Заупокойный храм фараона Ментухотепа I в Деир-эль-Бархари. XI династия. 21 в. до н. ». Реконструкция

 

мира, о слиянии его с этим богом, будучи перенесенным даже на чиновников сред­него ранга, необычайно их возвеличивало.

Продолжают накапливаться эмпириче­ские знания, особенно в области медици­ны и математики.

Архитектура. В строительной практике первой половины Среднего царства выра­ботался новый тип заупокойного храма. Он представлен одним, но очень ярким примером. Храм, который построил объ­единитель Египта, фараон Ментухотеп I, в долине Деир-эль-Бахари, на западном берегу Нила, против Фив,— наиболее зна­чительное сооружение периода (рис. 3).

Храм был воздвигнут у скал Ливийского нагорья, круто обрывающихся к Нильской долине. Часть его помещений была врублена в скалу. В композиции этого полу­скального храма были как бы сплавлены два типа гробниц, слились две архитек­турные традиции Древнего царства — мемфисская и тоже, очевидно, древняя, но местная, фиванская.

Гипостильный зал храма Ментухотепа был огромен. По фасаду и по бокам хра­ма, вздымавшегося двумя террасами, про­ходили портики. На террасы вели пологие подъемы — пандусы.

Колонны в портике имели форму четы­рехгранных столбов, на которых были высечены имена фараона Ментухотепа I, иероглифы на первом ряде колонн были окрашены в желтый цвет, на втором — в синий. Стена портика, облицованная изве­стняком, была покрыта цветными релье­фами, изображавшими сцены войн и цар­ской охоты. Выше на террасе стоял вто­рой портик, окружавший с трех сторон колонный зал. Гробница фараона вырубле­на под гипостильным залом. Под полом открытого двора с колоннадой и частично за пределами последнего были устроены 6 гробниц женщин семья Ментухотепа I, а их заупокойные молельня были в запад­ной части колонного зала. В различных частях храма найдено еще несколько по­гребений.

За основной рассмотренной выше ча­стью храма находились вырубленные в скале открытый двор, окруженный колон­надой, и крытый второй гипостильный зал. Эти части храмового комплекса, так же как и портики первого зада,— харак­тернейшие элементы типичной скальной гробницы фиванских номархов.

В месте, куда доходили воды Нила при разливе, стоял нижний храмик, или про­пилеи. От него к заупокойному храму вела мощеная дорога, длиной в 1200 м, ограж­денная с двух сторон стенами. Вдоль нее на равном расстоянии друг от друга были установлены каменные раскрашенные статуи царя. Перед фасадом заупокойного храма, по одной оси со всеми названными помещениями, был расположен огромный парадный двор. По сторонам пандуса, ве­дущего на крышу нижней террасы к первому гипостильному залу, были устроены среди посаженных здесь деревьев и кустов два больших водоема.

На фоне желтовато-белого известняка, из которого храм был построен, издалека выделялись зелень растений, а также бла­годаря сине-желтой раскраске иероглифи­ческие надписи на столбах портиков и многоцветные росписи на стенах за колон­надами. Впечатление строгого гармонич­ного целого производил этот храм, немно­го приземистый и тяжеловесный, но в об­разном отношении очень выразительный благодаря лаконичным, сдержанным архи­тектурным объемам.

Заупокойный храм Ментухотепа 1с его стройным планом, портиками и много­колонными залами был создан в резуль­тате творческого претворения многих ар­хитектурных форм и традиций. Он явился как бы переходным сооружением, от которого начала свое развитие храмовая архи­тектура Нового царства.

Первые фараоны XII династии (конец 20 в. до н. э.), укрепив свою власть при помощи энергичной деятельности в хозяй­ственно-экономической и военной обла­стях, начали осуществлять строительство многочисленных храмов во всех главных городах. Однако следов этой обширной деятельности до нас почти не дошло.

Обелиск, оставшийся от храма фараона Сенусерта I, один из немногих сохранившихся памятников на севере страны, почти у самой Дельты в городе Ону (ан­тичном Гелиополе),— свидетельство окон­чательного сложения этой формы, симво­лизировавшей, как и пирамиды, представ­ления, связанные с почитанием солнца и обожествленного царя, их величие и не­зыблемость. Обелиск Сенусерта I — тридцатиметровой высоты. Высечен он из одного куска розового гранита. Как и у других обелисков, верхушка его когда-то была обита медными листами, сверкав­шими под лучами солнца.

Пирамидные комплексы с заупокой­ным храмом, коридором и входом в долине сооружали и фараоны XII династии: по западному берегу Нила, на территории от древнего города Дашура на севере до Фаюма - нового города в Среднем Египте. Однако эти пирамиды Меньших размеров, чем в эпоху Древнего царства; непрочны были их конструкции и строительные мате­риалы. Они были возведены не сплошной каменной кладкой, а лишь из кирпичных, пересекающихся стенок. Пространство между этими стенами, специально остав­ленные пустоты засыпали обломками кам­ня, щебнем и песком. Даже облицовка изве­стняковыми плитами, соединенными друг с другом деревянными креплениями, не спасла пирамиды от быстрого разрушения. Во второй половине Среднего царства, при XII династии, в 19—18 вв. до н. э., фараонам удалось решительно преодолеть относительную независимость номархов. Особенно укрепилась царская власть при Сенусерте III и Аменемхете III. При них были завоеваны земли Нубии до второго нильского порога, а для окончательного за­крепления на этой территории — осущест­влено строительство крепостей с массив­ными стенами и зубчатыми башнями, на­пример в Семнэ.

Лабиринт. При Аманемхете III была завершена ирригационная система в Фаю-ме. В Фаюме же, в районе, где находится современное поселение Хавара, был сооружен около 1800 г. до н. э. погребальный комплекс Аменемхета III, включавший кирпичную пирамиду, облицованную из­вестняковыми плитами, и грандиозный по размерам заупокойный храм площадью в 72 000 кв. м, к сожалению, очень плохо со­хранившийся. По масштабам, а также, вероятно* по плану он был новым словом в архитектуре Древнего Египта. Этот храм греки позднее назвали «Лабиринтом»: от тронного имени Аменемхета III — Нимаатра, а по-гречески — Лабир.

Необычайное увеличение роли и, соот­ветственно, масштабов заупокойного хра­ма и пластических изображений фараона произошло в, связи с тем что в эту эпоху усилилось прижизненное возвеличивание владыки страны, а культ обожествленного после смерти царя начади трактовать как культ всего государства. Каждый ном Египта должен был иметь в царском за­упокойном храме свою молельню, посвя­щенную этому культу.

Город Кахун. При входе в оазис Фаюм от времени XII династии, 19 в» до н. э., со­хранились руины так называемого «пира­мидного города» Хетхетеп — Сенусерт. Те­перь его обычно именуют Кахуном — но названию близлежащего арабского селе­ния. Выросший в пустыне в процессе со­оружения пирамиды фараона Сенусерта II, этот комплекс различных граждан­ских построек дает возможность узнать принцип планировки и других древнегреческих городов. Он четко разграничен, на кварталы посоциальному и имущест­венному признаку: дворец, обширные уса­дьбы богатых людей, дома ремесленников, наконец, отделенные от других кварталов глухой стеной, чрезвычайно скученные клетушки-хижины работников, которые были заняты на строительстве пирамиды.

Гробницы номархов, знатных людей в номах Среднего Египта, вырезали в из­вестняковых скалах. Сохранились они, например, около современного селения Бени-Хасан, на земле древнеегипетского Антилопьего нома. Фасады — наземные входы этих гробниц высечены в виде пор­тиков с двумя, четырьмя или шестью рас­крашенными протодорическими колон­нами, а также с колоннами» воспроизводя­щими пучки стеблей лотосов. В следо­вавших за портиками нешироких прямо­угольных залах два ряда колонн или столбов членили их на три прохода — нефа. Иногда был выделен по высоте средний неф. Очевидно, в этих случаях воспроизводили архитектурные формы, применявшиеся в жилых постройках. В некоторых из гробниц потолкам была придана форма цилиндрических Коро­бовых сводов, которые поддерживали архитравы, лежащие на столбах.

Скульптура. Царские статуи. Искусство Среднего царства многообразно в стили­стическом отношении. В официальных скульптурных изображениях царей, чтобы придать им необходимое величие, исполь­зовали средства, проверенные художественной практикой предшествующейэпохиДревнего царства. Фигуры этих статуй делали в общем массивными, монументали-зированными, статичными. Харак­тернейший образец такой скульптуры из столичных фиванских мастерских — хеб-седная статуя фараона Меятухотепа I (XI династия, 21 в. до н. э. Кайр, Египет­ский музей) из склепа во дворе заупо­койного храма в Деир-эль-Бахари. Чрез­вычайной мощью дышит плотно «сбитая», геометризированная по форме сидячая фигура царя. Непреклонная воля читается на его энергичном лице с напрягшимися по сторонам рта буграми мускулов.

Кроме хеб^седных и заупокойных цар­ских статуй, которые замуровывали в тай­никах, с самого начала XII династии скульптурные изображения фараонов на­чали устанавливать также в храмах и ря­дом с ними под открытым небом. Такие статуи были посвящены богам и служили для прославления живых владык Египта. В них в образном отношении по-новому — с физиономической конкретностью стали воспроизводить черты лиц фараонов.

Ко времени наибольшего возвышения XII династии закрепился тип изваяний с подчеркнуто суровой и напряженной пси­хологической характеристикой. Лица этих статуй проработаны особенно тонко и ана­томически достоверно. Для сообщения ли­цам значительной жизненной выразитель­ности использованы эффекты игры света и тени. Нависшие веки, припухлости под глазами, резкие складки в углах рта, на­прягшиеся желваки мышц на щеках, сгу­щенные тени, залегшие в углублениях в результате такой моделировки,—эти стилистические признаки характеризуют ли­ца статуй фараона Сенусерта III (обси­диан, XII династия, 19 в, до н. э., Нью-Йорк, Метрополитен-музей и Каир, Еги­петский музей), а также лица статуй и сфинксов из Таниса фараона Аменемхега III (черный гранит, XII династия, 19 в. до н. э., Ленинград, Эрмитаж; темно-серый гранит, Москва, Музей изобрази-

тельных искусств им. А. С. Пушкина и серый гранит, Каир, Египетский музей). Статуи исполнены в традиционно статичных позах; они крепки, подтянуты, дышат спокойной мощью, но чуть более вытянуты по пропорциям, чем фигуры царских статуй эпохи Древнего царства. Промоделированы основные обобщенные массы сильных мышц. На звериных телах сфинксов они слегка «играют» под кожей, и, таким образом, этим статуям в целом сообщено состояние сдержанной энергии. Более конкретно жизненное, чем в эпо­ху Древнего царства, воплощение образа обожествленного владыки страны вырази­лось и в том, что начали передавать облик фараона в разном возрасте. Например, статуя из Хавары (желтый известняк, Каир, Египетский музей) представляет фараона Аменемхета III юношей со стройным, легким телом и нежным овалом лица, которое еще не отмечено неумоли­мыми следами житейских страстей.

В мелкой пластике эпохи Среднего цар­ства из дерева, камня и фаянса — фигурах слуг и даже богов много конкретных, реа­листических штрихов. Например, статуэт­ка богини Исиды с сыном богом Гором (медь, время XII династии, 20 в. до н. э., Берлин, Государственные музеи) пред­ставляет собой изображение женщины, кормящей грудью младенца. И в этой скульптуре обобщены формы, что было обычно для всей древнеегипетской пласти­ки. Однако очень естественна поза сидя­щей: одна нога ее подогнута под себя, а другая согнута коленом вверх, так что на нем удобно лежит голова ребенка. (Малую пластику из местных центров (лучшие ее образцы) отличают несколько более стройные, чем в эпоху Древнего цар­ства, пропорции, немного более мягкие линии, силуэтов. Значительно оживляет эти статуэтки и делает их живописными также раскраска, по-прежнему традици­онно передающая локальными участками черный цвет волос, красновато-коричне­вый или желтоватый цвет кожи обнажен­ных частей тел, белый цвет льняных опоя­саний, но воспроизводящих и орнаменты платьев, рисунок на щитах или пятнистую расцветку шкур животных, то есть более многоплановая. Таковы, в первую очередь, деревянные, полихромно расписанные фи­гуры носительниц даров из Сиута (XII династия, 19 в. до н. э., Париж, Лувр) и слуг с такой же ношей из Эль-Бершеи (XII династия, 19 в. до н. э., Бостон, Му­зей изящных искусств), а также деревянные скульптурные группы лучников-нубийцев и воинов-египтян с копьями и щитами из гробницы Месехти (XII дина­стия, 20 в. до н. э., Каир, Египетский музей). Все они характеризуются живым воплощением наиболее типического в об­лике и движениях персонажей, при неиз­менном соблюдении каноничных норм пе­редачи: обобщении форм фигур и типиза­ции этнических черт в лицах.

Рельефы и росписи. В оформлении ин­терьеров эпохи Среднего царства наряду с раскрашенными рельефами значитель­ное место уже отводится собственно рос­писям. Росписи, которые в предыдущую эпоху Древнего царства еще почти не раз­вились, занимали подчиненное рельефам место, являясь в большинстве случаев их расцветкой, в Среднем царстве начали играть самостоятельную роль.

Выразительность наиболее официаль­ных рельефов и росписей, выполненных художниками фиванских мастерских, ос­нована на лаконизме силуэтов и обобщен­но переданных крупных, декоративно трактованных объемах. Очень типичны в этом отношении части настенной росписи гробницы визиря Антефокера в Фивах — «Танцовщицы» и «Пахота», а также спо­койно величавая по своему изобразитель­ному ритму стела Хунена (XI династия, 21 в. до н. э., Москва, Музей изобразитель­ных искусств им. А. С. Пушкина). Таковы же рельефы на известняковых саркофагах из Деир-эль-Бахари царицы Кавит (XI династия, 21 в. до н. э., Каир, Египетский музей) и царицы Ашаит (XI династия, 21 в. до н. э., Каир, Египетский музей). (Своеобразные реалистические отклоне­ния — в частностях — от норм главной, наиболее официальной струи древнеегипет­ского искусства проявились в рельефах и росписях Среднего царства, созданных в основном в ряде центров Среднего Египта.

Яркие образцы рельефов и росписей со­хранились в гробницах номархов этих зе­мель. Стены гробниц декорированы преимущественно росписями, а не многоцвет­ными рельефами, что было типично для гробниц знатных людей Древнего царства. Широкое применение росписи, очевидно, было связано с тем, что известняковые скалы во многих пунктах Среднего Египта были мягкими по структуре, не пригодны­ми к рельефу. Кроме того, исполнение рос­писей было менее трудоемким процессом и, таким образом, обходилось дешевле и могло быть быстрее закончено. Неровности стен предварительно сглаживали слоем

грунтовки, давали ей просохнуть и только после этого расписывали.

Традиционно большинство их сюжетов: жертвоприношения умершему, сцены жизни в его поместье — охоты, земледель­ческие работы, пастухи со стадами. Ха­рактер эпохи отразился в том, что введены многочисленные сцены битв между нома­ми и изображения осад крепостей. В сти­листической трактовке всех композиций неизменны такие традиции Древнего цар­ства, как построчная четкость и мерность распределения изобразительных элемен­тов, а также совмещение разных точек зре­ния на фигуру или предмет, то есть слож­ная перспектива.

Новая" же эпоха сказывается в большом количестве вариантов композиций, повест­вующих об одинаковых ситуациях. Тако­вы многообразно переданные «охоты», «рыбные ловли» и «сельские сцены» в гробницах номархов, вельмож Тхутихотепа, Сенби, Уххотепа — «Сбор папируса», «Тощий пастух» — около современного се­ления Меир.

Дух времени, своеобразные черты жизни номархов отразились и в появлении новых сюжетов. Среди них приход в долину Егип­та кочевников-азиатов и перевозка круп­ной статуи номарха, например в росписи гробницы главы Антилопьего нома Хнумхотепа II (XII династия, 20 в. до н.э.).

Главными же новыми стилистическими чертами росписей явилось тональное объ­единение всех изображений с фоном, то есть превращение композиций в собствен­но живописные. Способствовало этому применение, вместо подчеркнуто интен­сивных контурных линий, более тонких и легких, а иногда и отсутствие этой обвод­ки у фигур, предметов, листвы растений.

Большая освобожденность творческой фантазии художников местных мастер­ских, в результате их территориальной отдаленности от официальной придворной «школы» Мемфиса, сказалась также в употреблении чисто живописных приемов: многообразных вариантов цветовых соче­таний, тоновых переходов — оттенков жел­товато-серого, красновато-коричневого* гу­сто-оранжевого, нежно-голубого, розовато-белого, травянисто-зеленого, в нанесении краски мягкими, разнообразными по насы­щенности мазками. Так, например, выпол­нены отличающиеся большой живостью фигура кошки, охотящейся среди зарослей папируса, и фигура удода, сидящего на ветке акации, из сцен охоты и рыбной лов­ли в гробнице Хнумхотепа П.

 

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: