Глава 6. О спасении (о вере, делах, благодати, Таинствах,уверенности в спасении, предопределении, покаянии) 3 страница

Объяснить это можно на простом примере. Представим, что мир есть бушующее море, в котором тонут люди, а Церковь это корабль⁴⁸⁰ спасения, плывущий по житейскому морю в небесную отчизну. О всяком, кто взошёл на этот корабль, можно по справедливости сказать и то, что он спасен, и то, что он спасается. Спасён ли тот, кого подняли на корабль из моря? Безусловно, ведь он поднят из пучины и находится в надёжном корабле, кормчий которого – Сам Христос. Ап. Пётр пишет верующим, что они были «некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы» (1Петр.   2: 10), то есть уже помилованы, уже, в известном смысле, спасены. Но это помилование и спасение ещё не окончательное. Человек ещё может спрыгнуть с корабля или, засомневавшись в его надёжности, пересесть на другой корабль (то есть, уйти в секту или другую религию). Он ещё может лишиться милости Божией, как, например, тот немилосердный должник и заимодавец, который был прощён, но потом из-за своего жестокосердия лишился милости и прощения (см. Мф.   18: 23–35), или по каким другим грехам. Таким образом, человек тогда будет окончательно спасён, когда достигнет на корабле пристани спасения. Поэтому, христиане, пребывающие в истинной вере и Христовой Церкви, в определённом смысле спасены, но не окончательно, и продолжают спасаться, то есть плыть по житейскому морю к Царствию Небесному.

Можно здесь привести и другой пример. Христос сказал: «Я есмь лоза, а вы ветви... » (Ин.   15: 5). Из этого образа понятно, что спасение человека совершается через его привитие (причастие) ко Христу. Тот человек спасается, кто привился ко Христу и питается Им. И это привитие ко Христу совершается через веру, Таинства и исполнение Его заповедей. Таким образом, исполнение заповедей, в особенности когда человек с верой и сокрушенным духом причащается, всё сильнее прививает человека ко Христу, всё сильнее даёт ему возможность питаться соками Христа, а всякий грех соответственно больше или меньше препятствует питаться человеку соками и жизнью Христа. Грех это как нож, который делает больший или меньший надрез на ветви, причиняя ей вред и не давая её полноценно питаться от соков лозы. И если таковых порезов делать слишком много и слишком глубокие, то ветвь может болеть или даже отпасть от Лозы. Вот так совершается спасение человека, задача которого как можно сильнее привиться ко Христу и возрасти во Христе, и избегать всякого греха, вредящего этому. Если ветвь привита к лозе, то это ещё не значит, что она не способна засохнуть и погибнуть, как пишет Апостол: «…ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины… ты держишься верою: не гордись, но бойся» (Рим.   11: 17–20).

Кроме того, ап. Павел в Рим.   8: 24 объясняет, в каком смысле спасены верные, говоря: «мы спасены в надежде»! Вот такую уверенность в спасении, как добрую и светлую надежду, признаёт и проповедует Православная Церковь. И эта надежда тем сильнее, чем больше человек освящается и чем больше исполняется Духом Святым, Который и вселяет в него эту надежду. Надежда эта может у некоторых святых перерастать в твердую веру и откровение, как, например, у ап. Павла: «а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный…» (2Тим.   4: 8). Другие Апостолы также твердо знали о том, что спасутся, ибо получили о том откровение от Самого Христа: «Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, – в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф.   19: 28). Откровение о своём спасении имели и другие святые, такие как прп. Серафим Саровский⁴⁸¹. Но таковое ясное откровение и убеждённость святых в своём спасении является чаще всего исключением. Обычно же верующие «спасены в надежде», но чем больше человек освящается и приближается к Богу, тем больше крепнет его надежда; чем больше он исполняется Духом Святым, тем больше он понимает, что всё ближе к нему спасение. И лишь по мере освящения эта надежда всё больше преобразуется в уверенность. Так, святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Обученные внутренними бранями стяжают познание всесвятой воли Божией, мало-помалу научаются пребывать в ней. Познание воли Божией и покорность ей служат для души пристанищем. Душа обретает в этом пристанище спокойствие и извещение о своём спасении»⁴⁸². Но эта уверенность христиан, ревностно совершающих своё спасение, в своём спасении целомудренна, тиха и скромна, и совсем иная по духу, чем поголовная оголтелая, легкомысленная, ложная убеждённость протестантов в своём спасении. И вся нелепость заключается в том, что действительно святые люди, находящиеся в истинной вере и Церкви, даже имеющие откровение о своём будущем спасении, отнюдь не трубят о своей спасённости и продолжают в страхе и трепете совершать (то есть довершать) своё спасение до последнего дня своей жизни, а те, кто учит многим ересям и богохульным догматам, кто святотатствует, дерзая приступать к священнодействиям, не имея на то никакого права, кто даже не забрался на корабль спасения, а сел на разбойничий корабль, отнюдь не плывущий к пристани спасения, постоянно поют и заявляют всему миру, «ничтоже сумняшеся», о том, что они уже спасены.

Итак, Православие не только не отбирает у человека надежду на спасение – оно положительно заповедует совершать своё спасение с верой и надеждой, и считает уныние – смертельным грехом, ибо уныние именно и есть потеря надежды на Бога, разочарование в жизни, отказ от борьбы и согласие со своим духовным поражением. Уныние часто приходит оттого, что человек, увидев себя в истинном Божьем свете и осознав, в какой бездне греха он находится, думает, что он никогда не освободится от него и не сможет спастись. Вот такому человеку Церковь и говорит, что нужно до конца надеяться на Бога и своё спасение, ибо Бог весьма милостив; что океан наших грехов не может превысить бездну милости Божией к грешнику, лишь бы он не терял веру и надежду на Бога, не гордился, а смирялся и не переставал сокрушаться и плакать о своих грехах, ибо «сердца сокрушенного и смиренного» Бог не презрит (Пс.   50: 19). Но с другой стороны, Церковь предостерегает и от легкомысленного отношения ко своему спасению, когда человек потакает своим слабостям и не желает бороться со своим страстями, надеясь на величие милости Божьей и Его всепрощение (и тем более, когда человек, как протестанты, так легкомысленно почитает себя уже спасённым, на самом же деле находясь от спасения за тридевять земель и продолжая от него всё больше удаляться). Такая надежда есть хула на Духа. Протестанты создали свои самозваные и самосвятские церкви; бесчинно сделали себя пастырями, смеющими совершать священнодействия, которые имеют право совершать только Богом, через рукоположение и преемство, поставленные священники (подробнее об этом читать в гл. 12); исказили массу⁴⁸³ истинных, библейских догматов, содержащиеся в Церкви от времён апостольских, находятся, обычно, во многих страстях и лицемерии, и при этом не только надеются на своё спасение, но полностью уверенны в нем! Вот это – действительно хула на Духа и дьявольская наглость⁴⁸⁴!

Нужно заметить, что протестантское учение о том, что всякий признающий Христа как своего личного Спасителя уже спасён, – и в результате – тотальная уверенность всех протестантов в своём спасении, – возникла не на пустом месте. Такое широкое сочувствие данное учение снискало благодаря распространению на Западе идей гуманизма, где человек и его комфорт и права были поставлены в центр всего и вся. Таким людям было очень приятно слышать и осознавать, что одно только признание Христа своим личным Спасителем надёжно обеспечивает им в вечности блаженную и счастливую жизнь. Говорить людям о таких неприятных реалиях, как возможность угодить в ад, стало дурным тоном, а многие конфессии вообще отвергли учение об аде. Если кто-то сейчас поставит спасение протестанта под сомнение, то он на это просто обидится так же, как если бы кто посягнул на его права. Ап. Павел писал о последних временах: «ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху» (2Тим.   4: 3). Для нужд гуманистов протестанты с радостью отшлифовали библейскую догматику и стали для них этими учителями, льстящими слуху. Никто никогда раньше в истории Церкви так не учил. Когда я стал читать отцов Церкви, то меня сразу очень сильно впечатлило именно то, что они совершенно иначе говорили о спасении; намного серьёзнее и строже. Например, св. Иустин Мученик говорит: «И мы как будто выхвачены из огня, потому что избавлены и от прежних грехов, и от мучения и пламени, которые готовит нам диавол и все слуги его, и от которых опять избавляет нас Иисус Сын Божий; Он обещал одеть нас в приготовленные для нас одежды, если мы исполним заповеди Его, и даровать нам вечное царство»⁴⁸⁵. Заметим: нам даруется Царство Божие, если мы исполним заповеди, а не просто уверуем во Христа как своего Спасителя. И в таком духе говорят все древнехристианские святые, от св. Ермы до св. Иоанна Златоуста.

Если бы христиане были уже спасены в протестантском понимании, то как тогда толковать слова ап. Павла: «со страхом и трепетом совершайте своё спасение» (Фил.   2: 12)? Если мы уже спасены, то как можно своё спасение совершать, то есть довершать как нечто недоконченное⁴⁸⁶? Как понимать и слова ап. Петра: «как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение» (1Пет.   2: 2)? Если верующий во Христа уже спасён, то как ему можно ещё возрасти во спасение? Как в этом случае понять слова: «Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали» (Рим.   13: 11). Как оно может стать ближе, если и тогда, когда мы только уверовали, и сейчас мы уже в спасении? Если же понимать спасение как ещё неоконченный процесс, то становится всё на свои места. Наше спасение как строение: если его каждый день созидать, то конец работы будет все ближе. И совершать своё спасение христианин обязан до самого конца жизни: «претерпевший же до конца спасется» (Мф.   10: 22), а также: «пожнем, если не ослабеем» (Гал.   6: 9). Из этих слов ясно, что мы должны совершать своё спасение до самой смерти, до конца. И пока нам неизвестен наш конец, не стоит говорить о нашем спасении как о завершенном событии.

Как вообще протестанты, со своим пониманием спасения, могут растолковать слова ап. Петра: «праведник едва спасается» (1Пет.   4: 18)? Как это праведник едва спасается, если, по их убеждению, всякий верующий во Христа как своего личного Спасителя уже спасён, и вовсе не «едва», а очень даже легко и свободно?

Как растолковать и другие слова Писания, например о том, что женщина «спасется через чадородие» (1Тим.   2: 15)? Да вроде бы, по-протестантски, она спасается верой во Христа, сам же ап. Павел о том и писал так много, а здесь вот какое-то противоречие. Данное место, кстати, у многих протестантов вызывает недоумение⁴⁸⁷ и даже улыбки⁴⁸⁸ – такими странными кажутся им эти слова.

Более того, Св. Писание неоднократно нас предостерегает и даёт примеры того, что можно сойти с пути спасения, не совершив его до конца: «Праведный верою жив будет; а если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя» (Евр.   10: 38). «Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть» (Евр.   2: 1). «Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1Кор.   10: 12). «Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живаго» (Евр.   3: 12). Значит, поколебаться, отпасть, упасть, отступить от Бога и пути спасения, то есть сойти с корабля спасения вполне возможно.

В Гал.   5: 7 ап. Павел пишет: «Вы шли хорошо: кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине? ». То есть, можно хорошо начать христианскую жизнь, но потом остановиться и перестать покоряться истине. А может ли противящийся истине спастись?

В других местах тот же Апостол пишет: «Христос – как Сын в доме Его; дом же Его – мы, если только дерзновение и упование, которым хвалимся, твердо сохраним до конца» (Евр.   3: 6); «Желаем же, чтобы каждый из вас, для совершенной уверенности в надежде, оказывал такую же ревность до конца⁴⁸⁹, дабы вы не обленились, но подражали тем, которые верою и долготерпением наследуют обетования» (Евр.   6: 12); «…имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере; таковы Именей и Александр, которых я предал сатане... » (1Тим.   1: 19, 20); «Ибо Димас оставил меня, возлюбив нынешний век» (2Тим.   4: 10). Мы видим, что среди верующих могут быть и такие, которые хорошо начали свой путь спасения, но обленились, потеряли со временем ревность, не смогли до конца победить соблазны мира сего и потерпели кораблекрушение в вере.

«Ибо невозможно – однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему… Впрочем о вас, возлюбленные, мы надеемся, что вы в лучшем состоянии и держитесь спасения, хотя и говорим так» (Евр.   6: 4–6, 9). «Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца» (Евр.   3: 14). Опять же мы видим, что отпасть от Бога могут даже те, которые имели ранее дар Святого Духа и были причастны Христу; что спасение можно и упустить; что можно и отделиться от причастия Христу. Если всё это может произойти с христианином (а иначе не было бы столько предупреждений в Евангелии), и если действительно происходит (сами протестанты, хотя все эти места Писания относятся к Церкви, а не к ним, регулярно отлучают из своих церквей некоторых членов), то почему же протестанты постоянно поют и учат о том, чтобы все их последователи были уверенными в своём спасении? Ведь они не знают, кто действительно спасён, а кто нет, кто сохранит веру до конца, а кто отпадёт. Причём, здесь очевидное у протестантов противоречие даже внутри их учения, не говоря о том, что они все – вне Церкви и пути спасения; то есть, они не только не спасены, но и не спасаемые.

Итак, Бог ещё до сотворения мира всё предопределил, в том числе спасение и погибель каждого человека. Господь точно знает, кто из Его стада и кто будет спасён, а кто нет. Но человеку обычно не даётся знать о своём спасении, разве по особому откровению, но он познаёт и прозревает то, что имя его действительно написано у Бога на небесах по мере своего освящения. Хотя и это даётся не каждому, ибо для многих не полезно иметь такое откровение, поскольку некоторые могут облениться и ослабить ревность в совершении своего спасения. Таким образом, человек, живя на земле (говорю о знающих о Христе), должен сначала стать на путь спасения, найти истинную Церковь Христову и соединиться с Ней и Её Главой через Таинства, а потом всю жизнь продолжать довершать своё спасение в страхе и трепете. Христиане, живя на земле, не спасены ещё и по очевидной причине, так как спасение заключает в себе полное соединение со Христом, совлечение смертной плоти, оправдание человека на Страшном Суде, уничтожение диавола, смерти и всякого зла, вхождение в совершенство, то есть в состояние, в котором человек уже будет в полном покое и невозможности согрешить и отпасть от Бога. Но всего этого ещё не произошло, из чего явствует со всей очевидностью, что христианин сейчас находится в состоянии спасаемого, а не уже спасённого.

Выше был затронут вопрос предопределения, которому протестанты предают большое значение, и о котором много спорят кальвинисты и арминиане, потому хочу сказать об этом несколько слов. Кальвинисты считают, что одни люди из начала предопределены Богом ко спасению или погибели. Предопределённые ко спасению спасены у Бога ещё до рождения. Они обязательно при жизни придут к вере и познанию Бога. Те же, которые отпали, упали, обленились, отошли от Бога, не сохранили упования твёрдо до конца, возлюбили нынешний век и т. п. просто не были предопределены Богом ко спасению: «Они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши» (1Ин.   2: 9). Главным же образом учение о предопределении основано на словах ап. Павла: «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу. Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями. А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим.   8: 28–30). При этом свобода человека считается понятием условным. По сути, свободы выбора у человека нет: он выбирает только то, что Бог предопределил ему избрать; верует, потому что Бог дал ему веру; пребывает в спасении, потому что Бог даёт ему силы и волю к этому. Таким образом, с данной точки зрения протестанты чаще всего и говорят о своём спасении как о некотором завершённом деянии, по крайней мере, в глазах Бога.

Как решается вопрос о предопределении и свободе выбора человека в Православии? Вопрос этот весьма сложный, и ответить на него исчерпывающе нельзя, поскольку нам не дано здесь на земле проникнуть в тайну свободной воли человека и понять, как можно согласовать её с предопределением Божиим. Можно сказать лишь о главнейших положениях, которых придерживается православное богословие по данному вопросу. Православие признаёт, что Бог есть существо абсолютно всемогущее и свободное, Который предопределил все события в мире до малейших подробностей, как написано: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего» (Мф.   10: 29); «А у вас и волосы на голове все сочтены» (Лк.   12: 7). Если же Господь предопределил такие ничтожные события, как падение птички и количество волос на голове каждого человека, то тем более Он предопределил спасение и погибель людей, и если бы что-то могло совершиться не по Божьему предопределению, то Бог не был бы абсолютно всемогущим и свободным. Но при этом Православие признаёт, что человек совершенно свободен в своём выборе, и каждый спасается или погибает только согласно тому, что он избрал. Как же совместить эти два положения? В том всё и дело, что совместить логически, нашим ограниченным умом, эти понятия невозможно, но мы должны верить и признать как одно положение, так и другое, ибо оба они – истинны! Мы не можем эти истины совместить только по своей ограниченности, но Бог совмещает несовместимое.

Как известно, догматическое богословие состоит из катафатического (положительного) и апофатического (отрицательного). Катафатическое богословие описывает Бога и положительно утверждает, что Бог есть дух, что Он вечный, всемогущий, вездесущный, всезнающий, милосердный, милующий, благой, любящий и т. д. Апофатическое же богословие говорит о Боге только отрицательно, то есть о том, кем Бог не является; о Боге мы не можем сказать ничего утвердительного, и Бог не есть ни вечный, ни всемогущий, ни вездесущий, ни милосердный и т. д., ибо все эти слова и понятия – человеческие, взятые из нашего мира. Бог же (Сам в Себе) совершенно транцендентен, то есть бесконечно далеко отстоит от Своего творения и не может быть описан человеческими понятиями. Но и положительное и отрицательное богословие возвещают истину о Боге, хотя логически противоречат друг другу. Таким образом, о Боге можно сказать много формально противоречивых высказываний, нисколько при этом не погрешив: Бог бессмертный, и Бог умер (см. Мф.   27: 50); Бог бесстрастный, и Бог томился и страдал (см. Лк.   12: 50); Бог неизменный и всеблаженный, и Бог может раскаиваться и скорбеть (см. Быт.   6: 6); Бог всё совершает только по Своей воле, и на решение Бога можно влиять (см. Исх.   32: 10–14), и т. д. Таким же образом можно сказать и о том, что Бог всё предопределил, но человек при этом совершенно свободен. И эти два утверждения так же трудно совместить, как и утверждения о том, что Бог никогда не испытывал никакой боли, и Бог страдал. И как мы, не понимая как совместить в Боге одни качества с другими, сверх ума и логики веруем и признаём как катафатическое, так и апофатическое богословие, таким же образом мы должны веровать в предопределение Божье и свободу выбора человека.

Когда же человек не желает смириться и признать свою неспособность разрешить подобные алогизмы, то он впадает в ересь, ибо наша логика в подобных дилеммах требует одного – устранить один из противоречивых утверждений, то есть – устранить одну из истин. Кальвин и кальвинисты решили, что в этом вопросе нужно отдать предпочтение, конечно, Богу и Его предопределению. В результате они, по сути, отвергли истину о свободе человека. Таким образом, получается, что Бог отправляет на вечную гибель ни в чём не повинных людей, ибо, если они и грешили, то делали это не свободно, а по Божьему определению, как мяч летит не по своей воле, а по воле бросившего его. Противники их, арминиане, не могут отрицать очевидного – свободы человека, и отрицают, так или иначе, Божье предопределение. Таким образом, и кальвинисты и арминиане не правы, ибо выделяют одну истину путём подавления и отрицания другой истины.

Если таким же образом решались все прочие богословские дилеммы, то как бы решился вопрос: может ли Бог страдать? Одни бы говорили о том, что Бог не может страдать и претерпевать какие бы то ни было мучения, ибо Он всеблажен. Значит, нужно признать, что раз Христос страдал, то Он не был Богом, и так действительно мыслили древние еретики – докетисты и прочие. Если же признать, что Бог страдал, то можно впасть в другую крайность и начать отрицать то, что Бог неизменен (ведь Он воплотился, а значит, претерпел изменение), бесстрастен (ибо Он пострадал), и прочие Божественные атрибуты. Истина же заключается именно в сверхразумном (сверхлогическом) признании и одного и другого положения, то есть и того, что Бог неизменен и бесстрастен, и того, что во Христе Он принял на Себя плоть и пострадал. Хотя логически это противоречие, но именно так мы должны мыслить и так мыслят христиане и почти все христианские секты. Вот так же нужно сверх разума признавать как Божье предопределение, так и человеческую свободу. Вопрос о логической совместимости предопределения и свободы воли Православие мало волнует, ибо Церковь знает, что наш ум весьма ограничен в познании Бога, но неспособность разрешить логически Божьи тайны не может быть причиной отрицания истины – это должно быть одним из основополагающих положений при богословствовании. Церковь призывает верить и признавать как одну, так и другую истину, не мудрствуя сверх ума. Мы знаем, что мы имеем свободную волю и что мы должны всю её приложить ко своему спасению – вот и давайте прикладывать. Мы знаем, что Евангелие преисполнено призывами к нашей воле – верить, любить, молиться, освящаться, исполняться Духом, творить добро и пр. Этих призывов не было бы, если бы у нас не было свободной воли, если бы от нас ничего не зависело, если бы мы спасались пассивно, одной только силой, предопределением и благодатью Божьей – вот и давайте ревностно откликаться на эти призывы. Хочешь узнать, предопределён ли ты ко спасению? С усердием исполняйся Духом Святым и этот Дух всё больше будет утешать тебя и свидетельствовать тебе, что ты из овец Христа. (Только исполняться нужно Духом Святым, который сошёл на Церковь и пребывает на Ней, а не духом заблуждения в дьявольских церквах-подделках. )

И краткое слово к кальвинистам: да, Бог всё предопределил. На вопрос «как узнать, избран и предопределён ли я ко спасению? » кальвинисты отвечают: «Люди, которые имеют искреннее желание быть спасёнными могут быть уверенными, что они являются призванными… и избранными»⁴⁹⁰. Этот ответ лишь частично правильный, и к нему нужно добавить следующее: «Люди, которые имеют веру во Единую Православную Церковь и желание следовать Её учению, и которые не верят иным «церквам» могут иметь надежду и уверенность⁴⁹¹, что они являются призванными и избранными». Другими словами, если вы предопределены быть Невестой Христа, то вы обязательно примете Православие. Вы, кальвинисты, знаете, что и истинная вера, и покаяние, и воля к исполнению заповедей Христа есть дары благодати Божьей, и это правда. Потому если в вас при знакомстве с Православием, при чтении наставлений православных святых или даже настоящей (хотя во многом несовершенной, но определённо свидетельствующей об Истине) книги зародится твёрдая вера «во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь», то из сего вы сможете познать, что вы (скорее всего) предопределены ко спасению. Если же, читая отцов Церкви и слыша учение Церкви, ваш дух противится всему этому, то знайте, что ко спасению вы наверняка не предопределены, ибо написано: «Мы (Церковь, прежде всего Её пастыри) от Бога; знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. По сему-то узнаём духа истины и духа заблуждения» (1Ин.   4: 6); и: «Но вы не верите, ибо вы не из овец Моих…» (Ин.   10: 26). Если вы не верите учению Православной Церкви, если Православие вам чуждо, то значит, вы просто не из овец Христа.

Теперь важно сказать о сути покаяния, которое есть одно из важнейших условий спасения, что признают как православные, так и протестанты. Господь требует от людей покаяния в грехах – «покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк.   1: 15); «Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться» (Деян.   17: 30); «покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов» (Деян.   2: 38). Хорошо известно, что у протестантов есть такая категория как «покаявшиеся». «Нет, он ещё не принял крещение, но покаялся», часто можно услышать в разговоре протестантов. Таковых покаявшихся они считают уже спасёнными и находящимися в числе невидимой Церкви Христовой. С другой стороны, протестанты постоянно упрекают православных за то, что они постоянно и на каждой службе молятся: «Господи, помилуй», не редко произнося эту просьбу 40 раз подряд, выказывая тем самым маловерие в милосердие Бога, Который, как любящий Отец, может и готов простить человеку все грехи сразу, без длительных молений и просьб.

На самом же деле, причина подобного недоумения происходит от ущербного понимания протестантами сути греха и покаяния. Протестанты (как, впрочем, и католики) подходят ко греху с точки зрения юридической (по крайней мере, в отношении спасения). Грех для протестанта это вина, долг. Эту вину взял на Себя Христос и искупил (выкупил) нас из власти греха, то есть, заплатил наш долг. И теперь, если человек уверовал во Христа и попросил прощения за свои грехи, Бог, по милосердию и великодушию, сразу прощает все наши грехи. И в данном контексте многократные ежедневные⁴⁹² молитвы православных «Господи, помилуй» действительно кажутся маловерием и даже оскорблением Божьего милосердия. Но всё дело как раз в том, что православные относятся ко греху шире, и знают не только о юридической его составляющей. Ведь грех – это не только вина, но и болезнь – вот что подчёркивает Православие! Православные не сомневаются в милосердии Божием – они свято верят, например, в то, что крещение омывает всякий грех, так что выходя из «бани омовения» человек выходит чистым, как белый лист, и все его прежние грехи есть как не бывшие. Кроме того, Православие учит, что и в Таинстве Исповеди человеку прощаются грехи, и никогда не нужно повторять на исповеди те грехи, которые уже были прощены, и именно потому, чтобы не оскорблять милосердие Божие и не быть маловерным. Итак, Православие не умаляет милосердия Божия.

Но, грех, как было сказано, это не только вина, но и болезнь. То есть, самое страшное следствие грехопадения человека заключается в том, что наша природа сильно повредилась – ей стали присущи страсти, то есть склонность к различным грехам. Страсти есть как бы корень грехов, который постоянно их порождает. Потому, совершенно очевидно, что важнее всего, и для Бога и для человека, не столько прощение грехов, то есть избавление от вины (хотя и это совершенно необходимо), сколько исцеление души от страстей, избавление от самого корня греха!

Положение падшего, но желающего себе спасения человека можно сравнить с работником лаборатории, который по беспечности выпустил опасный вирус, в результате чего он заразил себя и многих других. Для своего спасения этому человеку нужно не только прощение, но и исцеление от болезни. Вот так падшему человеку нужно не только Божье прощение, но и исцеление от заразы, корня греха. И вот на это и направлено всё Православие, на борьбу со страстями, на освящение, на полное исцеление человека от всякого греха. И только в этом ключе можно и нужно понимать православные молитвы «Господи, помилуй» и «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного». Главное, о чём просят православные в этих молитвах, есть не просьба о прощении, а просьба об исцелении души. Кроме того, в этой молитве православные просят Господа вообще о всякой милости – об избавлении от искушений и падений, об избавлении видимых и невидимых врагов, от всяких бед, болезней, несчастья и всякого зла, об умножении благодати, и пр. Потому совершенно напрасно соблазняются протестанты этими молитвами, особенно частым их повторением.

В сознании протестанта слово «помилуй» практически синоним «прости» – потому и происходит его недоумение от того, что православные постоянно просят о прощении грехов. На самом же деле, «помилуй» в языке Евангелия прежде всего значит «исцели». Замечательно, что во всех местах, где ко Христу обращаются с просьбой «помилуй», Его просят именно об исцелении (Мф.   9: 27,   10: 47–48,   15: 22,   17: 15,   20: 30–31; Лк.   17: 13,   18: 38–39). Само греческое слово έ λ ε ο ς (элеос) значит «милость» и «масло, елей». Славянское слово «елей» и происходит от этого греческого слова и созвучно с ним. Елей же в древнем мире постоянно использовали при лечении. Так, милосердный самарянин, оказывая помощь избитому разбойниками, возливает на его раны масло (Лк.   10: 34). Таким образом, «Господи, помилуй» означает прежде всего «Господи, исцели». «Исцели меня от корня греха, с которым моя природа срослась, от восстающих и воюющих против моей души страстей, находящихся в моей плоти, от желания и склонности ко греху, от окамененного нечувствия своих грехов, от холодности моей души к Твоему Слову и любви, от забвения моей души своей Божественной природы и т. п. » – вот о чём, по сути, просят православные в данной молитве (об этой молитве подробнее будет сказано ещё в гл. 9, абз. 59–67).