Политика и власть: два взгляда на роль массовой коммуникации

Социально-культурное воздействие массовой коммуникации на политические институты и процессы рассматривается в огромном числе публикаций, - что вовсе не удивительно, поскольку в этом вопросе фокусируются как теоретические, так и практические интересы ее использования. Вместе с тем, именно непосредственные практические интересы зачастую побуждают представлять проблематику массового воздействия в «облегченном» виде. Это тот случай, когда массовой коммуникации и ее средствам отводится роль всего лишь инструмента для выполнения конъюнктурных задач политической деятельности и при этом игнорируется тот факт, что сама массовая коммуникация в качестве общезначимого способа общения не может не оказывать на нее формирующего влияния.
Когда при таком упрощенном подходе рассуждают о политической роли массовой коммуникации, внимание, естественно, обращают в первую очередь на то, что и представляется в данном случае наиболее привлекательным и заметным. И тогда как бы сами собой напрашиваются в качестве и исходной посылки, и окончательной и бесповоротной истины немудреные сентенции вроде того, что "у кого телевидение, у того и власть", подразумевающие, что "у кого власть, у того и телевидение".
При таком понимании роли массовой коммуникации проблематика ее политического воздействия выстраивается, в основном, в плане ответов на вопросы "Какие силы контролируют работу прессы, радио и телевидения?" и "Каким образом эти силы осуществляют через них свое влияние?".
Получение развернутых ответов на эти вопросы является, несомненно, очень важным делом, поскольку при этом должны быть выявлены отношения, существующие между политической системой данного общества и средствами массовой коммуникации; политическая направленность в деятельности различных органов прессы, радио и телевидения; результаты применения знаний о функционировании масс-медиа в ходе политической пропаганды. Но в том-то и дело, что познавательные возможности подхода, о котором здесь идет речь, существенно ограничены.
Согласно постулату, лежащему в его основе, достаточно вам прибрать к рукам средства массовой коммуникации, как вы в силах подчинить общество своему влиянию. Отметим, что постулат этот является производным от представлений, утверждавшихся у нас в недавнем историческом прошлом и имеющим широкое хождение и теперь, согласно которым общество делится на "воспитателей" и как бы отдающихся на их усмотрение "воспитуемых", - т.е. составляющих огромное большинство людей, которые сами прямого доступа к инструментам политической власти и средствам массовой коммуникации не имели и не имеют.[vi]
За ставкой политика на то, что масс-медиа "могут все", может скрываться, как ни странно, равнодушие такого политика и к самим масс-медиа, поскольку те фактически сводятся им всего лишь к проводнику своего влияния, и к охватываемым ими аудиториям, поскольку уподобляются они при этом всего лишь средству воплощения идеологических и поведенческих установок, спускаемых сверху. Обнаружение просчета не заставляет себя ждать, когда происходит очередное ослабление системы политического воздействия и все больше и больше людей начинают выступать с требованиями, скроенными по меркам их собственных ощущений.
Массовая коммуникация имеет свою специфику, так или иначе влияющую на политическую деятельность. Вместе с тем, политические отношения воздействуют на массовую коммуникацию, сохраняя при этом собственную природу. Тем самым, можно выделить обширное поле исследования, которое в самом общем виде представляет собой место их встречи (пересечения, столкновения, взаимодействия и взаимного проникновения) - со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это место нуждается, следовательно, в таком содержательном определении, последовательное развитие которого будет все более полно показывать политику средствами массовой коммуникации, а также процессы и результаты взаимовлияния массовой коммуникации и политики, воздействующие на первую и на вторую.
Итак, речь идет об описании поля «силовых отношений», в котором и политические структуры, и средства массовой коммуникации обладают атрибутами общественной власти. В этой связи, очевидно, необходимо рассматривать как функциональную, так и дисфункциональную роль массовой культуры и массового искусства, стереотипов сознания журналистов и массовых аудиторий. При этом будет выявляться то, в каком смысле масс-медиа действительно выступают в роли "четвертой власти" (или, если использовать исходное для этого понятия английское выражение, "четвертого сословия" - "the fourth estate", которое зачастую употребляют, имея в виду преувеличенное самомнение представителей прессы). Напомним, что давно уже в ходу и выражение «пятая власть», обозначающее социально-политического влияние электронных средств общения, на ведущую роль среди которых выдвигается Интернет.
Таким образом, в соответствии с предлагаемым подходом, массовую коммуникацию первоначально следует рассматривать хотя и не отгорожено от политики, но все-таки как бы «саму по себе», чтобы при этом, постепенно вводя в ее исследование актуальную политическую проблематику, все более полно представлять себе ее роль и значение для политических институтов и процессов. Тем самым все полнее будет выявляться то, что получает и может получать политика и политик, используя различные стороны и свойства массовой коммуникации.
При знакомстве с западными исследованиями отношений между массовой коммуникацией и политикой возникает известный вопрос: «Не твоя ли история это?» Тем не менее, установка на понимание воздействия массовой коммуникации с учетом ее социально-культурных и исторических особенностей заставляет воздерживаться от поспешных ответов. Автор, тем самым, не только не претендует на какую-то возвышающуюся над жизнью «всеохватность», но, более того, анализируя политические аспекты в теории и практике массовой коммуникации на Западе и говоря при этом о вещах, которые являются или могут быть общезначимыми, обращает внимание, прежде всего, на их западную специфику.
Сами по себе исследования массовой коммуникации на Западе представляют собой, конечно, материал огромного объема. Поэтому от автора требовалось отобрать для книги только самое важное, самое необходимое, анализировать только то, без чего целостность проблематики книги была бы нарушена. Вместе с тем, автор исходил из того, что само предлагаемое исследование должно быть не просто достаточно многосторонним и разнообразным, исключая, тем самым, надуманно-жесткий детерминизм в привязке тематических блоков друг к другу, но и, вместе с тем, рассчитанным на творческое - соучаствующее, дополняющее и резонансное - воображение самого читателя. Имея это в виду, автор представляет свою работу в виде совокупности тщательно отобранных теоретических эссе, позволяющих, с одной стороны, действительно выявлять важные стороны описываемых им процессов, а с другой - стимулирующих читателя к их восполнению на основе собственных знаний и опыта. В этой связи им выделяются следующие направления исследования, совокупность которых позволяет разносторонне представить моделирующее воздействие массовой коммуникации на политическую деятельность сегодня:

1. Становление массовой коммуникации.

2. Культура как продукт индустрии культуры.

3. Престижные формы массового потребления.

4. Мифологизация сознания посредством массовой коммуникации.

5. Глобализация массовой коммуникации и массовой культуры.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Для тех, кто не знает, - а таких людей, как выясняется, много не только среди молодых поколений: в данном случае ДСП - это не "древесностружечная плита", как указывает недавно изданный словарь (см. Дополнительный русско-английский словарь. Новая лексика 90-х годов. М., 1995, с. 112), а обозначение «для служебного пользования», то есть гриф, открывающий доступ к информации лишь тем, кто имеет соответствующим образом оформленный допуск. В результате, например, выходившие с этим грифом многочисленные издания Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) АН СССР, в которых квалифицированно рассказывалось о различных процессах материальной и духовной жизни за рубежом, оказывались практически недоступны большинству советских исследователей.

[2] Закавыченное здесь - слова одного из таких «научных» редакторов.

[3] Понятие СМИ появилось у нас позднее понятия СМК (средства массовой коммуникации), более полно отражающего природу массового общения (см. об этом Заключение. Разделы 7,8).

[4] О дезориентирующей роли понятия "развитой социализм" см.: Терин В.П. Вызовы глобализма. - Кентавр, 1993, №6.

[5] Архетипическую неслучайность этого эпизода обнаруживаешь, обратившись к аналогичной сцене, описываемой М.А. Булгаковым: «Да, он чрезвычайно поразил меня, ах, как поразил!

- Кто? - чуть слышно шепнул Иван, опасаясь перебивать взволнованного рассказчика.

- Да редактор, я же говорю, редактор. Да, так он прочитал. Он смотрел на меня так, как будто у меня щека была раздута флюсом, как-то косился на угол и даже сконфуженно хихикнул. Он без нужды мял манускрипт и крякал. Вопросы, которые он мне задавал, показались мне сумасшедшими.» (Булгаков М.А. Избранное. М., 1983, с. 142).

Одна из догм описываемого периода гласила: "Редактор - это главный автор". Как мне объяснял тогда редактор одной философской редакции, - а это был образованный и умный человек, - "редакторы - это самые реакционные люди".
--------------------------------------------------------------------------------

[i] «По-видимому, крупнейшая из всех мыслимых революций в области информации произошла 4 октября1957 года, когда Спутник (Маклуэн пишет Sputnik, то есть употребляет русское слово в английском написании - В.Т.) создал новое окружение для всей планеты. Впервые мир природы оказался полностью помещенным в контейнер, сделанный человеком. В тот момент, когда Земля очутилась внутри этого нового артефакта, кончилась Природа и родилась Экология. Экологическое мышление стало неизбежным, как только планета возвысилась до статуса произведения искусства.» (Маклуэн М. С появлением Спутника планета стала глобальным театром. - Кентавр, 1994, №1, с.21. Перевод В. Терина.).

[ii] См., например, Mackenzie J. Party Ads: Cow Appeal to Sex Appeal. - The Moscow Times. December 7, 1995.

[iii] В основную "площадку" общения исследователей масс-медиа быстро превращается Интернет с его многочисленными веб-сайтами для изучения проблем массовой коммуникации.

[iv] См.: Терин В.П. Массовая коммуникация и социологические исследования в США. - Вопросы философии, 1970, № 12; Терин В. П. Основные направления исследований теории массовой коммуникации. - СОЦИС, 1997, № 11.

[v] См. Sfez L. Critique de la Communication. Paris, 1992, p. 139.

[vi] Еще Шарль Бодлер «в тоске нечеловечьей» (М. Цветаева) ополчался на представление, согласно которому «любой проходимец, захватив контроль над телеграфом и печатью, может править великой нацией» (Бодлер Ш. Цветы зла. М., 1970, 238). Гнев поэта вызывала тогда демаго­гия бонапартизма, согласно которой благодаря диктаторам «народы за несколько лет совершают путь, который мог бы растя­нуться на века») [там же].