 |
Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви
|
|
|
|
имелось в виду послание архиепископа Серафима (Самойловича) от 29 декабря 1926 года, с которым он обратился к архипастырям, пастырям и пасомым Русской Церкви по поводу своего вступления в должность Заместителя Патриаршего Местоблюстителя1. Во втором же из упомянутых в письме «пламенных» есть все основания усматривать епископа Серафима (Звездинского), что и подтверждается докладной запиской Н. Н. Дулова. Можно видеть, что, прозревая в святителях- «пламенных» людей, близких себе по духу, священномученик Кирилл весьма желал иметь молитвенное общение с ними и просил «много приветствовать» их. Однако была ли в результате в 1929 году между ними установлена какая-то письменная связь, сведений нет.
Действительно, архиепископ Серафим (Самойлович) — в 1928 году один из ведущих деятелей Ярославской оппозиции митрополиту Сергию (о ней подробно речь пойдет в следующей главе) — придерживался взглядов, во многом сходных со взглядами святителя Кирилла. На духовную близость архиепископа Серафима митрополиту Кириллу указывает, например, то, что он знал и глубоко чтил архимандрита Неофита (Осипова), также называл его Аввой. В письме от 19 мая 1928 года духовной дочери архимандрита Неофита Татьяне Катуар, ездившей к нему в ссылку в Сибирь, священ-номученик Серафим писал: «Как много пришлось пережить Вам и Авве. Какие подвиги, такое томление духа, от которого я содрогаюсь. Спасибо за адрес. Непременно буду писать ему — но Вы знаете, что не его нам нужно утешать, а от него ждать утешения. Спаси его Христос»2.
Весьма вероятно, что святителю Серафиму удалось тогда наладить переписку с Левой. Трудно представить, чтобы в этой переписке, если она состоялась, не упоминался святитель Кирилл. Но все же точного представления о его церковной позиции архиепископ Серафим к началу 1929 года, по-видимому, не получил. По этой ли, или по какой-то еще причине, в тот момент Угличский святитель предпочел ориентироваться на другого видного иерарха. В своем «Послании ко всей Церкви» от 20 января 1929 года он в части административной рекомендовал всем верным в крайней нужде обращаться
|
|
|
В послании в частности говорилось: «Умоляя собратьев-епископов помочь мне нести тяжелый и ответственный Крест управления Русской Церковью, я прошу сократить переписку и сношения со мной до минимума, предоставляя все дела, кроме принципиальных и общецерковных (как, например, избрание и хиротония во епископа), решать окончательно на местах» (Акты... С. 490)
ЦА ФСБ РФ. Д. Р-44340. Л. 52.
115
к Высокопреосвященному митрополиту Иосифу Ленинградскому*. Выпуская это послание, святитель Серафим, согласно его собственным показаниям, «вначале предполагал посоветоваться с митрополитом Иосифом Петровых». {«Возможно, что в последнем случае документ этот не содержал бы в себе мест двусмысленного в антисоветском отношении характера», — замечал архиепископ Серафим2.) Вскоре после выпуска этого «антисоветского» послания, а именно 2 марта 1929 года, священномученик Серафим был арестован и на некоторое время потерял возможность иметь какую-либо переписку вообще. Наладить сообщение с митрополитом Кириллом он тогда не мог и при всем желании. Затем, в начале 1930 года, уже сам священномученик Кирилл был лишен возможности переписываться с кем-либо. Имеющиеся на данный момент сведения говорят об установлении связи между двумя святителями только на рубеже 1933—1934 годов, об этом еще пойдет речь ниже.
Что же касается другого упомянутого Н. Н. Дуловым святителя — епископа Серафима (Звездинского), то и его имя оказалось рядом с именем священномученика Кирилла, конечно, не случайно. Они хорошо знали друг друга со времени Зырянской ссылки и были по-своему близки3. Как о стороннике митрополита Кирилла о епископе Серафиме сообщал не только священник Николай Дулов. Другой представитель московских «непоминающих» — протоиерей Александр Гомановский — в 1942 году свидетельствовал (в редакции следователя): «Звездинский, как и я, являлся сторонником реакционного кирилловского направления»*. Надо полагать, что в оценке
|
|
|
1 «Послание ко всей Церкви» священномученика Серафима Угличского от 20 января 1929 года / Публ. О. В. Косик // Богословский сборник. Вып. 11. М: Изд-во ПСТБИ, 2003. С. 328.
