 |
Анна Александровна Пругова
|
|
|
|
(родилась 20 ноября 1993 года в Хабаровске) — российская хоккеистка, вратарь молодёжной и первой женских сборных России по хоккею.
Хоккеем увлеклась с 11 лет, наблюдая за матчами хабаровского «Амура». Дебютировала в команде «Самородок», став вратарём. Некоторое количество матчей провела за мужскую команду, причём никто из членов команды и арбитров не возражал против такого решения.
В 2007 году дебютировала в женской молодёжной сборной России по хоккею на турнире четырёх команд в Дмитрове. Если до прихода Анны в команду россиянки уступали с крупным счётом, то с того момента всё решалось лишь в серии буллитов. Благодаря блестящей игре Анны сборная заняла третье место и могла рассчитывать на победу, если бы не промахи в серии буллитов.
В 2010 году Анна поехала на Олимпиаду в Ванкувере, став самой юной хоккеисткой (16 лет и 86 дней). Сборная заняла там шестое место, обыграв только команды Китая и Словакии, а в игре за 5-е место по буллитам уступила Швейцарии. В 2011 году вместе со сборной Анна вернулась в высший дивизион, одержав победу в первом дивизионе, а в 2013 году стала бронзовым призёром чемпионата мира. В 2014 году Анна была вызвана в сборную для участия в турнире Олимпийских игр в Сочи: она провела матчи группового этапа против Японии и Швеции, а также матчи плей-офф против Швейцарии, Японии и Финляндии. Сборная России заняла 6-е место.
Зоя Матвеевна Рухадзе
(1926-1944) - школьница-подпольщица повторившая подвиг Космодемьянской.
Родилась в 1926 году. Война застала ее в возрасте 15 лет, в 1941 году. Когда захватчики оккупировали Симферополь, девушка устроилась рабочей в ресторан. Это спасло ее от высылки в Германию. Впрочем, работая в ресторане, думала Зоя не о спасении.
|
|
|
Зоя была двоюродной сестрой Лидии Трофименко – секретаря школьной комсомольской организации, руководительницы боевой группы молодых подпольщиков. На квартире Лиды в доме на улице Нижнегоспитальной состоялось первое собрание комсомольской ячейки. Молодые люди решили создать агитационную группу и начали с того, что переписывали сброшенные с советских самолетов газеты и листовки с информацией о положении на фронте и распространяли их в городе. Со временем подпольщики обзавелись радиоприемником и ручным типографским станком. Вскоре агитационная группа вошла в симферопольскую молодежную организацию. Зое было поручено прислушиваться к разговорам офицеров в ресторане и сообщать узнанное. Но главной ее задачей была связь с группой татар, вставшей на сторону врага. Смуглая девушка походила на мусульманку и была среди татарских добровольцев почти своя. Там она собирала важную для центра информацию и вела агитацию.
10 марта 1944 года после взрыва немецкого оружейного склада ее схватило гестапо. Пытали ее жестоко, требуя выдать фамилии партизан, их планы. Зверски избивали, сломали обе руки, выкололи глаза. Не получив ни одного ответа ни на один вопрос, безжизненное тело бросили в машину и увезли на окраину города — в Дубки. Зоя Рухадзе была еще жива, когда ее бросили в глубокий колодец, где она погибла в невыносимых муках.
Посмертно Зоя Матвеевна Рухадзе была награждена медалью «За отвагу».
Зоя Рухадзе похоронена на старорусском кладбище Симферополя. Но не нашло место ее последнего пристанища покоя после смерти. Могила Рухадзе была осквернена несколько раз. Неоднократно разбивали памятник на ее надгробии. Последний раз, в начале восьмидесятых, у скульптуры Зои отбили голову. Памятник пришлось снять. Разбивали и могильную доску. Недолго простояла обитая медью последняя бетонная скульптура Рухадзе. Ее похитили, несмотря на тяжесть.
|
|
|
Милунка Савич-Глигоревич
Милунка Савич-Глигоревич (Милунка Савић-Глигоревић) — сербская героиня Первой мировой войны, сержант 2-го Железного пехотного полка имени князя Михайло армии Королевства Сербия, кавалер пяти орденов (Сербии, Франции, Англии, России). Обладательница самого большого количества наград среди женщин-военнослужащих Сербии; одна из самых известных женщин, сражавшихся на фронтах Первой мировой войны, в боях была ранена как минимум девять раз.
За свою выдающуюся храбрость была прозвана французами Сербской Жанной д’Арк.
С момента начала Балканской войны в 1912 году Милунка по собственному желанию отправилась на призывной пункт в Белграде и зарегистрировалась под именем Милун Савич. В обеих Балканских войнах 1912 и 1913 годов Милунка воевала под своим мужским псевдонимом. Спустя год открылась правда о происхождении: когда Милунка была ранена в битве на реке Брегальнице и попала в госпиталь, врачи обнаружили, что человеком, сражавшимся под именем Милуна Савича, оказалась девушка. Командование Милунки не изъявляло особого желания наказывать девушку, поскольку она не нарушала воинский устав и сражалась бок о бок с мужчинами в сербской армии, не уступая им. Ей предложили перевестись в санитарки или сёстры милосердия, однако Милунка отказалась и продолжила воевать вместе с мужчинами.
Милунка не отказалась от своего желания сражаться и в 1914 году записалась в сербскую армию уже добровольцем. В Первую мировую войну она служила в 2-м Железном пехотном полку имени князя Михайло.
Милунка приняла участие в Колубарской битве как «бомбаш» (то есть гренадер), проявила храбрость и была награждена орденом Звезды Карагеоргия с мечами. Осенью 1915 года она получила в Македонии тяжёлое ранение в голову и была отправлена на лечение в госпиталь, размещавшийся в Албании. Спустя несколько месяцев она вернулась на фронт, где продолжила воевать летом и осенью 1916 года. Во время битвы при Каймакчалане в районе Чёрной реки Железный полк сражался в составе 122-й французской колониальной дивизии: Милунка тогда снова отличилась, взяв в плен сразу 23 болгарских солдата.
За свои подвиги в войну она была награждена французским Орденом почётного легиона (офицер) и французским Военным крестом с золотой пальмой (единственная женщина-военнослужащая в мире — кавалер французского Военного креста Первой мировой), сербской медалью Милоша Обилича «За храбрость», британским орденом Святого Михаила и Святого Георгия 3-й степени и российским орденом Святого Георгия 4-й степени.
|
|
|
Милунка Савич умерла 5 октября 1973 от последствий трёх инсультов. Сербская героиня похоронена на Новом кладбище в Белграде.
Нина Владимировна Гернет
(11 августа 1904, Одесса — 1 апреля 1982, Ленинград) — драматургиня, писательница.
Нина Гернет родилась семье химика Владимира Александровича Гернета (1870—1929) и его жены Елены Алексеевны Жеребко-Ротмистренко (1864—1937).
Детство прошло в Одессе на Княжеской улице, 12 (впоследствии она напишет повесть «Дети с Княжеской», доныне не опубликованную), а летом семья жила на 13-й станции Большого Фонтана, у моря.
В спортивном обществе «Сокол» Нина занималась гимнастикой, в молодости зарабатывала на жизнь учителем физкультуры. В 1921 году её мобилизовали на военную службу инструктором.
Первой серьёзной литературной школой было участие Нины Гернет в «Коллективе поэтов». Общение с Ильфом, Багрицким, Олешей заложило основы её литературного вкуса, любовь к чёткости и образности языка и строгость к себе.
В трудные послереволюционные годы преподавала гимнастику в школах. Выйдя замуж и переехав в Ленинград, также преподавала физкультуру в школе, одновременно занимаясь в Институте Сценических Искусств. Окончив режиссёрский факультет, была направлена на Ижорский завод руководителем агитбригады, ставила «живую газету» — и писала очерк о людях и делах завода. Очерк был принят «Молодой Гвардией» и издан отдельной книжкой «Тринадцатый в мире», а Нина Гернет привлекла внимание С. Я. Маршака. Он предложил ей написать книгу для детей.
Обучение искусству литературы для детей в школе Маршака дало хорошие плоды. Повесть «Три палатки» вышла в 1933 году тиражом 50000, на следующий год переиздана.
Нине Владимировне предложили заведовать редакцией журнала для дошкольников и младших школьников «Чиж». В журнале сотрудничали замечательные писатели и художники: Е. Шварц, Д. Хармс, Б. Житков, В. Бианки, Е. Чарушин, В. Конашевич и другие.
|
|
|
В 1937 году, - разгром маршаковского Детгиза. Была уволена и Гернет.
Член Союза писателей с 1939 года.
С 1929 года Гернет вела уроки драматургии в Доме Художественного Воспитания Детей, писала сценки и пьески, а в 1935 году попробовала силы в кукольном театре. Пьеса «Гусёнок», созданная вместе с Т. Гуревич, оказалась удачной. Гернет сделала кукольную драматургию своей профессией. Начиная с «Волшебной лампы Аладдина», все пьесы Гернет ставились в театре С. В. Образцова. Более чем 30-летнее содружество с этим коллективом дало пьесам Гернет успех и долгую жизнь. Образцов и другие режиссёры признали пьесы Нины Гернет классикой кукольной драматургии.
В 1967 году на фестивале в Чехословакии пьеса Н. Гернет «Сказка о маленьком Каплике» получила 4 премии из семи. В 1971 году высшая награда чехословацких кукольников — золотая медаль имени Йозефа Скупы — впервые была присуждена иностранному автору — Нине Гернет. В 1980 году ХІІI Всемирный Конгресс УНИМА (международного союза деятелей кукольного театра) избрал Нину Владимировну Гернет своим почётным членом.
Когда Нина Гернет узнала, что в одном из северных лагерей заключённые устроили кукольный театр, она стала помогать этому театру — посылала книги и другие пособия, материалы для кукол и ширмы, пьесы, в том числе рукописи своих пьес — прежде, чем они публиковались на воле. С руководительницей театра Тамарой Цулукидзе с тех пор завязалась дружба на всю жизнь.
Также подружилась она с кукольниками японского театра «Карабас» (Токио) и его руководителями, супругами Оои — Кадзуо и Хироко. Гернет-сан подарила Оои-сан несколько своих пьес, которые Кадзуо перевёл на японский. Сборник пьес Н. Гернет, вышедший в СССР в 1975 году, был также переведён ими. Книга вышла на японском языке в начале 1981 года.
Нина Гернет умерла после долгой болезни 1 апреля 1982 года.
Анна Адамовна Яцкевич
- создательница сервиза «Кобальтовая сетка»
13 мая 2016 года минуло 64 года со дня смерти Анны Адамовны Яцкевич (1904-1952), художницы Государственного фарфорового завода имени Ломоносова, авторки росписи знаменитого сервиза «Кобальтовая сетка».
По прошествии более шести десятилетий после ее смерти что мы знаем о ней, кроме нескольких повторяющихся строчек в различных справочниках о советском фарфоре?
Каким она была человеком? Как создавался сервиз, ставший «визитной карточкой» ЛФЗ-ИФЗ?
Увы - сведений сохранилось не много, но попробуем все же разобраться.
|
|
|
В написанной в 1946 году А. А. Яцкевич автобиографии читаем: «Родилась в Санкт-Петербурге 31 июля 1904 года в семье служащего;
русская, отец и мать тоже русские
Незамужняя. Беспартийная.
Отец работал по хозяйственной части и умер в 1930 году, мать всегда была домохозяйкой.
После смерти отца на иждивении Анны Адамовны находились мать и сестра. Жили всегда в Ленинграде безвыездно; адрес - набережная реки Фонтанки, дом 166, квартира 1»
В 1924 году А. А. Яцкевич закончила 34-ю Советскую единую трудовую школу. В 1925 году поступила в Государственный художественный промышленный техникум, который окончила в 1930 году с квалификацией художника по фарфору.
Кроме того, в этом же техникуме окончила трехгодичное обучение по искусству книги и плаката.
С 1929 года состояла в профсоюзе фарфористов.
В годы обучения в техникуме проходила производственные практики на заводах «Красный фарфорист», «Коминтерн» и ГФЗ имени Ломоносова. По окончании техникума 10 июля 1930 года была направлена на стажирование на завод «Красный фарфорист» в городе Волхове.
15 января 1932 года была откомандирована трестом «Росфарфор» для работы на ГФЗ имени Ломоносова художницей в организовывающуюся художественную лабораторию, где и проработала 20 лет - до своей смерти 13 мая 1952 года.
Художник ГФЗ-ЛФЗ имени Ломоносова Т. Н. Беспалова-Михалева (1912-1991), работавшая на заводе в 1931-1975 годах, в своих не изданных воспоминаниях писала: «С завода «Красный фарфорист» пришла А. А. Яцкевич - мастер тонкого графического искусства на фарфоре. К сожалению ее творческая жизнь была не слишком долгой...
...Художников Л. В. Протопопову и А. А. Яцкевич связывала большая дружба, хотя по характеру они были совершенно разные. А. А. Яцкевич была более решительная, независимая, более экспансивная. Летние отпуска Яцкевич обычно проводила на Кавказе в Новом Афоне. Приезжала от загара черная как головешка и долго вздыхала о южном солнце и прекрасной реке Бзыбь».
В предвоенные годы А. А. Яцкевич много и плодотворно работала - ею созданы вазы, в том числе с с портретами Сталина и других политических деятелей, сервизы «Комсод», «Московское метро» и другие, различные чашки с блюдцами, стопы юбилейные, флаконы и другие изделия.
В 1936 году А. А. Яцкевич создала логотип «ЛФЗ», ставший с тех пор маркой завода и наносившейся на донышках всех выпускаемых до 2006 года на заводе предметов.
А. А. Яцкевич постоянно участвовала в выставках художников города и страны.
Была отмечена значком «Отличник социалистического соревнования Наркомпромстройматериалов», денежными премиями дирекции завода и наркомата.
С началом Великой Отечественной войны завод, музейная коллекция и часть сотрудников были эвакуированы из Ленинграда в далекий Ирбит. Некоторые заводские художники остались в блокадном городе.
Т. Н. Беспалова-Михалева писала: «А. А. Яцкевич оставалась на казарменном положении при пустующем фарфоровом заводе, где директором в эту пору был бывший бухгалтер завода А. М. Богданов. Как-то поздней осенью 1941 года я и художник Л. К. Блак решили навестить наш завод. По мастерским художественной лаборатории гулял ветер, разметая листы старинных библиотечных книг, брошенных в беспорядке на волю судьбы.
Анна Адамовна рассказала нам, что камуфлирует корабли, прижавшиеся к Невской набережной у завода, запасом фарфоровых красок. Было холодно, пустынно, грустно...»
Личная заслуга А. А. Яцкевич - спасение уникальной библиотеки завода. Как-то она обратила внимание что солдаты воинской части, расположенной рядом с заводом, рассматривают между собой различные картинки явно выдранные из каких-то книг. Присмотревшись она с изумлением узнала в этих картинках иллюстрации из книг заводской библиотеки. Стала разбираться и выяснила - коллекцию фарфора и стекла заводского музея вместе с оборудованием и рабочими завода успели вывезти по железной дороге в город Ирбит. А вагон, в котором находились книги из заводской библиотеки, почему-то не успели отправить и он остался стоять, попав в тупик станции. Именно из него солдаты и доставали заводские библиотечные книги и вырывали красивые картинки. А. А. Яцкевич решает спасти книги и на санках постепенно перевозит на завод всю оставшуюся библиотеку.
В своей автобиографии А. А. Яцкевич пишет «мать и сестра погибли в тяжелые дни блокады Ленинграда в 1942 году».
27 июля 1943 года А. А. Яцкевич была награждена медалью «За оборону Ленинграда.»
В осенью 1943 года под руководством Н. М. Суетина постепенно стала возобновлять свою работу художественная лаборатория завода. Летом 1944 года планировалось отметить 200-летие со дня основания завода и Н. М. Суетин обратился к художникам с призывом создать произведения к этому знаменательному событию.
26 июня 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Ленинградский фарфоровый завод имени Ломоносова был награжден орденом Трудового Красного знамени, 64 сотрудника - орденами и медалями СССР.
Анна Адамовна Яцкевич была награждена орденом «Красной звезды».
В ноябре 1944 года А. А. Яцкевич закончила работу над сервизом «Кобальтовая сеточка» на форме скульптора С. Е. Яковлевой «Тюльпан».
Нет достоверных данных, что именно послужило для А. А. Яцкевич прообразом созданного рисунка. Возможно - роспись «Собственного сервиза», созданного Д. И. Виноградовым в 1750-х годах, возможно мотивы сервиза Венской фарфоровой мануфактуры, хранившиеся в фондах заводского музея. Некоторые источники указывают что это ассоциации с переклеенными крест на крест блокадными окнами ленинградских домов. Высказываются предположения и совсем экзотические - А. А. Яцкевич и Н. А. Коновалова, начальник цеха завода, ходили на Неву зимой за водой и ломами пробивали проруби. А снопы льдинок, вылетавших из-под лома и яркое солнце в морозный день и легли в основу росписи.
Сейчас установить это не возможно, но гениальность художника в том и заключается, что он может обобщить многое из увиденного и пережитого им ранее и затем воплотить в своих произведениях.
А. А. Яцкевич первоначально расписала пять предметов - чайник, сахарницу, сливочник, чашку с блюдцем - изящным сине-золотым орнаментом на белом фоне. Округлые дольчатые формы сервиза "Тюльпан" органично оплетает кружевной кобальтовый рисунок, дополненный золотыми «жучками», стилизованными цветочными орнаментами и фестончатыми отводками.
Немного позднее появился сервиз «Золотая сеточка» с букетами цветов, а в 1950-м году сервиз «Клеточка».
Под руководством Н. М. Суетина А. А. Яцкевич вместе с художниками А. А. Скворцовым, Л. В. Протопоповой и Л. И. Лебединской работала в 1945-1946 годах над созданием монументальной вазы «Победа» к первой годовщине победы СССР в Великой Отечественной войне. Создатели величественного фундаментального фарфорового произведения, воспевающего победу советского народа, удостоились благодарности И. В. Сталина. Ваза долго экспонировалось в ГТГ, а ныне - в Музее истории Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве.
А. А. Яцкевич пользовалась в коллективе авторитетом. Именно ей 14 августа 1945 года, выйдя из лагеря НКВД писал художник завода А. В. Воробьевский (1906-1992), будущий народный художник РСФСР, ставший при жизни классиком росписи фарфора: «...Особенно мне было приятно и я Вам крайне благодарен за то истинно человеческое участие, которое Вы, Протопопова и многие другие товарищи по лаборатории приняли, когда я был в госпитале. Такого отношения я никогда не забуду, особенно после трех лет пребывания в плену, где я выпил полную чашу страданий - голода, холода и эксплуатации.
...Мне очень приятно, что Вы сделали ряд успехов в искусстве. Старайтесь, старайтесь, успех достигается ценой большого напряжения творческих сил и труда. Меня удивляет мужество. с каким Вы перенесли нечеловеческие страдания, мучительный голод и холод блокады, а особенно Вы, которая всегда были слабенькой и бледной. Но теперь Вы стоите на пути к счастью, чего я Вам искренне желаю».
18 марта 1946 года А. А. Яцкевич была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов».
10 марта 1947 года директор завода И. М. Лейбман издает приказ № 75, в котором говорится, что в январе исполнилось 15 лет непрерывной работы на заводе художника Яцкевич А. А.:
«Отмечая ее плодотворную и полезную работу как художника, которую она не прекращавшейся и в тяжелый период блокады Ленинграда, своим трудом отображала героику нашего народа на фарфоре поздравляю художника Яцкевич А. А., желаю дальнейших успехов в работе и приказываю премировать ценным подарком».
В 1948-1949 годах А. А. Яцкевич вместе с другими художниками и живописцами завода работала над созданием грандиозной вазы «Строители коммунизма» к 70-летию Сталина.
В послевоенные годы А. А. Яцкевич были созданы различные вазы «Орнаментальная», «Люкс», «Кобальтовая» и другие, сервизы для массового производства «Декоративный», «Летний», «Московский», «Желтый фон», «Праздничный» и ряд других, различные чашки с блюдцами.
С внедрением в производство созданных ею оригинальных, превосходных «сеточек» возникли сложности. Если сервиз "Золотая сеточка" был сразу освоен и выпускался заводом долгие годы, и не только на форме «Тюльпан», то внедрение «Кобальтовой сеточки» оказалось делом не простым.
Научный сотрудник ГЭ Н. Щетинина пишет: «Сервиз появился в конце 1944 года. Он стал своеобразной квинтэссенцией предыдущих поисков и достижений, новых тенденций в развитии искусства фарфора. Широко известен «Собственный» сервиз Елизаветы Петровны середины XVIII века. Возможно именно его рельефная золоченая сетка с пурпурными незабудками на пересечении линий, послужила прообразом для создания кобальтовой росписи....
Первую пробу автор сделала кобальтовым карандашом. Но карандаш не оправдал надежд, кобальт ложился неровно, не получалось равномерно наполненных цветом линий. Было решено наносить рисунок кистью. Расписанный кобальтом сервиз дополнен элементами, выполненными порошковым золотом с цировкой, что усиливает глубину синей краски и белизну фарфора, выявляя декоративные качества материала. С 1950 года сервиз тиражируется на заводе. Внедрение в производство и массовый выпуск потребовали технологической доработки. На формы сервиза нанесены желобки, которые помогают вести линии точно, что ускоряет процесс росписи. Золотые "жучки", фестончатые отводки, стилизованные цветочные орнаменты на носиках и ручках стали наносить глянцевым золотом. Адаптированный к тиражу декор сервиза стал контрастнее и наряднее авторского образца»/
Потребовались пять лет труда технологов и мастеров завода чтобы решить и преодолеть все технологические проблемы и тонкости подглазурной росписи кобальтом.
В 1950 году ученица А. А.Яцкевич - О. С Долгушина под ее руководством исполнила окончательный вариант росписи сервиза, который был внедрен в производство.
В настоящее время именно этот сервиз представлен в витрине советского зала отдела Государственного Эрмитажа «Музей фарфорового завода».
Активно участвуя в жизни художественной лаборатории и завода А. А. Яцкевич весной 1944 года привела на работу на завод свою племянницу Музу Федоровну Феоктистову (Изотову), начавшую трудиться живописцем, а с 1947 года сотрудником заводского музея. Став с годами любимицей коллектива, Муза Федоровна сохраняла память об Анне Адамовне всю свою жизнь.
Позднее она вспоминала: «Мы жили далеко от завода, у торгового порта. Тогда метро не было, приходилось добираться до завода часа полтора, а то и больше. Я помню. как она зимой, замерзшая, приезжала сс работы домой, а утром, чуть свет, с радостью ехала к своему любимому делу. В это время завод стал выдающейся лабораторией советского фарфора. Художниками Н. М. Суетиным, Е. А. Штриккер, С. Е. Яковлевой были созданы новые формы чайных сервизов «Крокус», «Лотос, «Тюльпан». Анна Адамовна расписала тогда уникальные сервизы «Пушкин в Царском Селе», «Московское метро» на форме «Крокус», сервиз «Беломорско-Балтийский канал» на форме «Лотос». Исполняла графические работы: марки для заводов, различных организаций, а также марку «ЛФЗ» для нашего завода.
В тяжелые годы блокады Анна Адамовна одна из творческой группы оставалась на заводе, была на казарменном положении, помогала Н. А. Коноваловой, которая была главным инженером, решать трудные, непосильные задачи. В 1944 году Анна Адамовна привела меня на завод, который стал оживать. Я была зачислена к ней учеником живописца. Для нее не было второстепенной работы; все, чтобы она ни делала, выполнялось с большим душевным подъемом, с чувством долга, с чувством ответственности художника перед народом.
Анной Адамовной была создана роспись большой вазы скульптора Э. М. Криммера с портретом К. Е. Ворошилова и с картиной «Первая Конная», расписан Кубок Большой Невы, расписан сервиз «Декоративный» на форме «Лотос», где она показала высокий класс мастерства цировки золота и смелое сочетание синего тона с красным селеном. Мастерство Анны Адамовны отличается тонкостью, ювелирностью, точностью композиционных построений. Оно воспитано на лучших традициях старейшего фарфорового завода страны».
Сама А. А. Яцкевич так и не создала семьи, проживая после войны на улице Достоевского дом 16 квартира 16.
Как часто бывает в жизни, автор не дожил до заслуженного признания своего замечательного произведения. В октябре 1951 году Анна Адамовна Яцкевич ушла в очередной отпуск, съездила на Кавказ, потом заболела и 13 мая 1952 года на 48-м году жизни скончалась. Похоронена на Богословском кладбище города.
Прошли годы... В 1958 году в Брюсселе, впервые после войны, состоялась Всемирная выставка EXPO"58. СССР принимал в ней участие, занимая целый павильон. Одним из предприятий страны, представленных на выставке, был Ленинградский ордена Трудового Красного знамени фарфоровый завод имени Ломоносова, изделия которого вызвали огромный интерес и были удостоены высоких наград.
За гармоничное сочетание формы и росписи, простое и образное решение сервиз «Кобальтовая сеточка» был удостоен «Золотой медали» (автор А. А. Яцкевич, посмертно).
Началось триумфальное шествие по стране и миру фарфора с берегов Невы с росписью «Кобальтовая сеточка», в которой А. А. Яцкевич удалось найти точный ритм, необычайную тонкость линий и цветовое соотношение.
В 1969 году сервиз «Кобальтовая сеточка» был удостоен "Знака качества СССР".
Иметь сервиз с берегов Невы стало заветной мечтой многих. Постепенно «Кобальтовая сеточка» становится «фирменным» сервизом ЛФЗ, «визитной карточкой» завода и Ленинграда.
Состав чайного сервиза постоянно пополнялся и разросся до многопредметного ансамбля.
В 1990-х годах заслуженный художник РФ Г. Д. Шуляк, непревзойденный мастер росписи кобальтом, переложила рисунок «Кобальтовая сетка» на столовые и другие предметы. Позднее рисунок стали наносить на предметы из тонкостенного костяного фарфора.
В настоящее время несколько видоизмененный рисунок «Кобальтовая сетка» выпускается более чем на 100 наименованиях изделий завода.
Изделия с рисунком «Кобальтовая сетка» пользуются стабильным покупательским спросом. Их можно встретить во многих домах в России и зарубежья. Ими пользуются домохозяйки и депутаты, ученые и деятели культуры и науки, дипломаты и президенты.
В 2015 году на АО «ИФЗ» отмечалось 70-летие создания и 65-летие начала промышленного производства сервиза «Кобальтовая сетка».
Созданный гением русского художника Анны Адамовны Яцкевич в военном городе-герое Ленинграде сервиз «Кобальтовая сетка» стал не только знаковой вещью первого в России фарфорового завода, но и символом нашего города, олицетворением классического петербургского стиля.
А. Кучеров, АО «ИФЗ»
Чандро Тромар
Чандро Томар впервые взяла в руки оружие в 68 лет. Отвела внучку в тир и от скуки сама решила пострелять. Выяснилось, что спортивная стрельба - и есть ее настоящее призвание и настоящая страсть.
«Я заразилась стрельбой с первого выстрела, - признается Чандро. - К тому же, меня заметил тренер, он предложил прийти пострелять еще раз. Так я начала заниматься каждую неделю».
Очень скоро успехи Чандро Томар стали смущать других любителей стрельбы. Крепкие молодые мужчины стеснялись стрелять в ее присутствии, боясь показаться смешными на фоне пожилой женщины.
В течение следующих 10 лет Чандро Томар выиграла 25 индийских чемпионатов. Не забывая при этом вести хозяйство, помогать своим шести детям и воспитывать 15 внуков. Когда домашние заботы не оставляли времени для походов на стрельбище, тренировала меткость в собственном дворе: сбивала камнями бутылки с водой.
Пример оказался заразительным. За оружие взялись дочь Чандро и ее внучка. «Мама показала, что нет ничего невозможного», - говорит Сима, дочь Чандро. В 2010 году Сима выиграла мировой чемпионат по стрельбе Rifle and Pistol.
Однажды Томар вызвала на честный поединок офицера полиции и выиграла с большим преимуществом. «Я его просто разгромила, - вспоминает Чандро. - Это было прекрасно».
Кристина Тривульцио
Cristina Trivulzio Belgiojoso (28 07 1808, Ломбардия — 5 07 1871, Милан) — итальянская княгиня, писательница, журналистка, видная участница борьбы за независимость Италии от Австрийской империи.
Кристина была дочерью Джеронимо Исидоро, маркиза Тривульцио. Она воспитывалась в монастыре, а в 1824 г вышла замуж за князя Эмилио Барбиано Бельджойзо. Вскоре после женитьбы из-за неверности мужа супруги расстались, но формально оставались в браке и поддерживали хорошие отношения. После расставания с супругом княгиня занялась политикой и сделалась покровительницей карбонариев.
Когда волнения, происходившие в 1830 г в Романье, ни к чему не привели, она отправилась в Париж, где основала в 1843 г «Gazetta italiana» и в 1845 г еженедельное издание «Ausonia»; кроме того, писала статьи для «Constitutionnel» и «Democratie pacifique». Она перевела также на французский язык сочинение Вико «Scienza nova» и издала анонимное сочинение: «Essai sur la formation du dogme catholique» (Париж, 1846). Когда Пий IX пробудил надежды итальянских патриотов, княгиня поспешила возвратиться на родину и, проезжая по стране, всюду призывала к борьбе за независимость.
После вспыхнувшей в Милане в марте 1848 г революции, княгиня сформировала на собственный счёт отряд волонтёров и высадилась с ними в Ливорно, чтобы оттуда направиться в пьемонтский лагерь при Мантуе. После взятия Милана австрийцами 6 августа 1848 г, за которым последовали изгнание княгини и конфискация её имений, она продолжала трудиться на пользу итальянского дела в Париже и Турине.
В начале 1849 г княгиня отправилась в Рим и приняла здесь деятельное участие в революционных событиях. После взятия города французами она через Мальту отправилась в Константинополь и около двух лет провела на Востоке, где написала для журнала «National» свои интересные «Souvenirs d’ex i l». Когда по амнистии, изданной в мае 1856 г, ей были возвращены её имения, она возвратилась в Париж, где издала среди прочего «Emina. R é cits turco-asiatiques» (Париж, 1856) и «L’Asie mineure et Syrie» (Париж, 1858), в которых рассказывала о своих приключениях и впечатлениях во время путешествий по Малой Азии, Сирии и святым местам.
В 1859 г исполнились наконец патриотические желания княгини. По соглашению с туринским правительством она объехала всю Италию, пропагандируя во всех городах планы Кавура. После заключения Виллафранкского мира она основала в Милане журнал «Italia», с которым впоследствии переселилась в Турин; точно так же она содействовала основанию миланской газеты «Perseveranza». Бельджиоиозо скончалась в Милане в 1871 г.
Эммелин Панкхёрст
15 июля 1858 года в Манчестере родилась Эммелин Панкхёрст - британская общественная и политическая деятельница, борец за права женщин, лидер британского движения суфражисток.
Эммелин Панкхёрст (урождённая Гульден) родилась и выросла в Манчестере. Гульдены принадлежали к политически активной части английского общества, поэтому неудивительно, что с суфражистским движением Эммелин познакомилась уже в восьмилетнем возрасте. Родители готовили её к тихой семейной жизни, роли жены и матери, однако это не помешало ей учиться в педагогической школе в Париже. В 1878 году она вышла замуж за барристера Ричарда Панкхёрста, известного своей поддержкой кампании за избирательные права женщин; в браке она родила пятерых детей. Панкхёрст активно способствовала светской деятельности женщин, и в 1889 году супруги основали Лигу за избирательные права женщин. Когда организация распалась, Эммелин попыталась войти в ряды левой Независимой лейбористской партии с помощью своих дружественных связей с социалистом К. Харди, однако одна из местных ячеек партии отказала ей в членстве исходя из половой принадлежности заявителя. Она также работала в попечительском совете по делам бедных, где была шокирована ужасными условиями в Манчестерском работном доме.
В 1903 году, уже после смерти мужа, Панкхёрст основала Женский социально-политический союз (ЖСППРТ) (англ. Women’s Social and Political Union), активистскую организацию, ведущую борьбу за предоставление женщинам избирательных прав, девизом которой было "не словом, а делом ".
Союз представлял собой независимую, даже оппозиционную силу по отношению к большинству британских политических партий. Объединение быстро завоевало печальную репутацию — после того как его члены начали заниматься разбиванием окон и нападениями на представителей полиции. Панкхёрст вместе со своими дочерьми неоднократно приговаривалась к лишению свободы. В тюрьмах она объявляла голодовку, требуя улучшения условий содержания осуждённых. Антагонизм между правительством и ЖСПС только обострился с приходом к руководству организацией старшей дочери Панкхёрст Кристабель. Совершение поджогов и взрывов со временем стало привычной тактикой феминистского объединения, что привело к общему осуждению семьи Панкхёрстов со стороны более умеренных организаций. В 1913 году несколько известных представителей ЖСПС вышли из организации, в том числе и две младшие дочери Панкхёрст — Адела и Сильвия. Разлад в семейных отношениях так никогда уже и не был улажен.
С началом Первой мировой войны Эммелин и Кристабель выступили с требованием о прекращении воинствующего суфражистского движения в поддержку британского правительства в борьбе с «немецкой угрозой». Они призвали женщин содействовать промышленному производству и всячески поощряли юношей идти на фронт. В 1918-м году актом парламента было предоставлено право голоса всем женщинам старше 30 лет. Панкхёрст реорганизовала ЖСПС в Женскую партию (англ. Women’s Party), которая выступала за равенство гражданских прав женщин. В последние годы своей жизни была обеспокоена опасностью, которую, как она считала, нёс с собой большевизм, и в конце концов присоединилась к рядам Консервативной партии, будучи безуспешной в независимой политической деятельности. Умерла Эммелин Панкхёрст в 1928-м, а два года спустя её память была увековечена возведением статуи в парке возле Башни Виктории в Лондоне.
Лесли Янг
Доктор Лесли Янг начала изучать Плутон в 1987 году, ещё до поступления в аспирантуру. Сегодня она - участница миссии НАСА на Плутон и его спутники под названием “Новые горизонты”. За годы научной карьеры Лесли выступила соавтором множества работ, в частности, о Плутоне, о Тритоне - спутнике Нептуна,, о Юпитере.
Страсть к планете-карлику объединяет Лесли с братом, Элиотом Янгом. Они преподают и работают вместе. Их отец - Лэрри Янг - легендарный исследователь из МТИ (Массачусетский технологический институт); в детстве дети часто играли в карты с астронавтами, приходившими в гости. “Пожалуй, для них это лучший способ одновременно играть в научную фантастику и зарабатывать на жизнь”, - шутит отец.
Мать тоже не удивлена тем полем деятельности, которое выбрали Лесли и Элиот. В детстве они могли без телевизора часами строить города, придумывать волшебные миры с особыми правилами. А сейчас, рассказывает она, “всякий раз, как у Элиота возникают трудности, он звонит Лесли, и она никогда его не подводит”.
Лесли младше брата на три года; когда он уже начал интересоваться Плутоном, она была ещё студенткой, но однажды зашла к нему в лабораторию и показала кусочек кода, который написала сама. Руководитель проекта был так поражён, что предложил ей место в команде разработчиков.
Одной июньской ночью 1988 года горстка научных сотрудников МТИ покинула пределы земной атмосферы на воздушной обсерватории имени Койпера. В то время астрономы подозревали наличие у Плутона атмосферы, но до тех пор никому не удавалось её заметить.
Студентка Лесли Янг присутствовала на борту в качестве ассистента. Она ясно помнит свой восторг при виде того, как свет от Плутона постепенно затуманился, и атмосфера Плутона наконец-то была обнаружена. Когда младший брат Роберт спросил её: “Каково это - переписать учебники наново?”, она ответила: “Чертовски приятно”.
Потрясающий талант в программировании помогал Лесли делать открытие за открытием. Так, она обнаружила в атмосфере Плутона метан, а на его поверхности - азот. “Когда меня спрашивают, какой у меня любимый цвет, я отвечаю - 2.15 микрона”, - говорит Лесли; это длина световой волны, поглощаемой замерзшим азотом на поверхности Плутона.
Следующие несколько лет Лесли посвятила разработке компьютерных моделей, описывающих взаимодействие поверхности Плутона и его атмосферы.
Элиот до сих пор сохраняет статус старшего брата. Будучи более разговорчивым по природе, он часто говорит от лица обоих и более широко известен в кругу астрономов. Сдержанную Лесли поначалу часто воспринимают просто
|
|
|
