 |
Переход на натовские стандарты не означает закупки натовских вооружений – представитель НАТО
|
|
|
|
В отношениях между Украиной и НАТО существует миф о том, что переход на натовские стандарты означает закупку натовской техники. В действительности же речь идет о взаимодействии различных систем вооружений. Об этом сказал глава Офиса связи НАТО на Украине Джеймс Грин на круглом столе «Приоритетные направления обучения и информационной поддержки руководителей и специалистов предприятий военно-промышленного комплекса Украины в контексте евроатлантической интеграции», который состоялся 16 марта в Киеве.
По словам Дж. Грина, каждая страна ревностно защищает свои системы вооружений, но в то же время решает вопрос о взаимодействии с системами вооружений других стран НАТО. Глава Офиса связи Альянса считает, что выпуск продукции, взаимодействующей с вооружениями стран НАТО, откроет возможности для украинского ОПК.
В качестве примера взаимодействия между структурным подразделением НАТО NAMSA и Украиной он назвал ликвидацию устаревших боеприпасов.
Дж. Грин считает, что целью круглого стола является определение путей для оказания помощи в реализации на Украине конверсии. В первую очередь, речь идет о предоставлении помощи военнослужащим, которые покидают ряды армии, в их переподготовке. “Конверсией предприятий тоже занимаются люди. Поэтому, – считает глава Офиса, – важно, как люди понимают новые концепции, методики и методологии, чтобы более эффективно управлять предприятиями, открывать для них рынки“. “Если помочь умным людям, то они сами решат, как осуществлять конверсию. Поэтому вопрос конверсии – это инвестиции в людей, людские ресурсы и взаимодействие“, – считает Дж. Грин.
Он напомнил, что в течении полутора лет эксперты НАТО помогали украинским специалистам создавать Стратегический оборонный бюллетень. Помощь заключалась в предоставлении методик, расчеты делали сами украинцы. Этот пример Дж.Грин привел в подтверждения тезиса о том, что бюллетень помогает определять точную стабильную базу, которая необходима для планирования, в том числе в ОПК Украины.
|
|
|
16.03.05. Defense Express
Украина, продвигая продукцию своего оборонного комплекса на западные рынки, должна делить риски с западными партнерами, считает представитель директората НАТО
Украина должна делить риски с западными партнерами, иначе сложно подать себя как интересного партнера, сказал в ходе проведения "круглого стола" на тему "Приоритетные направления обучения и информационной поддержки руководителей и специалистов предприятий военно-промышленного комплекса Украины в контексте евроатлантической интеграции" представитель Директората экономики безопасности НАТО Жан-Поль Ровес, рассказывая о практике и специфике военных закупок на рынке вооружений в странах-участницах альянса.
По словам оратора, за последние 15 лет оборонный рынок Европы существенно сократился: произошла консолидация компаний, снизилась конкуренция, но на входе в оборонную сферу — высокие барьеры, которые новичкам преодолеть трудно.
Государства играют чем дальше, тем меньшую роль в оборонной сфере Европейского Союза, и политика разных стран разная. Если США в прошлом году на закупку и исследование вооружений израсходовали, по словам Жана-Поля Ровеса, 230 млрд долларов, то Европа — втрое меньше. Тем временем "портфели и линейка продукции в НАТО", отметил представитель Директората экономики безопасности Альянса, постоянно развиваются. Продолжается диверсификация в сфере информационных технологий. Исчезают традиционные рынки вооружений, и возникают новые тенденции в оборонной сфере - внутренняя безопасность на транспорте, в частности в аэропортах, анти-террористическая деятельность и другие.
|
|
|
Поэтому задача Украины, по мнению эксперта, следить за происходящим в европейском оборонном агентстве и выстраивать свою промышленную политику, а технологическая сложность и большие финансовые риски есть и будут всегда.
Такова реальность оборонного комплекса.
Нина Кравчук, 16 марта, Укринформ.
Чего ждать от «Новой Европы»
Наталия Нарочницкая
Дважды за короткое время из уст самых высокопоставленных лиц США прозвучали весьма примечательные тезисы. Выступая в Вильнюсе на праздновании официального приглашения Литвы в НАТО 23 ноября 2002 г. президент Буш произнес беспрецедентные слова: «Мы знали, что произвольные границы, начертанные диктаторами, будут стерты, и эти границы исчезли. Больше не будет Мюнхена, больше не будет Ялты». Это высказывание в России предпочли замолчать, приняв за обычное клише американской борьбы за вселенскую демократию против тоталитаризма. Однако оно отражает исключительно геополитическое мышление и означает: «Восточная Европа отныне не будет сферой влияния ни Германии, ни России, но США».
В том же ключе следует трактовать и нашумевшие высказывания Дональда Рамсфельда о том, что Франция и Германия – это «старая Европа», а центр перемещается в Восточную — «новую Европу», представленную новыми членами НАТО. Это не сбой в дипломатической этике и не просто неуклюжая попытка затушевать серьезнейшие разногласия внутри НАТО.
Оба тезиса обнажили глубокую удовлетворенность Вашингтона тем, что сегодня достигнута одна из главных целей всей геополитической стратегии англосаксов ХХ века – овладение Восточной Европой, значение которой превосходно выразил выдающийся русский политический географ В.П. Cеменов-Тянь-Шанский: это ключевой регион между «двумя Средиземными морями – Балтийским и Черным», контроль за которыми обеспечивает роль «господина мира».
Панорамный анализ ХХ века показывает: обе мировые войны и холодная война велись во многом за Восточную Европу, а Западная – «старая» Европа – была объединена в немалой степени, чтобы служить к этому трамплином.
|
|
|
* * *
По канонам британской геополитической стратегии, унаследованной Америкой после ее выхода на мировую арену, серьезную роль англо-американскому миру в континентальной Европе и по мере растущей тесноты мира – в Евразии обеспечивают два условия:
1) Достаточный контроль морскими силами атлантического побережья Европы и ключевых точек в Средиземноморье.
2) Предотвращение усиления Германии и России — двух единственных континентальных сил, для сдерживания которых морской мощи недостаточно. Первая задача была достигнута Британией за три века планомерного устранения соперников на море – Голландии, Испании, Португалии и Франции и закреплением ситуации в ХХ веке в НАТО.
Попытки реализовать второе условие не удавались в течение всего ХХ века, но эта цель близка к достижению сегодня. Классик Х. Маккиндер за 10 лет до первой мировой войны и во время формирования англосаксами Версаля сказал, что для мировой роли морской державы Британии опасны две потенциальные системы на континенте: «Срединная Европа» («Mitteleuropa») — Германия и евроазиатский гигант — Россия. Он уточнил, что эти силы обретают глобальную роль только при подключении к ним Восточной Европы, которая и придает той или иной континентальной конфигурации характер системы.
Поэтому Британия должна стремиться к построению от Балтики до Средиземного моря, то есть, между Россией и Германией, «срединного яруса» слабых, формально независимых государств. Вот ключ к разгадке хрестоматийной экзотической формулы: «Кто правит Восточной Европой, господствует над Сердцевинной землей; кто правит Сердцевинной землей, господствует над Мировым островом (Евразией); кто правит Мировым островом, господствует над миром». Развитие этой доктрины осуществил в своей «Великой шахматной доске» З. Бжезинский.
Именно так были созданы буферные государства из бывших территорий Австро-Венгрии и прибалтийских владений Российской империи англо-американскими архитекторами Версальской системы в 1919 г. Ллойд-Джорджем и Вудро Вильсоном. Новая архитектура Европы имела в качестве идейного обоснования соответствующую политическую идеологию – «вильсонианство»: «демократию и самоопределение». Этот принцип в ХХ веке на практике применялся лишь к нужным регионам, по сути дела лишь к Восточной Европе и к историческому государству российскому. Лига Наций разъяснила, что «право на самоопределение противоречит понятию государства как таковому и относится лишь к странам, охваченным войной и революциями». Именно эта доктрина была применена в ходе перестройки и бархатных революций в 1990-х годах.
|
|
|
Эта стратегия не менялась в течение всего ХХ века, хотя была заслонена идеологической борьбой коммунизма и либерализма, борьбой с гитлеровской агрессией. Причиной непрекращающейся демонизации Пакта Молотова–Риббентропа является то, что он явился крупнейшим провалом восточноевропейской англо-американской стратегии за весь ХХ век. Киссинджер с досадой признает, что Сталин пусть временно, но поменял приоритеты Гитлера, который, перед походом на СССР предпочел сначала завоевать Западную и Восточную Европу. Пакт изменил конфигурацию неизбежной войны таким образом, который сделал невозможным для «атлантических» держав войти в Восточную Европу ни в ходе, ни по окончании войны и изъять ее из под контроля как Германии, так и России.
Именно эту цель они осуществляют сейчас, о чем и возвестил Дж. Буш в Вильнюсе: «Больше не будет ни Мюнхена, ни Ялты».
Нелишне привести редкий документ, рассекреченный лишь в середине 90-х годов. Вскоре после нападения гитлеровской Германии на СССР – 22 августа 1941 г. американский Совет по внешним сношениям, который тогда был подлинной кухней американской стратегии, сформулировал в меморандуме для Государственного департамента цель, реализованную в конце ХХ века: «Военный результат этой войны может обусловить огромный процесс перегруппировки сил от Богемии до Гималаев и Персидского залива...
Ключ к этому лежит в реорганизации Восточной Европы, в создании буферной зоны между тевтонами и славянами. В интересах Америки направить свои усилия на конструктивное решение этой проблемы...»
Можно только представить, каким ударом по этим планам были итоги Второй мировой войны и Ялтинско-потсдамская система. Холодная война была неизбежна. Переговоры 1945-1947 годов между В. Молотовым и его британским и американским визави по вопросам послевоенного устройства Европы показывают очевидную линию англосаксонских сил: категорически не пустить СССР на Балканы, раз вход советских войск в Восточноевропейские страны стал фактом. Граница «зоны безопасности» СССР от Балтики на Юг ни в коем случае не должна замкнуться на Средиземном море. Ее надо было завернуть на Восток и отделить военно-стратегически Черное море и СССР от Средиземноморья.
|
|
|
Запад отбил все попытки СССР хотя бы мизинцем ухватиться за какой-либо пункт в Средиземном море – южной границе будущей атлантической Европы. Южные рубежи СССР были окружены военными базами. Вакуум в регионе проливов, создаваемый разгромом фашистской Германии должен был быть временно заполнен неподконтрольными СССР силами, пока не будут созданы устойчивые механизмы военно-политического характера – НАТО. Для этого англичане в конце войны высадились в Греции и воспользовались амбициями И.Б. Тито.
События 1990 годов обнаруживают проявление этих же констант, к которым добавились сугубо новые интересы в области геоэкономики и направления потоков углеводородов через регион Средиземного и Черного морей и Каспия.
На рубеже 90-х годов Россия ушла из Восточной Европы, «организатором» которой всегда была либо она, либо Германия. Западная Европа осталась консолидированной в НАТО. Но «социалистическая Восточная Европа», выйдя из под российского контроля рассыпалась в постверсальский ярус мелких и несамостоятельных государств от Балтики до Средиземного моря. Его надо было срочно инкорпорировать в западный постялтинский каркас под англосаксонским контролем. Во втором «Версале» расширение НАТО планировалось, прежде всего, как один из инструментов, гарантирующих незыблемость прежней атлантической эгиды. Вот ключ к пониманию слов Д. Рамсфельда: «атлантический» центр перемещается на Восток – в «новую» Европу.
|
|
|