2 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-40493. Л. 18.
! В житии священномученика Серафима, записанном по воспоминаниям схимонахини Иоанны (Патрикеевой), сообщается, например, о следующем эпизоде, имевшем место весной 1925 года в Усть-Сысольске перед освобождением епископа Серафима из Зырянской ссылки: «Неожиданно прибыл митрополит Кирилл, тоже получивший освобождение. Положение его было чрезвычайно тяжелым. По кончине Патриарха он, по его завещанию, — первый законный его заместитель. Его возвращения в Москву ждала Православная церковь. Митрополит и епископ Серафим во всем единодушны, и они долго беседовали. Перед явкою за бумагами в ОШУ пели молебный канон Божией Матери "Многими содержимь напастьми...". В ОГПУ Владыке дали направление в Дмитров, а митрополита Кирилла задержали, лишив возможности вернуться в Москву. "Видел я сон, стою на берегу бушующей реки, а мне надо следовать по ней. Вдруг огромная льдина преградила путь, я остался в ожидании. Видно, мне сейчас закрыт путь на Москву, а что будет дальше — Богу известно..."— говорил он. Когда все были уже на пароходе "Степан Разин ", митрополит Кирилл в белом подряснике стоял на берегу, провожая в новый путь Владыку Серафима» (Все вы в сердце моем: Жизнеописание и духовное наследие священномученика Серафима, епископа Дмитровского / Сост. и предисл. И. Г. Меньковой. М.: Изд-во ПСТБИ, 2001. С. 62; ср.: Житие епископа Серафима (Звездинского): Письма и проповеди. Париж: YMCA-Press, 1991. С. 79).
' ЦАФСБ РФ. Д. Р-35561. Т. 1. Л. 129.
| Глава 1. Священномученик митрополит Кирилл Казанский |
116___________ Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви
|
|
|
политики митрополита Сергия два святителя, действительно, мало расходились. Но в то же время по своему характеру епископ Серафим явно отличался от митрополита Кирилла. Не приемля линию Заместителя, священномученик Серафим не стал выступать против него с какими-то обращениями, заявлять о неподчинении или отделении от него. Он просто подал ему прошение об увольнении на покой (в октябре 1927 года)1 и удалился от активной церковно-общественной деятельности, полностью сосредоточившись на внутреннем молитвенном делании2. Для святителя Кирилла и целого ряда других его последователей такой образ действий был невозможен.
Первым из архиереев, с кем священномученик Кирилл смог с глазу на глаз обсудить произошедшие в 1927 году перемены в жизни Русской Церкви и найти взаимопонимание, по всей видимости, был епископ Дамаскин (Цедрик). Первая встреча двух святителей произошла зимой 1927/1928 года в поселке Полой Туруханского края, где находился в ссылке священномученик Дамаскин и через который еще далее на север следовал в станок Хантайка митрополит Кирилл3. Информация о происходивших в церковной жизни собы-
1 В вышеупомянутом житии священномученика Серафима этот эпизод описан следующим
образом: «Митрополиту Сергию епископ Серафим подал прошение освободить его от управления
Дмитровским викариатством. Такое же прошение подал и архиепископ <Тамбовский> Зиновий
<Дроздов>. "Что это? — спросил митрополит Сергий. — Протест?Несогласие с Синодом?Неже
лание договориться? А вы знаете, что митрополит Петр за свою несговорчивость поехал в Хе — в
Заполярье, а вы будете не в Хе,а в хе-хе-хе ". — "Ну, что бы там ни было, а морально мы не способны
на что-либо другое"» (Все вы в сердце моем... С. 74; ср.: Житие епископа Серафима (Звездинско-
го). С. 104).
2 Об обстоятельствах окончательного отмежевания святителя Серафима от Заместителя дал в
1932 году заслуживающие внимания показания епископ Мануил (Лемешевский): «После из вестного интервью митрополита Сергия <...> Звездинский возмущался и порицал это интервью в том именно направлении, что этот акт окончательно послужил водоразделом между ним и его сторонниками и митрополитом Сергием, который встал на путь открытого предательства интересов церкви» (ЦА ФСБ РФ. Д. Р-39811. Т. 1. Л. 250).
|
|
|
' См.: Л[опушанская] Е. Епископы исповедники. С. 54—55. Следует заметить, что сведения Е. Лопушанской о времени встречи в Полое святителей Кирилла и Дамаскина носят противоречивый характер. Можно встретить у нее и утверждения о том, что «свидание с митрополитом Кириллом состоялось задолго до декларации» (Ее же. Светлой памяти Епископа Дамаскина и Киевского духовенства // Церковная жизнь (Мюнхен). 1950. № 9—10. С. 50). Однако известно, что зимой 1925/1926 года священномученик Кирилл находился еще в Зырянской ссылке, а зимой 1926/1927 года — в Вятской тюрьме. Приговор митрополиту Кириллу был вынесен Особым совещанием только 28 марта 1927 года (см.: Архив УФСБ РФ по Кировской обл. Д. СУ-11404. Л. 135). После этого святитель Кирилл, согласно его собственным словам, был в тот же день экстренным поездом отправлен в Новосибирск, а оттуда в Красноярск (см.: «Это есть скорбь для Церкви, но не смерть ее...». С. 346). Однако в Красноярске ему, по всей видимости, пришлось задержаться на несколько месяцев, поскольку далее, в Туруханск, он был отправлен первым пароходом, то есть в начале лета 1927 года, когда на нижнем Енисее начинается навигация. Та-
117
тиях, которой они к тому времени располагали, была еще крайне скудна; о чем конкретно шел их разговор, сказать сейчас точно нельзя. Однако очевидно, что общение со святителем Кириллом сильно подействовало на епископа Дамаскина, и с того времени он старался, как только появлялась возможность, налаживать связь с
ним.
Еще находясь в Полое, священномученик Дамаскин приступил к написанию многочисленных писем1 по поводу печальных перемен в жизни Церкви, адресованных разным людям в Москве, на Украине и других местах. В одном таком письме, датируемом Пасхой 1928 года, он писал: «Христос Воскресе, друзья мои. Вместе с пасхальным приветом шлю Вам молитвенное благословение — хочу еще раз поделиться своей постоянной скорбию — получил я много личных документов, уяснивших мне положение нов[ой] ие р[ковной] организаиии. Для меня стало ясно, что перешагнули через черту допустимого. А ныне, м[ожет] б[ыть], сами зарвались и, забывши свою "временность", предвосхитили себе право Собора. Это лишает всякого авторитета и доверия. Напр[имер], новая формула отменяет таковую, установленную Собором — приемлема ли она? Замалчивание вопроса о Патриархе на буд[ущем] Соборе — что это, продиктовано или незаметный поворот в сторону? Назначение uepapxfoejна занятые кафедры, самонаграждения, перетасовка иерархов... требование "уйти"тем, кто не с ними... Да сами-то с кем?Нет, дорогие мои, не по пути нам с ними»1.
|
|
|
Осенью 1928 года полойская ссылка епископа Дамаскина закончилась, и он проездом через Москву отправился в город Стародуб (ранее Черниговской губернии, тогда Западной, а ныне Брянской области). Задержавшись в Москве более недели (из-за болезни), епископ Дамаскин 11 декабря посетил митрополита Сергия и имел с ним продолжительную беседу. Позднее священномученик Дамаскин писал о том, какие вопросы им были поставлены перед Заместителем во время их встречи: «1. Считаете ли Вы, Ваше Высокопреосвященство, что решение Ваше является голосом соборного иерархического сознания Российской Церкви? 2. Имеете ли Вы основания считать Ваш личный авторитет достаточным, чтобы противопоста-
ким образом, если полойская встреча двух святителей действительно произошла зимой (а об этом Е. Лопушанская пишет весьма уверенно), то это может быть только зима 1927/1928 года (с учетом того, что фактически зима в Туруханском крае начинается уже в сентябре).
' Биографом священномученика Дамаскина приводится цифра 150 (см.: Л[опушанская] Е. Епископы исповедники. С. 57).
1 «Совершается суд Божий над Церковью и народом русским...» // Богословский сборник. Вып. 9. С. 341.
118
вить его сонму маститых иерархов, совершенно не разделяющих Вашу точку зрения?» Ответа на эти вопросы епископ Дамаскин не получил, чем, по его словам, был приведен в крайнее смущение1.
Беседа с митрополитом Сергием имела весьма большое значение для оформления позиции священномученика Дамаскина. «О результатах беседы, — писал он уже из Стародуба, — скажу следующее: если издали я еще предполагал возможность данных, коими бы оправдывалось поведение его, то теперь и эти предположения рушились — теперь никаких оправданий у меня для митрополита Сергия и компании нет»2.
Прибыв в Стародуб, епископ Дамаскин увидел на месте последствия деятельности Заместителя и еще более утвердился в своем негативном отношении к ней. Однако надежда на обращение митрополита Сергия им еще не была потеряна окончательно. На Пасху 1929 года священномученик Дамаскин отправил митрополиту Сергию письмо, в котором призывал его исправить причиненное Церкви зло путем отказа от ошибочных актов. «Если бы Вы, Ваше Высокопреосвященство, взяли на себя труд ближе присмотреться к широкой церковной жизни, вдуматься в содержание направляемых Вам со стороны массы мирян и рядовых пастырей протестов, — Вы ужаснулись бы последствий принятого Вами курса и отказались бы любоваться делом рук своих», — писал епископ Дамаскин.
Подобно митрополиту Кириллу, священномученик Дамаскин особо касался канонического аспекта деятельности Заместителя, но не останавливался только на нем. «Грустно думать, — писал он в пасхальном письме митрополиту Сергию, — о том, что мудрость Ваша попустила Вам не только переоценить себя и свои полномочия, но и решиться действовать вопреки такому основному иерархическому принципу Церкви, который выражен в 34 правиле Св. Апостолов. Но еще больше грех Ваш против внутренней правды церковной, против евангельского завета безбоязненно исповедывать Истину, против долга Вашего, как Предстоятеля Церкви, бдительно стоять на страже Ее. Вы же отказались от одной из главнейших сущностей Церкви — Ее свободы, поступились Ее достоинством. И все это из-за убогих человеческих соображений, из-за призрачных льгот от врагов Церкви и то лишь для сторонников навязанной Вам и весьма подозрительной по существу "легализации". <... > Вы дерзнули от лица всей Церкви предло-
1 Л[опушанская] Е. Епископы-исповедники и патриарх Сергий: Послания Глуховского епи
скопа Дамаскина // Церковный вестник Западно-Европейского Православного Русского Эк
зархата. 1952. № 1 (34). С. 5.
2 Ее же. Епископы исповедники. С. 59.
119
жить свой унизительный акт, — Вы же обязаны от лица Церкви отказаться от него, ибо поистине Вы действовали вопреки церковному сознанию, превысив свои полномочия и вразрез с мнением епископата Российской Церкви. Это Вы сами должны сознать и сами открыто заявить об ошибочности своего шага. Ваша мудрость, осененная благодатию Божией, подскажет Вам, в каких формах достоит сие совершить».
Наконец, говоря о том, что ожидала Церковь со стороны своего Предстоятеля, священномученик Дамаскин обращался к митрополиту Сергию с требованием, на которое в то время мало кто из Российских епископов отваживался: «Я, убогий, считаю, что Церковь не выполнила бы своего назначения в жизни, как хранительница Евангельской Правды, Истины и Любви, если бы не выступила со своим предостерегающим голосом против тех проводимых новой культурой идей, кои насильственно внедряются в жизнь и ведут народ к аморализации. Церковь может и должна сказать, что все мероприятия соввласти, направленные, по-видимому, ко благу народа, но строящиеся на основе полного вытравления из души народа нравственных принципов, — являются постройкой на песке, ибо единственным зиждущим началом является широкая любовь, а никак не насилие, злоба и ненависть, ведущие народ к одичанию, к разложению. Идея устройства рая земного без Бога в небе и без совести в душе — больше похожа на гримасу сатаны. Церковь повелительным долгом своим почитает не отказываться от попыток возвратить извращенное течение жизни к нормальному руслу. Опять-таки это может быть сделано в формах совершенно приемлемых и потому не могущих быть рассматриваемыми правительством как акт контрреволюции».
Заканчивал свое письмо епископ Дамаскин призывом и предупреждением: «Мы умоляем, зовем Вас, Владыко, мы все еще возле Вас и готовы подать Вам руки... Если Вы все же не внемлете, не возвратитесь, — то пойдете Вашим уклоном дальше, но без нас»1.
Незадолго до написания этого письма митрополиту Сергию священномученик Дамаскин направил письмо митрополиту Кириллу, в котором описал свои переживания по поводу событий, волновавших жизнь Русской Церкви. В ответном письме от 19 июня 1929 года священномученик Кирилл с первых же строк свидетельствовал о близости взглядов епископа Дамаскина его собственным: «Христос среди нас, возлюбленный о Господе собрат, дорогой Владыка,
' Л[опушанская] Е. Епископы-исповедники и патриарх Сергий // ЦВЗЕПРЭ 1952 №1 (34). С. 3-14.
120___________ Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви
Преосвященнейший Епископ. Многосодержательное письмо Ваше от 1/3 получил в отдание Пасхи: Воистину воскресе Христос! Писанное Вами отцу Иоанну1 я читал <...>. И сказанное Вами отцу Иоанну и мартовское письмо Ваше меня утешило — не содержанием своим скорбным, а обнаружившимся здесь единодушием и единомыслием нашим в суждении о происходящем церковном соблазне»2. Далее святитель Кирилл подробно излагал свою позицию, в основном повторяя содержание своего письма епископу Афанасию (Малинину) от 15 мая 1929 года (письма, отправленного затем и митрополиту Сергию).
Развитую митрополитом Кириллом каноническую аргументацию епископ Дамаскин целиком принял, но посчитал необходимым ее дополнить. В одном из своих посланий того времени он писал: «Основу неправедной деятельности митрополита Сергия вскрывает митрополит Кирилл, указывая на узурпацию митрополитом Сергием не принадлежащей ему церковной власти. К сему необходимо прибавить еще то упорство, с каким от начала своей деятельности и до сих пор он продолжает игнорировать мнение подавляющего числа иерархов, не согласных с его "курсом ", как и голос возмущения верующих масс. Трудно сказать, что служит источником такого отношения — самообольщение ли "московского папы", или нечто более страшное. Одно несомненно, что такого рода деятельность митрополита Сергия, все более развивающаяся, служит к разрушению Церкви, к принижению ее достоинства и авторитета, к подрыванию веры в миро-спасительное дело ее».
Примерно в это же время (весна—лето 1929 года) священномученик Дамаскин разорвал молитвенное общение с митрополитом Сергием4 и организовал отправление гонца в заполярный поселок
1 Священномучеником Дамаскином было написано четыре «письма отиу Иоанну», копиями которых он отвечал обращающимся к нему с вопросами. Здесь, скорее всего, речь идет о первом "письме отцу Иоанну», появившемся в результате беседы епископа Дамаскина с митрополитом Сергием (см.: «Совершается суд Божий над Церковью и народом русским...» // Богословский сборник. Вып. 10. С. 451).
1Л[опушанская]Е. Епископы исповедники. С. 27.
1 Там же. С. 66—67.
4 В докладной записке от 31 августа 1929 года, отправленной из полномочного представительства ОГПУ по Западной области в центр, обстоятельства данного разрыва описывались следующим образом: «По прибытии в г. Стародуб, ДАМАСКИН подробно информировал епископов, находящихся в ссылках, о положении в церковном мире и излагал свои взгляды на Сергиевское правление. Свое отношение к сергиевцам ДАМАСКИН определяет так: необходимо быть среди сергиевцев, чтобы не создавать раскола, при котором правые тихоновцы оказались бы в ничтожной группе. <...>
Скрытно политику ДАМАСКИН вел до апреля с. г., с апреля ДАМАСКИН начал вести энергичную подготовку к открытому разрыву с сергиевцами и борьбе с Сергием. Причиной этому послужило
| 121 |
Глава 1. Священномученик митрополит Кирилл Казанский
Хэ к Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Петру. Местоблюстителю были доставлены важнейшие церковные документы конца 1920-х годов (в том числе и письма митрополита Кирилла), а также письмо с вопросами самого епископа Дамаскина (всего 22 документа)1. Это действие священномученика Дамаскина имело весьма важные последствия. О реакции святителя Петра на полученные известия речь пойдет в соответствующей главе.
Митрополит Сергий также по-своему прореагировал на действия святителя Дамаскина. Своеобразным ответом Заместителя стала передача епископу Дамаскину через архиепископа Черниговского Пахомия (Кедрова) копии письма митрополиту Кириллу от 18 сентября 1929 года, заканчивавшегося угрозой митрополита Сергия перейти к соответствующим действиям по вверенной ему власти1. Священномучеником Дамаскином это было истолковано так: «Я понял, что, посылая мне копию своего письма м[итрополиту] Щириллу], В[аше] В[ысокопреосвященст]во, то же обвинение направляете и в мою сторону».
Эти слова были им написаны во втором письме митрополиту Сергию, датированном 14 октября 1929 года. Однако главным побуждением к написанию нового письма Заместителю для епископа Дамаскина, по его собственному признанию, было не беспокойство о возможности наложения прещения на него самого, а то, что ему показался опасно малым срок, отведенный митрополитом Сергием для ответа на его «братский призыв» митрополиту Кириллу (до 1 декабря 1929 года). «Слишком серьезное значение, — писал священномученик Дамаскин митрополиту Сергию, — придаю я возможному обострению неполезных для Ц[ерк]ви разногласий между Вами и м[итрополитом] Щириллом], поэтому-то, в предупреждение возможного со стороны В[ашего] В[ысокопреосвященст]ва резкого шага прежде времени, я обращаю Ваше внимание на следующее] обстоятельство. <...> Ваш резкий шаг может совершиться прежде ознакомления м[итрополита] Щирилла] с Вашими возражениями».
распоряжение Сергия, на основании запроса НКВД, о предоставлении сведений о количестве общин, молитвенных зданий, служителей культа и т. д. и обращение его же о безоговорочном подчинении органам власти и добросовестном исполнении гражданских обязанностей духовенством. И когда с таким распоряжением к ДАМАСКИНУ явился благочинный Сергиевского течения г. Стародуба Денисенко, — распоряжение было прислано Брянским епископом Матвеем ХРАМЦОВЫМ, — ДАМАСКИН услышал, что это требуется по запросам власти, выгнал из квартиры Денисенко и назвал последнего агентом власти» (ЦА ФСБ РФ. Д. Н-7377. Т. 9. Л. 61).
1 См.: Л[опушанская] Е. Епископы исповедники. С. 77—82; Иеромонах Дамаскин (Орловский).
Мученики, исповедники... Кн. 2. С. 359.
2 Акты... С. 650.
| 122 |
Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви
Высказав такое опасение (в действительности не оправдавшееся), епископ Дамаскин вновь обратился к теме полномочий митрополита Сергия. Сравнивая аргументацию канонического характера, приводившуюся в полемике с Заместителем митрополитом Кириллом, с подобной же аргументацией епископа Дамаскина, можно еще раз отметить, что акценты двумя святителями расставлялись по-разному. Священномученик Дамаскин почти не касался вопроса о Синоде, а в отношении вопроса о недолжном отношении Заместителя к митрополиту Петру коротко замечал митрополиту Сергию, что факт несогласия Патриаршего Местоблюстителя с принятым им курсом церковной политики общеизвестен. Больше внимания епископ Дамаскин уделял теме ограничения полномочий Заместителя не существованием Местоблюстителя, а недостатком соборной санкции со стороны епископата. «Вряд ли, В[аше] Высокопреосвященство, — писал он, — станете возражать против того, что свои полномочия Патриарший Местблюститель получил не по завещанию Св[ятейшего] Патриарха, а в силу наделения ими м[итрополита] П[ет]ра епископатом Российской] Ц[ерк]ви. Претендуя на подобную же широту своих полномочий, Вы вряд ли сможете указать такой же источник их, ибо если бы Местоблюститель сложил с себя свои полномочия, то только тот же епископат Ц[ерк]ви мог бы вновь наделить ими др. лица. В сем соображении новое основание для сомневающихся в объеме Ваших полномочий».
В своем октябрьском письме епископ Дамаскин затрагивал и вопрос о благодатности священнодействий, совершаемых митрополитом Сергием и его последователями, высказываясь по этому поводу практически так же, как и священномученик Кирилл: «Раз я признаю благодатность Вашего священноначалия и священнодействий, то не м[ожет] б[ытъ] речи о навязываемой Вами нам солидарности с крайними течениями, перечисляемыми Вами».
Не будучи во всем солидарным с представителями течений, относимых к крайним, епископ Дамаскин тем не менее имел с ними контакты, причем более тесные, чем митрополит Кирилл. Осуществлялись они в первую очередь через священника Григория Селецкого, непосредственно сообщавшегося с ленинградскими «иосифлянами». Епископ Димитрий (Любимов) по этому поводу на допросе 4 марта 1931 года дал следующие показания: «Священник Селец-кий, участник нашей организации, приезжал ко мне из Харькова два
1 «Совершается суд Божий над Церковью и народом русским...» // Богословский сборник. Вып. 10. С. 432-436.
Глава 1. Священномученик митрополит Кирилл Казанский _________________ 123_
раза. Один раз привез мне письмо от епископа Дамаскина. Дамаскин выражал мне сочувствие как мой единомышленник». Через священника Григория святитель Дамаскин известил ленинградцев об отношении митрополита Петра к текущим событиям (об этом также будет сказано в соответствующей главе). Однако, несмотря на сочувствие, к «иосифлянам» священномученик Дамаскин не присоединился (хотя попытки склонить его к этому предпринимались), и, перечисляя епископов, принадлежавших в разное время к их течению, епископ Димитрий не упоминал его среди них2.
27 ноября 1929 года епископ Дамаскин был арестован, о чем митрополит Кирилл был специально извещен следующим иносказательным письмом (письмо написано Н. В. Лашкевич — духовной дочерью Владыки Дамаскина из Чернигова): «Ваше Высокопреосвященство. Глубокочтимый Владыко! С великой скорбью сообщаю Вам, что письма Вашего дядя Д. уже не смог прочитать, так как опасно заболел и с 14 XI ст. ст.> в больнице, эпидемия повальная, кризиса болезни еще не было, но положение опасное. Вручая себя Вашим святым молитвам, прошу молиться и за нашего страдальца. Глубокочтущая и преданная сестра»\
Проведя почти три года в Соловецком лагере, священномученик Дамаскин был освобожден в конце 1933 года. По освобождении епископ Дамаскин восстановил связь с митрополитом Кириллом и даже посетил его лично в феврале 1934 года. Сведения об этом посещении содержатся в протоколе допроса епископа Дамаскина от 1 сентября 1934 года: «Имея необходимость побывать в Москве по своим личным делам, я по дороге заехал в г.Гжатск и был у митр[ополита] Кир[илла] Смирнова. К нему я заехал просто с визитом, повидаться. Каких-либо вопросов политического характера или вопросов, связанных с положением православной церкви, я со Смирновым не обсуждал. В Гжатске у Смирнова я пробыл всего один день. Больше со Смирновым я не встречался». Дата этой встречи двух святителей — февраль 1934 года — уточнялась (по-видимому, на основании агентурных данных) в обвинительном заключении по делу священномученика Дамаскина 1934 года5. Сам священномученик Кирилл факт посещения его святителем Дамаскином от следствия пытался скрыть. На допросе 16 июля 1934 года святитель Кирилл
1 ЦА ФСБ РФ. Д. Н-7377. Т. 11. Л. 212.
! Там же. Л. 206.
' Архив УФСБ РФ по Красноярскому краю. Д. П-17429. Л. 14.
4 См.: ЦАФСБ РФ. Д. Р-31265. Л. 18-18 об.
5 См.: Там же. Л. 64.
| Глава 1. Священномученик митрополит Кирилл Казанский |
|
|
|
