Осуждение и молитва несовместимы

Осуждение и молитва несовместимы

И третье необходимо для того, чтобы молитва состоялась, это как бы особенная тема, она о том же, что человек не соблюдает волю Божью, и все-таки она особенная. Это когда человек осуждает другого человека.

Осудив, мы теряем вообще всякое дерзновение на молитве. Ведь осудив другого человека и обращая к Богу свое сердце и лицо, мы встречаем грозного Судью. «А ты кто такой? Ты знаешь свои грехи? Я тебе их сейчас напомню». Мы теряем возможность не то что дерзновения, но даже слово выдохнуть молитвенное. Прочитать молитву не проблема, а помолиться – проблема, потому что ты не видишь склонившегося над тобой лика Бога. Ты встречаешь медное небо, в которое можно только швырять словами, а помолиться, то есть сделать так, чтобы сердце твое стало престолом Божьим, чтобы ты сам превратился в Небо, чтобы тебя облагоухала Божественная благодать Святого Духа, силой Которого ты восклицаешь «авва, Отче», не получится у тебя, потому что ты осудил и теперь сам находишься под судом.

Человек, который судит другого регулярно и никак на это не реагирует, вообще не молится, он не может молиться. Он может только по книге или наизусть читать молитвы. Как угодно отчитать это он может, а помолиться – нет, потому что он осудил другого человека. И Бог судит его. Как он может теперь молиться?

Если человек искренне старается исполнить волю Божью, опыт его как раз учит тому, что осуждение – самая ужасная вещь, оно полностью разрушает столп молитвы. Поэтому человек постепенно приобретает способность не судить, иначе он понимает: «Если я сейчас этого человека осужу, помолиться уже не смогу, вступить в общение с Богом не смогу. Не буду я его судить».

Конечно, когда все-таки прорывается осуждение, человек начинает молитву с того, что не только просит о прощении этого греха, но молится о даровании любви к этому человеку, понимая, что если он при всем желании не судить все-таки осудил этого человека, значит – любви к этому человеку у него нет. А это страшнейший, смертельный грех, по крайней мере, для человека, который хочет молиться и знает, что такое молитва. Это не потому, что это прописано (хотя это прописано), а потому, что он знает, как нелюбовь убивает сам корень молитвы. Невозможна молитва, если ты не хочешь любить другого человека.

Знаки, что наша молитва услышана Богом. Опасность обольщения

206-й абзац:

Какой знак услышания молитвы? – Когда во время молитвы не смущает нас никакое сомнение, и ничто надежды нашего прошения не низлагает нечаянием, если в самом излиянии молитвы чувствуем, что мы получили то, чего просили, то да не сомневаемся, что молитвы действительно услышаны. Ибо настолько молящийся удостоится услышан быть и получить просимое, насколько будет верить, что Бог на него взирает и может исполнить его прошение. Ибо непреложно изречение нашего Господа: «вся, елика аще молящеся просите, веруйте, яко приемлете: и будет вам» (Мк.   11,   24). При сем Слово Божие указывает немало причин, способствующих услышанию молитвы. Так бывает услышиваема молитва, когда двое соглашаются молиться (Мф.   18,   19), – или когда кто молится с верою, хотя бы сия вера равнялась зерну горчичному (Мф.   17,   20), – или когда кто неотступно молится (Лк.   11,   8), – или когда с молитвою соединяют милостыню (Сир.   29,   15), – и другие дела милосердия (Пс.   58,   6–9). Видите, сколькими способами снискивается благодать услышания молитвы; потому никто не падай в нечаяние при испрошении себе спасительных благ. Ибо положим, что у тебя не достанет многого из того, чрез что услышивается молитва; но неужели не можешь ты иметь неотступности в молитве, которая в руках всякого желающего? Ради ее одной Господь обещал дать все, что будет прошено. Потому без колебания неверием будем неотступны в молитве, и получим просимое. Так обетовал Господь: «просите, и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам» (Лк.   11,   9.   10). Но всякий молящийся должен знать, что он наверно не будет услышан, когда будет сомневаться в услышании.

Заключение этого слова особенно ярко и категорично: если человек сомневается, не уверен в том, что будет услышан Богом, то, вне всякого сомнения, услышан он не будет.

Человек ищет знака, спрашивает, какой получит знак, что его молитва будет услышана, то есть какое-то свидетельство должно быть о том, что молитва его принята, что молитва его услышана.

В данном абзаце Иоанн Кассиан говорит об особенной молитве, не о молитве вообще. Вот сидит человек, творит Иисусову молитву: сто, двести, триста, полторы тысячи раз читает ее. Он просто молится, по большому счету ни на что не претендует, просто возносит молитву к Богу или просто произносит слова молитвы. В данном случае мы на этом не акцентируем внимание. Речь идет о том, когда человек особенно о чем-то молится: о каких-то вещественных потребностях (например, хлеба у него нет); о каких-то душевных вещах (скажем, утешения у него нет, старца или духовника нет, друга нет, с кем бы поделиться сомнениями о своей духовной жизни); или о каких-то духовных вещах – о даровании смирения, терпения или исцеления от болезни. Иоанн Кассиан в данном случае говорит именно об особенной молитве, когда человек просит что-либо.

И первое, самое важное для того, чтобы понять, услышана молитва или нет, это внутреннее удостоверение, то есть сердце свидетельствует, что молитва принята. Не свет с иконы, не радостный лик Христа, не потоки света, льющиеся с иконы, не какое-то знамение свыше, не отблески солнца, не лучи света, не что-то внешнее, ибо все это путь к прелести. Лишь состояние нашего сердца может говорить нам об этом. Сердце чувствует, что Бог видит все наше существо во всей его глубине, и Он милостиво склоняется к нашему прошению, и сомнение в его приклоненности, отчаяние в том, что Он нас не слышит, уходит.

И когда следствием нашей молитвы является то, что сомнения уходят, мы ощущаем Бога, внимающего нам, слушающего нас. И тогда всякое сомнение в этом пропадает – и отчаяние уходит. Вот это и есть внутреннее сердечное удостоверение о том, что Бог услышал и принял нашу молитву.