Социально-психологические аспекты проведения экспериментального исследования

Практические психологи подчеркивают то особое значение, которое имеет характер контакта психолога с испытуемым для эффективного проведения и получения достоверных данных экспериментально-психологического исследования.

Эмпирические данные и специально проведенные исследования в качестве основного фактора, влияющего на ход диагностического процесса, выделяют личностные особенности экспериментатора, осознаваемые и неосознаваемые тенденции его поведения во время исследования, а также необходимость контроля такого влияния. Одновременно, личность испытуемого, его отношение к эксперименту как проблемной ситуации, побуждающей к поиску скрытых тенденций в действиях психолога – с одной стороны, и к реализации собственных планов, мотивов, целей участия в исследовании – с другой стороны, способность к взаимодействию с психологом или отказ от сотрудничества также являются предметом специальных научных исследований. В настоящее время весь комплекс проблем, связанных с межличностным взаимодействием психолога и испытуемого в процессе психодиагностики, объединен понятием «социальная психология психологического исследования» [Гайда В., 1994; Дружинин В.Н., 1997].

Начало социальной психологии психологического исследования положил S.Rosenzweig в 1933 году, представив аналитический обзор факторов общения, влияющих на результаты психодиагностики. Дальнейшие исследования показали значительное влияние личности экспериментатора на ход исследования, качество ответов испытуемого и их оценку экспериментатором. По данным J.E.Exner (1966), выполнение теста интеллекта WAIS значимо различается в зависимости от того, установились ли между экспериментатором и испытуемым теплые или прохладные отношения, держал ли себя экспериментатор напряженно и отчужденно или, напротив, естественно или непринужденно. H.S.Dyer (1973) указывал на такой артефакт, влияющий на результаты исследования, как расхождение в восприятии функций и целей исследования у психолога и испытуемого.

При изучении факторов, влияющих на результаты исследования, большое значение придается не намеренным искажениям или ошибкам (отклонениям от норм эксперимента), которые можно исправить, а устойчивым тенденциям поведения экспериментатора, которые воздействуют на ход эксперимента и являются следствием бессознательной психической регуляции поведения. К таким устойчивым тенденциям, в частности, относятся проявления «эффекта предубежденности экспериментатора» или эффекта Розенталя – американского исследователя, изучавшего рассматриваемую проблему [Rosental R.,1966, 1976; Rosental R., Rosnow R., 1969]. Суть «эффекта предубежденности» (Р.Розенталь называл это явление «эффектом Пигмалиона» в честь персонажа известного древнегреческого мифа) состоит в том, что результаты исследования определяются ожиданиями экспериментатора. Имея предварительные ожидания, гипотезы, психолог может непреднамеренно повлиять на ответы испытуемого. Предполагается, что ожидания экспериментатора передаются испытуемому через параметры поведения, регулируемые неосознанно – мимику, пантомимику, «паралингвистические» речевые способы воздействия (интонация, эмоциональный тон, экспрессия), которые ориентируют испытуемого на определенный ответ или реакцию [Дружинин В.Н., 1997].

В механизме формирования «эффекта Розенталя» большое значение имеет первая встреча экспериментатора с испытуемым. Показано, что именно «эффект первого впечатления» приводит к тому, что вся дальнейшая информация, не соответствующая созданному экспериментатором образу, может игнорироваться, «отбрасываться» как случайная. Считается, что «эффект предубежденности» находится в зависимости от эмоциональной вовлеченности психолога в процесс исследования. В связи с этим высказывается мнение о большей вероятности (или выраженности) этого эффекта в том случае, когда исследователь – женщина, так как женщины более эмоционально вовлечены в процесс межличностного взаимодействия; женщины добиваются более высокой результативности при тестировании детей, чем мужчины [Корнилова Т.В., 1997].

Точка зрения А.Анастази (1982) по рассматриваемому вопросу состоит в том, что подобное влияние неосознаваемых установок исследователя следует считать реальностью, оно проявляется по-разному в зависимости от типа эксперимента, личности экспериментатора и личности испытуемого. Значение его следует учитывать, но не абсолютизировать, так как в большинстве правильно проведенных исследований влияние неосознаваемых установок личности экспериментатора несущественно. А.Анастази при оценке их влияния не советует прибегать к каким-либо методическим приемам, а пользоваться здравым смыслом (клиническим опытом).

Учесть влияние разнообразных психологических переменных в каждом конкретном эксперименте практически невозможно. По данным литературы, на результаты эксперимента влияют ряд биосоциальных (возраст, пол, раса, культурно-религиозная, этническая принадлежность), психосоциальных (престиж в глазах испытуемого, уровень тревожности, привлекательность, агрессивность, авторитарность, дружелюбие, интеллект) качеств психолога, а также ситуационные переменные (знакомство с испытуемым, настроение). Особое значение имеют личностные особенности экспериментатора.

Так, например, в специально проведенном исследовании [Обозов Н.Н. – ред., 1984] было выявлено, что преобладающий мотив поступления на факультет психологии ЛГУ, обозначенный как «интерес к психическим явлениям», представляет собой отражение стремления к разрешению абитуриентами своих собственных психологических проблем. Этот мотив обычно слабо осознан, а «проблемность» личности будущих психологов проявляется в ее повышенной эмоциональной чувствительности и низкой фрустрационной толерантности. Авторы исследования подчеркивают позитивность выявленных личностных особенностей, способствующих лучшему проникновению в проблемы других людей.

В контексте рассматриваемой проблемы необходимо отметить достоверно выявленную закономерность: степень влияния личности экспериментатора на ход и результаты исследования зависит от его предмета. Чем выше структурный уровень изучаемой в эксперименте психической реальности, тем это влияние значимее. Влияние личности экспериментатора максимально в экспериментах по психологии личности и социальной психологии и минимально – в психофизиологических и психофизических экспериментах, исследованиях сенсорики и перцепции [Дружинин В.Н., 1997].

Научные данные и практический опыт свидетельствуют о том, что влияние экспериментатора – объективно существующий и неустранимый факт. Полностью нивелировать личность психолога в эксперименте невозможно и не нужно, так как в противном случае он из психологического исследования, то есть активного процесса познания одного человека другим путем межличностного взаимодействия, превратился бы в нормативный естественно-научный опыт, лишенный личностной окраски и обратной связи. Тем не менее влияние экспериментатора в той или иной мере может быть учтено и проконтролировано. Предлагаются следующие меры контроля влияния экспериментатора на ход и результаты исследования: 1) автоматизация исследования; 2) участие экспериментаторов, не знающих целей исследования, которые будут строить предположения о намерениях первого исследователя, влияние этих предположений контролируется («двойной слепой опыт»); 3) участие нескольких экспериментаторов и использование плана, позволяющего элиминировать фактор влияния экспериментатора. В этом случае остается проблема критерия отбора экспериментаторов и предельного числа контрольных групп [Дружинин В.Н., 1997].

Социальная психология психологического исследования занимается также проблемами влияния особенностей личности и мотивации испытуемого на особенности протекания эксперимента, формирующиеся отношения с исследователем и качество выполнения экспериментальных заданий. Уникальность ситуации психологического исследования состоит в том, что в ней испытуемый выступает в двух ролях – как объект и как субъект. Отношение испытуемого к ситуации исследования, психологу, конкретным заданиям определяют достоверность результатов диагностики. Отметим основные «субъектные» переменные психологического исследования, рассматриваемые в литературе.

Важнейшей субъектной характеристикой является «тревога перед оценкой», выступающая посредником (модератором) некоторых вторичных переменных, таких как «готовность сотрудничать с исследователем», «восприятие скрытых требований ситуации исследования» [Гайда В., 1994]. Влияние переменной «тревога перед оценкой» особенно ощутимо в клинической психодиагностике, так как исследованию нередко подвергаются пациенты с эмоционально-аффективными нарушениями, а также с нарушениями социальной адаптации, как правило, характеризующиеся чертами неуверенности, тревожности, ощущением собственной несостоятельности или малой ценности. А.Анастази, С.Урбина (2002) отмечают, что многие приемы, предназначенные для налаживания контактов с испытуемыми, уменьшают также и их тревожность во время исследования. Способы, устраняющие в эксперименте случайности и неожиданности, а также успокаивающие и ободряющие испытуемого, помогают снизить его тревожность. Хорошая организация процесса исследования и отсутствие помех при его проведении служат той же цели.

Одним из способов контролирования уровня тревоги испытуемого, как это показали R.Rosental, R.Rosnow (1969), является изменение содержания инструкции: формулировка инструкции может повысить или снизить уровень тревоги испытуемого перед исследованием. Так, при использовании методик, направленных на определение уровня интеллектуального развития, испытуемым обычно не сообщается истинная цель исследования. Его ориентируют на выполнение заданий, исследующих отдельные интеллектуальные функции – внимание, память, умственную работоспособность – и соответствующим образом формулируют инструкцию.

На фоне тревожного отношения к исследованию, как правило, актуализируется мотивация испытуемого к избеганию неудачи, а также к позитивной саморепрезентации, то есть стремление выглядеть в собственных глазах как можно лучше, и стремление к социальному одобрению, более высокой оценке экспериментатора. Эти мотивы считаются наиболее типичными. Их частота значительно превышает частоту встречаемости других мотивов поведения испытуемого во время исследования.

Среди прочих мотивов выделяют стремление «не поддаваться» давлению ситуации эксперимента, вести себя эмоционально стабильно. Ряд исследователей предлагают модель «злонамеренного испытуемого», враждебно настроенного по отношению к экспериментатору и процедуре исследования и делающего все, чтобы разрушить гипотезу экспериментатора. В клинической практике негативистическое отношение испытуемого к исследованию нередко обусловлено особенностями его психического состояния, изменениями личности, неадекватностью восприятия и трактовки происходящего. Если подобный негативизм в процессе исследования не удается преодолеть психологическими методами, то, по сути дела, единственным объективным результатом такого исследования будет характеристика отношения больного к исследованию, а не результаты экспериментальных заданий.

Разработаны специальные методы контроля влияния личности испытуемого и эффектов общения на результаты эксперимента («метод обмана», «двойной слепой метод», «метод скрытого эксперимента») [Дружинин В.Н., 1997], которые, однако, мало приемлемы в практической деятельности клинического психолога, в том числе и по этическим соображениям. На наш взгляд, наилучший механизм контроля и устранения артефактов, возникающих в процессе психологического исследования в связи с личностно-мотивационными особенностями экспериментатора и испытуемого, заложен в клиническом подходе к оценке результатов исследования, а также в традиционных профессионально-этических нормах поведения психолога и требованиях к психодиагносту. Основными из них являются: профессиональная компетентность, ответственность за конфиденциальность и нераспространение психодиагностической информации, соблюдение принципа благополучия клиента («не навреди») и права клиента на получение информации о целях и основных результатах исследования, соблюдение принципа психотерапетического эффекта обратной связи, а также соответствие используемых методик целям исследования и психометрическим требованиям [Рукавишников А.А., Соколова М.В., 1991; Вассерман Л.И. Щелкова О.Ю., 2003]. Приведенные нормы и требования полностью распространяются на область клинической психодиагностики и соответствуют основным принципам реабилитации психически больных – принципу апелляции к личности больного, принципу партнерства и др. [Кабанов М.М., 1998].