Как я хожу за своими пчелами 4 глава

Сначала я еще надеялся, что рой остановится, привьется к забору или, наконец, к бане, которую пчелы вот-вот встретят на своем пути, но комета роя летела все быстрей и быстрей, миновала баню, мягко перевалила через задний забор и низко, почти над землей, полетела к лесу... Я долго разыскивал в лесу этих, обежавших от меня пчел, но, увы - рой ушел...

Случалось и такое... Рой вроде бы благополучно оказывался у меня в ящике-роевне, куда я и собирал с деревьев пчел (в ящик я устанавливал 5-6 рамок с сотами, а то и с небольшим количеством меда - такие рамки пчелы сразу принимают, плотно садятся на них, а там вместе с рамками и оказываются в улье, который я для них заранее приготовил). Затем этот рой со всеми предосторожностями, по всем известным пчеловодам правилам, я помещал в приготовленный заранее улей...

И улей был приготовлен по всем правилам и стенки его изнутри были натерты мятой, и рамки с сушью и медом ждали там моих новоселов. И пойманный рой вроде бы согласно принял предложенное ему жилище - пчелы начали его вентилировать, начали вытаскивать из улья мусор, попавший туда вместе с роем - а это очень важный признак того, что пчелы основательно обустраиваются на новом месте. Вроде бы все шло к тому, что у меня в саду появится еще одна семья пчел.

Я успокоился, пошел домой, занялся какими-то делами. День подходил к концу - уж куда там теперь деваться пойманному рою. И вдруг над моим садом появилось облако пчел - облако все увеличивалось и увеличивалось, стоя на месте, затем стало сжиматься в ком-комету и, сжавшись, тут же отправилось прочь из моего сада.

Где была причина того, что пчелы, вроде бы и приявшие сначала приготовленный для них улей, вдруг покинули его и не сразу, а спустя чуть ли не восемь часов после новоселья?

Может быть, жилище, найденное для роя разведчиками, показалось пчелам более подходящим?.. Через день в тот же самый улей, который почему-то не подошел рою, улетевшему от меня, я посадил другой рой - и он благополучно прижился на новом месте и никуда не улетел...

Доставались мне и такие рои, которое почему-то наотрез отказывались селиться в приготовленном для них улье и очень скоро покидали жилище, которое я им предложил, но никуда не улетали, а снова прививались тут же в моем саду. Я снова собирал эти упрямые рои, снова предлагал им улей, который они только что покинули, и они второй раз отказывались от этого моего гостеприимства, вылетали из улья {и не сразу, а спустя какое-то время) и снова прививались у меня в саду. Тут я сдавался - собирал такой упрямый рой и сажал его в другой, точно такой же, с моей точки зрения, улей, только стоящий в другом месте. И пчелы успокаивались и принимали для себя это жилище.

Год тому назад я снял рой и предоставил ему заранее приготовленный улей... Как обычно, я собрал этот рой в свой ящик-роевню - собрал на пяти рамках с сотами и некоторым количеством меда. Пойманный рой тут же плотно обсидел предложенные ему рамки. И мне оставалось только снять крышку улья, снять холстик, прикрывающий гнездо и опустить в гнездо, рядом с уже стоявшими там рамками, рамки, на которых собрался в ящике-роевне рой.

Все это я постарался сделать аккуратно, не особенно беспокоя пчел. Правда, на дне ящика-роевни оставались еще пчелы, не севшие на рамки (рой был большой и пяти рамок им явно не доставало). Я осторожно ссыпал этих пчел в улей, как обычно, прямо на установленные в гнезде рамки, расстелил на рамки холстик, положил на холстик подушку, закрыл улей и стал наблюдать за новоселами...

Новоселы вели себя вполне прилично: тут же принялись вентилировать свое жилище, устроившись у летка и трепеща крылышками-вентиляторами, прогоняя таким образом через улей свежий воздух. Тут же другие новоселы стали вытаскивать из улья всякий сор, попавший туда вместе с роем... Все вроде бы было в порядке. К тому же на нас со стороны надвигалась темная дождевая туча - уж куда в дождь могут отправиться мои пчелы из вполне пригодного для жизни помещения... Конечно, никуда не улетят.

Я заглянул домой, но что-то все-таки подтачивало меня. Я вернулся в сад и стал свидетелем, как мои пчелы ручьем покидают предложенный им улей... Уже шел дождь, спорый, частый, а пчелы, будто сойдя с ума, выбирались из улья под дождь и, не собираясь, как положено при этом, в роевое облако, поспешно неслись к сливе, что стояла неподалеку. И тут собирались уже не в один ком-рой, а несколькими отдельными комочками цеплялись за разные ветки...

Представьте себе картину: дождь, тут же вымочивший меня насквозь, старая слива, сразу оплывшая, опустившая под дождем свои ветки, и тут же на этих ветках промокшие, как и я, комочки моих пчел...

Я сбегал домой за ящиком-роевней, прикрыл его куском пленки. Дождался, когда дождь поутихнет, и осторожно, комочек за комочком, собрал в ящик-роевню своих пчел...

Пчелы в ящик шли согласно, не летели прочь. Снова пошел дождь, я снова прикрыл пленкой ящик-роевню, оставил пчелам открытым только щель-леток ящика и, не выдержав нового дождя, побежал домой переодеваться.

Дождь, наконец, выдохся, выглянуло солнце, я отправился в сад к ящику-роевне и не очень надеялся встретить там своих пчел-беглянок - скорей всего они опять куда-нибудь улетели от меня... Но каково же было мое удивление, когда я увидел, что мои пчелы никуда не улетели и что активно выходят из летка ящика-роевни и куда-то летят, а там и возвращаются обратно. Словом, пчелы чувствовали себя сейчас в моем ящике-роевне как на постоянном местожительстве...

Я перенес ящик с пойманным второй раз роем к улью, откуда пчелы недавно сбежали в самый дождь, и как в самый первый раз, осторожно перенес в улей рамки с пчелами из ящика-роевни. Правда, на этот раз я не стал высыпать остававшихся в ящике пчел на рамки улья, а вытряхнул их на лист фанеры, приставленный к прилетной доске улья... Пчелы, высыпанные на лист фанеры, шустро направились в улей. И скоро весь рой собрался вместе.

Я еще не очень верил, что все окончится благополучно. Но все было именно так: рой прижился и теперь вместе с другими моими пчелами дожидается своей первой весны.

Рассказывать о роевом времени на пасеке, о роях, об ульях, отпускающих рои, о переживаниях, страстях и прочим, что приключается на пасеке в роевой период, можно долго - и рассказы здесь часто не уступят настоящим охотничьим рассказам. Да и как может быть иначе - ведь ловля роев, это тоже самая настоящая охота, которая наполняет жизненной энергией человека, приставленного к пчелам.

Для меня роевое время хотя и хлопотное, и нелегкое, но очень яркое, очень сильное время - здесь взбадриваешься, будто рождаешься вновь после тяжелой, рутинной работы по весне на огороде, в саду, будто ты тут из крестьянина-землепашца, замученного каждодневными заботами-веригами, снова превращаешься в вольного охотника, будто возвращаешься туда, в свою прежнюю историю, когда все мы были прежде всего охотниками и собирателями.

Роевой период хотя и интересное, живое, богатое на события время, но пчеловоды его все-таки недолюбливают...

Прежде всего, здесь постоянное беспокойство: как бы не упустить рой. Ведь улетевший от тебя рой - это и не собранный мед, который мог бы собрать пойманный рой, и потеря новой семьи. К тому же семья, отпустившая рой, теряет свою прежнюю силу, а потому и подводит другой раз пчеловода, рассчитывающего на хороший урожай...

Это еще ничего, если пчелиная семья рано отпустит рой, например, в конце мая или в самом-самом начале июня. Тогда рой обустроится, наберет силу к июлю месяцу, к главному взятку, и сама отроившаяся семья восстановит свою силу за оставшееся до главного взятка время.

А если рой выйдет не в конце мая, а в середине июня?..

Если с роем выйдет старая, как говорят, плодная матка, то такой рой почти тут же начнет выводить молодых пчел - матка почти тут же начнет откладывать яйца, червить, и тогда через 21 день у роя появятся молодые пчелы. Правда, эти пчелы не сразу примутся за работу, не сразу полетят за взятком. Сначала они займутся работой в улье, и только потом, повзрослев, окрепнув, смогут отправиться на пастбище. Так что при всех, самых лучших условиях рой сможет начать наращивать свою рабочую силу лишь через 30 с лишним дней после выхода. А до этого?

А до этого, конечно, рой будет стараться работать, отстраивать соты, ухаживать за расплодом, летать на пастбище за нектаром и пыльцой, но ото дня ко дню он будет делаться все слабей и слабей. Ведь пчелы каждый день несут потери: сама по себе рабочая пчела живет недолго - немного более 30 дней, да и, отправляюсь на пастбище, не каждая пчела уверена в том, что благополучно вернется обратно. У пчел много врагов, пчелу губит и дождь и ветер. Так что потери рабочих пчел у роя могут быть, ой, как велики. А ведь никто эти потери не восполнит до тех пор, пока у роя не появятся новые, выведенные им пчелы. Так что почти целый месяц рой будет терять и терять силы. И порой может очень обессилить... Уж какой здесь особый урожай ждать пчеловоду...

Вот почему и положено у грамотных пчеловодов запасать для каждого пойманного роя килограммов по шесть меда и скармливать этот мед своей молодой семье, чтобы поддержать ее силы, чтобы пчелы лишний раз не летали на пастбище в не очень подходящую погоду... Так что поделиться с нами собранным медом могут обычно только ранние рои да и то при условии, что мы сами им немного поможем вначале.

Семья, отпустившая рой, остается без плодной матки, способной откладывать яйца. Правда, в семье, отпустившей рой, обычно уже через семь-восемь дней появляется молодая матка. Но эта матка еще не способна откладывать яйца. После появления на свет ей еще следует сколько-то дней провести в улье, чтобы окрепнуть, осмотреться, и только затем сможет она отправиться в свой брачный полет. И только, встретившись там, во время брачных игр, с трутнями, она возвращается домой, способная дать жизнь новым пчелам.

И снова после того, как первые яйца будут отложены в ячейки сота, надо ждать 21 день, пока не появятся в улье новые рабочие пчелы, а там еще ждать, когда эти пчелы будут способны летать за нектаром... Так что и тут почти так же, как в случае о роем, семье придется выжидать побольше месяца, пока она снова станет набирать прежнюю рабочую силу.

Правда, в семье, отпустившей рой, остается еще много расплода, еще много пчел, жизнь которым дала старая матка, улетевшая с роем, появится на свет. Но и этот резерв подойдет к концу меньше чем через 20 дней после роения, и только тогда, когда отправятся на пастбище рабочие пчелы, явившиеся на свет от молодой матки, семья начнет работать в полную силу.

Итак, семья, отпустившая рой, и отпущенный рой будут готовы к хорошей работе только к началу июля, если рой выйдет из улья в самом конце мая...

А поздние рои? Вот они-то и разоряют обычно пчеловода: ни семья, отпустившая поздний рой, ни сам поздний рой, как правило, не успевают в этом случае набрать силу к главному взятку, когда богатым цветением будут охвачены все наши луга и лесные вырубки.

А еще хуже, если начавшая роиться семья станет отпускать не один, а два, а то и три роя...

Рои, конечно, и в этом случае можно собрать, можно устроить их так, что они начнут работать, как говорят пчеловоды, на мед: рои можно соединить вместе, создать таким образом очень сильные семьи... А вот семьи, отпустившие не один рой, могут совсем потерять силу, как скажут тут, могут изроиться, и в конце концов не только не дать меда пчеловоду, но и не собрать корм себе на зиму...

Может случиться и такое, что сильно ослабшая, изроившаяся семья станет жертвой тех или иных врагов.

Врагов у пчел хватает. Я уже упоминал, что враги могут подстеречь и молодую матку, отправившуюся на свидание с трутнями. И тогда молодая матка, на которую у семьи была вся надежда, может не вернуться обратно домой. Тогда семья не получит во время молодых рабочих пчел и может совсем потерять силу... Хорошо, если в семье будет в запасе еще одна молодая матка, тогда уже ей придется отправиться на встречу с трутнями, и только после возвращения в улей этой оплодотворенной матки-царицы пчелы смогут начать восстанавливать силу-жизнь семьи. Но все это потеря времени - любая потеря матки - это отодвинутые для семьи сроки начала сильной работы на пастбище. А ведь медосбор короток по времени, как кротко само наше щедрое северное лето. И нередко случается так, что теряет силу та семья, которая вовсе и не изроилась, а слишком поздно заполучила матку, способную откладывать яйца.

Случается порой и другая беда... Молодая матка отправляется в свой брачный полет только в ясные, теплые дни… Настанет пора молодой матке отправляться в брачный полет, а на дворе непогода: дождь, холод. И так не один день, а с неделю и дольше... Что тогда?.. А тогда маткой, не успевшей в отпущенный ей на брачные игры короткий срок встретить женихов-трутней, маткой, "засидевшейся в девках", уже никто не будет интересоваться. Да, она вроде бы может и вылететь на игрища, но женихи не устремятся к ней и обратно в улей такая матка вернется все той же девственницей. И семья пчел, не дождавшаяся оплодотворенной матки, потеряет силы, а с ними и жизнь...

И семью без матки, и семью, изроившуюся, не успевшую восстановиться, ждут уже и пчелы-воровки, и осы-корсары - они первыми обнаруживают, кого можно пограбить и в конце концов совсем извести...

Чтобы не допустить второго, третьего роя и таким образом не дать семье изроиться и потерять силу, обычно после выхода первого роя осматривают пчел и, как говорятся, «выламывают» лишние маточники, находящиеся в улье, оставляя лучший, на взгляд пчеловода, маточник, из которого очень скоро (через несколько дней) и должна будет появиться молодая, пока еще неплодная матка.

Операция эта хлопотная, обычно беспокойная для пчел. И порой не всегда удачная, ибо мы оставляем пчелам маточник с будущей маткой, который нравится нам, людям... Но бывает, что пчелы не соглашаются с нами. Они, почти тут же обнаружив, что маточники выломаны, удалены из улья, и не приняв оставленный им, устраивают т.н. свищевые маточники, достраивая стенки ячеек, где находятся только что появившиеся на свет из яиц личинки, и выводят в таких свищевых маточниках новых еще неплодных маток, а ваш маточник прогрызают и уничтожают находящуюся там будущую матку, которую мы определили было в царицы пчелиной семье... Вы вполне уверены, что в семье, проверенной вами, все в полном порядке, уверены, что эти пчелы теперь точно больше не станут роиться, но проходит какое-то время, и семья, не согласившаяся с вашим решением, снова отпускает рой... Увы, в этот раз вы не победили.

Поскольку почти каждый пчеловод каждое лето озадачен вопросом: будут ли и как будут роиться его пчелы, - постольку и я не мог не озаботиться этим событием. Но прежде чем искать ответ на вопрос: какие семьи роятся чаще всего, что подталкивает пчел к роению, - я посчитал необходимым дать своим пчелам пока полную волю: хотите роиться - роитесь, - и приготовился ловить отпущенные моими пчелами рои.

Пойманные рои я собирался помещать в т.н. летние ульи, с гнездом всего на 10 дадановских рамок и с тремя магазинами над гнездом по 9 магазинных рамок под мед в каждом магазине. К тому времени у меня на пасеке было 12 ульев - полная дюжина. Летних же ульев для роев я заготовил ровно в два раза меньше: я собирался соединять какие-то рои и таким образом получать новые сильные семьи, которые сразу начнут работать на мед.

Опыт с летними ульями для роев у меня удался - мед от таких роев я получил. А по осени семьи из летних роев я размещал в двух лежаках, рассчитанный каждый на две зимующие семьи. А оставшимися роями усиливал на зиму семьи, которые вышли после лета слабыми. Словом, эта схема у меня более-менее удачно срабатывала.

Ну, а что происходило с ульями, свободно отпускавшими рои?

Я не вмешивался в жизнь этих семей в течение трех месяцев (с начала мая, когда семьи были приготовлены к летней жизни, и до середины августа, когда подошла пора сбора урожая), и все лето на моей пасеке текла более-менее мирная жизнь - я не выламывал маточники, спасая пасеку от вторых и третьих роев, и таким образом не травмировал пчел.

Далее: в конце эксперимента я смог частично ответить на вопрос, отчего отдельные семьи роятся сильней, отчего могут изроиться?.. В третьих, я стал свидетелем, как докучают изроившимся, ослабленным семьям те же пчелы-воровки и осы-корсары.

Надо сказать, что на моей пасеке за два года подобного эксперимента роилась только половина и то меньшая половина семей. Не роившиеся же пчелы продолжали хорошо работать и, в конце концов, ставили рекорды по сбору меда: были у меня такие не роившиеся ни разу за лето рекордсмены, которые с лихвой обеспечивали себя кормом на зиму и на весну и безболезненно для себя выделяли в мою пользу другой раз по больше 100 кг дорогого продукта.

А из роившихся семей половина роилась один, много - два раза и только две семьи (и то только чрезвычайно плохим для пчел, жарким, сухим летом 2002 года), что называется, изроились почти совсем, отпустив по три, а одна семья отпустила еще и четвертый рой.

Причина такого поведения стала мне чуть позже понятна, и год спустя, поняв причину, я смог смоделировать подобное поведение пчел. Пока же я вынужден был позаботиться об изроившихся совсем семьях - было ясно, что без помощи человека им никак не перезимовать. По осени я собирался эти семьи присоединить к семьям посильней. Я бы так в конце концов и поступил, если бы меня не опередили осы, которые к концу лета 2002 года чрезмерно расплодились.

Пока я не обращал особого внимания на ос, хотя до меня уже и доходили слухи, что у такого-то и такого-то пчеловода осы уже нападали на пчел. Причем в такой жаркой схватке погибало очень много и ос и пчел: мол, отсутствовал пчеловод какое-то время дома, затем вернулся, заглянул к пчелам и увидел возле улья целую горку ос и пчел, побивших друг друга.

Но вот «повезло» и мне. Я, почему-то уверенный в том, что нашествия ос на мою пасеку не случится, на короткое время оставил своих пчел, а вернувшись домой и тут же навестив своих подопечных, стал свидетелем, как осы беспрепятственно снуют взад и вперед в мой изроившийся улей, не встречая на своем пути никакого сопротивления.

Я поднял крышку улья, снял подушку, холстик и раздвинул рамки - пчел в улье не было. Малочисленное войско, вставшее на защиту своего жилища, увы, потерявшего силу во время роения, покоилось на дне улья, а в самом улье хозяйничали осы... Если бы не осы, жизнь в этом улье еще продолжилась бы: на рамках был расплод - правда, немного расплода, но теперь, увы, уже погибшего.

Подобный разгром обессилевшей семьи могут учинить и пчелы-воровки, прознавшие, что защита улья слаба, малочисленна. Они являются к такому улью, завязывают бой. Защитников маловато, а враг все прибывает и прибывает - воровство у пчел занятие заразительное: стоит кому-то из пчел-воровок прознать, где можно поживиться чужими запасами, как почти все пчелы улья, склонившегося к воровству, принимаются за свое черное дело...

Сил у защитников почти не остается, ворье врывается в улей и почти тут же расправляется с маткой. Матка погибла, пчелы, хозяева улья, осиротели, и теперь они тоже поддаются эпидемии грабежа, начинают вместе с воровками-варягами вскрывать свои собственные запасы и уносить их в воровскую семью, где и остаются дальше на жительство...

.Хотя роение и удивительная пора на вашей пасеке, но оставлять пчел в это время без пристального внимания и необходимого контроля все-таки не стоит.

Вот почему и хотелось мне прежде всего найти ответы на вопрос: как сдержать пчел от излишнего роения, не прибегая к тем способам, которые известны нынче многим пчеловодам-промышленникам и которые требуют от пчеловода порой хирургического вмешательство в жизнь пчелиной семьи...

 

***

 

Если пчелы входят в роевое состояние, то остановить их, не допустить роения, в природе может только начавшийся обильный взяток... Заготовка меда для пчел - самая первая работа, главная задача, и, обнаружив возможность заготовить много корма, они перестают бездельничать, уничтожают устроенные недавно маточники, где собирались выводить новых маток, и принимаются за работу - семья в этом случае сама по себе выходит из роевого состояния...

Обычно еще до того, как появятся первые весенние цветы, пчелы, неплохо пережившие зиму, вышедшие, как говорят, из зимовки достаточно сильными и здоровыми, принимаются выводить потомство: матка начинает червить, откладывать яйца в ячейки сота, а пчелы принимаются ухаживать за расплодом: готовят-чистят ячейки, кормят личинок, запечатывают расплод, обогревают его... Такая работа требует много "рабочих рук", а посему матка в начале весны откладывает яиц ровно столько, сколько находящиеся в семье рабочие пчелы смогут опекать.

Но вот в семье прибавление - появляются новые рабочие пчелы, "рабочих рук" становится больше, и матка червит все интенсивней и интенсивней... Наступит теплое время, когда столбик термометра по полудни в тени станет подниматься градусов до шестнадцати, когда ты сможешь, не боясь застудить расплод, заглянуть в гнездо перезимовавшей семьи и провести основательную ревизию, - вот тут-то и увидит пчеловод, что почти все рамки в гнезде, свободные от меда, уже заняты расплодом - пчелы уже успели побеспокоиться о будущем семьи.

Пройдет еще немного времени и пчел в улье заметно прибавится... Выпадет в это время взяток, зацветет по теплой погоде та же ива, и пчелы начнут неплохо работать - станут носить домой и нектар и пыльцу.

Но по весне взяток в наших местах, как правило, не очень верный. Может случиться такое, что зацветет ива, а тут вернутся холода, и пчелы, собравшиеся вроде бы за нектаром, вынуждены будут оставаться дома и ждать тепла, а с ним и цветения вишни, сливы, а там яблони и одуванчика. Зацветут по теплу наши сады, и пчелы снова примутся за работу. Удержится тепло, загорятся широко золотые цветы одуванчика, и появится в ульях весенний мед, чуть-чуть горьковатый от одуванчика, первый мед в этом году.

Но и тут порой пчел подводит погода - только-только распустятся вишни и сливы, как снова холода. Бывает и так, что под холода, а то и под вернувшийся вдруг снег отойдет и цветение нашего одуванчика. И снова пчелы без работы...

Нередко и начало июня не особенно порадует наших пчел взятком. А пчел-то в ульях вое прибывает и прибывает. И уже в семьях обнаружился избыток "рабочих рук" - не хватает на всех работы по уходу за расплодом. И оставшиеся тут без дела рабочие пчелы, собираются гроздьями на нижних краях рамок и висят так в ожидании лучших дней...

Такие, появившиеся в ульях, пчелы, не занятые работой ни в улье, ни на пастбище, обычно точно подскажут вам, что семья вот-вот войдет в роевое состояние и начнет готовиться отпускать рои.

Наука, изучающая жизнь пчел довольно точно определила всю физиологическую цепочку, приводящую пчел в роевое состояние... На рабочих пчелах, ухаживающих за расплодом, лежит прежде всего обязанность кормить личинки, появившиеся на свет из яиц, отложенных в ячейки сота маткой-царицей. И первые три дня пчелы-няньки кормят эти самые личинки т.н. «молочком», которое сами и производят. В состав этого «молочка» входят секреты слюнных и глоточных желез рабочих пчел. Пока есть работа по уходу за расплодом, секреты желез расходуются по назначению. Но вот рабочие пчелы-няньки остались без работы, лишены возможности кормить личинки своим "молочком". Теперь те самые секреты пчелиных желез, которые еще совсем недавно шли в дело, не востребованы... Вот так вроде бы и невольно секреты, вырабатываемые железами рабочих пчел и оставшиеся теперь невостребованными, и приводят пчел к «мысли»: а не собраться ли всем безработным пчелам в рой и не отправиться ли куда-нибудь в дорогу на поиски нового жилища, где для вынужденных безработных снова найдется работа.

Словом, для объяснения того, как безработные пчелы приходят к мысли о путешествии, есть вроде бы точная научная база, которая попроще в подобных случаях может быть определена примерно так: мол, «моча» в голову ударила... (Когда-то сторонние наблюдатели, видимо, именно так объясняли желание своих более энергичных соплеменников отправиться вдруг в какую-нибудь неизвестность, оставив привычную крышу и теплый очаг).

Если же пчелам, томящимся от безделья, вдруг выпадает сильная работа на пастбище, и они сами по себе выходят тут из роевого состояния, то и тут физиология находит материальное объяснение происходящего: мол, дело в том, что секрет той же глоточной железы годен не только для наполнения им т.н. молочка, но и для переработки нектара в мед. Стало быть все снова становится на свои места: факторы, подогревающие «мысли» пчел о рискованном путешествии, отсутствуют - они снова пристроены к делу.

Безусловно, какие-то конкретные биореагенты и определяют по-своему жизнь пчелиной семьи, но пчеловод, обеспокоенный судьбой своей пасеки, просто отмечает, что в улье накапливается слишком много не занятых работой пчел, а там и усматривает по краям сота уже устроенные пчелами восковые мисочки, несколько похожие на колпачки-чащечки, в которых держится на ветке желудь дуба - на этих мисочка пчелы вот-вот и начнут выстраивать маточники, колыбели для новых маток. А раз так, то и приходится задумываться, что же делать, как остановить пчел, как не допустить роения?..

Кто-то из пчеловодов понаивней начинает тут просто выламывать маточники, уничтожая будущих молодых маток, надеясь, что пчелы раздумают после этого роиться. Да, действительно, выламывая от раза к разу все выстроенные пчелами маточники, можно не допустить выхода роя, но пчелы все равно будут находиться в роевом состоянии, будут бездельничать, сокращая запасы корма, собранные в улье и с непреодолимым упорством снова и снова сооружая роевые маточники, чтобы в конце концов все-таки отпустить рой.

И такая бессмысленная со стороны пчеловода борьба-противостояние с пчелами будет продолжаться до того времени, пока не начнется, наконец, главный, сильный взяток. Тогда пчелы сами выйдут из роевого состояния, сами уничтожат возведенные ими роевые маточники и примутся за работу... А пока пчеловод будет трясти и трясти своих пчел, вводя их в состояние крайнего стресса со всеми вытекающими отсюда последствиями и для пчел, и для людей, живущих рядом с такой пасекой.

Те пчеловоды, что поумней, поступают иначе... Отметив большое количество безработных пчел в улье, пчеловод делит семью, входящую или уже вошедшую в роевое состояние, примерно на две равных части... Часть рамок с пчелами и расплодом помещается в новый улей, куда добавляют недостающие рамки с сушью или вощиной, вторая же часть семьи остается в старом улье, куда тоже добавляются рамки с сушью и вощиной. В одной из семей, образовавшейся после такого деления, находится плодная матка, которая обычно сразу принимается червить, откладывать яйца в ячейки сота. А в другой семье, оставшейся без матки, пчелы тут же примутся выводить новую: на ячейках с личинками одно-двухдневного возраста они отстроят т.н. свищевые маточники. Таким путем семья, вошедшая было в роевое состояние, как бы обескровливается, и пчелы-бездельники получают работу.

Все вроде бы и хорошо, и правильно, но не так скоро разделенные семьи наберут силу и будут готовы работать на мед. В лучшем случае такие семьи начнут заготавливать мед впрок лишь с начала июля, т.е. возможный медосбор весны и начала лета для этих пчел будет недоступен - все, что соберут они тогда на пастбище, пойдет только на поддержание жизни семьи.

Можно вроде бы поступить и иначе: не дожидаясь, когда в семье накопятся безработные пчелы, заранее предоставить семье большой фронт работ. Для этого вскоре после первой же ревизии пчел по весне следовало бы значительно расширить объем улья. Обычно для этого в гнездо подставляют рамки на место тех, что были вынуты по осени, когда гнездо на зиму сокращали, а следом устанавливают на гнездо и магазины с рамками-сушью и рамками-вощиной... Но такое резкое расширение жизненного пространства для пчел по весне опасно: чем меньше помещение, тем легче поддерживать в нем необходимую температуру. А пчелам для выведения потомства необходима температура в гнезде аж за тридцать градусов. По весне пчел в семье еще маловато, чтобы обогреть большое пространство - по ранней весне наоборот объем гнезда не расширяют, а сокращают и гнездо утепляют со всех сторон. А то, не дай Бог, нагрянут холода и погибнет расплод.

Но я все-таки попробовал еще рано по весне расширить жизненное пространство для моих пчел, вспомнив, что в том же дупле, в естественных условиях, пчелы по весне располагают помещением, которое может быть весьма просторным. Но в дупле пчелам куда теплей, чем в наших ульях, собранных из досок "сороковок" (толщина доски около 40 мм). Значит, для моего эксперимента необходимо было поместить пчел в теплое помещение. И я устроил для каждого из своих ульев кожуха-термосы.

У каждого кожуха было толстое дно, между дном кожуха и дном улья выложен утеплитель. А далее на улей одевались секции, выполненные из доски толщиной около 25 мм и шириной около 200 мм - секция за секцией и улей оказывался упрятанным в кожухе.

К нижнему краю каждой секции пришивался бортик-юбочка, которая находила сверху на нижнюю секцию и тем самым закрывала возможные щели между секциями кожуха.

Секций для каждого улья было изготовлено столько, чтобы в кожухе, кроме улья, могли поместиться еще три магазина, установленные на гнездо. Кожух сверху накрывался своей собственной крышей, а пространство между стенками улья и стенками кожуха заполнилось утеплителем. Связь же улья с внешним миром осуществлялось теперь с помощью коридорчиков-проходов, которые соединяли летки улья с соответствующими им летками в кожухе.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: