2. Теократически–социальные идеи Савонаролы

В истории социальных идей средних веков невозможно миновать молчанием деятельность одного из великих героев духа в западной церкви — Савонаролы; хотя хронологически деятельность его относится к концу XV века, к разгару эпохи возрождения, но в нем воплотился, как будто с предзакатной силою, лучший дух средневековья, и мученику, посланному на костер недостойным носителем папской тиары, дано было и жизнью, и смертью своей показать жизненную мощь западной церкви, даже в эпоху ее упадка.

Джироламо Савонарола родился в 1454 г. в Ферраре и происходил из аристократической семьи (был третьим сыном в семье, состоявшей из пяти сыновей и двух дочерей). С детства он отличался сосредоточенностью, аскетическим настроением, чуждался развлечений, больше всего занимаясь религиозно–философскими книгами. Любимым его чтением были сочинения Аристотеля и Фомы Аквинского. Ночью 23 апреля 1475 года он тайно бежал из родительского дома, в который никогда уже больше не возвращался, и навсегда расстался с нежно любимыми родителями, которых больше так никогда и не видал, согласно своему монастырскому обету, хотя и вел деятельную переписку с ними, особенно с матерью. Сначала он бежал в Болонью в доминиканский монастырь. В письмах к отцу он объяснял мотивы, побудившие его к такому поступку. Он говорит, что позорное положение общества, несправедливость людей, деспотизм, разврат, разбойничество, гордость, идолопоклонство, ужасное святотатство, «все соединилось, чтобы заставить его бежать из такой зараженной и гниющей нравственно среды: нет человека, который бы делал добро; добродетель поругана, пороку же воздается поклонение. Всякому сколько–нибудь честному человеку остается одно: покинуть скорее этот вертеп разврата и преступления; остается жить одному, вдали от взора людского, как существу разумному, а не как животному, окруженному свиньями». Через год он был уже посвящен в монахи и послан во Флоренцию (в 1485 году), где после некоторого перерыва, когда он действует в Ломбардии, он водворяется окончательно, и она становится его родным городом. В 1493 году он был избран приором доминиканского монастыря св. Марка, где и провел всю остальную жизнь.

Суровый, беспощадный обличитель нравов, сколь бы ни было высоко положение обличаемого, не останавливавшийся ни перед кем, Савонарола не был от природы одарен внешними дарованиями оратора, напротив, он имел какой–то физический недостаток речи, от которого освободился лишь с трудом, и однако, если он сделался первым человеком во Флоренции, фактическим вождем и духовным ее главой, то этим он обязан исключительно силе своего слова, обнаруживавшей титаническую мощь его духа. Как гражданин и защитник свободы Флоренции выдвинулся Савонарола в 1494 году. Флоренция, деспотически управлявшаяся известным родом Медичи (Лаврентий Великолепный и наследник его Пьеро), сделалась столицей просвещения, но вместе и развращенности, и поэтому представляла трудную и неблагодарную почву для воздействия Савонаролы. Но последнему помогли чисто внешние обстоятельства. Флоренция в 1494 году изгнала своего правителя, герцога Пьеро Медичи, и за это подверглась опасности разгрома со стороны влиятельных его друзей, но в то же время под стенами ее стояли войска чужеземного завоевателя, французского короля Карла VIII[219]. Савонарола отправился в стан к Карлу VIII и так расположил его, что он вступил в город не как завоеватель, но как освободитель от тирана, гарантирующий Флоренции свободу, и подписал мирный договор на самых льготных условиях для Флоренции, — после его удаления Флоренция оказалась свободным городом и приступила к выработке новой организации, которая совершается уже при непосредственном участии и влиянии Савонаролы. Согласно его предложению (сделанному им в одной из проповедей, как и все вообще его политические и социальные идеи высказывались им в этой же форме), из 16 представленных проектов избирается 4, а из них окончательно избирается один.

Савонарола указывает на те потребности, которым должно быть посвящено наибольшее внимание: 1) стараться по возможности помочь стесненному положению бедняков, — для этого Савонарола проектировал сделать два сбора: один с городов, другой с деревень, и если при всем том сумма окажется недостаточной, обратить в постоянную монету церковные вещи; 2) уменьшить налог с неимущих классов народа, которые, если ничем не владеют, то не должны ничего и платить; 3) дать занятие бедным поденщикам, которые бывают иногда лишены дневного пропитания (право на труд); 4) принять меры к тому, чтобы в судах не оказывалось лицеприятия в ущерб бедным. Савонарола требует возможного социального равенства, которое, как политический принцип, полагает в основу своей конституции. Он советовал устроить правительство так, чтобы оно исключало возможность единодержавия, и все граждане заботились бы о сохранении свободы, которую они получили от Бога. Все высшие должности должны заниматься по выборам, причем в основу флорентийской конституции предположено положить Высокий Совет, состоящий из всех взрослых равноправных граждан. Их 3200 человек, которые разделяются на три отдельно собирающиеся части. Затем, в виду громоздкости этого учреждения, был избран Совет 80, имеющий заниматься делами управления.

Сам Савонарола понимал это республиканское устройство как непосредственную теократию, эту мысль развивал в проповедях. Господь хочет дать Флоренции нового владыку, говорил он однажды, «этот новый владыка — Иисус Христос, он хочет быть вашим царем»[220]. Соответственная надпись значилась на соборной кафедре.

Такая мысль, кажется, не выражалась еще в средние века, и эта идея непосредственной теократии, по–видимому, чужда даже папской иерократии, при которой непосредственным главой церкви и государства считается папа как земной наместник Христа.

Когда Савонарола и его партия добились влияния во Флоренции и благодаря ему восторжествовала свобода, они руководились отнюдь не идеалом земного рая, которым воодушевляется современный социализм, они стремились воспитывать граждан в христианских добродетелях, в праведности, и государственная организация рассматривалась, прежде всего, как воспитательное средство. Нельзя не вспомнить при этом о дохристианском предшественнике Савонаролы — Платоне, который в основу своей государственно–экономической утопии тоже полагал задачу воспитать граждан в добродетели, а при разработке этой идеи последовательно проводил аскетический идеал жизни. Если Платон правителям ставил задачу воспитания прежде всего самих себя, а затем и управляемых, то с подобным же увещанием и Савонарола обращается к правительству Флоренции, ставя ему задачей не только разрешение политических и социально–экономических задач, но и борьбу с пороками[221]. Савонарола хотел, опираясь на правительство, распространить на всю Флоренцию ту дисциплину и строгость, которая существовала в монастыре, но не нужно забывать, что он обращался с этой проповедью к Флоренции XV века, где царило легкомыслие, эстетизм, привязанность к утонченной жизни и удовольствию, одним словом, все то, что Савонарола бичевал в своей проповеди. Такая проповедь, казалось, обречена была на полную неудачу, и однако сила индивидуальности Савонаролы и его огненного слова была такова, что, хотя и на короткое время, он имел успех. «Внешняя физиономия города совсем изменилась. Женщины оставили свои богатые украшения, одевались просто и вели себя скромно, распущенная молодежь, как бы чудом каким–то, стала вдруг воздержанной и религиозной, карнавальные песни уступили место церковным песнопениям. В часы отдыха рабочие сидели в мастерских с Библией или трудами Савонаролы в руках. Всюду говорилась молитва, посещались церкви, раздавались щедрые милостыни. Но особенно удивительно то, что банкиры и купцы из побуждений добросовестности возвращали суммы, приобретенные ими неправильно» (Виллари, I, 262–263).

Однако, привлекая к себе одних своею суровостью и радикализмом, Савонарола естественно отталкивал от себя других, образовались две партии в городе: сторонников и противников Савонаролы («плаксы» и «озлобленные»). Сторонниками Савонаролы, естественно, были представители демократии как непосредственно заинтересованные в торжестве его влияния, а вместе с тем, в силу относительной бедности, некультурности и более благоприятного в этическом отношении социального положения, сравнительно застрахованные от тех соблазнов, которым подвергалась влиятельная владельческая аристократия; они гораздо больше разделяли и аскетическое настроение, и теократический идеал Савонаролы, нежели аристократия. Напротив, буйная, своевольная, распущенная аристократическая молодежь, среди которой были и скрытые или открытые сторонники павшего правительства Медичи, вела против Савонаролы оборонительную и наступательную, открытую и тайную борьбу. Можно рассказать целый ряд драматических эпизодов из истории этой борьбы, где Савонарола проявлял все героические свойства и мощь своего характера, стены монастыря св. Марка, даже стены храма видели ожесточенную драку и орошались кровью противоположных партий. История сохранила нам полулегендарный рассказ, в котором символизируется аскетический характер влияния Савонаролы, именно о так называемых «кострах Савонаролы», на которых во время карнавала будто бы уничтожены были не только предметы «суеты» (маски, карты и т. п. ), но и драгоценные произведения искусства и рукописи[222] [223].

Положение вещей вело с неизбежностью к трагической катастрофе. Тот идеал, который властно ставил обществу Савонарола, до такой степени не соответствовал жизненному укладу среднего человека, что, очевидно, раньше или позже Савонароле суждено было погибнуть в неравной борьбе. Ни аристократия, у которой он вырвал бразды правления в руки народа, ни плутократия, которую он обложил в пользу бедных, ни общие стремления этой эпохи к утонченности жизни, к роскоши и разнообразию, которые он хотел связать аскетизмом, — все это не могло надолго примириться с режимом Савонаролы. Однако ему суждено было пасть не от местных врагов (хотя и не без их участия), он встретился с врагом гораздо более сильным и опасным, — папой Александром VI Борджиа, соединившим в себе всевозможные преступления — от убийства до кровосмешения. В результате неравной борьбы 23 мая 1498 года Савонарола с единомышленниками взошел на костер и умер мученическою смертью праведника, не изменив себе до конца, а уже через несколько лет после его мученической кончины Рафаэль писал на стенах того Ватикана, в котором жил папа, приговоривший Савонаролу к сожжению, строгую его фигуру, а в одной церкви, появился его образ рядом с наиболее чтимыми святыми; через несколько столетий в католической церкви уже возбуждался вопрос о признании его святым.

Савонарола представляет собой до известной степени как бы исторический апофеоз средневекового идеала, он делает попытку построить жизнь целого города–государства на основе этого идеала. В его крушении вместе с ним на костре погибает не только его собственная личность, которой он и не щадил, но и его теократический идеал, истинным носителем которого в эту эпоху является он, а не папа, пославший его на костер. И то, что наибольшее противодействие он встретил со стороны именно главы католической церкви, больше всего показывает на то, что в недрах старого быта не могла уже родиться эта созидающая сила. В жизни западно–европейских народов подготовлялся кризис, постепенно приведший к переоценке ценностей во всех областях жизни.