22.Неомарксизм о праве и справедливости ( Ю. Хабермас ).

Правопонимание для Ю. Хабермаса, это не тип рефлексии, а социальная коммуникация, входе которой формируется не только понятие права, но и само право как факт социальной жизни. В его концепции процесс правобразования соединяется с процессом познания права. Однако, Хабермас признаёт, что позитивное право нуждается в моральном обосновании, подтверждающим его справедливость.

По Хабермасу демократия и право не просто внутренне взаимосвязаны. У Юргена Хабермаса, демократия выступает как продукт, справедливого, в его понимании дискурса, а право является продуктом участия человека в социальной и политической коммуникации. Согласно его представлениям, право формируется по принципу дискурса, следовательно, является сферой коммуникативного разума. Правовые средства, это условия возможности социальной интеграции на основе коммуникативного взаимодействия. Право есть структура опосредования коммуникативного действия.

Концепция демократии ориентированной на прямое участие в политическом процессе разработки решений всех заинтересованных сторон на равных основаниях, базируется на специфической трактовке гражданского общества. Философ видит суть современной демократии в установлении нового разделения властей, не между государственными властями, но между различными источниками интеграции общества. При этом он уделяет внимание необходимости уравновесить коммуникативное воздействие тех социальных институтов, которые он называет общественность. И трактует как открытые формы совместной жизнедеятельности людей, с экономической и административной подсистемами общества. В своих трудах Хабермас писал, что интегративная сила коммуникации, которая обеспечивается через действие автономных образований общественности, должна утвердить себя в противовес системной интеграции, происходящей в рамках монетарных и административно-властных отношений. Такое самоутверждение подразумевает также возможность влияния на системные компоненты общества через политическую систему. При это Ю. Хабермас подчёркивает, действующие субъекты ищут взаимопонимания относительно ситуации действия с целью взаимосогласованного координирования своих планов действия, а следовательно и своих действий.

Здесь особый интерес представляет то, что Хабермас в этой концепции отводит роль политической системе, в виде обеспечения тех этических начал социального дискурса, которые автор связывает с понятием коммуникативной рациональности и оснований на ней процедурной справедливости. Он считает, что для гражданского общества, как для сферы деятельности общественности необходимо, дополнение со стороны структурирующийся государственной власти. Однако которая, по мнению Ю. Хабермаса с одной стороны, не является служебным органом для реализации конкретных программ, произведенных в процессе самоорганизации общества как целого, а с другой стороны центр «анонимной» политической интеграции социума.

Философ понимает это как принципы и структуры правового государства, которые трактуются в качестве механизма институализации политического дискурса общественности. В рамках его концепции демократии участвует либеральная идея, в соответствии с которой закон существует лишь для того человека, который участвовал в его создании. По смыслу его подхода правотворческий потенциал парламентской деятельности определяется тем, на сколько образование мнений внутри парламентских групп оказывается восприимчивым к результатам неформального образования мнений в обществе. С позиции такого подхода современное право совершенствуется и формируется в процессе живого, постоянно обновляющегося диалога между парламентом и обществом.

Если рассматривать эти идеи Хабермаса с точки зрения либеративной концепции правопонимания, то можно сказать, что правовой закон предстаёт у него как результат единства социального правового, и политического начал, при этом на социальную составляющею ложится очень существенная нагрузка. Применительно у России такой подход означает, что без формирования широко разветвлённой сети структур общественности невозможно вести в правовое русло законодательный процесс. До тех пор пока наиболее организованной частью нашего общества остаётся организованная преступность, правовое развитие страны будет очень затруднительно. И как бы не старались совершенствовать парламентское и избирательное законодательство, эти совершенствования не станут достаточной гарантией правового характера принимаемых законов. К тому же, без активного влияния общественности на процессы формирования и функционирования законодательного органа, никакое устойчивое и целенаправленное повышение правового качества законодательства невозможно в принципе.

Сначала может показаться, что правовая теория Ю. Хабермаса тяготеет к социологическому типу правопонимания, но все же автор далек от упрощённого позитивистского подхода к осмыслению социальной реальности. Он считает, что значимы только те нормы действия, с которыми в рациональном дискурсе могли бы согласится все, на ком могли бы отразится последствия принятия этих норм. Вместе с тем, он хорошо понимает социальные механизмы, ведущие к деформациям коммуникативной компетенции общественности и преуменьшать роль государственных институтов в этом процессе. Он возлагает надежды на то, что улучшающиеся институализация способов разумного коллективного формирования воли, окажет со временем обратное воздействие на политическую культуру и жизненные формы, в результате чего будет достигнуто спонтанное встречное движение формы коммуникации, соответствующих практическому разуму.

По Хабермасу, критерием разумности этой коллективной воли, является неспособность не нанести ущерба конкретным целям участникам процесса. Основным требованием здесь выступает обеспечение свободы самовыражения, которая достигается путем отказа от любых форм насилия. По мнению Хабермаса рационально мотивированный консенсус возможен, лишь в идеальной речевой ситуации.

Философ не признаёт трансцендентальную идею формального равенства в качестве существенного принципа права. Он проецирует эту идею сферу правовой нормы через процедуру правобразования осуществляемого в рамках широкого диалога парламента и общественности. У Ю. Хабермаса в основе права лежит идея справедливости как равенства. При всей ограниченности сугубо процедурной трактовки данной категории. Его концепция права носит либеральный характер.

Как известно обратной стороной такой является формальная свобода индивидов. С точки зрения Хабермаса, процедурализация тесно связана с материализацией права. Процедура выступает как субстанциально ориентированная в силу того, что процесс аргументации соотносится с новым типом универсального порядка. Это позволяет сделать вывод, что данная идея исходит из принципов либерального права.

Однако существует мнение, что либеральная правовая доктрина основанная на идее формальной справедливости, устаревающей, если не устаревшей и не поспевающей за новыми потребностями социальной практики. Для Ю. Хабермаса справедливость предстаёт как критерий для определения правового начала норм, формируемых в процессе социально политического дискурса. Однако одной из современных тенденций в сфере частного права и в частности правовой доктрине развитых стран, является отказ от регулятивной роли принципа справедливости во всех его проявлениях. Так, современная практика права допускает частную автономию участникам гражданского оборота. И даже в тех случаях, когда их положения заведомо нельзя считать равноправным.

В праве постмодерна (которое в недалёком будущем в силу своего соответствия современным реалиям, своей высокой жизнеспособности, несомненно, оттеснит ставшее традиционным либеральное право) не договорная практика, осуществляемая по всем правилам, продолжает конвенции, а спонтанно порождаемые конвенции постоянно изменяют реальную договорную практику.