Новые формы правления в живой компании

Акционеры являются поставщиками капитала, как и банкиры. Юридически акционеры занимают другое положение и получают вознаграждение в иной форме (вместо процентов - дивиденды, акционерный капитал можно продать с прибылью (или с убытком). Хотя официально они являются «владельцами» компании, их функци­ональная роль (с точки зрения компании) сводится к тому, что они просто предоставляют деньги в обмен на акции.

Для экономической компании согласно сегодняшнему законода­тельству предоставлять деньги - все, что требуется от акционеров, чтобы считаться владельцами. В конце концов, экономическая компа­ния существует в среде, где капитал является наиболее важным активом, а акционеры - его поставщики.

Руководители экономической компании знают, что их успех зависит от демонстрации результатов, притом немедленных. Кредит терпения, отпущенный им акционерами, законодательством и политическими регуляторами, невелик. Они не могут позволить себе публично говорить о необходимости реинвестирования в компанию для развития нового, долгосрочного потенциала или формирования денежного буфера для создания вариантов выбора эволюции. Им бывает трудно сказать: «Послушайте, у нас будут взлеты и падения. Но через 10 или 20 лет вы будете иметь прибыли, несравнимые с тем, что вы можете выжать из компании сегодня». Даже если бы некоторые акционеры отнеслись сочувственно, компания была бы юридически уязвима. Более серьезно то, что она открыто рискует стать жертвой враждебного поглощения. Людей, занимающихся инвестированием, не интересует отдаленное будущее. Они имеют дело с текущей стоимостью. Дисконтные ставки капитала настолько высоки, что то, что будет через 20 лет, не имеет для акционе­ра практически никакой ценности.

Живая компания, однако, не может иметь такие же отношения с акционерами. Для живой компании поставщики капитала во многом схожи с другими заинтересованными сторонами во внешнем окружении: профсоюзами, поставщиками, потребителями, местными властями и сообществом. Все они - критически важные силы внеш­него мира. Компания должна поддерживать гармонию в отношениях с ними. Но они не являются ее членами. Они не есть часть персоны компании. Удовлетворение их потребностей необязательно отвечает интересам компании.

Все же, эти силы - важнейшая часть внешнего окружения, и ком­пании следует поддерживать с ними постоянный диалог. К несчастью, подобный диалог - редкость в современной системе. Как правило, акционеры и управляющие не беседуют. Даже при смене владельца новый обладатель 51% акций не ведет глубоких разговоров с руководителями прежнего режима. Новый владелец просто входит и приказывает. Контрольный пакет акций наделяет его юридической властью, и персона живой компании не может устоять против этого. В конце концов, новый диктатор не был членом старой компании. Он ничему не содействовал и не завоевывал доверие других на предпри­ятии. Он просто купил свой путь в систему. Он будет инфекцией, и старая система ответит сопротивлением... или умиранием.

В таких условиях многие руководители превращают живые компании в экономические. Они не являются сознательными разрушителями. Они просто пытаются делать все, что могут, находясь между молотком и наковальней. Когда акционеры и внешние регулирующие органы интересуются результатами их работы, их не волнуют усилия по развитию сообщества. Они не выясняют перспективы долгого и процветающего существования компании. Они спрашивают: «Какова ваша прибыль на привлеченный капитал?» «Не перекапитализированы ли вы?» и «Какова ваша производительность?» Во многих случаях, поскольку не происходит общения с руководителями как элементами общей сущности, акционеры используют любое давление, чтобы форсировать возврат на активы в ущерб долгосрочному развитию компании.

Отдельная компания не в силах изменить ситуацию. Отношения акционер - управляющий, возможно, не слишком удачно отражают корпоративную реальность, но они закреплены в законе. Сам по себе закон является анахронизмом. Это прошлогоднее описание ситуации перед II Мировой войной, когда капитал был дефицитным ресурсом, требующим особой защиты и усилий руководства по оптимизации его использования.

В последующие 50 лет капитал стал намного менее дефицитным. Кроме того, поставщики капитала изменились. Связь между индиви­дом, совершающим первоначальное накопление, и коммерческим учреждением, которое получает накопленный капитал для исполь­зования в процессе создания благ, стала намного менее прямой, чем полвека назад. Большая часть власти акционеров сегодня находится в руках крупных банков и пенсионных фондов, которые преследуют свои интересы. Эти интересы вполне могут быть губительными для компании, акциями которой они владеют.

Результирующее напряжение между реалиями бизнеса и корпо­ративным правом собственности ясно любому, кто читает газеты. Некоторые компании действуют в согласии с юридической фикцией и жертвуют тысячами людей, чтобы спасти активы или повысить прибыльность. Другие фокусируются на реалиях бизнеса и топят сотни миллионов долларов, чтобы остаться в живых. Выбирая между спасением активов и спасением людей, бизнес больше не отдает автоматическое предпочтение капиталу, как то позволяет, а иногда даже требует закон. Не потому что руководители стали лучше сознавать общественные интересы или стали более человечными, но потому что это разумно, с точки зрения бизнеса. Компания, которая выходит из кризиса, сохранив большую часть человеческих талантов, гарантирует результат как для акционеров, так и для своих работников. И все же руководители, действующие в согласии с этой реальностью, ставят себя в уязвимое, с точки зрения закона, положение.

Национальное законодательство начнет отражать возникающую реальность новой эры только после того, как эти спорные вопросы выкристаллизуются в ходе общественной дискуссии. На это уйдут, может быть, годы. Я пишу это с сожалением, потому что существует широкое поле для злоупотребления господствующими законными полномочиями, предоставленными поставщикам капитала. Многим компаниям еще суждено пасть жертвой паразитического и хищничес­кого поведения. Возможно, здесь таится причина низкой средней продолжительности жизни компаний.

Многие читатели этой книги сами будут акционерами, и все мы являемся гражданами. Как таковые мы озабочены ценой корпоратив­ной кончины. Исчезновение компании не проходит без издержек. Безвременная смерть компании пагубна и наносит ущерб почти всем, кого она затрагивает, включая акционеров.