить в этой мерзости. Нет желающих страдать и болеть.

- Может быть не стоит биться за их здоровье? - испыту­юще посмотрел Дон Мен на Хана. - Животное, заболев, ухо­дит. В Якутии был обычай, по которому, если старик перестал нести жизнь себе и сородичам, то он уезжает на нартах в без­брежные и морозные снега тундры.

- Я сторонник Махаяны, - ответил Хан. - Сострадание к другим это сострадание в первую очередь к себе.

- Я это так понимаю, - сказал Цзян. - Что, если я вижу страдания и мерзости, значит, они есть во мне самом.

- Диалектично, - одобрил Дон Мен, - но ты же здоров.

- Есть не проявленное. Оно бывает даже сильнее налич­ного.

- Ты что, мистик?

- Нет. Есть то, что я чувствую, но никогда выразить не смогу.

- Если чувствуешь, значит уже проявленное. Другое де­ло, что не можешь выразить. На этом существовало язычество.

- Интересно, - сказал И, - что же я язычник? Я чувствую горы и участки леса. Я чувствую реку. Даже стадо коров я ви­жу глазами, но руководствуюсь чувствованием его состояния. Это важнее прямого восприятия.

- Почему?

- Оно точно выражает дух реки, стада или гор. Чувствуя этот дух, никогда не ошибёшься. Горы рассказывают о буду­щей грозе или о предстоящей лавине. Река подсказывает, ког­да и в каком месте нужно напиться. По духу стада я знаю о его состоянии и полезности молока.

- Вот это и есть язычество.

- Пусть так, - согласился И. - Но лучше быть язычником, чем умным слепцом.

- В какой-то мере я тоже язычник, - улыбнулся Дон Мен. - Я чувствую даже состояние каждого вида трав. Это я назы­ваю непосредственным знанием. В таком знании ошибок не бывает. Чаепитие заканчивалось. Дон Мен взял пиалу в две руки и, совершая маленький глоток, отклонился на вдохе на­зад. Глотнул. Выдыхая, отпустил тело и опёрся лбом о край пиалы. Расслабился. Повторил он это несколько раз.

- Ритуал? - спросил Хан.

- Ритуал это совершение действий с назначением. В за­конах Ману говорится, что брахман, когда пьёт воду, то дол­жен ощутить её во всём теле. Шудра пьёт всего лишь ртом. Чаепитием я делаю иной ход. Я раскачиваю амплитуду Инь и Ян процессов. Поэтому меня лечить не нужно.

Солнце перевалило далеко за полдень. Днем в долине ветра нет, поэтому всё наполняется истомным ароматом цве­тения. На пологих склонах цвели яблони. Пчёлы деловито прилетали к ульям. Иные совершали танец, объясняя подру­гам путь к удачному месту. В этой многозаполненной тишине всё жило тихой интенсивностью. Каждый был занят делом. Парни возились с ульями. Дон Мен прочищал арыки в саду. Хан вместе с И копали грядки. Чуть ниже пасеки на дороге показалась телега. Мужчина и две женщины подъехали к до­му. Собаки всполошились, но пасечник их быстро усмирил. Чу оставил работу и подошел к ним.

- Я привезла с собой больную женщину, - сказала де­вушка. - Накройте стол, - распорядился пасечник, обращаясь к Чу и девушке.

Опять загудел самовар. Вновь на столе появилась белая скатерть. Все собрались у стола.

- Заодно и отдохнем - сказал И.

- Для нас работа и есть отдых, - словно шутя, ответил пасечник.

Девушка не собиралась скрывать любопытство, рассма­тривая Дон Мена. Видно было, что она на пасеке свой чело­век. Травника она знала и парней тоже.

- Это моя сестра, - сказал Чу, обращаясь к Дон Мену, а затем уже сестре добавил, - гостя привёл И.

Судя по свободному отношению, все они были дружны. Пасечник не торопился расспрашивать о причине приезда. Не только женщина, но и мужчина имели смещение. Они скром­но пили чай и ждали.

- Какое твоё мнение? - спросил Хан у Дон Мена.

- Хороший день, - ответил Дон Мен невпопад.

- Не для всех, - вновь повернул тему Хан к приезжим.

- Нет слов, девушка прекрасна. Она очень сочетается с весной.

- Ну, а другие?

- Не терзай его, - вмешался И, - каждому понятны забо­левания обоих. Дон Мен не хочет вмешиваться в твою практи­ку.

- У нас с тобой согласованные понятия, - возразил Хан,

- а парень имеет свой взгляд. Интересно услышать его мнение.

