Проблемы квалификации составов преступлений, предусмотренных статьями 131 и 132 уголовного кодекса Российской Федерации

При квалификации рассматриваемых в настоящем исследовании преступлений возникают некоторые трудности, связанные с разграничением изнасилования, насильственных действий сексуального характера от иных преступлений против личности.

Проблемы, возникающие при квалификации изнасилования и насильственных действий сексуального характера, требуют практически значимого и эффективного их решения.

Для целей устранения проблем квалификации данных преступлений служат, прежде всего, руководящие разъяснения высшей судебной инстанции – упомянутое уже в данной работе Постановление Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131, 132 УК РФ.

Однако не все существующие на практике проблемы квалификации половых преступлений данной группы разрешены в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ. Некоторые из них не нашли на сегодняшний день отражения в указанном Постановлении.

Постараемся в рамках данной работы обобщить и проанализировать существующие проблемы квалификации изнасилования и насильственных действий сексуального характера.

Итак, начнем с проблемы момента окончания рассматриваемых преступлений.

Как было отмечено ранее, изнасилование и совершение насильственных действий сексуального характера следует считать оконченными с момента начала полового акта, акта мужеложства, лесбиянства и иных действий сексуального характера, предусмотренных объективной стороной данных составов

преступлений, независимо от их завершения и наступивших последствий.

Однако при решении вопроса о том, содержится ли в действиях лица оконченный состав указанных преступлений либо лишь признаки покушения на совершение таких преступных действий, судам следует выяснять, действовало ли лицо с целью совершить изнасилование или насильственные действия сексуального характера, а также явилось ли примененное насилие средством к достижению указанной цели, которая не была осуществлена по независящим от него причинам. При этом необходимо отличать покушение на изнасилование от насильственных действий сексуального характера, а также покушений на преступления, предусмотренные статьями 131 и 132 УК РФ, от оконченных преступлений, подпадающих под иные статьи УК РФ, предусматривающие ответственность за преступления против здоровья, чести и достоинства личности.

Покушение на изнасилование необходимо отграничивать от добровольного отказа от совершения преступления (ст. 31 УК РФ), что исключает уголовную ответственность. Если лицо осознавало возможность доведения преступных действий до конца, но добровольно, т.е. не вследствие причин, возникших помимо его воли, и окончательно отказалось от совершения изнасилования, содеянное им независимо от мотивов отказа квалифицируется по фактически совершенным действиям при условии, что они содержат состав иного преступления. Иными словами, добровольный отказ (при наличии указанных в ст. 31 УК РФ условий) возможен до начала естественного физиологического акта. Не может считаться добровольным отказ, если, преодолев сопротивление потерпевшей, виновный не смог продолжить свои действия по физиологическим или иным причинам, не связанным с его волей (например, исчезновение эрекции).

Рассмотрим пример из судебной практики. По приговору окружного военного суда от 16 сентября 2010 г. Б. осужден по ч.1 ст.222, ч.3 ст.30 и п.«б» ч.4 ст.131, п.«б» ч.4 ст.132 УК РФ.

Б. признан виновным в покушении на изнасилование, соединенном с угрозой убийством, потерпевшей С., не достигшей четырнадцатилетнего возраста, и совершении с ней иных насильственных действий сексуального характера,

соединенных с угрозой убийством, а также в приобретении, ношении и

хранении боевых патронов и гранат, в покушении на сбыт и сбыте гранат.

При рассмотрении дела суд не признал обстоятельством, смягчающим наказание, явку с повинной Б.

В кассационной жалобе защитник осужденного адвокат К. указал на необоснованное непризнание судом явки с повинной Б. в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, что наряду с иными характеризующими его обстоятельствами является основанием для смягчения Б. наказания.

Военная коллегия не нашла оснований для признания заявления о явке с повинной обстоятельством, смягчающим наказание, указав следующее.

Как установлено судом, Б. во время совершения в отношении ребенка насильственных действий сексуального характера и покушения на изнасилование был застигнут на месте преступления отцом потерпевшей, который пресек его преступные действия и доставил в штаб воинской части, где в последующем он был передан следственным органам.

Изложенное указывает на отсутствие в последующем признании Б. о совершенных преступлениях признака добровольности.

По смыслу уголовного закона (п. «и» ч.1 ст.61 УК РФ) явкой с повинной в качестве смягчающего наказание обстоятельства может признаваться заявление или сообщение о преступлении, которое сделано добровольно.

При таких данных вывод суда об отсутствии у Б. смягчающего наказание обстоятельства – явки с повинной является правильным.[73]

В случае если в фактически совершенных действиях виновного содержится состав иного преступления (хулиганства, оскорбления, нанесения побоев или причинения вреда здоровью потерпевшей), деяние квалифицируется по соответствующим статьям УК РФ.

В тех ситуациях, когда совершение нескольких половых актов охватывалось умыслом виновного, содеянное следует квалифицировать как единое продолжаемое преступление. О единстве умысла могут свидетельствовать такие обстоятельства, как совершение нескольких половых актов без перерыва или с перерывом на короткое время. При этом единое преступление будет иметь место только в случае совершения тождественных действий. Поэтому если умыслом лица охватывается совершение им (в любой последовательности) изнасилования и насильственных действий сексуального характера в отношении одной и той же потерпевшей, содеянное следует оценивать как совокупность преступлений, предусмотренных ст. 131 и 132 УК РФ. При этом для квалификации содеянного не имеет значения, был ли разрыв во времени в ходе совершения в отношении потерпевшей изнасилования и насильственных действий сексуального характера.

Квалификация изнасилования как совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «а» ч. 2) имеет место в случаях, когда лица, принимавшие участие в изнасиловании, действовали согласованно в отношении потерпевшей, причем как групповое изнасилование должны квалифицироваться не только действия лиц, совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения к потерпевшей физического или психического насилия. При этом действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта, но путем применения насилия к потерпевшей содействовавших другим в ее изнасиловании, должны квалифицироваться как соисполнительство в групповом изнасиловании. Действия виновных, содействовавших другим в изнасиловании потерпевшей путем применения насилия к иным (близким или препятствующим изнасилованию) лицам, содействовавших совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации виновному лицу либо устранением препятствий и т.п., должны квалифицироваться как пособничество.^[74]

Изнасилование признается совершенным группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой не только в тех случаях, когда несколькими лицами подвергается изнасилованию одна или несколько потерпевших, но и тогда, когда виновные лица, действуя согласованно и применяя физическое насилие или угрозу его применения в отношении нескольких женщин, затем совершают насильственный половой акт с каждой или хотя бы с одной из них.

В случае, когда лица, участвующие в изнасиловании, не оказывают друг другу содействия, они не могут нести ответственность за изнасилование, совершенное группой лиц. Действия каждого из них (при отсутствии других отягчающих обстоятельств) должны квалифицироваться по ч. 1 статьи 131 УК РФ.

Пленум ВС РФ в своем постановления от 15.06.2004 № 11 отказался от положения, сформулированного в п. 9 ранее действовавшего постановления Пленума ВС РФ № 4, согласно которому действия участника группового изнасилования подлежали квалификации по п. «б» ч. 2 статьи 131 УК РФ независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости или по другим предусмотренным законом основаниям. Данное разъяснение противоречило общей концепции института соучастия, согласно которой не признается соучастием совместное совершение преступления с лицом, не подлежащим уголовной ответственности в силу невменяемости или малолетнего возраста.^[75]

Изнасилование, совершенное организованной группой, означает, что преступление осуществлено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (изнасилования или любого другого). Все участники организованной группы независимо от выполняемой роли признаются соисполнителями. Их действия квалифицируются по ст. 131 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Оконченным групповое изнасилование следует считать с момента начала полового акта первым участником.

Групповым изнасилованием должны признаваться не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшей. При этом действия последних следует квалифицировать как со исполнительство в групповом изнасиловании (ч. 2 ст. 33 УК) (п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11).

Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью является квалифицирующим для ч. 2 ст. 131 УК признаком только в том случае, если угроза немедленного применения насилия осуществлялась с целью преодоления сопротивления потерпевшей при изнасиловании. Такая угроза охватывается п. «б» ч. 2 ст. 131 УК и не требует дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ.

Посредством психического воздействия субъект насилия старается направить волю своей жертвы на выполнение или невыполнение нужных ему действий. При этом возможны и побочные последствия психического насилия (например, возникновение у потерпевшего стрессового состояния, получение им психической травмы или даже временное психическое заболевание). Между тем из этого не следует, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью обязательно во всех случаях влечет за собой психическую травму, что и должно быть юридическим фактом признания психического насилия реальным. Однако и отсутствие психической травмы тоже не может служить основанием для непризнания факта психического насилия.

Анализ сущностного содержания физического и психического насилия позволил сделать вывод, что различие двух этих форм состоит в том, что физическое насилие нарушает телесную неприкосновенность человека, причиняет ему телесную, физическую травму или ограничивает физическую свободу действий либо может вызвать органические и функциональные изменения в его организме. Психическое же насилие рассчитано на непосредственное информационное воздействие на психику другого человека с целью подавления или ограничения свободы воли потерпевшего. Эта цель является стратегической в психическом насилии. Само воздействие на психику может и не быть противоправным (исключение составляет ст. 119 УК). Во всех остальных случаях, где психическое насилие является конструктивным признаком состава, оно противоправно лишь тогда, когда является средством совершения преступления.

Постоянство воспроизведения в соответствующей социальной системе

(в том числе и психического насилия), носит не случайный характер. Это позволяет заключить, что психическое насилие выполняет в обществе определенные социальные функции.^[76]

Как физическое, так и психическое насилие имеет определенную социальную и психологическую сущность и значение, далеко не всегда негативное. Обычно насилие характеризуется как фактор, изначально несущий в себе деструктивное, разрушительное начало. Однако в оценке насилия используется и иной подход, позволяющий видеть в нем не только негативные аспекты, но и конструктивную, созидательную роль. Такой взгляд основывается на рассуждениях о том, что показатели преступности сигнализируют обществу об определенном его состоянии. А поскольку это так, то в соответствии с законами диалектики насилие играет и положительную социальную роль, а именно: несет информационную сигнальную нагрузку о нарушениях, сбоях или отклонениях от заданного пути развития.^[77]

Полагаем, что если пренебречь такими составляющими человеческого развития, как духовность, нравственность, а основными критериями прогресса считать материальные блага, то, конечно, можно увидеть некие положительные элементы и в насилии. Например, физическое насилие в рабовладельческую эпоху выступало как средство понуждения к труду. Созидательную же функцию выполнял сам труд. Но, ни физическое, ни психическое насилие само по себе ничего не создает: ни материальных ценностей (путем насилия они только перераспределяются), ни духовных, ни интеллектуальных. На основе насилия нельзя стать ни образованным, ни эрудированным, ни добрым. Насилие в любом случае выступает лишь как средство достижения социально значимых целей. В частности, угроза и устрашение, являясь средствами превентивного воздействия на фундаментальные чувства людей, позволяют эффективно и эффектно управлять отдельными социальными и политическими процессами и человеческим обществом. Этим обусловлено то, что устрашение, как форма управления социумом известно, с незапамятных времен.

Развитие расстройств, связанных со стрессом, вызванных угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, может выражаться не только в невидимых на первый взгляд психических расстройствах, но и отражаться на физическом (соматическом) состоянии человека. Данные последствия находятся в зависимости от психофизиологических особенностей потерпевшего, его способности правильно понять и оценить смысл угроз, намерений и степени готовности насильника реализовать высказанную угрозу. Это имеет значение для установления того, что следует брать за основу криминализации угрозы – ее субъективное восприятие потерпевшим, конкретные действия, подчеркивающие серьезность намерения, или и то и другое вместе.^[78]

Взяв за основу определение психического насилия, под которым предлагается понимать обещание применить физическое насилие с целью заставить лицо совершить действия либо воздержаться от этих действий, можно заключить, что психическое насилие состоит в угрозе, то есть в запугивании потерпевшего возможными нежелательными для него, его родственников или друзей последствиями в виде физического насилия. Такое действие является потенциальным нарушением прав человека. Даже если угроза остается неисполненной, она способна нарушить физическую и психическую неприкосновенность человека, вынуждая его изменить свой привычный образ жизни (поменять место жительства, отказаться от своего права на что-то, прекратить свое участие в какой-либо деятельности и т. п.). Угроза может отрицательно воздействовать на человека, нарушая его нормальную жизнь, поскольку адресат (потерпевший) знает, что такие угрозы достаточно часто связаны с последующими посягательствами на жизнь, предшествуют жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, похищению или другим формам нарушения прав человека.

Это обусловливает то, что в отечественной и зарубежной законодательной практике угрозе как правовой категории отведена многозначная роль.

Термин «угроза» используется в российском уголовном законодательстве достаточно часто, причем нередко в сочетании с другими уголовно-правовыми категориями, однако УК РФ не раскрывает их содержания. Установление уголовно-правовой сущности угрозы является ключевой проблемой, имеющей не только научное, но и большое практическое значение. Выделяют три критерия, которые следует учитывать при определении степени общественной опасности угрозы: а) важность того блага, на которое она направлена; б) степень тяжести возможного вреда, вероятного ущерба; в) реальность осуществления угрозы.

По п. «б» ч. 2 ст. 131 УК квалифицируется также изнасилование, совершенное с особой жестокостью по отношению к потерпевшей или другим лицам. Особая жестокость может выражаться в применении пыток, глумлении над потерпевшей, истязании ее или других лиц. Особая жестокость может проявляться также в изнасиловании потерпевшей на глазах жениха, мужа, родителей, детей и других близких людей.[79]

Изнасилование, повлекшее заражение потерпевшей венерическим заболеванием или ВИЧ-инфекцией, квалифицируется соответственно по п. «в» ч. 2 или п. «б» ч. 3 ст. 131 УК. Виновный должен знать о наличии у него венерической болезни или ВИЧ-инфекции. Президиум Верховного Суда РФ в постановлении по конкретному делу, обосновывая особо тяжкие последствия, связанные с заражением сифилисом при изнасиловании, указал, что сифилис может привести к тяжелым заболеваниям внутренних органов: пороку сердца, гепатиту, поражению сосудов, костей, органов зрения, центральной и периферической нервной системы, которые в отдельных случаях ведут к инвалидности больного. Кроме того, сифилис вызывает при беременности потерпевшей поражение плода в виде врожденного сифилиса.

Согласно п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня

2004 г. № 11 действия лица, знавшего о наличии у него заболевания СПИД и заразившего потерпевшую либо заведомо поставившего ее в опасность заражения этой болезнью, следует квалифицировать по совокупности преступлений ст. 131 и 132 УК РФ.

С принятием Уголовного кодекса РФ, включившего в качестве признака квалифицированного состава заражение потерпевшей ВИЧ-инфекцией, указанная рекомендация утратила силу. Правы А.Н. Игнатов и Ю.И. Ляпунов, считающие, что если менее опасное преступление является признаком другого более опасного преступления и непосредственно указано в диспозиции соответствующей уголовно-правовой нормы (в данном случае в диспозиции ч. 2 ст. 131 УК РФ), то оно поглощается более опасным преступлением и не нуждается в самостоятельной правовой оценке, поскольку уже учтено законодателем.^[80]

Особо квалифицирующие признаки изнасилования расположены в ч. 3 и 4 ст. 131 УК РФ:

3. Изнасилование:

а) несовершеннолетней;

б) повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ее ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия, - наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.

4. Изнасилование:

а) повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей;

б) потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста.

5. Деяние, предусмотренное пунктом "б" части четвертой настоящей статьи, совершенное лицом, имеющим судимость за ранее совершенное преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего.

Согласно п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11, изнасилование или насильственные действия сексуального характера следует признавать совершенными с особой жестокостью, если в процессе этих действий потерпевшему лицу или другим лицам умышленно причинены физические или нравственные мучения и страдания. Особая жестокость может выражаться в издевательстве и глумлении над потерпевшим лицом, истязании в процессе изнасилования, в причинении телесных повреждений, в совершении изнасилования или насильственных действий сексуального характера в присутствии родных или близких потерпевшего лица, а также в способе подавления сопротивления, вызывающем тяжелые физические либо нравственные мучения и страдания самого потерпевшего лица или других лиц. При этом суду следует иметь в виду, что при квалификации таких действий по признаку особой жестокости необходимо устанавливать умысел виновного лица на причинение потерпевшим лицам особых мучений и страданий.

Законодатель в п. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ указал в качестве самостоятельного признака особо квалифицированного изнасилования причинение потерпевшей тяжкого вреда здоровью, в содержание которого входит и тяжкий вред здоровью, опасный для жизни.^[81]

Некоторые авторы, несмотря на новую формулировку закона, остаются по рассматриваемому вопросу на прежних позициях. Так, Л.А. Соя-Серко пишет: «К иным тяжким последствиям необходимо относить все виды причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей, перечисленные в ч. 1 ст. 111 УК, не опасные для жизни, но отнесенные к тяжким по исходу (по фактически наступившим последствиям)»^[82] Такая позиция, хотя и соответствует требованиям постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г., но противоречит п. «б» ч. 3 ст. 131 УК, предусматривающего причинение любого тяжкого вреда здоровью потерпевшей в качестве самостоятельного особо квалифицирующего признака

изнасилования.

Согласно п. «б» ч. 3 ст. 131 УК особо квалифицирующим признаком является неосторожное причинение при изнасиловании тяжкого вреда здоровью, и поэтому умышленное причинение такого вреда не охватывается данной статьей и, подобно квалификации умышленного убийства, совершенного при изнасиловании, квалифицируемого по совокупности п. «б» ч. 3 ст. 131 и п. «к» ч. 2 ст. 105 УК, должно квалифицироваться по совокупности п. «б» ч. 3 ст. 131 и ст. 111 УК.

Пример из судебной практики. Совершение осужденными в отношении потерпевшей насильственных действий сексуального характера с последующим ее убийством с целью сокрытия этих действий правильно квалифицированы судом по п. п. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 и п. «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ.

По приговору окружного военного суда от 9 сентября 2010 г. П., К. осуждены за совершение ряда преступлений, а П. и К. в том числе преступлений, предусмотренных п. п. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 и п. «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ.

П. и К. признаны виновными в числе прочих преступлений в совершении по предварительному сговору насильственных действий сексуального характера в отношении потерпевшей Ш. и ее последующем убийстве с целью воспрепятствовать высказанному потерпевшей намерению сообщить в правоохранительные органы о совершенном ими преступлении.

В кассационных жалобах осужденные П. и К., считая ошибочной квалификацию судом их действий по п. п. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 и п. «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ, в результате чего, по их мнению, они за одно и то же деяние наказаны дважды, просили приговор изменить и снизить назначенное наказание.

Рассмотрев дело в кассационном порядке, Военная коллегия приговор оставила без изменения, а кассационные жалобы осужденных без изменения, указав в обоснование следующее.

В суде установлено, что после совершения П. и К. по предварительной договоренности насильственных действий сексуального характера в отношении потерпевшей Ш., последняя заявила, что сообщит о совершенном с потерпевшей

ими преступлении в правоохранительные органы.

В связи с этим осужденные решили убить Ш. Они нанесли ей большое количество ударов руками и ногами по голове, а когда потерпевшая упала и потеряла сознание – поочередно с высоты собственного роста по нескольку раз бросили на голову потерпевшей камень весом около 11 килограмм, отчего Ш. скончалась на месте.

По смыслу закона под убийством, сопряженным с насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанного преступления или с целью его сокрытия, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при совершении этого преступления. Учитывая, что при этом совершаются два самостоятельных преступления, содеянное следует квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по соответствующей части ст. 132 УК РФ.

При таких данных действия П. и К. квалифицированы правильно.

С учетом изложенного, а также данных о личности осужденных Военная коллегия Верховного Суда РФ не нашла оснований и для смягчения им

наказания.[83]

Для квалификации по п. «а» и «б» ч. 3 ст. 131 УК как изнасилования, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей, причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей или иные тяжкие последствия, требуется, во-первых, установление причинной связи между совершенным лицом изнасилованием и наступившими указанными последствиями. «По смыслу закона как сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера следует рассматривать умышленное причинение вреда здоровью перед началом указанных действий или в процессе их совершения с целью преодоления сопротивления потерпевшей или его предотвращения, а также для подавления ее воли. В этом случае применение насилия полностью охватывается диспозицией ст. 131, 132 УК РФ, и дополнительной квалификации по другим статьям в преступлениях против личности не требуется» (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г.).

Субъективная сторона такого преступления должна характеризоваться двойной виной (ст. 27 УК РФ), т.е. умыслом (прямым) по отношению к насильственному половому сношению и неосторожностью (самонадеянностью или небрежностью) по отношению к указанным последствиям.

Так, Ф. был осужден по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ за покушение на изнасилование группой лиц несовершеннолетней Ж., повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей. Ф. и Р. (скрывшийся впоследствии от следствия) в нетрезвом состоянии, оказавшись на балконе, расположенном между восьмым и девятым этажами дома, с несовершеннолетней Ж., стали требовать от нее совершения с ними полового акта. Ф. начал срывать с нее одежду и спустил с себя брюки, а Р. приказал быстро раздеться, готовясь к изнасилованию после Ф. Потерпевшая, осознавая неотвратимость группового изнасилования и пытаясь спастись, влезла на окно декоративной решетки балкона, но упала на асфальт и разбилась насмерть. Верховный Суд РФ, рассмотрев дело в кассационном порядке, согласился с квалификацией действий Ф., данной в приговоре.^[84]

В литературе высказано мнение о признании квалифицирующим и особо квалифицирующим признаком последующую в результате изнасилования беременность потерпевшей.^[85]

Более убедительны доводы А.Н. Игнатова, считающего, что, поскольку беременность является естественным, хотя и не обязательным последствием полового акта, рассматривать ее как особое последствие нет оснований, и такого рода последствия, равно как и возможность тяжелых моральных страданий потерпевшей, учтены законодателем при установлении санкции

за изнасилование.^[86]

Проблемы квалификации изнасилования и насильственных действий

сексуального характера связаны, прежде всего, с отграничением указанных преступных посягательств от смежных составов преступлений. На помощь правоприменителя в вопросе разграничения обозначенных составов преступления приходят разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.

Те вопросы, которые не нашли своего отражения в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, во многом объясняются судебной практикой и ее обобщениями.

В целом же большинство проблем, возникновение которых возможно при изнасиловании и насильственных действиях сексуального характера, разрешены или, по крайней мере, разрешимы.

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Темой настоящего дипломного исследования является уголовно-правовая характеристика изнасилования и насильственных действий сексуального характера. В целях раскрытия содержания темы исследования автором были поставлены задачи.

Представляется, что в ходе изучения исторического аспекта преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности, проведения сравнительного исследования уголовной ответственности за половые преступления в зарубежных странах и России, изучения теоретических основ уголовно-правовой характеристики изнасилования и насильственных действий сексуального характера, а также анализа судебной практике по соответствующей категории дел, задачи, обозначенные в начале дипломной работы, были разрешены, а основная цель – достигнута.

Так, автором подвергнуто тщательному анализу отечественное законодательство об ответственности за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности с момента его становления и до настоящего времени.

Автором было изучено законодательство зарубежных стран об уголовной ответственности за половые преступления, что имеет немаловажное значение для уяснения сущности правовой позиции российского законодателя в аналогичных вопросах.

Кроме исторического и сравнительно-правового метода исследования, автором были использованы метод систематизации и метод юридической герменевтики в вопросе определения понятия «преступления против половой свободы и половой неприкосновенности» в соответствии с нормами российского права, а также в ходе разделения преступлений данной группы на виды.

Установлено, что преступления против половой свободы и половой неприкосновенности личности следует определить как умышленные общественно-опасные действия, предусмотренные главой 18 УК РФ, грубо нарушающие нормальный уклад общественных отношений, связанных с удовлетворением сексуальных потребностей человека, посягающие на половую свободу и половую неприкосновенность личности.

Что касается разновидностей половых преступления, то преступления против половой свободы и половой неприкосновенности личности следует классифицировать по двум основным критериям: по объекту преступного посягательства и по способу совершения преступления.

По объекту посягательства половые преступления делятся на преступления против половой свободы (то есть деяния, предусмотренные гл. 18 УК РФ, которые совершены в отношении лица, имеющего право на выбор полового партнера и формы половых отношений с ним) и преступления против половой неприкосновенности. Последние могут быть совершены только в отношении несовершеннолетнего лица, т.е. лица, не способного в силу своего возраста реализовать свое право на выбор полового партнера и формы половых отношений с этим партнером.

По способу совершения половые преступления делятся на половые преступления, совершенные насильственным способом: с применением насилия или угрозой его применения, а также путем понуждения к действиям сексуального характера (ст. 131-133 УК РФ) и половые преступления, совершенные без применения насилия или угрозы его применения при условии добровольности вступления жертвы в сексуальный контакт с субъектом в традиционной или нетрадиционной форме.

Специфическая сфера половых преступлений обусловливает наличие некоторых особенностей рассматриваемых преступлений. Это, во-первых, высокий уровень латентности таких преступлений и, во-вторых, значительная роль такого поведения потерпевшей или потерпевшего, т.е. жертвы, которое провоцирует субъекта на совершение преступления (виктимность).

Остро стоит в настоящее время проблема детского насилия. Интересы ребенка, его нормальное здоровое развитие охраняются нормами международного права. В соответствии с принципом 2 Декларации прав ребенка ребенку законом и другими средствами должна быть обеспечена специальная защита и предоставлены возможности и благоприятные условия, которые позволяли бы ему развиваться физически, умственно, нравственно, духовно и в социальном отношении здоровым и нормальным путем и в условиях свободы и достоинства. При издании с этой целью законов главным соображением должно быть наилучшее обеспечение интересов ребенка.

Говоря об уголовно-правовой характеристики изнасилований следует отметить, что данное посягательство может быть совершено только в отношении лица женского пола лицом мужского пола путем совершения полового акта, при этом оконченным данное посягательство будет считаться с момента введения полового члена во влагалище жертвы. В то время как насильственные действия сексуального характера возможны как в отношении лица женского пола, так и в отношении мужчины. Примечательно, что субъективная сторона преступления возможна лишь в форме прямого умысла. Совершение изнасилования при наличии квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков свидетельствует о повышенной степени его общественной опасности. Данное обстоятельство имеет большое значение для квалификации преступления, назначения и индивидуализации наказания.

Колоссальное значение для правоприменительной практики имеют вопросы квалификации изнасилования и насильственных действий сексуального характера. Автором исследования в ходе исследования уделено внимание проблемам квалификации насильственных преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности личности.

Безусловно, Пленум Верховного суда РФ в Постановлении «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» дает ответы на многие вопросы правоприменительной практики.

Представляется, что проблемы квалификации изнасилования и насильственных действий сексуального характера, возможно, условно разделить на группы:

- проблемы, связанные с определением момента окончания соответствующего полового преступления;

- проблемы соучастия в изнасиловании и насильственных действиях сексуального характера, а также вопросы ответственности соучастников изнасилования и исполнителя;

- проблемы отграничения изнасилования и насильственных действий сексуального характера от иных насильственных преступлений против личности (убийство, тяжкий вред здоровью, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и др.);

- проблема отграничения насильственный преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности от ненасильственных половых преступлений.

На примерах из судебной практики были наглядно продемонстрированы пути решения обозначенных проблем.

Итак, преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 131, 132 УК РФ, имеют схожий характер общественной опасности, т.е. причиняют существенный вред подобным общественным отношениям либо ставят эти общественные отношения под угрозу причинения существенного вреда.

Отличительной особенностью данных посягательств является то, что они нарушают сложившийся в обществе нормальный уклад половых отношений и имеют насильственную природу. Однако самое опасное в этих преступлениях то, что они наносят существенный вред интересам несовершеннолетних.

Для минимизации губительного воздействия на молодое поколение со стороны преступного насилия на государственном уровне следует поставить приоритетной задачу воспитание здорового нравственного общества, с соответствующем уровнем правовой культуры и грамотности – направить все усилия на создание цельного и устойчивого гражданское общество. При этом педофилию и иные разновидности сексуального насилия следует подавлять единственно эффективным способом – максимально изолировать лиц, совершивших насильственные половые преступления, от общества.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

I. НОРМАТИВНЫЕ ПРАВОВЫЕ АКТЫ

 

1. Декларация прав ребенка (принята 20.11.1959 Резолюцией 1386 (ХIV) г. Генеральной Ассамблеи ООН) // URL:http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/childdec.shtml (Дата обращения: 23 марта 2013).

2. Конвенция о правах ребенка (принята 20.11.1989 г. Резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН) // URL: http://www.un.org/ru/documents/declconv/conventions/childcon.shtml (Дата обращения: 23 марта 2013).

3. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием

⇐ Предыдущая123456

Поделиться: