 |
Глава двадцатая
|
|
|
|
Когда они проснулись следующим утром, Калеб был слишком уставшим, чтобы встать. Мика уснулась, прижавшись лицом к его груди, его щека была на ее голове. Калеб отнес ее к спальному мешку и укрыл ее лицо одеялом, чтобы она успела вернуть облик Джессамин перед тем, как ее увидят утром.
Теперь она сидела на коленях рядом с ним, а ему было сложно открыть глаза.
- Ты использовал силу Мышц прошлой ночью? – тихо спросила она.
- Щит, - сказал он. – Пока держал… Мику, - его глаза закрылись, и он обмяк на спальном мешке.
Мика застыла, поняв его слова. Калеб обнимал ее у теплого костра, и его кожа стала непробиваемой, словно он хотел оградить ее ото всей опасности и неуверенности мира.
Это было мило, но он стал уязвимым, а они приближались к пустой крепости.
- Придется привязать его к лошади, - сказала Мика Фрицу и Эду, сделав тон сухим.
- Что с ним такое? – сказал Эд.
Мика замешкалась. Правда поможет им понять цену его новых Талантов? Она не могла рассчитывать на это.
- Ему нужно поспать, - сказала она. – Ну? У нас нет всего дня на это.
Мика часто проверяла Калеба, пока они ехали глубже в западный горный регион. Он всегда выглядел младше, когда спал, и она невольно убирала спутанные волосы с его лица, проверяла, что его плащ был укутан плотно и согревал его.
Фриц заметил это, но, когда стал комментировать, она запугала его одним из лучших убийственных взглядов Джессамин.
Калеб проспал почти весь второй день пути, его состояние замедлило их прогресс. Они часто останавливались и поправляли веревки, держащие его в седле, и они не могли ехать так быстро, как в первый день. Эд ворчал, что они прибудут в Бердфелл позже, чем планировалось, но он не предлагал бросать Калеба.
|
|
|
Они поднимались все выше по тропам и длинным участкам дикой нетронутой природы, холод гнал их, как хищник. Туман рассеялся, пока они поднимались, и солнце было высоким холодным кристаллом над их головами.
Когда вечерние тени снова упали на их дорогу, они добрались до перекрестка с выцветшей табличкой. Буквы когда-то были серебряными, но драгоценный металл давно выковыряли, оставив глубокие раны в досках.
- Бердфелл за следующей грядой, - сказал Эд. – Будем там к полудню завтра.
- Погодите, - Мика смотрела на табличку для другой тропы перекрестка, она заметила знакомое название. – Вы знаете что-то о месте под названием Даствуд?
Эд покачал головой.
- Не могу сказать.
- Мой друг говорил о матросе оттуда, - Мика вспомнила, как они с Питом болтали за хлебом и сыром из Рэдбриджа о мужчине на пристани с множеством талантов – и кузене, который взял его с собой.
«Он из деревни Даствуд… годами рассказывал мне об их садах груш».
- А что с этим? – сказал Эд.
- Матрос был немного странным, - сказала Мика. – Может, даже безумным.
- Лорна рассказывала мне о Даствуде, - вдруг сказал Фриц. – Это старая деревня у шахты.
Мика удивленно моргнула. Она не ждала от него помощи.
- Что заставило ее упомянуть это?
- Люди там не в порядке, - сказал Фриц. – Странные люди из Даствуда приходят работать в город Сильверфелл. Она нанимала художника оттуда пару раз переделать ее спальню, и он рассказывал странные истории о том месте.
- Это все очень интересно, - сказал Эд, - но разве мы не должны ехать дальше? Нужно устроиться на ночлег дотемна.
Мика посмотрела на Калеба, который все еще спал на лошади. Интуиция говорила с ней. Она хотела проверить то место, даже если там ничего не обнаружится.
- Давайте заночуем в Даствуде, - сказала она.
- Принцесса?
- Уверена, там есть постоялый двор, и мы будем не так далеко от дороги.
|
|
|
- А если вас узнают? – сказал Фриц.
- Тогда мы скажем им, что рискуем жизнями, чтобы помочь их леди Лорне. И, может, они расскажут нам, как живется вблизи к Бердфеллу.
Эд пожал плечами, его борода стала из светлой темно-каштановой.
- Если настаиваете, принцесса.
- Настаиваю.
* * *
Даствуд был странным. Иначе не опишешь. Там было около тридцати домиков среди взрослых сосен, и запах был зловещим, как плесень, камфора и ржавчина. Жуткие звуки доносились из домиков, скуления и смех, хруст ломающейся мебели.
Они проехали мимо первых домой, заметили быстрые фигуры среди деревьев. Они были быстрыми, как Пятна, но их движениям не хватало намеренной скорости, к которой Мика привыкла от гонцов и бойцов из Пятен. Эти люди двигались быстро без причины.
Мика начала сомневаться, найдут ли они таверну, пока они ехали глубже в деревню. Даствуд ощущался забытым местом, куда редкие путники прибыли бы по своей воле. Даже дома покосились, выглядели дешево, по сравнению с теми, которые они видели ближе к городу Сильверфелл. Ее нервы покалывало, словно паук бегал по ее спине.
- Мне не нравится это место, принцесса, - Фриц ехал рядом с ней. – Почему люди…?
Вдруг за ними раздался грохот. Мика развернулась, и Фриц потянулся к своему кинжалу. Дерево упало на дорогу. Оно лежало под углом, его поддерживали сломанные ветки. Фигурка убежала от упавшего дерева, пропала среди кривых хижин.
- Вы это видели? – прохрипел Фриц. Его шрам выделялся на побелевшем лице. – Тот ребенок сломал дерево?
- Может, он не осознает свою силу, - сказала Мика.
Фриц уставился на него.
- Свою… Нам стоит уехать.
- Погодите, - сказала Мика. – Думаю, нам нужно это увидеть.
Что-то на лице Эда привлекло ее внимание. Хоть он был непобедимым, Пятый Талант был встревожен. Он быстро поворачивал голову, следил за странными Пятнами.
- Тот менялся!
- Что? – Мика осторожно приблизилась к нему, оставив Фрица приглядывать за Калебом. Эд звучал немного напугано, и она не могла предсказать, что он сделал бы, если бы ему угрожали.
- То Пятно. Его лицо менялось быстрее, чем у любого мимика.
- Как то, что умеете вы?
- Да, но… вот опять!
Мика не могла уследить за тем, что видел Эд, но помнила, как менялось лицо безумного Таланта на балу. Он пытался предупредить их. Больше людей пострадало от рук лорда Обера, чем они видели. И если ее догадка была верной, они нашли часть из них.
|
|
|
- Простите.
Мика вздрогнула. Женщина появилась на дороге впереди, испугав их и их лошадей. Еще Пятно.
Женщина терпеливо ждала, пока они успокаивали лошадей. Ее черты (морщины, веснушки, острый нос) не менялись. Она была в плотном шерстяном платье и зеленом шарфе, намотанном на худой шее.
- У нас редко бывают путники, - ее голос был хриплым, но приятным. Мика решила, что ей было под пятьдесят. – Зачем вы прибыли в Даствуд?
- Мы ищем постоялый двор на ночь, - сказала Мика. – Мы на пути в Бердфелл.
Реакция была короткой, но ясной. Женщина поджала губы, и морщины на лбу стало видно сильнее. Она знала это место.
- Зачем вам туда?
- Любимую моего друга похитили, - Мика указала на Фрица, который выглядел так же напугано, как лошади, из-за внезапного появления женщины. – Мы хотим ее спасти.
- Ее изменят, - печально сказала женщина. – Никто не возвращается из Бердфелла прежним. Если возвращаются.
Мика снова ощутила себя на краю утёса, словно готова была прыгнуть и все понять.
- Вы там были? – она старалась звучать спокойно. – Можете рассказать нам больше?
Женщина застыла на миг, оценивая их взглядом. А потом она вытащила нож из рукава.
Эд вытащил меч из-за пояса с молниеносной скоростью, но женщина не дрогнула. Она провела ножом с простым клинком по руке в веснушках от ладони до локтя. Следа не осталось.
Щит.
Женщина прошла к лошади Мики. Мика напряглась, но женщина просто похлопала лошадь по шее, шепча успокаивающие звуки, и прошла к дереву, упавшему за ними. Она склонилась, хрустя суставами, и подняла ствол так просто, словно это был сверток ткани. Она убрала дерево с дороги и бросила на землю, больше веток ломалось от его веса.
Мышца.
- Я была в Бердфелле, - сказала женщина. – Давно, но, думаю, вы знаете, что это значит.
- У вас три Таланта, - сказала Мика. – Вы можете ими управлять?
- Да, - сказала женщина. – Но от них я ощущаю ужасную боль. Но мне не так плохо, как некоторым. Идемте. Постоялый двор сгорел прошлой зимой, но я могу предложить укрытие.
|
|
|
Она повернулась и ушла в деревню, поманила их за собой.
Пятна продолжали мелькать по краям, пока они шли за странной женщиной глубже в Даствуд. Другие люди выходили посмотреть, как они проходили мимо, новость об их прибытии разлеталась. Многие двигались на обычной скорости. Народ Даствуда пялился на чужаков, стоя на крыльце, из-за деревьев, они шептались. Мика заметила, что у некоторых жителей не хватало конечностей – ладони или ноги. Она поежилась, вспомнив, каких Талантов они спасли из склада Обера в Кристальной гавани.
- Что это за место? – осведомился Эд, все еще глядя на фигуры большими глазами.
- Место для остатков, - сказала женщина. – Для фальстартов и неудач.
Эд потер подбородок. Его борода стала белоснежной.
- Что это означает?
- Он экспериментировал на них, - с горечью сказала Мика. – Ваш чудесный благодетель. Его зелье не всегда работало хорошо. Он пробовал его на людях.
- И все эти люди…
- Таланты – это дары, - резко сказала женщина. – Их нужно оставить, как их дали.
Она привела их к домику и замерла на пороге.
- Всегда есть цена, - сказала она. Она взглянула на Эда, словно знала, каким он был, и сколько человек пострадало, чтобы он стал таким.
Она ушла внутрь.
* * *
Женщину звали Таллиса. Она отвечала на их вопросы с готовностью, но не была дружелюбной. Она жила в тени Бердфелла всю жизнь, и она подтвердила то, на что намекал безумный Талант на балу. Многие пострадали от работы Обера, и их бросили в этой далекой деревне, империя игнорировала их больше десяти лет.
- Мои боли начались восемь лет назад, после моего визита в Бердфелл, - сказала Таллиса за чашками некрепкого чая с вареньем из груш и едой из их сумок. Они сидели у ее камина на деревянных стульях, слушали ее скрипучий голос, пока снаружи темнело. – Порой Таланты работают идеально. Я с помощью силы Мышц построила этот дом своими руками.
- Так у вас всегда есть Талант? – спросила Мика.
- Верно. Боль приходит и уходит. Другие страдают от видений или усталости, - Таллиса взглянула на Калеба, который лежал на ковре перед огнем. Он даже не пошевелился, когда Эд отнес его внутрь. – Мы не сразу поняли, что Бердфелл был источником этих странных болезней. Некоторых забирали с горных троп и возвращали без воспоминаний о произошедшем. Другие шли сами для работы в башне.
- А вы?
Таллиса подняла чашку чая ладонями, которые были в морщинах, но без мозолей, вед ее кожа была непробиваемой.
- Я не хотела идти туда.
Мика хотела знать, что случилось, пришлось ли ей почти утонуть в мутном пруду озера, но она ощущала, что Таллиса не хотела углубляться в детали. Она прикусила губу, чтобы не спрашивать, и ждала, пока женщина продолжит.
|
|
|
- Вскоре мы поняли, где источник проклятия, но для многих из нас было уже поздно. Жертв приносили и с других островов. Мы брали их, когда их выбрасывали, - Таллиса посмотрела на Калеба. – Он может остаться. Мы заботимся за своих.
- Мы заботимся о нем, - сказала Мика.
Таллиса приподняла бровь от ее агрессивного тона, и Мика кашлянула.
- Вы видели хозяина башни?
- Не помню. Старик с растрепанными волосами и шрамами на лице часто бывал там, но вряд он там главный.
Хадделл.
- Он следил за моим… визитом восемь лет назад, и он приходил порой сюда, проверял результаты работы в ранние дни. Он бросил башню два года назад.
- Он мертв, - сказала Мика. – Старик.
Таллиса поджала губы. Если новости обрадовали ее, она не подала виду.
- Возможно, но пару месяцев назад все началось снова. И те, кто уходят в Бердфелл, не возвращаются.
Это совпадало с пониманием Мики. Обер и его зельевары использовали далекую башню для ранних экспериментов, а потом переехали в склад в Кристальной гавани. Может, он хотел следить за процессом, или он знал, что кровь и кости Талантов делали зелья сильнее, и он хотел быть ближе к припасам. Он не нуждался в жителях Даствуда, пока Мика и Калеб не выгнали его из столицы.
Фриц поднял руку. Он слушал в потрясенном молчании, дождался, пока Таллиса кивнет ему с изумлением, а потом заговорил:
- Вы просили о помощи лорда Бонта, мэм?
Таллиса фыркнула.
- Лорд Бонт думает только о выгоде. Наша шахта давно перестала быть выгодной. Ему плевать, что будет с нами, - она смотрела на них поверх края чашки, морща лоб. – Я вижу по вашей одежде, что вы богаты, может, аристократы? Давно аристократы этой империи не пытались помогать людям, как мы.
- Она говорит правду, - сказал Эд. – Аристократы всегда выбирали свои интересы, а не наши. Пора простым людям, как мы, вырваться.
Мика опустила кружку со стуком.
- Как вы можете говорить так после «помощи», полученной от вашего благодетеля?
- Он делает нас сильными, - сказал Эд.
- Вы не понимаете? – Все это из-за лорда Обера, - Мика взмахнула руками, указывая на Таллису и остальную деревню, где странные звуки все еще разносились в ночи. – Старик работал на лорда Обера. Это цена помощи, которую он вам дарит.
- Я вам не верю, - сказал Эд.
- Думаю, верите, - сказала Мика. – Думаю, вы все это время знали, что то, что вы можете, должно иметь цену, но вы не смотрели правде в глаза.
Лицо Эда на миг стало лицом императора Стила.
- Лицемеры, - рявкнул он. – Вы не знаете ничего, кроме роскоши, которую дал вам труд других. Не говорите мне о цене.
Он встал и вырвался из двери. Он хлопнул ею с силой Мышцы, домик задрожал.
Без него стало тихо, только Калеб тяжело дышал. Таллиса кривилась, словно часть ее боли вернулась, и она не смотрела Мике в глаза.
Фриц тихо кашлянул.
- Кому-нибудь налить еще чаю?
Мике было не по себе от слов Эда, когда она ушла спать позже в ту ночь. Они были для принцессы, а не Мики, дочери солдата, но она понимала, что он был прав. Она надеялась, что то, что Эд увидел в Даствуде, заставит его сомневаться в том, союзник ли ему Обер, но она не ожидала, что сама станет сочувствовать мятежникам. Им дали силы бороться. Она понимала, почему помочь Обера была заманчивой.
Она посмотрела на Калеба, спящего у камина, и Таллису, которая все еще сидела на стуле. Никакая власть не могла оправдать цену, которую Обер заставлял других платить.
|
|
|