- У женщины непросветные тревоги и заботы угасили стимуляторы. Она живёт лишь на том остатке, который дают меридианы Сердца, Перикарда и Лёгких. Поэтому даже из совокупности Инь - меридианов у неё ослаблена опорно-двигательная система, то есть меридиана Селезёнки, функциональ­ная на биохимическом уровне, то есть меридиана Почек и ме­ридиана Печени, это нервный уровень. Что касается Ян - про­цессов, то их скудный остаток. Она забыла уже, что такое пра­здник на душе. Сразу видно, что она горожанка или из круп­ного селения. Она не вписалась в социальную сферу. Это ста­ло причиной её угасания.

- Всё верно, - удовлетворился Хан. - Она как то дерево, которое посадили в чужеродную почву.

- В городе обязаны быть такие, - высказался И. - Жела­ние жить в городах не безопасно. Но каждый думает, что это ему повезёт скрыться за спиной густой толпы. Что скажет нам на это Дон Мен. Он жил в городах Запада.

- Город напоминает мне воронку в бурной реке. Он ма­нит многих злачными привилегиями. Эти привилегии юноши и девушки ощущают как стимуляторы. Поэтому молодёжь рвётся в город. Однако привилегированных мест чёткое и ог­раниченное число. Но так как число этих мест никто не счи­тал, то нет оповещения, что чаша уже заполнена. В результа­те каждый попадает в неразумную толпу претендентов. Цен­ности рекламируются определённые, поэтому никто не жела­ет идти работать на заводе или убирать мусор на улицах. Из­быток девушек перехватывают сутенёры. Появляется прости­туция. Избыток парней множит ряды преступников. Все наце­лены на благополучие с избытком. От этого страдают и ос­тальные. Благодаря избыточным девицам ставятся под удар семьи. Преступники разлагают молодёжь. Набрать нужное число социальных «баллов», на благополучное состояние психики, становится затруднительно. Растёт тревога. В неко­торых странах появляются бездарные правители. Они усугуб­ляют психический дискомфорт своего народа страхами и вой­нами. Вот так привилегии в городах оборачиваются ядом.

- Это так, - согласился Хан. - Как нам быть с женщиной?

- Тяжелый случай, - ответил И. - Мёдом и травами долго придётся её выравнивать, но кто выровняет её социальную болезнь?

- Теперь ты меня понимаешь, - ответил Хан. – Причина ее опустошения в том, что она набрала, а затем потеряла «баллы», как говорит Дон Мен. Эти «баллы» определил её ум как само собой разумеющееся.

- Теперь она будет только уточнять, - продолжил Дон Мен. - Мы услышим, что она трудно вышла замуж. Так нужно было. Семья была не в радость. Жила потому, что надо. С трудом родила ребёнка, который вскоре умер. Рухнула последняя надежда, что ребёнок в семье всё сгладит. Наконец, муж |ушел к другой. Его родственники тут же отвернулись. Теперь ее привёз сюда брат. Он выполнил это как такую же необходи­мость, так как самому не по себе.

Женщина всё время кивала головой, а её брат сказал:

- Всё это так.

- Как поступают при этом люди Запада? - спросил Хан.

- Бывает, что женщина загружена так работой, что при таких невзгодах ещё движется за счёт работы. Иные спасают­ся обращением к религии. Вскоре все понимают, что лекарст­ва нужны социально здоровым людям. Не дай бог такой «уро­нивший» себя человек попадёт в руки психиатрам.

- Что будет от того?

- Закормят психотропными средствами.

- Что это за средства? - поинтересовался Хан.

- Вам известны настои из трав. Некоторые из них пере­водят организм «напряженного» человека во вторую ступень Инь. Когда человек от многоделия начинает раздражаться, то это симптом меры первой ступени Инь. Если он переступит через эту меру, то начинается накопление патологии. Струна натягивается: не может отдохнуть, быстро утомляется, потеет, испытывает тревогу, появляются плавающие боли, упадниче­ское настроение. Вот тут вы и применяете эти настои. Это же делают транквилизаторы. Но вы применяете точно. Их три ви­да патологически активных Инь. Этого медики не знают. Кроме того, после «отпускания струны» нужно побеспокоиться об осветлении человека. Поэтому вы применяете настои Ян. Этого в западной медицине вообще нет. Без Ян - настоев ор­ганизм «упадёт» ещё глубже. Так человек, попавший к психи­атрам, теряет работоспособность.

- Они что, это не видят?

- Нет. Они обучаются умом. Людей, по их фазовым со­стояниям, они не воспринимают. В психологии всего четыре типа людей, а их двенадцать. Кроме того, каждой разновидно­сти соответствует чёткая физиология, чёткий характер и чёт­кое поведенческое выражение себя. Поэтому заболеваний в целом двенадцать видов. С учётом мужского и женского сме­щения их будет двадцать четыре. Это выразится в шести «сло­ях»: опорно-двигательном, сердечно-сосудистом, лимфатиче­ском, биохимическом, гормональном, нервном. Седьмым «слоем» будет окраска психики. Психика окрашивает созна­ние негативными видами.

- Есть ли принадлежность этих «слоев» к типам людей?

- Да. Например, опорно-двигательная система тонизиру­ется меридианом Селезёнки, а лимфатическая - меридианом Толстой Кишки. Но «слоев» шесть, а меридианов двенадцать, следовательно, «слой» связан с группой меридианов.

- Подожди, подожди, - воскликнул И. - Ты мне говорил, что меридианов нет у обыденного человека, а теперь гово­ришь о них.

- Противоречия нет. Перед вами некоторый материал в виде больного человека. У него есть органы и части тела. С другой стороны, у тренированного человека есть меридианы. Он чувствует свою гармоничность в двенадцати вариантах. Теперь, как скульптор, который имеет всего лишь кусок гли­ны, ему нужно вылепить из «материала» здорового человека. Вместо настоев, я воткнул бы этой женщине иглу в тонизиру­ющую точку моего меридиана Толстой Кишки, но на ней. К этой же точке можно приложить осу для укуса.

- Я прикладываю пчёл, - поправил Хан.

- Пчела гибнет при укусе, а оса нет.

- Я натираю это место змеиным ядом, - сказал И.

- Можно применить ещё прижигание, - закончил Дон Мен. - Разница лишь в том, что мы используем. Бывает, что настои, принадлежащие вкусу, не действуют. Тогда воздейст­вие осуществляется на осязание. Можно воздействовать цвет­ным лучом на зрение или выбранным звуком на слух. Их бу­дет семь таких возможности. Седьмой является ум, на кото­рый уповает Хан.

- Уточните, учитель, - попросил Цзян.

- Не называй меня учителем. Я такой же, как все. Нель­зя обучить тому, что я здесь рассказывал. Обучить можно ва­рить плов или шить одежду. Но обрати внимание на семь воз­можностей человека. Когда мы говорили о снадобьях, то это относилось к питанию; когда об иглах или укусах, то это от­носилось к осязанию. Когда ваш учитель говорит вам о миро­воззрении, то это относится к уму. Итак, их семь: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус, телесность и ум. Травник использу­ет вкус, но как теперь выяснилось, ещё и осязание. Пчеловод использует три из семи: вкус, осязание и ум. В монастырях используют восемь.

- Вы говорили о семи.

- Да, восьмым являются окраски сознания. Вот почему я одобряю язычество. В язычестве выражена стихия того, что окультурили в монастырях.

- Как использовать обоняние?

- Ароматами. Их тоже можно классифицировать на двадцать.

- Вы говорили, что используется слух, - поинтересовал­ся Ли.

- Это называется мантра. Например, меридиану Толстой Кишки соответствует звук «У», а меридиану Почек - «И». Буд­да говорит, что достаточно одного звука «А», чтобы возродить всё человечество.

-Почему?

- Звук «А» раскрывает. Это тонизирует молодые процес­сы. Только напомню ещё раз, что меридианы есть лишь у то­го, кто их развил. Точно так же и с мантрами. Если обыденный человек припишет себе меридианы или будет распевать звуки, тотолку не будет никакого.

- Это мы хорошо поняли на себе, - засмеялся Цзян.

- Не будем томить наших приезжих, - вмешался Хан, -дорога дальняя. Сюда и на машине не проедешь. Нужно их разместить на отдых.

Рядом с небольшим домом стоял домик меньших разме­ров. Девушка и Чу повели их в этот дом. Видно было, что та­кое общение с приезжими отлажено давно.

Важная беседа не смутила девушку. Она вышла из дома и направилась к Дон Мену, который мыл в арыке лопату.

- Ты кто? - спросила она.

- Спроси что-нибудь полегче. А ты кто?

- Айгуль.

- Уйгурка? Имя у тебя мусульманское.

- Да.

- Насколько я понимаю, Чу буддист.

- Чу выбирает сам.

- Приехавшие тоже уйгуры?

- Да.

- Может быть им поможет Ислам? Они читали Коран?

- Есть уйгуры буддисты. А потом, в нашем роду есть ещё дунгане. Напрасно ты скрываешь своё имя. Яуже знаю, что тебя зовут Дон Мен. Ты кореец?

- Похож?

- Нет. Но имя у тебя корейское.

- Я много народов встречал. Могли назвать иначе.

- А какое имя дали тебе родители?

- Любопытная ты. Что даёт имя? Имя от рождения вы­бирается наугад. Имя, данное потом, есть некоторая характе­ристика. Каждый называет другого по себе. Кто-то назвал ме­ня «восходящим солнцем», а это его собственное ощущение.

- Может быть за светлые волосы? Они тебе идут.

- Тогда тебя надо назвать «дикой розой». Девушка смутилась и покраснела.

- Я тебе нравлюсь, - наконец выровнялась она.

- Да. Ты красивая и не испорченная городом.

- Как ты узнал, что я из города?

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: