Рождение частной собственности

Рождение частной собственности

Разложение «благородных родов» и распад рабских общин были звеньями одной цепи событий… Эти события имели общую причину: повышение демографического давления, что означало нехватку зем­ли, пищи и в будущем — голод. Голод наступал медленно и постепен­но, поначалу приходя лишь на короткое время, в годы больших неу­рожаев. Но его голос был столь убедителен, что доходил до сознания каждого. При первых признаках надвигающегося голода пахари стали говорить, что при коллективной работе многие ленятся. «При совместной работе работают медленно и имеется возможность не полной отдачи сил», — говорится в старинном трактате «Люйши Чунцю». Вскоре многие из крестьян потребовали выделения своего участка и ушли на «хутора». Так появились частные поля, «сы».

Первое время производился передел частных полей между общин­никами: «Тучным землям не разрешалось радоваться кому-либо од­ному, от плохих земель не разрешалось страдать кому-то одному, поэ­тому раз в три года обменивались поля и жилища»*. Эта система по­лучила название «цзин-тянь», она существовала двести или триста лет и осталась в памяти народа как последний период относительного благополучия. Введение «цзин-тянь» позволило увеличить урожаи: каждый пахарь заботился о своем участке, зная, что от этого зависит его минь. В этот период началось использование удобрений и местной ирригации, появились железные мотыги и серпы. Все это позволило отсрочить приближение голода на несколько веков, но дальнейшие перемены были неизбежны. Перед лицом периодических неурожаев каждый старался держаться за свою землю; удобрения и ирригация требовали окончательного закрепления участков, и в VII веке переделы земли на равнине Хэнань прекратились. Крестьянские поля превратились в частную собственность.

Появление собственности на землю было следствием повышения демографического давления, но это следствие не было единственным. События развивались стремительно и неотвратимо, тысячелетия по­коя канули в Лету, каждое новое столетие порождало новые обычаи. Мир изменился, среди крестьян появились богатые и бедные, млад­шим сыновьям уже не хватало отцовской земли и места в старом мире. Они бродили по дорогам, занимались разбоем и умирали на обочинах. Жизнь этих бродяг — «иньминь» не стоила ни гроша, и не зная что делать с ними, господа бросали своих рабов на произвол судьбы. Нищета порождала свободу, но на долю свободных остава­лась лишь голодная смерть и злая мечта о сытом рабстве.

Такова была участь отверженных «иньминь»: они узнали новую цену свободы и рассказали о ней другим. Положение раба неожиданно

________

* Комментарий ханьского ученого Хэ Сю, II в. до н. э. Цит. по: (48, с. 19|.

сделалось привлекательным, и рабы перестали называться рабами. Теперь их называли «простолюдинами» — «шужень», или крестья­нами «ежень», в отличие от ничего не имеющих рабов — «ли». Крестьяне имели свою собственную землю и хозяйство — все это представляло какую-то ценность, и это можно было продать. Крестья­не по-прежнему находились во власти господина, но во время голода это было уже не так важно. Главное, что их жизнь была обеспечена имуществом, а это значило гораздо больше, чем свобода. При жела­нии крестьяне могли получить и свободу — бежать на все четыре сто­роны, и их вряд ли стали бы преследовать так, как раньше, потому что в прежние времена свобода ценилась гораздо дороже — беглецы мог­ли устроиться на незанятой земле. Теперь же на место беглецов наш­лось бы много желающих, а их самих ожидала участь бездомных бро­дяг, «иньминь».

Возрастающее давление изменило смысл прежних понятий и выз­вало к жизни новые. «Это мое, это моя собственность», — говорили друг другу люди и огораживали заборами свои поля. Лишенные соб­ственности лишались и места в жизни и брели в неизвестность по го­лодной дороге между бамбуковыми изгородями.

Куда же привела эта дорога «иньминь»?

 

 

Рождение городов

Судьба «лишних людей», «иньминь», складывалась по-разному. В голодные годы они умирали на дорогах, а в урожайные нанимались батраками к немногим зажиточным крестьянам. Многие из них промышляли грабежами, крали в одном месте, продавали в другом. Постепенно они заметили, что одни и те же вещи в разных местах стоят по-разному и что красть часто не обязательно — достаточно по­купать и продавать. Так появилась торговля. Другая часть «иньминь» пыталась заработать на хлеб с помощью ремесел. «Лишние люди» ткали шелк, выделывали кожи, плавили железо. Так появилось про­фессиональное ремесло.

Как ремесленникам, так и торговцам нужно было продавать и по­купать: продавать свои товары и покупать у крестьян зерно. Так появились рынки. Рынки возникали на переправах через реки, на тор­говых путях, рядом с поместьями князей и баронов-«дафу». Близ рынков скапливался ремесленный и торговый люд и вырастали пер­вые города (по-китайски «город» означает буквально «поселение с рынком»). В VIII веке города-центры княжеств насчитывали до трех тысяч дворов и до двадцати тысяч жителей. Они впитывали в себя всех «лишних людей» и стремительно росли, на их рынки «собирался народ со всей Поднебесной, свозили товары со всех концов страны».

Основную массу городского населения составляли «люди ремес­ленных рядов» — мастеровые и подмастерья. В их мастерских производились

товары, которые не могли сделать крестьяне: железные заступы, топоры, ножи, гончарная посуда, телеги. Для господ ковали мечи, изготовляли латы, кольчуги, богатые одежды, колесницы… В этот период появилась неизвестная прежде роскошь: с помощью кра­сивых и дорогих изделий горожане стремились выторговать у фео­далов имевшиеся у тех излишки зерна. Основными товарами были разнообразные изделия из железа — нового металла, появившегося на Великой Равнине в VIII веке до н. э. Как и многие другие достиже­ния запада, железо попало в Китай через посредство индонезийцев и долгое время считалось изобретением варваров — мань-и. В VII—V веках оно получило широкое распространение среди простого на­рода. «В настоящее время, по подсчетам чиновника, ведающего же­лезом, каждая женщина обязательно имеет один нож... землепашец обязательно имеет одну соху, один плуг, один серп... » — говорится в старинном трактате «Гуань-цзы». Характерно, что появившиеся с развитием торговли деньги имели форму наиболее ходовых товаров того времени: железной мотыги и ножа-тесака.

На рынках можно было приобрести и товары из других стран: хороших скакунов и крупных собак — с севера; перья, слоновую кость, шкуры носорогов, краски — с юга; изделия из кожи и шерсти, бунчуки из воловьих хвостов с запада. Все это торговцы доставля­ли за сотни ли с юга на север и с севера на юг. Караваны запряжен­ных быками телег двигались по дорогам, пересекали границы кня­жеств и зачастую подвергались нападениям разбойников. В лето­писи «Цзочжуань» рассказывается, как караван купца Сань Гао встретил по дороге целое войско из княжества Цинь. Находчивый ку­пец подарил воинам четыре воза кож, и они повернули, обратно, отка­завшись от нападения на его родину — княжество Чжэн.

Купцы из Чжэн славились богатством и предприимчивостью. Князья уважали этих бывших «иньминь» и с давних времен заключа­ли с ними соглашения, гарантирующие их права. Богатства купцов представляли реальную силу, и заносчивой аристократии приходи­лось с ней считаться. «При обработке земли получают десятикратную выгоду, при занятии торговлей получают стократную выгоду», — с завистью говорили помещики. «В княжестве Цзинь крупные купцы ездили в каретах, украшенных золотом, дружили с князьями и сановниками». Сыновья купцов могли стать министрами — такими, как известный своими реформами Гуань Чжун из княжества Ци.

За всем этим скрывалось признание происходящих перемен. Мед­лительные караваны двигались мимо колосящихся полей, и ка­залось, что рядом с погонщиками в них шла сама История. Она шла мимо замков с глинобитными стенами, мимо работающих в поле кре­стьян и стражников, символизирующих государство. Дорога медлено взбиралась на зеленый холм с белой кумирней, у кумирни стоял бо­родатый жрец и возжигал травы в честь голубого бездонного Неба над головой'. Вокруг простирались желтые и зеленые поля, а дальше,

за холмом, все ближе и ближе, возносясь к самому небу, вырастали грязно-белые стены огромного города. «... В Линьцзы — 70000 дво­ров... Линьцзы воистину очень богат и изобилен. Среди народа в нем нет таких, которые не играли бы на свирели, не играли бы на лютне и гуслях, не били бы в барабан, не увлекались бы боем петухов и сос­тязаниями в беге собак, не занимались бы играми «либо» и «тацзюй». На дорогах Линьцзы повозки задевают друг друга, люди задевают плечами друг друга. Если соединить вместе полы их одежд, то по­лучится шатер, если все они поднимут рукава своих одежд, то по лучится полог, если смахнут пот, то образуется дождь. Здесь семьи богаты, а людей много, их стремления высоки, а дух возвышен... »*.

 

 

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: