Глава 13. Улетай-останься, или Открой глаза. (Никита)

Целая неделя на размышления. Можно несколько раз поменять свое мнение с плюса на минус и с минуса на плюс. С одной стороны, я четко осознаю, что в этой стране меня ничего не держит, смена обстановки, новые люди, которые знать не знают, кто я, а я не знаю, кто они. Там я смогу отвлечься от своих грустных мыслей, и, возможно, однажды позабуду о том, что со мной случилось. Вычеркнуть из своей жизни четыре года и начать все с нуля. Об этом легко подумать, но одномоментно вырвать из сердца и из мыслей все воспоминания, связанные с самыми долгими отношениями в моей жизни не просто сложно, это невозможно сделать.
Но, думаю, это единственный выход.
Я достал из кармана телефон, повертел его в руках. И все-таки решил набрать номер Макса. Знаю, что сейчас опускаюсь ниже некуда, но, если останусь здесь, сойду с ума. Я больше не могу жить там, где никогда не встречу его, но где все напоминает о нем.
Макаров ответил почти сразу, при этом голос был удивленным.
- Чем занимаешься? – спросил я, не зная, с чего начать разговор.
- Собираю вещи. Завтра ведь вылет.
- Я помню. Хочу тебе сказать, что полечу вместе с тобой.
Несколько секунд он просто молчал, потом все-таки совладал с собой и спросил:
- Ты серьезно?
- Да. Я купил билет на тот же рейс, которым вылетаешь ты, в тот же день, как ты предложил мне полететь вместе с тобой, все неделю думал и вот теперь решился.
- Даже не думай, - внезапно голос Макарова стал сердитым. – Оно тебе не нужно.
- Откуда тебе знать, что мне нужно? Мы никогда не понимали друг друга, - хмыкнул я.
- Ты не должен улетать.
- Это ещё почему?
- Давай встретимся с тобой в аэропорту за час до вылета, и я все тебе объясню.
- Хорошо, - удивленно произнес я.
- Спокойной ночи, Ник.
- И тебе.
Вопреки пожеланиям я так и не уснул ночью. Видимо потому, что ждал встречи с Максимом сильнее, чем чего-либо другого. А утром был в аэропорту задолго до вылета, стоял и ждал, когда же Макаров появится, и что именно он мне расскажет.
Он появился ровно за час до своего рейса, видимо все рассчитал заранее. Багаж сдал, и теперь выискивал меня в толпе взглядом. Я помахал ему рукой, он тут же направился ко мне, при этом вид его ничего хорошего не предвещал. Кажется, Максим в какой-то степени даже был расстроен тем, что я собирался улететь в Англию.
- А теперь рассказывай, - вместо приветствия заявил он.
- О чем?
- Что тебе в голову стукнуло, когда ты решил бросить все здесь и отправиться туда?
- Не ты ли мне это предложил?
- Я, но, если честно, я не рассчитывал на положительный ответ.
- У меня была неделя подумать, я подумал.
- Иногда над чем-то нужно размышлять месяцами, и все равно ответа не найдешь.
- Что это значит?
- Это? Только то, что ты не справился с испытанием, которое выпало тебе, сдался и готов совершать ошибки. Улететь со мной, и... Что ждало бы тебя там, в чужой стране? Конечно, твоим родителям не составило бы труда оплатить и твое обучение, но, скажи мне на милость, что могла дать тебе эта Англия? Ничего, ты все равно стремился бы вернуться сюда. И ещё... Неужели ты ничего не чувствуешь?
- Если ты не перестанешь говорить загадками...
- Тихо, - он приложил палец к моим губам. – Сейчас говорить буду я, а ты слушай и запоминай, только прошу, не надо меня перебивать обвинениями и глупыми криками на тему того, что я сволочь и единственное, чего я заслуживаю – это вакантное место на сковородке в аду. Меня такая перспектива, если честно, не прельщает.
- Хорошо, я буду молчать, - произнес я.
- Вот и отлично. – Максим отвернулся от меня и посмотрел в окно, казалось, что ему стыдно за свои слова. – С самого начала все пошло совсем не так, как я планировал. Знаешь, на каждом углу кричат о том, что любовь живет всего три года. А потом люди охладевают друг другу, им становится неинтересно вместе. Они не живут, существуют рядом, потому что банально боятся одиночества. Вы были вместе уже три с половиной года, и при этом выглядели такими счастливыми, что мне довольно часто становилось обидно от того, что мое предсказание не сбылось. Помнишь, когда-то я сказал, что ваша пара протянет не больше двух недель. Когда ему надоест трахаться с тобой, он просто тебя бросит. Потом его мать узнала о том, что он влюбился в тебя, и безо всяких предисловий указала ему на дверь. Вы стали жить вместе, и с тех пор вообще практически не расставались. Как попугайчики-неразлучники. Признаться, меня это откровенно бесило. Я же не смог тебя, скажем так, перевоспитать. Встречаясь со мной, ты продолжал делить постель и с другими парнями, мы оба вели себя глупо, меняли мальчиков, как перчатки, а ведь ты тогда, действительно, что-то ко мне испытывал. Не думаю, что любил, но равнодушным точно не был. И вдруг я резко лишился твоего внимания, оно переключилось на него, и в своих намерениях ты был серьезен, как никогда. Я решил, что если через определенное время вы не расстанетесь, я вмешаюсь. Просто так, ради развлечения, чтобы скрасить свое одиночество. И я вмешался, но это вмешательство привело к осложнениям, о которых я даже не догадывался. Сначала ваше временное расставание, потом его свадьба. Но, начав играть, мне было сложно остановиться. Я просто наблюдал за тем, что происходит, и время от времени развлекал себя, подливая масла в огонь. Просто мне казалось, что вы, вместо того, чтобы бегать друг от друга и все больше отдаляться, сблизитесь и снова станете той образцово-показательной парой, которую я видел раньше.
- Ты...
- Все это было игрой, я не люблю тебя, просто на время поверил в это, и потому периодически чувствовал нечто странное. Самое большее, что есть у меня к тебе – это симпатия, ну и, кроме того... Знаю, звучит достаточно грубо, но мне просто очень нравилось проводить время в одной постели с тобой, потому что ты замечательный любовник. Прости, наверное, действительно, нелепо говорить подобные вещи в данной ситуации, но просто я говорю то, что есть. А любовь... Любить я, наверное, так до сих пор и не научился. Может быть, когда-нибудь...
- Я никогда и не верил, - ответил я. – В общем-то, меня это сейчас и не волнует. Я ведь тоже тебя не люблю, и, наверное, не любил никогда. Одного я понять не могу. Почему ты говоришь, что я должен остаться здесь? Почему я не могу улететь. Ведь ты же знаешь, что меня здесь больше ничто не держит. Он умер, и я...
- Романов, какой же ты дурак, - Макс фыркнул. – Я бы не стал тебя отговаривать, если бы это было так, я не стал бы мешать, и мы вместе улетели бы в Англию. Но рано или поздно ты все равно узнаешь правду, и тогда вряд ли скажешь мне спасибо, ведь многое будет утеряно, и тогда ты точно не сможешь вернуть.
- А сейчас не потеряно?
- Нет!
- Но он же...
- Жив, частично здоров. Но его папочка видеть тебя рядом с ним не желает, потому-то и пытался убедить тебя в Мишкиной смерти. Пойми, все упирается именно в нежелание Мишиного отца видеть вас вместе. Он пытается разлучить вас всеми возможными способами. Ненависть матери свела вас вместе, ненависть отца должна развести. Ведь он и раньше пытался познакомить Мишку с какой-нибудь девушкой, осыпал сына дорогими подарками... все это делалось только с одной целью. В будущем он планировал выставить счет за свои услуги, и этим счетом стала женитьба. Зная своего сына, он, разумеется, был уверен в том, что он остепенится, оставит тебя в покое и будет жить со своей женой. Они нарожают кучу детишек... В общем, жизнь будет самой обыкновенной, нормальной. И тут случился такой облом, Ливанов проявил себя так, как не проявлял никогда раньше, пошел вразрез со своими принципами. Оставил жену и поехал к тебе, чтобы провести эту ночь в твоих объятиях. Вас не получается разъединить, потому что вы уже давно срослись в единое целое. Понимаешь? Так что у тебя есть смысл остаться здесь, ещё какой смысл...
- И ты молчал об этом неделю?!
Кажется, чересчур громко озвучил свои претензии. На нас стали оборачиваться люди. Некоторые смотрели с удивлением, некоторые с ухмылками на губах.
- Прости, просто не хотелось, чтобы ты порол горячку. Скажи я тебе это тогда, чтобы ты сделал?
- Поехал к его отцу.
- Лучше не надо, - посоветовал Макс.
- Почему?
- Не надо и все.
- Ты же знаешь, что я все равно поеду.
- Знаю, - хмыкнул он. – Потому... Береги себя. Не хочу срочным рейсом вылетать из Лондона на настоящие похороны, только на этот раз твои.
- Ты...
- Это не мои домыслы. Знаю точно, информация получена из первых уст. Если ты приблизишься к его сыну, он сделает свои мечты реальностью, в которой тебе места нет. Пока он жив, с Мишкой вам вместе не быть. Вариантов несколько и оба радикальные. Или психиатрическая клиника, или смерть. И твои родители ничего не смогут сделать, потому что он намного влиятельнее твоих родителей, да и моих, тоже. – Макаров внезапно ухмыльнулся и спросил: - Может, полетим вместе?
- Нет, - решительно отверг я его предложение.
- Молодец! Всегда в тебя верил.
- Только...
- Боишься чего-то? Не бойся. Все будет хорошо, я тебе это обещаю.
- Откуда тебе знать?
- Прощальный подарок. Это очень жестоко, но вся вина за содеянное ляжет на меня, ты не при чем, да и вряд ли кто-то узнает о том, что это связано с нами. Врагов у него много.
- Получается...
- Даже если догадался, молчи. Считай, что это мой прощальный подарок тебе. Попытка исправить ошибки прошлого. Только, когда узнаешь, в чем он заключается, не покрывай меня последними словами, я и сам знаю, что я сволочь. Ну, все. Не будем устраивать долгих прощаний. Мой рейс уже объявили, так что я пойду. Береги себя, - повторил он, несильно потянув меня за отросшую прядку. – Надеюсь, что ты будешь счастлив со своим ледяным принцем.
- Надеюсь, что ты тоже будешь счастлив.
Макаров, действительно, не стал устраивать долгих прощаний, пожал мне руку, обнял, но тут же отстранился и отправился к стойке регистрации. Он улетал, а я остался...
И, вечером, вопреки здравому смыслу отправился в офис своего заклятого врага.
Меня там встретили более чем прохладно. Никто даже не стремился скрыть своего презрения. Секретарша окинула меня презрительным взглядом и осведомилась:
- Олег Александрович, к вам самый желанный гость пожаловал. Романов собственной персоной. Пусть проходит, или отправить его, пусть гуляет лесом?
Прекрасно! Если секретарша позволяет себе такие высказывания, чего ожидать от самого хозяина фирмы?
- Пропусти, - надменно произнес он.
Открывая дверь, я услышал за спиной брошенное с ненавистью слово «проститутка». Сомнений в том, что это обо мне, даже не возникло.
- Кто к нам пожаловал, - произнес он, не поднимаясь из кресла. – Давно не виделись.
- Скажите мне, где его могила.
- Чья? – продолжались издевки.
- Вашего сына.
- И после смерти он не обретет покой, - проворчал мужчина. – Дай человеку отдохнуть от своего общества хотя бы там. Уж где-где, а в своей следующей жизни он однозначно не захочет тебя видеть. А цветочки я ему и сам куплю, не проблема.
- Скажите, где могила, – настойчиво повторил я.
- Не твоего ума дело, - резко бросил он.
- Не хотите рассказывать?
- Не хочу.
- Видимо, потому, что никакой могилы нет, - почти сорвался на крик я.
- Даже если так, тебя это не касается.
- Он жив?
- А, если так?
- Жив или нет?
- Жив, - расплылся мужчина в ехидной усмешке. – Но с тобой уже точно не будет никогда.
- С чего вы это взяли?
- С того, что Я этого НЕ ХОЧУ, - ответил он, поднялся из кресла, вышел из-за стола и сократил расстояние между нами до критического минимума.
- Да кто вам сказал, что...
- А мне ничего не нужно говорить. Меня нужно слушать, желательно, внимательно. Ты можешь, конечно, попытаться встретиться с моим сыном, поговорить с ним о жизни, вновь напеть пару песен о своей безумной любви, но, думаю, это все не пойдет на пользу твоему здоровью. Сначала здоровью, а потом и жизнь. Ты же не хочешь попрощаться со своей жизнью в ближайшие несколько дней? Ты ещё так молод, здоров, ничем не болеешь. Найдешь какое-нибудь голубое чучело под стать себе и будете жить вместе. А сына моего ты и пальцем не тронешь. Если тронешь, шкурка потеряет свою целостность. Готов ли ты к этому? Все ещё хочешь вернуть моего сына, или любовь волшебным образом испарилась?
- Где он? – не обращая внимания на угрозы, спросил я.
- Отчаянный мальчик. Значит, все-таки хочешь с ним увидеться?
- Где он?
- Заклинило на одном вопросе? Ладно, я не обязан отчитываться перед какой-то самонадеянной малолеткой. Один раз тебе уже мстил твой бывший любовник. Думаю, этот урок ты запомнил надолго. Понравилось, когда тебя, как какую-то шалаву трахали трое мужиков? Хотя, конечно, понравилось. Тебе такой экстрим и не понравится? Не хочешь повторения? Вот и не лезь в жизнь моего сына, потому что в противном случае банальным изнасилованием я не ограничусь. Изнасилуют, изобьют, все переломают и так, что сам будешь молить о смерти.
На мгновение что-то в его руке блеснуло. Нож, самый обыкновенный складной нож. Один взмах, и на руке появилась тонкая, но достаточно глубокая царапинка, кровь из которой крупными яркими пятнами расплывалась на паркете...
- И это только один, - прошипел он. – Но думаю, что не откажу себе в удовольствии нанести тебе ещё много-много таких порезов, а потом... Ну да ладно, жить в неведении лучше, чем не жить вообще. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Понял?
- Я все равно не отступлюсь...
- Отчаянность, граничащая с дуростью. Это утомляет. И вызывает не восхищение, а смех.
Следующие его слова были обращены не ко мне, а к охране, волшебным образом материализовавшейся в кабинете:
- Выбросите его отсюда, и никогда, слышите, НИКОГДА, не пускайте его на территорию офиса. Увижу ещё раз, лишишься головы, - прошипел он, обращаясь уже ко мне.
Внизу случилось то, чего я даже не ожидал. Как можно было расценить это? Подарок судьбы или очередная насмешка? Честно говоря, мне даже страшно было предположить, что последует за этой встречей. Я не боялся того, что наговорил мне его папаша, меня намного больше волновало то, как отреагирует Михаил. Я уставился на него, забыв обо всем, а он... Лениво скользнул по мне взглядом, резко развернулся и вышел на улицу. На секунду мне показалось, что он это сделал специально, чтобы поговорить со мной, но, когда охрана вышвырнула меня за дверь, я понял, что ошибся.
- Значит, Макс не соврал, - я нервно облизал губы, казавшиеся сейчас неимоверно сухими, как раскаленный песок в пустыне. – Все так, как он и сказал.
- Чего вы на меня уставились? – спросил Мишка, так, словно впервые меня видел.
- Вы? – удивленно переспросил я. – Ты меня не помнишь? Или просто пытаешься сделать вид, что не помнишь?
- Понятно, вразумительного ответа от вас не получить, - констатировал он, и собирался вновь войти в двери офиса, когда я, поддавшись порыву, ухватил его за рукав. Он одарил меня холодным взглядом, полным ненависти и приказал:
- Отпусти.
- Неужели совсем не помнишь? – я отчаянно цеплялся за последнюю возможность.
- Наполовину, - язвительно произнес Миша.
Не знаю, какого эффекта я ожидал, но вместо ответной реплики потянулся к нему и легко прикоснулся к его губам своими губами, надеясь, что он ответит на этот поцелуй, но, даже не обнимая его, и держась на дистанции, которую уже когда-то преодолевал, я почувствовал, как он застыл, будто замер на месте, окаменел. И, кажется, с трудом скрывал своё отвращение. В следующий момент случилось то, чего я от него уж точно не ожидал. Резкий удар... Пощечина... От неожиданности я прокусил губу, и теперь по подбородку стекала тоненькая струйка крови.
- Ненавижу таких, как ты, - выдал он напоследок и все же направился в офис, ничего мне не объясняя.
Единственное, что осталось мне на память от встречи с ними тандемом сына с отцом – это глубокая рана на руке, и ещё более глубокая, кровоточащая рана в душе. Назад пути не было. Ливанов вернулся в тот период, когда меня в его жизни не существовало. В который раз за сегодняшний день я почувствовал себя ничтожеством, но вместо того, чтобы отправиться домой, так и остался стоять перед офисом, ожидая, что Мишка выйдет из дверей в одиночестве, и я все же смогу поговорить с ним. Хотя бы для того, чтобы расстаться не на такой отвратительной ноте.