Империя еще жива. Старая болезнь

Империя еще жива

Нового У-ди так и звали — Гуан У-ди, и им оказался тот же Лю Сю, неожиданно сменивший свое обличье. Одевшему императорский халат необходимо учиться управлять Империей, и Лю Сю не мог най­ти других учителей, кроме великих императоров древности и случайно уцелевших чиновников Ван Мана. Чудо воскрешения Левиафана было естественным чудом: оно объяснялось живучестью веры в Им­перию, того общего для всех представления, которое было незаметно внедрено легистами в массы и отождествляло Поднебесную с Импе­рией. Носителями веры в Империю были миллионы простых людей, но хранили и передавали ее те 130 тысяч чиновников, которые состав­ляли нервную систему Левиафана. Многие тысячи из них пережи­ли катастрофу I века, теперь они вновь собрались вокруг императора, чтобы передать ему веру в великое прошлое. Подчиняясь этому Выс­шему Призыву, Лю Сю сменил свою рыцарскую броню на пурпурный халат и стал новым У-ди — Гуан У-ди.

Восстановление Империи началось со всеобщей переписи населе­ния: нужно было выяснить, сколько людей-клеток поглотили поместья баронов, и обложить эти поместья налогами. Губернаторы-аристок­раты потакали помещикам и скрывали результаты обследований. «Большинство губернаторов округов и начальников областей зани­мались обманом, обследование полей проводили номинально, — свидетельствует трактат «Дун Хань хуйло». —  Потакали сильным, обижали слабых». Осенью 40-го года император приказал очистить нервную систему Левиафана от разложившихся элементов. Губерна­тор Хэнани и десять начальников областей были казнены на улицах Лояна, перепуганные высшие чиновники превратились в послушных исполнителей государевой воли.

В том же 40-м году н. э. бароны Хэбэя и Шаньдуна, объединив­шись, подняли мятеж на востоке. Это восстание постигла участь «мя­тежа семи ванов», бароны были быстро разгромлены, многие по­местья конфискованы, другие — поделены между наследниками. Аристократия снова лишилась своих дружин и превратилась в

земельных рантье, однако так же, как и во времена первого У-ди, сох­ранившиеся поместья продолжали угрожать устойчивости Империи. Налоги с помещичьих крестьян вместе с доходами от восстановлен­ных монополий на соль и железо дали Империи средства для борьбы за жизнь. Восстание жунов на западе было подавлено, и для китайцев снова открылась дорога в Западный Край. В 73 году полко­водцы Доу Гу и Бань Чао восстановили Великий Шелковый Путь; гуннская проблема была решена еще раньше. Империи снова повез­ло: среди северных варваров начались усобицы, гуннская держава распалась, и южные гунны сами попросили покровительства Млад­шей Хань. Ханьский Левиафан снова поднялся на ноги и, упер­шись затылком в небо, простер над Поднебесной свои огромные руки. Он оправился от страшного приступа, он был жив и могуществен, и варвары дальних стран с прежним почтением приноси­ли дары к его ногам.

Левиафан был могуществен, но страдал старой болезнью и нес в себе семена смерти. Гуан У-ди с легкостью выполнил то, что не удалось Ван Ману: он освободил многих рабов и наделил крестьян землей. Это было легко сделать среди развалин, когда покрытые ре­пейником поля не представляли никакой ценности. Мир снова стал просторным, и на короткое время в Поднебесную вернулся Золотой Век. Но знакомый с прошлым историк мог предсказать будущее и высчитать на бамбуковой дощечке момент, когда давление снова достигнет предела. Под ясным голубым небом беззаботные кресть­яне пахали свои поля, а переписи, подобно манометру, фиксиро­вали путь к Концу:

57 год — 21 миллион 75 год — 34 миллиона 88 год — 43 миллиона 105 год — 53 миллиона В 23 году паровой котел взорвался на отметке в 60 миллионов.

 

 

Старая болезнь

Итак, нам предстоит в четвертый раз описать знакомую картину Сжатия. Будущее Поднебесной было столь ясным, что выражалось языком цифр и графиков. Вслед за достижением в начале II века уровня в 53 миллиона темпы прироста населения резко упали: пере­пись 157 года дала цифру 56 миллионов человек. Это говорило о том, что популяция Хань снова соприкоснулась со стенками экологической ниши. Летописи наполнились описанием засух и голода, в 147 году от него погибла «масса населения» в Цзинчжоу, в 153 году «несколько сот тысяч семей голодающих бродило по дорогам».

Разорившиеся крестьяне продавали остатки земли ростовщикам а сами уходили в города. «Сейчас все люди бросают земледелие истремятся к торговле... » — свидетельствовал «шеньши» Ван Фу Торговые посады охватило нездоровое оживление, но торговля и ремесла не могли накормить всех. Сотни тысяч безработных «инь-минь» остались умирать на пыльных улицах и в оврагах под город­ской стеной. Они проклинали весь этот мир и само Небо, а рядом, за крепкими стенами дворцов-замков, пировала и роскошествовала возродившаяся буржуазия. «Богачи накапливали имущество, торго­вые лавки их наполняли округа и области, — писал ученый Чжунчан Тун. Поля их тянулись непрерывно, а славой своей они превосхо­дили удельных князей».

 

История повторялась, и Сжатие II века повторяло Сжатие VI века до н. э. Тогда, семь веков назад, Сжатие породило Революцию и Левиафана, и казалось, что больше не будет таких Сжатий и Ре­волюций, что с помощью государственного регулирования Левиафан выровняет давление и обеспечит жизнь своим клеткам. Однажды, во времена У-ди, Левиафану в действительности удалось это сделать, позднее, при Ван Мане, аналогичная попытка закончилась неудачей. Теперь наступило время для третьей попытки, от исхода которой за­висела жизнь. Время настало — и ничего не было сделано. Империя оцепенело смотрела перед собой, ничего не видя. Несколько голосов заговорили было об опасности, о том, что впереди Конец, но загово­рили — и смолкли. Империя спала с открытыми глазами, как больной при параличе мозга, а песок медленно утекал из часов.

Империи Хань было уже более трехсот лет. Когда-то она была молодой, сильной и безошибочно решала любую задачу. Она страда­ла врожденной болезнью, чиновничьи поместья и крупная собствен­ность подтачивали ее силы, но Империя боролась с этой болезнью и при правильном лечении могла продержаться тысячелетия. Однако со времен Гун Юя рецепт лечения с помощью государственного регулирования был утерян, и вождям Поднебесной уже не помогали ни самоотверженность, ни благородные помыслы. Первый же при­ступ едва не привел к смерти, и лишь благодаря случаю лежавшая в беспамятстве Империя не была добита варварами. При Гуан У-ди го­сударство как будто воскресло и встало на ноги, но это было лишь временное улучшение. Рецепт лечения так и не был найден, методы государственного регулирования были окончательно забыты, и Им­перия была не способна ни восстановить нарушенную социальную справедливость, ни поддержать жизнь людей-клеток. Предоставлен­ные произволу судьбы люди-клетки должны были сами бороться за свою жизнь, и они боролись за жизнь по принципам Всеобщей Борь­бы. Вирус индивидуализма, вирус Всеобщей Борьбы проникал все глубже в тело Империи, и старая болезнь незаметно привела к пара­личу огромного организма.

Паралич Империи объяснялся тем, что во II веке метастазы про­никли в мозг Левиафана. После смерти императора Чжан-ди (79 г. ) землевладельческая аристократия начала скрытое наступление на верховную власть. Князья — родственники вдовствующей импе­ратрицы («вайци») использовали малолетство императора Хэ-ди, сплотившись в придворную клику. Предводитель этой клики «вайци» Доу Сян со своими братьями монополизировал власть, «все чинов­ники, находившиеся при императоре, были в зависимости от Доу Сяна». Запертый во дворце император «не был в состоянии поддер­живать тесные связи с чиновниками как внутри дворца, так и вне его»*. Единственной опорой повзрослевшего Хэ-ди стали дворцовые

__________

* Тунцзянь цзиши бэньмо. Цит. по: [38, с. 105].

евнухи, с их помощью он устроил в 92 году государственный пере­ворот и вернул себе власть. Однако борьба императоров с аристо­кратическими кликами на этом не закончилась, на смену роду Доу пришли новые «вайци»: Дэн, Янь и, наконец, Лян. В 140—159 гг. «вайци» Лян Цзи, опираясь на свой род, полновластно распоряжался Империей, смещал и возводил на престол императоров.

Господство придворных клик свидетельствовало о прогресси­рующем разложении нервной системы Левиафана. Раковые опухоли в тканях Империи существовали уже давно, теперь они поразили мозг Левиафана. В некогда отлаженном бюрократическом механизме на­чалось перерождение отдельных участков и систем. Пораженные раком ткани стали жить своей жизнью, сражаясь с окружающим миром по принципам Всеобщей Борьбы. Клики «вайци» не заботи­лись об интересах Империи, их целью было лишь насыщение и раз­множение. Тысячи родственников Лян Цзи систематически исполь­зовали свое положение в самых низменных целях. Они хватали бо­гатых и бедных, обвиняли их в преступлениях и сажали в тюрьмы, чтобы вымогать деньги. Члены рода Лян скупали земли, порабощали крестьян и превращали свои поместья в маленькие государства внут­ри Империи.

Старые и новые князья и бароны исповедовали хорошо известные заповеди Всеобщей Борьбы. Эпоха Всеобщей Борьбы вернулась и стала новой реальностью: «пять паразитов» сражались между собой в теле еще живой Империи. Они были поглощены своми усобицами и, чтобы бороться друг с другом, создавали свои союзы и коалиции — новые паразитические квазиорганизмы внутри умирающего Левиа­фана. Клики «вайци» были как раз такими корпорациями паразитов, сражавшимися между собой. Род Лян Цзи был разгромлен в 159 году евнухами, создавшими к этому времени свою могущественную клику. Всеобщая Борьба раздирала внутренности Империи, а извне ей гро­зили варвары, почувствовавшие нарастающую слабость Левиа­фана.

Новую опасность извне принесли с собой кочевники — потомки «собачьих жунов», цяны. Силы цянов были невелики по сравнению с силами гуннов, им принадлежали лишь степи в восточных пред­горьях Кунь-Луня. До 107 года цяны подчинялись китайцам, но с ослаблением Империи они подняли восстание и перерезали Великий Шелковый Путь. Западные провинции Поднебесной с этого времени превратились в поле охоты на людей. Цяны разграбили могилы ханьских императоров в Чаньани и неоднократно прорывались на восток через заставу Ханьгу. «Области и уезды объяты пламенем, — писал чиновник Ван Фу, — на народ обрушилось бедствие, он утра­чивает имущество».

Вслед за западной просыпалась и северная степь. После пораже­ния 93 года большая часть гуннов перекочевала на запад, и степи Восточной Азии занял новый народ кентавров — сяньби. Новые враги Хань

происходили от смешения гуннов с монголоидами манчжур­ских лесов, они были плосконосы и широколицы, брили головы и охо­тились с помощью мощных роговых луков. К середине II века сяньби переполнили северную степь и, сплотившись под руководством вождя Тайшихая, обратились лицом на юг. В 166 году «несколько десятков тысяч конницы, разделившейся на отряды, произвели набег на девять пограничных областей, учинили убийства, ограбили чиновников и народ»*.

С этого времени вторжения из степи стали регулярными. Вели­кая Стена была прорвана во многих местах, и конные отряды прони­кали на сотни ли к югу. Требовалось лишь время, чтобы давление в степи повысилось и породило новую Волну. «Скопища кочевых день ото дня умножались, — писал историк Фань Е. — Скотоводство и звероловство недостаточны были для их пропитания». Пограничное население жило в ожидании решающего удара. Песок в часах ис­сякал, и оставалось неясным лишь одно: умрет ли Империя своей смертью или ее убьют варвары?

 

 

⇐ Предыдущая37383940414243444546Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: