 |
Том только приподнял брови, силясь понять его логику.
|
|
|
|
- При всей своей эгоистичности и самовлюбленности он очень ранимый человек и быстро становится зависимым от людей. Для тебя отношения и влюбленность не в новинку, а он все, что с ним происходит, воспринимает, как в первый и последний раз. У тебя были и до него, будут и после, а для него - нет. И, когда ты рано или поздно наиграешься и поймешь, что он тебе больше не нужен, ты разобьешь ему сердце, а я этого не хочу.
- С чего вы взяли, что я собираюсь его бросить? Я люблю Билла и… - краска сошла с его лица, когда он понял, что сейчас сказал то, что так и не успел сказать Биллу, но почему-то произнести эти слова оказалось гораздо проще, чем ему всегда казалось, а после этого признания стало так легко… - Я сам готов убить любого, кто попытается сделать ему больно.
- Ты не понимаешь, о чем говоришь. Дело тут не в глупых «люблю - не люблю». Мы всю жизнь старались беречь его от любых волнений и потрясений, а одна пустая влюбленность может разрушить все.
- Пустая влюбленность… – протянул Том. Ему было все равно, что думает о нем этот мужчина, но слышать его рассуждения об их с Биллом чувствах было неприятно. - Почему бы вам просто не перестать лезть в наши отношения?
- Я беспокоюсь о его жизни, а не о ваших отношениях. Ты не выдержишь, а затем он… Только это меня волнует.
- Что значит «о жизни», и почему я не выдержу? Я прекрасно знаю Билла, и мне ничего не стоит его выдерживать. Он иногда вспыльчив, упрям, самоуверен, но он мне дорог, и я не вижу в нем ничего такого, с чем было бы невозможно смириться.
- Ты многого не знаешь о нем, а когда узнаешь, сбежишь.
- Так расскажите, а я с удовольствием послушаю. Вы хотите, чтобы мы расстались, - расскажите, что может заставить меня отказаться от него, потому что я сомневаюсь, что такое вообще возможно.
|
|
|
Брови герра Каулитца сдвинулись, глаза стали еще более стальными. Видимо, он все же был способен на чувства, но не многое в жизни могло заставить его проявить их.
- Он ведь даже не посчитал необходимым сказать тебе, так?
- Что сказать?
- Все, что его окружает, - для него игрушки. Картины, автомобили, люди… Даже семья для него ничего не значит. Ты – новый забавный способ скоротать отведенное время. Я думал, что так и будет…
Том непонимающе уставился на него, мотая головой.
- О чем вы говорите?.. Вы не знаете, Билла. Он не такой, вы абсолютно не знаете своего ребенка…
- Может и так, я никогда не понимал, что им движет.
- Не понимали или не старались понять?
Мужчина прищурился и медленно выдохнул.
- Что ты знаешь о его матери?
Том нахмурился. Он знал, что это было камнем преткновения в отношениях Билла с отцом, но не представлял, в чем здесь могла быть вина пятнадцатилетнего мальчика.
- Она… покончила с собой, но я не вижу никакой связи с Биллом. Она взрослый человек и вольна была делать со своей жизнью, что вздумается.
- Не смей судить о том, чего не знаешь! - глаза его заискрились, и казалось, что еще немного и скатерть может вспыхнуть от случайно вырвавшегося из них уголька. - Мы всегда его любили и всегда берегли. Его баловали до невозможности, ни в чем не было отказа. И вот результат - эгоист, каких не видел свет!
Он сделал глубокий вздох и понизил голос.
- В этом есть и наша вина. У нас долго не было детей… Один Бог знает, чего нам стоило, его рождение, а уже через час оказалось, что он долго не проживет, - он замолчал на несколько секунд, глядя в окно.
Это были страшные и непонятные слова, и ни с кем, кого знал Том, они никак не вязались. О чем и о ком вообще говорит этот человек?
- Мы нашли лучших докторов. Я подключил все деньги и все связи только ради того, чтобы найти хоть какой-нибудь шанс… Но ответ был один: до совершеннолетия ему не дожить, - он опустил голову и покачал ею, как будто сам не хотел верить, что все сказанное – правда. - У него порок сердца, утонченные ткани в отделах и примыкающих артериях. При любой нагрузке они прорвутся…
|
|
|
Том непонимающе смотрел на него, убеждая себя, что они говорят не об одном и том же Билле.
- Ему всегда было запрещено все, что могло поднять его пульс: активные игры, испуг, волнения. Ему обеспечили лучший уход и лучшие лекарства, но знаешь, что представляло для него наибольшую опасность? Другие дети… Мячи, скакалки, догонялки – они бесконечно придумывали миллионы способов убить его.
Том прикрыл глаза и перевел взгляд за окно.
- И тогда вы его заперли дома, - разум хватался за второстепенные факты, отказываясь впустить в себя то, что было самым важным из всего сказанного, самым неотвратимым и ужасным.
- Заперли? За кого ты нас принимаешь? Мы только следили за тем, с кем он общался, предупреждали, что с ним нужно быть осторожнее, разъясняли, что можно, а что нельзя. Мы приводили в дом целые толпы детей, готовы были даже заплатить, но он был невозможен уже тогда. С ним никто долго не выдерживал, а вскоре он и сам перестал искать себе компанию. Гонки и дорогие автомобили стали единственным его увлечением, после живописи.
- Вы позволили ему заниматься гонками с его сердцем?
- Позволили? – он сверкнул глазами. - А ты пытался когда-нибудь ему что-либо запретить?
Том опустил глаза. Из всего сказанного это было единственным, что могло быть про Билла.
- Но мы и не были против. Никогда за рулем автомобиля его пульс не поднимался выше нормы, какую бы скорость он ни набирал.
- А вы не думали, что на такой скорости ему угрожает не только повышение пульса?
- Думали... Но иногда мы думали, что так может быть лучше.
Том поднял на него глаза и отец Билла снова вспыхнул.
- Ты представляешь, что такое постоянно ждать? Как бы ты поступил, будь это твой сын?!
Том сжал виски, качая головой, как будто хотел избавиться от головной боли. Он понимал каждое слово в отдельности, они говорили на одном языке, но что-то важное из того, что говорил человек напротив, несмотря ни на что, ускользало от понимания.
|
|
|
- Мы держали его под наблюдением. Анализы, обследования, кардиограммы. Но когда ему исполнилось четырнадцать, врачи сказали, что в лучшем случае у него осталось два, может быть, три года. Тогда он был там в последний раз. Однажды он вернулся домой и заявил, что больше не будет никаких обследований.
|
|
|
