Глава 8. Невеста, или Встреча с судьбой. (Михаил)

Наконец-то у меня получилось выкроить время и встретиться с ней. Сколько угодно я мог бегать от судьбы, отнекиваться, заявляя, что у меня множество дел и сегодня, именно сегодня, у меня никак не получится встретиться с будущей женой. Но сколько веревочке не виться, все равно или поздно она закончится, и придется сделать шаг вперед, навстречу свету, перестав блуждать в темных коридорах.
Вот я и сделал. Встретился с будущей супругой.
Достаточно высокая, со светло-русыми волосами и зелеными глазами. Как будто издевательство надо мной. Неужели нельзя было подобрать кого-то с карими, или голубыми глазами? Обязательно нужно было искать копию Никиты в женском варианте? Хотя, наверное, на то и был сделан расчет. Если похожа на него, однозначно должна мне понравиться. Но мне не понравилась, сам не знаю почему. И совсем не потому, что меня не устроила её внешность. К внешности как раз никаких претензий не было. Было в ней что-то такое, что невозможно передать словами, а если и возможно, то объяснения будут запутанными и не каждый сможет их понять. О людях такого типа говорят, что у них холодная красота, а сами они, как изваяния, холодные, бездушные, расчетливые. Хотя, чего можно ожидать от человека, готового вступить в брак с едва знакомым человеком лишь потому, что ему предложили немалую сумму денег? Разумеется, она расчетлива, и бескорыстной её назвать невозможно.
Одета она совсем не так, как в моем представлении должны одеваться мои сверстницы. Скорее всего, уже вживается в роль жены известного бизнесмена, и потому оделась строго и со вкусом. Платье безо всякого рисунка кремового цвета и такой же пиджак. На запястье изящный золотой браслет, уши не проколоты. Волосы распущены. На ногах туфли в тон одежде. Изысканная простота безо всякой вычурности.
- Обсудим условия контракта? – осведомилась она, небрежным жестом сметая пылинки со столика в кафе, которое сама же выбрала для нашей встречи. – Возможно, у вас есть особые пожелания, о которых я пока не осведомлена? Наверное, вам уже все обо мне рассказали, поэтому...
- Не отказался бы услышать все это из ваших уст, - произнес я, понимая, что этот деловой тон, которым она со мной разговаривает, раздражает не на шутку. Такое чувство, что это я предлагаю ей себя купить, а она придирчиво выбирает товар, и я явно не на лидерской позиции. Смотрит на меня с некоторым пренебрежением, насмешливо. Наверняка, презирает и даже не пытается этого скрыть.
Она взяла со стола свой молочный коктейль, аккуратно зажала меж губ трубочку, сделала пару глотков. Просвещать меня на свой счет она явно не торопилась, игнорировала. Да, уже сейчас я понимаю, насколько «приятной» будет моя семейная жизнь.
Промокнув губы салфеткой, она достала из сумочки зеркальце и цилиндрик с помадой, нанесла немного на губы, спрятала свои вещи обратно в сумочку, ещё раз протерла салфеткой столешницу, сложила руки, как примерная школьница, улыбнулась, и, наконец, решила заговорить со мной.
- Итак, меня зовут Дарья, мне девятнадцать лет, и я учусь на третьем курсе педагогического университета. В будущем должна получить диплом историка, хотя мне эта профессия абсолютно не импонирует, откуда и вытекает следствие, что подтолкнуло меня к решению стать женой-прикрытием. Я отношу себя к тому типу людей, который хочет получить все и сразу, при этом работать мне совершенно не хочется. Возможно, по этой причине вы меня уже занесли в список тех людей, кого уважать нельзя. Откровенность в наше время ценится не слишком высоко. Все друг другу лгут и ничего предосудительного в этом не видят. Наверняка, думаете: «Молодая, здоровая, а работать не хочет». Да, не хочу, и даже не пытаюсь это скрывать. В наше время жена бизнесмена – тоже своего рода работа, так что в какой-то степени вы – мой работодатель.
- То есть вам совершенно не претит такой вид заработка?
- Абсолютно. Есть куда более отвратительные способы зарабатывания денег.
- Например?
- Проституция, - равнодушно ответила девушка. – Не только женская, но и мужская, вторая даже отвратительнее, потому что если женщину я все же попытаюсь понять, то мужчину не пойму никогда. Продавать себя для парня – унизительно, во всяком случае, если рассматривать именно проблему проституции. Если же посмотреть с другого ракурса... По сути каждый из нас себя продает. В обществе, пытаясь завоевать расположение как можно большего числа людей; на рынке труда, когда пытаемся продемонстрировать наши навыки в работе. Мы все собой торгуем, везде есть некая доля проституции. Только следует различать уровень высший и низший. Низший, разумеется, тот, что о котором я говорила в самом начале. К той же категории я отношу и суррогатное материнство. Женщина, решившая продать своего ребенка чужой семье – не достойна уважения. Но это лишь мое мнение, навязывать его кому-то не собираюсь.
- Понятно, - протянул я задумчиво.
Невеста все больше и больше повергала меня в шок.
Она оказалась полной противоположностью тому образу, что я себе представлял. Вместо застенчивой, милой, скромной девушки меня ждала не по годам циничная, расчетливая, резкая в суждениях надменная мадемуазель, готовая идти по головам ради достижения своей цели, но при этом четко дающая понять, что ценит себя слишком высоко, а потому размениваться по мелочам не станет никогда и ни за что.
- Могу я задать вам вопрос? – повертев в руках свой коктейль, спросила она.
- Разумеется.
- У вас ведь есть любовник?
Последнее слово было брошено мне в лицо с каким-то гипертрофированным презрением.
- В настоящий момент, нет.
- Да? Я располагала другой информацией.
- И какой же?
- Ваш отец говорил, что вы уже несколько лет состоите в интимной связи с другим молодым человеком. И расставаться с ним не намерены, потому-то я и нужна вам в качестве прикрытия, так скажем, для пресечения слухов.
- Какое-то время, действительно, состоял.
- Что же случилось потом?
- Вам это зачем?
- Михаил, возможно, я вас удивлю, но мне с вами ещё жить, так что я должна быть осведомлена обо всем, что происходит в вашей жизни, иначе шита наша легенда белыми нитками, и гроша ломаного не стоит. Мне нужно знать все. Итак, что случилось потом?
- Потом отец сказал мне, что я должен жениться на вас, и мне пришлось разорвать эту самую интимную связь, - ответил я, едва сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Как же меня бесила эта девушка, кто бы знал!
Почему? Возможно, она права. Откровенность в наше время не в чести. Если бы она пыталась замаскировать свое истинное отношение ко мне и моей личной жизни, смущенно улыбалась и не делала попыток научить меня жить, я бы относился к ней гораздо лучше. Но она была такой, какой была, и меняться ради случайного человека в своей жизни, который со дня на день станет её мужем, не собиралась.
- Вот как?- она удивленно посмотрела на меня. – Вы спутали мне все карты, и вам удалось меня удивить, а это бывает нечасто.
- И чем, если не секрет?
- Не злитесь, - усмехнулась она. – Я ничего против гомосексуалистов и бисексуалов не имею, мне, если честно, вообще параллельно их существование. Что они есть, что их нет. Вы же, наверняка, сейчас думаете, что я осуждаю в глубине души ваше поведение. Совсем нет. Меня мало интересует происходящее в чужих постелях. Сама предпочитаю исключительно мужчин, и менять свои взгляды на жизнь не намерена. А удивили вы меня тем, что разорвали отношения со своим парнем, я была уверена в том, что вы будете держаться за эти отношения, и мне, действительно, придется покрывать ваши похождения, но, видимо, ошиблась. Вы, наверняка, относитесь к тому типу людей, которые не умеют обманывать и, взвалив на себя, груз ответственности, будут нести его до конца, не перекладывая на окружающих. Получается, вы не собираетесь встречаться со своим любовником после нашей свадьбы?
- Нет, - категорично ответил я.
- В таком случае, заявление, которое я приготовила заранее, больше не имеет силы.
- Заявление?
- Относительно того, что я оставляю за собой право тоже завести любовника, - невозмутимо ответила Дарья. - Могу я спросить?
- О чем?
- Предполагают ли ваши предыдущие заявления, что наш брак будет не фиктивным, а самым настоящим? То есть, не только совместное появление на людях, но и совместное проживание, совместный быт и исполнение, так называемого, супружеского долга.
- Да, - лаконично ответил я.
- Отлично, - она улыбнулась мне во второй раз за время нашего разговора. – В таком случае, я уверена мы с вами найдем общий язык. И ещё, раз уж мы скоро поженимся... Давайте обращаться друг к другу на «ты». Так будет удобнее.
- Хорошо, давай так, - ответил я.
Мы попрощались, и мне почему-то стало легче от того, что она ушла. Как бы я не старался, с этой девушкой было неуютно, и как-то... Не по себе? Скорее всего. Она выбивала меня из колеи и не потому, что безумно нравилась, а потому, что в ней было нечто отталкивающее, заставляющее меня чувствовать себя ничтожеством.
Планов на вечер у меня не было. Увеселительные заведения никогда особо не привлекали. Решение появилось спонтанно. Самая обычная прогулка должна была помочь мне развеяться и отвлечь от грустных мыслей.
«И с этой подмороженной стервой мне придется жить... Отврат.»
Сменив строгий костюм на повседневную одежду, я вышел из квартиры, и отправился на прогулку, в парк, где обычно тусовались брейк-дансеры. Я сам себе трепал нервы, но меня снова тянуло посмотреть на своего, теперь уже, бывшего парня. То, что он теперь тренировался больше прежнего, меня нисколько не удивляло. Ему нужно было чем-то занять свое свободное время. И, если я отвлекался от дурных мыслей, занимаясь бумажной волокитой, то Никита предпочитал убивать время иным способом, физической нагрузкой, после которой единственной его целью было – доползти до дома и рухнуть спать. Встречаться с Никитой в мои планы не входило, просто посмотреть на него и все.
Да, видимо мы с ним – глупейшая пара мазохистов, которые только и знают, что отчаянно цепляться друг за друга, понимая, при этом, что так, как прежде, у нас уже ничего не будет. Это издевательство и друг над другом, и над самим собой. Наверное, самым мудрым решением для нас стал бы разрыв окончательный, после которого нет места ни любви, ни дружбе. После которого остается только отчуждение и желание скрыться подальше с глаз его. Но у меня быть настолько категоричным не получалось. У него, судя по всему, тоже. Вот и мучились вместе.
Кажется, у дураков, действительно, сходятся мысли, потому что он позвонил мне первым и спросил:
- Не хочешь прогуляться?
- Хочу, потому уже прогуливаюсь.
- Бесцельно шатаешься по городу, да?
- Да.
- Тогда приходи в парк, я освобожусь через некоторое время.
- Можем, и по телефону поговорить.
Он хмыкнул.
- Не волнуйся, приставать не буду. Мы же друзья. Просто поболтаем тет-а-тет.
- Ещё скажи, выпьем пива и закусим креветками, - усмехнулся я.
- Против креветок ничего не имею, а вот пиво – не мой формат, - ответил он. – Ладно, когда подойдешь, позвони. Думаю, к тому времени я освобожусь, и смогу послушать душещипательную историю о твоей встрече с будущей женой.
Спрятав телефон в карман, я надвинул капюшон на глаза и медленно побрел по тротуару, размышляя о том, какая же у меня непутевая жизнь. И сам я под стать ей, в смысле, такой же непутевый. Поддев ногой пустую банку, допинал её до мусорного бака, мысленно представляя себя этой самой банкой, которую старательно пинает жизнь. Мрачные мысли не шли из головы, а воспоминания о встрече с «милой» избранницей только добавляли масла в огонь. Она меня раздражала.
Звонить Никите не пришлось, он и так ждал меня у входа в парк, перекинув спортивную сумку через плечо, и время от времени поглядывал на часы.
- Привет, - произнес я.
- Привет, - он улыбнулся, протянул мне руку и слегка её пожал и тут же отдернул, стараясь сделать время соприкосновения минимальным.
Видимо, та же проблема, что и у меня. И хочется увидеться, и не хочется переступать ту грань, которую мы сами для себя установили.
- Расскажешь, как прошла встреча с судьбой?
- Ничего интересного, до сих пор чувствую себя не в своей тарелке.
- Что так?
- Не знаю почему, но она не вызывает у меня никаких чувств, кроме страха.
- А внешне?
- На тебя похожа, - неохотно признался я.
- Папочка постарался, - иронично хмыкнул Романов. – Не все так плохо, хотя бы не страшная, уже плюс. Вот только боюсь представить, как она отреагирует на мое появление. Все-таки свидетель обязательно будет присутствовать на свадьбе.
- Никита, - перебил я его, но тут же замолчал, не зная, как сказать о том, какая идея только что поселилась в моей голове.
- Что? – тихо спросил он, перестав прятаться за маской беззаботности. – Я сказал что-то лишнее? Извини, я не хотел, и, если так получилось...
- Можешь мне кое-что пообещать?
- Что именно?
- Относительно свадьбы. Пожалуйста, не напивайся там, и не пытайся устроить скандала, и, в общем...
- Веди себя прилично? – спросил он, мягко улыбаясь. – Не переживай, я умею сдерживать свои эмоции и, к тому же, я уже не тот скандально-стервозный подросток, с которым когда-то свела тебя судьба. Я не испытываю удовольствия, наблюдая за чужими страданиями, а, если я начну вдруг качать права... Думаю, нет, уверен – тебе будет неприятно наблюдать за тем, как, пытаясь унизить других, я унижаю себя сильнее других.
- Ты все ещё меня любишь, - резюмировал я.
- Я этого не отрицаю.
- Зачем же тогда стремишься провести со мной как можно больше своего времени. Не легче попытаться меня забыть и начать жить новой жизнью, с новым человеком.
- Замолчи, а то врежу, - на удивление миролюбиво сказал он.
- Но почему?
- Потому что просто так с человеком почти четыре года не живут, - спокойно ответил Никита, посмотрел на меня пристально и продолжил. – Потому что мы по-разному смотрим на данную ситуацию, и, если ты меня разлюбил, нельзя наверняка утверждать, что и я тоже к тебе равнодушен. Потому что я не какая-то блядина, которая прямо сейчас, почувствовав запах свободы, ринется наверстывать упущенное и трахаться с каждым, кто предложит, только, чтобы вычеркнуть из памяти другого человека. Я ведь ничего от тебя не требую и не прошу бросать ради меня невесту. Я вообще ничего не прошу. Мне от тебя не нужно добрых слов, потому что я уже давно не верю словам, мне не нужен секс, потому что я и так за всю жизнь успел натрахаться на три жизни вперед, мне ничего не нужно, просто хочу быть рядом с тобой. Хоть в качестве родственника, хоть в качестве друга, хоть в качестве прикроватного коврика. Знаю, что это унизительно и чести мне не делает, но я не могу так просто взять и вычеркнуть из своей жизни эти годы. Возможно, когда-нибудь я смогу забыть, и сегодняшние слова будут казаться мне нелепыми. Тогда мы вместе над ними посмеемся, но не сейчас. Извини, если тебе было неприятно выслушивать все это. Кажется, мы пришли. Спасибо, что проводил.
Он скрылся за дверями подъезда, не дожидаясь от меня ответной реплики, а я и не знал, что можно сказать в ответ на такое. Любое слово могло только усугубить ситуацию и придать ей ещё больше невыносимости. Все, что нужно было сказать, мы сказали друг другу раньше, остальные слова были лишними.