 |
Если учесть, что Стив был, мягко говоря, навеселе, вел он на удивление хорошо. Но,
|
|
|
|
Конечно, мне трудно было судить, так как глаза у меня слезились от ветра и все окружающее
Расплывалось. Кроме того, я был напуган, и это тоже, вероятно, повлияло на мою
Способность трезво оценивать обстановку. Возможно, я даже и не хотел думать о том, что
Может случиться еще что-нибудь.
Обогнув скобяную лавку Ленегана, мы повернули в Крысиный проезд. Стив заметно
Сбавил скорость, вполне разумно отдавая дань уважения стоявшему на обочине
Полицейскому автомобилю. Затем шестеренки снова закрутились быстрее, обороты
Увеличились и ветер с новой силой стал лупить меня по лицу. Когда мы проезжали обелиск,
То опять увидели вдали голубую полицейскую мигалку, и одна из машин, которую они
Тормознули, свернула на обочину.
Стив притормозил и остановился.
– Похоже, у них сегодня рейд. Лучше, наверно, их объехать, – сказал он рассудительно.
С этими словами он аккуратно развернулся в обратном направлении и, не доезжая
Обелиска, свернул налево и спустя некоторое время опять налево, выехав к перекрестку. Я
Знал дорогу и подумал, что если Стив способен улизнуть от полицейских, то, видимо, он не
Так уж пьян. Поездка меня даже захватила, это было своего рода приключение.
Я расслабился и тут почувствовал, что начинаю ощущать свое тело и даже могу
Чуть-чуть двигать пальцами на руках и ногах. Я страшно обрадовался – значит, все было не
Так серьезно, как я боялся. Наверное, это был шок от удара головой. Просто шок.
Ну, Бобби, погоди, доберусь я до тебя. Разделаюсь с тобой при первой возможности.
Этот ублюдок, вероятно, применил на мне какой-то запрещенный прием.
|
|
|
Я был жив, и, похоже, меня не ждала скорая смерть.
Подняв руки, я радостно завопил.
Очнулся я в травматологическом отделении больницы.
Вокруг стояли Ребекка, Винсент, Хелена и сестра Макмерфи.
Сестра Макмерфи?
Да, это, без сомнения, была она.
– Алекс, ты меня слышишь? – спросил Винсент. Вид у него был очень встревоженный.
Черт побери, что случилось? Что все это значит?
– Алекс, скажи что-нибудь, – приставал Винсент. Открыв глаза, я сразу понял, что я в
Больнице.
Совсем не то что в каком-нибудь фильме, герой которого, очнувшись, спрашивает:
«Где я?»
– Как ты себя чувствуешь?
Но ведь я и должен был находиться в больнице. Стив с Викторией везли меня в
Больницу, разве не так? Только почему здесь Винсент? Кто ему сказал? И откуда взялась
Сестра Макмерфи? Гектор наконец нашел ее? Или она здесь работает?
– Позовите доктора, он пришел в себя!
И запах. Этот чисто больничный запах. Его издавали разлагающиеся тела биллионов
Убитых бактерий. В больницах всегда пахло смертью – а может быть, это больничный запах
Наводил меня на мысли о смерти.
– Он выживет?
Люди часто умирают в больницах, подумал я. Это стерильные учреждения, лишенные
Жизни. Я всегда боялся больниц. Боялся, что со мной что-то не в порядке.
– Не надо говорить так при нем. – Это Макмерфи.
Их интересуют всякие отклонения от нормы, они рассматривают тебя снаружи и
Внутри, выискивая их. Никому не нравится, когда выявляют его отклонения, но люди, как
Правило, привыкают жить с этим, приспосабливаются как могут. Чаще всего предпочитают
Вовсе о них не думать.
– Разумеется, он поправится. Не успеет оглянуться, как снова будет бегать. Правда,
Алекс?
Большинство людей хранят эту совершенно секретную информацию о своем здоровье в
|
|
|
Ящичке с надписью «Беспредельный депрессняк», если отец действительно употреблял это
Выражение. Этот черный ящичек запрятан в самом дальнем закутке мозга. Он опасен не
Меньше, чем радиоактивные лучи, разрушающие тебя невидимой радиацией.
Это как китайские костяные шарики – один в другом, один в другом.
Ящичек в ящичке, в подсознании, в сознании, в мозгу, в голове. Он стоит там и капает
Тебе на психику.
Они по очереди дежурили возле моей постели, пока я наблюдал с закрытыми глазами,
Как жизнь в большом масштабе протекает мимо меня. Я чувствовал себя в безопасности.
Там, внутри. Я хотел сказать им, что со мной все в порядке, что там, где я сейчас, все мирно
И хорошо. Что я понимаю, что со мной случилось, и примиряюсь с этим. Я даже не
Подозревал, сколько всего я знал, сколько видел, слышал, ощущал, сколько всего я успел
Испытать.
В последнее время я почти все это забыл, а теперь оно будто снова возвращалось ко
Мне. Не последовательно, одно за другим, как это было в действительности. Сейчас все было
Перемешано – обрывки воспоминаний, соединявшиеся у меня в голове. В основном это были
Хорошие, счастливые воспоминания; я даже не помнил, что забыл их. Они воскрешали
События, которые когда-то действительно имели место, но прежде я о них никогда не
Вспоминал. Они были как забытые впечатления других людей обо мне.
Одноклассники.
– Алекс, привет, как дела? Помнишь, как мы впервые попробовали травку? Помнишь?
Это было клёво. За сараем. Я думал, ты блеванешь, честное слово. Весь позеленел, потом
Покраснел, потом посинел и опять позеленел.
– Все так делают, не только он.
– При чем тут все, дурья башка. Ты ничего не понимаешь.
– Думаешь, эти воспоминания помогут ему?
– Ну, уж никак не навредят.
– Его старик просил нас говорить с ним о чем-нибудь таком, что пробудит его
Воспоминания. Ну, короче, чтобы у него мыслительный процесс пошел.
– Ну да.
– По-моему, он нас не слышит.
– А если слышит, то толку от твоей болтовни мало.
– Главное – исключить негативные эмоции.
– Негативные эмоции?
– Ну да. В такой ситуации надо думать позитивно.
|
|
|
– Чушь собачья.
– Это правда, Богом клянусь.
– Слушай, а может, он сейчас видит Бога? Говорят, такое бывает. Видишь в конце
Туннеля ослепительный свет, и вдруг появляется Бог.
– Вот это как раз чепуха, которой забивают голову всяким придуркам.
– Слушай, если ты не заткнешься, то заработаешь сейчас у меня.
– Ага, очень позитивно.
Сьюзен.
– Сегодня ты выглядишь намного лучше, Алекс. Может быть, в субботу мы сходим в
Кино? Я на днях видела замечательную витрину. Там есть рубашка, которая наверняка тебе
Пойдет, – белая, с голубыми полосками. Знаешь, я очень скучаю без кино. Я даже не думала,
Что буду так скучать. Опять показывают «Заклинателя». В субботу покажут в последний раз.
Нам еще, конечно, нет восемнадцати, но я поговорила с билетером, и он позвал директора, и
Тот поговорил со мной, после чего я поговорила с Винсентом, он поговорил с моим папой, и
Папа договорился с директором, что нас пропустят. Оказывается, папа, вместе с несколькими
Своими друзьями, является совладельцем этого кинотеатра, или партнером, или что-то вроде
Этого. Но нам придется сидеть в будке киномеханика. Папа сказал, что он тоже будет с нами.
Я думаю, он не очень хочет смотреть этот фильм, но он сказал, что раз я так давно хочу его
Посмотреть, то почему бы ему не посмотреть тоже. Я думаю, он боится, но не хочет этого
Показать.
Мне, во всяком случае. Ох уж эти мужчины. Что ты говоришь, Алекс?
Винсент.
– Я помню, как твой папа, Алекс, всегда выгуливал своего пса. Таскал его и в дождь, и
В слякоть, и в хорошую погоду. А один раз я видел, как он расчищает в снегу дорожку, чтобы
|
|
|
