 |
Глава 1. У истоков нин-дзюцу
|
|
|
|
Горбылев А.М. - Путь невидимых
Координаты автора:
[email protected]
Эта книга написана человеком, сочетающим в одном лице историка - япониста и практика традиционных японских боевых искусств по школе катори синто-рю. Она совершенна уникальна в том смысле, что автор опирается на материалы, практически неизвестные за пределами Японии: исследования японских историков ниндзюцу, старинные хроники, трактаты самих ниндзя. Книга "Путь невидимых" впервые дает точные ответы на вопросы о том, кто такие настоящие, а не мифические ниндзя, как и когда они появились на исторической сцене, как совершали свои удивительные деяния, когда и почему исчезли. Она не оставляет камня на камне от претензий многочисленных самозванцев на их принадлежность к подлинной традиции ниндзюцу. Любой человек, серьезно интересующийся боевыми искусствами Востока, просто обязан прочитать эту книгу.
Переплёт: твердый (60х90 1/16)
Объём: 491 стр.
ISBN: 9851306215
Формат: 60х90 1/16
Серия: Боевые искусства»
Дата выхода: 2002 г.
Издательство: Харвест»
Введение
Средневековые японские шпионы и диверсанты ниндзя и их загадочное профессиональное искусство нин-дзюцу относятся к наименее исследованным областям. История изучения этого феномена на западе не насчитывает и пятидесяти лет. Все началось с небольшой заметки в журнале "Ньюсуик" за 3 августа 1964 г. В ней автор рассказывал о волне ниндзямании, захлестнувшей страну Восходящего солнца, вкратце описывал сущность и методы нин-дзюцу, представлял последнего мастера этого загадочного искусства Фудзиту Сэйко. Заметка вызвала большой интерес у американских ученых. По свидетельству одного из крупнейших японских специалистов в области истории нин-дзюцу Ямагути Масаюки, в том же 1964 г. из Гарвардского и Калифорнийского университетов, а также университета г. Гонолулу, Гавайские острова, в Японию поступили запросы о предоставлении материалов о ниндзя.
|
|
|
Автору книги неизвестно, каковы были результаты исследований американских историков. Но именно после этой заметки в США начался бум ниндзя. Он был подстегнут многочисленными кинобоевиками о японских "невидимках", авантюрными романами и популярными рекламными книжонками многочисленных авторов.
Спрос на информацию о ниндзя был колоссальный. И мощная американская индустрия с готовностью откликнулась на него: магазины заполнились униформой и снаряжением ниндзя, практическими наставлениями "по боевой технике воинов-теней". Свою долю пирога поспешили урвать и последние "мастера нин-дзюцу". Так появились огромные организации, объединяющие сотни тысяч поклонников ниндзя по всему свету - Будзинкан-додзё, Гэмбукан-додзё, Всемирная академия нин-дзюцу Роберта Басси и другие, по сути, представляющие собой своеобразные коммерческие предприятия, занимающиеся торговлей "заморской диковинкой".
При этом использовались отработанные методы привлечения широкой публики: побольше загадочности и мистики, побольше обещаний и заверений типа "наше искусство - самое древнее и крутое", побольше необычных приемов, побольше басен о сверхвозможностях. Все это нужно было подать под "правильным соусом". Ведь средневековые приемы маскировки, беганья по лесам и физическое и духовное самоистязание в духе спецназа могут заинтересовать разве что некоторых чудаков-любителей и профессионалов из спецподразделений. Широкая публика в массе своей останется к этим малопонятным "забавам" равнодушна. И вправду, зачем это клерку, рабочему или школяру? Однако "популяризаторы" нин-дзюцу сумели найти приманку для "широких народных масс". Нин-дзюцу стало рекламироваться не столько как искусство шпионажа и разведки, сколько как учение о достижении гармонии с окружающим миром и реализации творческого потенциала человека. Соответственно и ниндзя превратились в носителей тайного знания, в членов "тайных кланов", озабоченных реализацией высоких религиозно-философских идеалов и гонимых за свои убеждения. Жаль только, что у этого впечатляющего мифа нет практически никакой реальной исторической основы, о чем пойдет речь далее.
|
|
|
"Новая концепция рекламы" быстро позволила "построить в ряды" десятки тысяч последователей во всем мире. Еще бы, гармония с окружающим миром, духовное здоровье, реализация творческих потенций - разве это не идеал? В то время как в других восточных единоборствах наметился отток "любителей", организации нин-дзюцу стали стремительно набирать вес.
Однако рост интереса к нин-дзюцу отнюдь не стимулировал активность научных изысканий. Почти все изданные к настоящему моменту вне Японии книги об этом искусстве носят исключительно популярный и рекламный характер и ни в коей мере не являются научными исследованиями. Именно поэтому мы не найдем в них ни детального, основанного на фактах, анализа истории нин-дзюцу, ни ссылок на исторические источники, ни отрывков из "секретных" трактатов.
Зато повсеместно мы будем наталкиваться на высказывания, уже ставшие штампами и при этом не имеющие под собой никакой исторической основы. Например, из книги в книгу кочует утверждение о полном отсутствии источников по нин-дзюцу, связанном со спецификой секретной деятельности ниндзя. Но так ли это?
Японские источники, описывающие события XIV - XVII вв., пестрят упоминаниями о действиях ниндзя. Подчас среди них можно найти и детальные описания операций хитроумных лазутчиков. В этом плане значимы произведения жанра "воинских повестей" (гунки): "Хэйкэ-моногатари"[1], "Тайхэйки"[2], "Ходзё годайки"[3], "Канхассю-року"[4], "Сикоку-гунки"[5], "Мацуо-гунки"[6] и др. Большую ценность представляют дневники тех времен, например, "Тамон-ин никки"[7]. Довольно полную картину организации разведки в средневековой японской армии можно составить по дошедшим до наших дней приказам по армии. Здесь следует выделить распоряжения Като Киёмасы, главнокомандующего японского экспедиционного корпуса в Корее во время Имджинской войны конца XVI в. Кроме того до настоящего времени сохранилось свыше 50 наставлений по нин-дзюцу, включая такие выдающиеся произведения как десятитомная "энциклопедия" "Бансэнсюкай"[8] и "Сёнинки"[9], несколько десятков родословных знаменитых семей ниндзя, их воспоминания, служебные отчеты, китайские трактаты, повлиявшие на формирование теоретической базы нин-дзюцу... Дошли до наших дней и образцы снаряжения и вооружения, и так называемые "шпионские усадьбы", где ныне созданы музеи.
|
|
|
Как видим, реальное положение дел никак не согласуется с утверждением большого числа "трудов" по нин-дзюцу. Это вынуждает исследователя не только доискиваться истины в источниках, но попутно еще и анализировать и ломать штампы, сложившиеся благодаря "усилиям" лгунов-популяризаторов, заинтересованных не в серьезном исследовании вопроса, а в саморекламе. И начать приходится с самого понятия "ниндзя".
Кто такие ниндзя?
Слово "ниндзя" записывается двумя иероглифами: "нин" (в другом прочтении "синобу") - 1) выносить, терпеть, сносить; 2) скрываться, прятаться, делать что-либо тайком); и "ся" (в озвонченной форме "дзя"; в другом прочтении "моно") -"человек". Существительное "синоби", образованное от глагола "синобу" означает: 1) тайное проникновение; 2) соглядатай, лазутчик, шпион; 3) кража.
Слово "ниндзя" появилось лишь в ХХ в. Ранее его эквивалентом было иное прочтение тех же иероглифов - "синоби-но моно", буквально, "скрывающийся человек", "проникающий тайно человек". Так в Японии, начиная с XIV в., называли лазутчиков.
Во многих работах по истории нин-дзюцу можно встретить анализ взаимоотношения составных частей иероглифа "нин" с целью показать некое скрытое философское изначальное значение слова "ниндзя". Так, этот иероглиф интерпретировали, например, как "сердце (или дух) контролирует и направляет оружие".
|
|
|
Однако, думается, что это не более, чем позднейшие интерпретации и гимнастика ума. Подтверждается это тем, что задолго до того, как шпионов в Японии стали называть "синоби", в японском языке уже существовали многочисленные производные от глагола "синобу" слова со вполне "шпионскими" значениями: синобиёру - подкрадываться; синобииру - тайно проникать куда-либо; синоби-аруку - ходить крадучись; синобисугата-дэ - переодевшись, инкогнито, под чужим именем; синобиаси-дэ - на цыпочках, тихонько и т.д.
"Синоби" был далеко не единственный термин для обозначения представителей шпионской профессии. В источниках мы встречаем упоминания о кандзя ("шпион", "человек, [проникающий через] отверстие"), тёдзя ("шпион"), камари ("пригибающийся"), уками-бито ("вызнающий человек"), суппа ("волны на воде", "проникающие [куда-либо] волны"), сэппа (то же), раппа ("мятежные волны"), топпа ("бьющие волны"), монокики ("слушающие"), тоомэ ("далеко [видящие] глаза"), мицумоно ("тройные люди", "растраивающиеся люди"), дацуко ("похитители слов"), кёдан ("[подслушивающие] болтовню за угощением"), яма-кугури ("подлезающие под гору"), куса ("трава") и т.д.
В "Букэ мёмокусё"[10] о синоби-но моно говорится: "Синоби-но моно выполняют различные шпионские задания. Их называют еще "кандзя" или "тёдзя". Служба их заключается в том, чтобы тайно проникнуть в чужие провинции и узнать положение дел во вражеском стане или по временам, смешавшись с противником, вызнать его слабые места. Проникнув во вражеский лагерь, они пускают огонь, и еще в качестве [наемных] убийц убивают людей. Во многих случаях используются эти синоби. Называют их также "моно-кики" ("подслушивающие"), "синоби-мэцукэ" ("тайные агенты, цепляющие к глазам") и т.д. Все это одна сторона их службы. Если с самого начала служебные обязанности их не оговорены, нет таких заданий, которые бы им не поручали. Служат в качестве синоби простолюдины, асигару (легко вооруженные воины низшего ранга), досин (полицейские стражники), раппа, сэппа и другие".
А вот что говорится о синоби-но моно в "Этиго гунки"[11] (глава "О том, как Кагэтора послал армию к границе провинции Эттю и о возвращении ее в лагерь без боя"): "В 5-й день 10-й луны того же года (1548) [Уэсуги] Кагэтора присвоил звание кикимоно-яку - "служащие слушателями" - семерым приближенным слугам. Троих он послал в провинцию Каи, а [остальные] четверо поселились в [провинциях] Эттю, Ното и Кага. Кикимоно-яку - это такой вид [служащих], которых называют [еще] синоби-но моно, мэцукэ или "ёкомэ" ("косящие глаза"). Они ежедневно сообщают о государственной политике правителей других провинций, о поступках [их] чиновников и даже об обычаях простонародья. От них получают драгоценные знания о хороших и плохих делах [других] провинций".
|
|
|
Еще один штрих к характеристике сущности синоби-но моно находим в историческом сочинении середины XV века "Ноти кагами"[12]: "Что касается синоби-но моно, говорят, что происходят они из провинций Ига и Кога и с легкостью тайно проникают во вражеские замки. Они соблюдают тайну и известны лишь под псевдонимами. В Западной стране (т.е. в Китае) их называют "сайсаку". А стратеги их зовут "кагимоно-хики" ("вынюхивающие и подслушивающие")".
Анализ этих цитат показывает, что синоби-но моно могли происходить из любого социального слоя. Это могли быть самураи, порой из знатных родов, горные отшельники ямабуси, буддийские монахи-воины сохэй, разбойники "гор и полей", дзи-дзамураи[13], воры... Кого только среди них не было! Объединяли их два момента: во-первых, та специфическая функция, которую они выполняли в японском средневековом обществе - все они были тайными агентами, шпионами, разведчиками, а, во-вторых, владение необходимыми для выполнения этой функции навыками - методами шпионажа. Характерно, что "Ноти кагами" проводит параллель с китайскими шпионами.
Все это в корне подрывает устоявшееся представление о ниндзя как особом социальном слое, "касте отверженных".
Несколько слов о "тайных кланах"
Сразу оговоримся, что сам этот термин совершенно нелеп. Слово "клан" в русском языке имеет значение "род, родовая община". А посему возникает законный вопрос, как может быть род или семья "тайными"?
Однако особенность развития шпионажа в Японии состояла в том, что на определенном этапе в ней появились семьи, зарабатывавшие на жизнь торговлей разведывательной информацией и поставкой профессиональных шпионов и диверсантов противоборствующим феодалам. Речь идет о нескольких десятках семей мелких земельных феодалов (госи) из провинции Ига и уезда Кога провинции Оми. Шпионаж был для них таким же бизнесом, как торговля горшками - разница только в товаре. О том, какие обстоятельства позволили им заняться столь необычным бизнесом, будет подробно говориться в тексте книги.
О школах "нин-дзюцу"
В литературе по нин-дзюцу имеет место совершенно дикая путаница в том, что означает слово "школа нин-дзюцу". В одной статье автор на двух страницах одним и тем же словом "школа нин-дзюцу" умудрился обозначить 4 (!) совершенно разных по сути явления, для обозначения которых в японском языке применяются разные термины. Отчасти это связано с непониманием сущности предмета обсуждения, отчасти с чрезвычайной широтой русского "школа".
Итак, русским термином "школа нин-дзюцу" в текстах зачастую обозначают:
1) единую техническую традицию, обладающую теоретическим обоснованием и установленным техническим арсеналом, как правило, зафиксированным в специальных "каталогах" (мокуроку), японский термин - рю (точнее рюха или рюги), европейский аналог, например, - импрессионистская школа живописи;
2) место, где проходят тренировки в воинском искусстве, японский термин - додзё;
3) тайную организацию, занимающуюся шпионажем и располагающую агентурной сетью, японский термин - "химицу сосики" - "тайная организация";
4) семью (клан), занимающуюся шпионажем и культивирующую рю нин-дзюцу; японский термин - "нинкэ" - "семья ниндзя".
Очевидно, что ни рю, ни додзё в исторических событиях участвовать не могут, ибо первое есть чистое знание, а второе - строение. С другой стороны, прилагать термин "школа" для обозначения "секретной организации" или "семьи, практикующей нин-дзюцу" неправильно.
Важно также отметить, что между нинкэ и химицу сосики знак равенства ставить ни в коем случае нельзя, так как несколько семей, практикующих нин-дзюцу, могли входить в одну и ту же секретную организацию, а секретные организации могли создаваться японскими князьями-даймё из своих собственных самураев без привлечения членов нинкэ.
Что такое нин-дзюцу?
Японские историки указывают, что как особое искусство нин-дзюцу сложилось не ранее конца XV в. Что оно собой представляло в период своего расцвета лучше всего показывает, пожалуй, знаменитая "энциклопедия" XVII в. по нин-дзюцу "Бансэнсюкай". Автор этой книги дзёнин организации ниндзя из Ига Фудзибаяси Ясутакэ разделяет шпионское искусство на 2 основных раздела: Ёнин ("Светлое нин-дзюцу") и Иннин ("Темное нин-дзюцу"). Ёнин - это уровень стратегии и тактики. Японские историки иногда называют этот раздел "дзуйно нин-дзюцу" - "нин-дзюцу головного мозга", поскольку в него входят методы организации шпионских сетей, анализа полученной информации, разработки долгосрочных стратегических планов на основе учета разнообразных факторов -политических, экономических, военных, географических и т.д., прогнозирование ситуации. Это уровень политика высшего эшелона, командующего армией и руководителя организации разведки и шпионажа - дзёнина.
Иннин имеет дело с конкретными приемами добывания секретной информации. В него входят способы проникновения на вражескую территорию с использованием легенды, различные уловки для обмана бдительности стражи, приемы подслушивания и подсматривания, ускользания от погони и многое другое.
Кроме того, в подготовку ниндзя входили и многочисленные вспомогательные навыки: хэнсо-дзюцу (методы переодевания), мономанэ-но дзюцу ("искусство подражания" голосам и звукам), суйэй-дзюцу (плавание), хаягакэ-но дзюцу (скоростной марафонский бег) и т.д.
Для эффективного выполнения заданий ниндзя использовали различные специальные инструменты (нинки, нингу): приспособления для подъема на стены, разнообразные плавсредства, воровской инструмент.
Несколько особняком стоит применение зажигательных смесей, взрывчатки и огнестрельного оружия - искусство ка-дзюцу, которому в "Бансэнсюкай" посвящен отдельный том.
Характерно, что "Бансэнсюкай" не описывает никаких приемов рукопашного боя - ни с оружием, ни без него. Дело в том, что нин-дзюцу как искусство шпионажа имеет совершенно особую сферу применения и особые методы. Это отдельная дисциплина, не включающая в себя приемы поединка. Однако это вовсе не означает, что ниндзя вообще не изучали так называемые "боевые искусства" -фехтование мечом, копьем, стрельбу из лука, борьбу без оружия. Дело в том, что обучение во всех классических школах носило комплексный характер. Например, в Тэнсин Сёдэн Катори Синто-рю изучалось кэн-дзюцу (фехтование мечом), иай-дзюцу (методы молниеносного выхватывания меча для атаки или контратаки), нагината-дзюцу (техника боя алебардой), бо-дзюцу (фехтование шестом), со-дзюцу (приемы боя копьем), сюрикэн-дзюцу (метание лезвий), кумиути (борьба в доспехах) и другие искусства, в одном ряду с которыми стоит и нин-дзюцу, или собственно искусство шпионажа и разведки.
Таким образом нин-дзюцу предстает как целостная система стратегического шпионажа и войсковой разведки, располагающая тщательно разработанной теорией, богатым арсеналом приемов, оригинальной методикой подготовки агентов, опирающаяся на использование большого арсенала специальных технических средств, сложившаяся в Японии в конце XV - первой половине XVII вв.
Вехи истории нин-дзюцу
Разумеется, такая система не могла родиться в одночасье. Потребовались столетия, чтобы из разрозненных приемов разведки, шпионажа, диверсий смогла развиться столь стройная система, особое искусство. Перед исследователем неизбежно встают весьма сложные вопросы: каковы истоки искусства шпионажа, какие факторы позволили ему именно на японской земле в период средневековья достичь наивысшего развития в мире, с какого момента можно говорить о существовании нин-дзюцу как особого искусства?
Что касается истоков нин-дзюцу, думается, искать их нужно во временах доисторических, так как многие разделы этого искусства: следопытство, маскировка, методы выживания в условиях дикой природы - по своему происхождению связаны с охотой. Со временем эти охотничьи уловки становились все более изощренными, а с началом столкновений между объединениями первобытных людей дали начало военному искусству, в котором различные хитрости "ниндзевского" толка заняли весьма почтенное место.
Однако люди охотились и воевали во всем мире, но именно в Японии искусство шпионажа и военной разведки в период средневековья достигло наивысшего развития. Чем это объяснить? Думается, свою роль здесь сыграла целая совокупность разнообразных факторов: географических, исторических, психологических.
Говоря о географических факторах, нужно в первую очередь отметить близость великой цивилизации Китая. Почти каждый скачок в культурном развитии Японии был связан с усилением китайского влияния. Сказалось это влияние и в искусстве шпионажа. Правда проявилось оно не столько в сфере конкретных приемов, сколько в области теории и психологии.
И еще. Сложный горный рельеф, обилие речушек способствовали развитию методов малой войны - неожиданных нападений, засад, диверсий, предопределили исключительную важность личного мастерства воина, возникновение малочисленных, но чрезвычайно боеспособных отрядов, способных эффективно действовать в самых сложных условиях.
К историческим факторам следует отнести, конечно же, существование в Японии особого военного сословия - самураев и сильную раздробленность страны в период средневековья. Господство самурайского сословия способствовало росту престижа военного дела и стимулировало развитие военного искусства во всех его формах. Раздробленность вела к постоянным конфликтам, войнам, которые опять-таки подстегивали изучение военного дела. К тому же, начиная с первой половины XIII в., в Японии начала складываться особая социальная прослойка наемников, жившая за счет войны. Именно из нее со временем и выделились нинкэ - семьи, сделавшие своим бизнесом шпионаж.
Немалое значение имели и особенности национальной психологии японцев. Особо нужно отметить два момента. Во-первых, это бережное отношение к наследию предков. Для японцев все, что связано с предками, священно. И подходят они к своему наследию как рачительные хозяева: все важное, полезное, значимое запомнят, освоят, отшлифуют и применят, когда надо. Некоторые японские историки считают, что именно в процессе такого отбора и фиксации различных военных хитростей уже в глубокой древности сложилась знаменитая система нин-дзюцу.
Однако другие исследователи полагают, что без заимствований со стороны - из Китая и Кореи - нин-дзюцу вряд ли достигло бы своего, по тем временам поистине фантастического, уровня развития. Они указывают на другую замечательную черту психологии японского народа - способность к активному усвоению достижений других народов.
Действительно, вся японская история являет собой замечательный пример того, насколько можно ускорить развитие национальной культуры, если без всяких предвзятостей, но с умом обратиться за опытом к соседям. Не для того, чтобы просто "передрать", а для того, чтобы увидеть их достижения, осмыслить их, переделать на свой лад и применить на родной земле.
Когда же нин-дзюцу стало искусством? Хотя некоторые легенды утверждают, что нин-дзюцу существовало с незапамятных времен, реальные исторические источники позволяют говорить о существовании нин-дзюцу как самостоятельного искусства не ранее второй половины XV - середины XVI в. Именно в этот период сложились крупнейшие школы Ига-рю и Кога-рю. А весь предыдущий период японской истории, по сути, можно рассматривать как период накопления знаний в области шпионажа, их осмысления и упорядочивания.
В целом всю историю нин-дзюцу можно разделить на три важнейших периода: период формирования (VI-XIV вв.), период расцвета (XV - первая половина XVII вв.) и период упадка (вторая половина XVII-XIX вв.).
В каждом из трех этих больших этапов можно выделить более мелкие, но сущностно важные периоды. Всего автор насчитал их одиннадцать.
I период продолжался со времен доисторических до начала периода Нара (710- 784). Это период первичного накопления знаний в области разведки и диверсионной войны и их первой письменной фиксации. В это время в Японию из Китая был привезен трактат "Сунь-цзы", заложивший основу теории шпионажа, проникла буддийская магия, ставшая впоследствии одним из важнейших методов психологической подготовки лазутчика.
II период по временным рамкам в основном совпадает с периодом Нара (710- 784). Он характеризовался возникновением в среде отшельников-ямабуси искусства партизанской войны, включавшего в себя приемы маскировки и рукопашного боя.
III период охватывает время от начала периода Хэйан (794-1192) до войны Гэмпэй (1180-1185), он ознаменовался возникновением военного сословия самураев, укреплением религиозных объединений и появлением монахов-воинов, зарождением в среде разбойников прообраза агентурных сетей.
IV период охватывает войну Гэмпэй (1180-1185) и первые годы сёгуната Минамото (1192-1333). Согласно традиции, в это время нин-дзюцу впервые было выделено в особую отрасль военной науки, появились первые профессиональные разведчики.
V период, совпадающий по времени с Камакурским сёгунатом (1192-1333), характеризовался мощным влиянием на искусство шпионажа со стороны дзэн- буддизма.
VI период охватывает реставрацию Кэмму (1333- 1336), период Намбоку-тё (1336-1392) и далее до начала эпохи Сэнгоку-дзидай (1467-1573). В это время впервые создаются агентурные сети, возникают первые школы воинского искусства.
VII этап, совпадающий с эпохой Сэнгоку-дзидай (1467-1573), ознаменовался широчайшим использованием шпионов враждующими феодалами, развитием в нин-дзюцу методов применения огнестрельного оружия, складыванием крупнейших школ Ига-рю и Кога-рю.
Следующий, VIII период - это время первых объединителей Японии - Оды Нобунаги (1573-1582) и Тоётоми Хидэёси (1583-1598), проводивших политику "собирания" страны путем подавления всех непослушных элементов - буддийских монастырей, мелкофеодальных кланов, в том числе тех, которые занимались нин-дзюцу. Эта политика вылилась в поход армии Оды на провинцию Ига и разгром большинства кланов ниндзя.
IX период - время борьбы за власть в стране Токугавы Иэясу (1598-1615). Иэясу хорошо понимал и высоко ценил возможности ниндзя и создал лучшую по тем временам службу шпионажа.
X период - мирное время правления сёгунов династии Токугава (1615-1867). В Японии создается колоссальный полицейский аппарат, использующий в качестве тайных агентов бывших ниндзя. Начиная со второй половины XVII века, нин- дзюцу, не находя применения в войнах, приходит в упадок.
XI период начинается с революции Мэйдзи (1868) и завершается поражением Японии во Второй мировой войне (1945). В это время на основе нин-дзюцу и европейских разработок в области шпионажа возникает и используется современная японская система шпионажа.
В настоящей работе широко представлены материалы исторических источников. Всего задействовано около 60 текстов. Однако обрывочность сведений, содержащихся в них, и недоступность источников во всей их полноте вынуждают автора в поэтапном изложении истории нин-дзюцу в основном следовать канве, проложенной японскими исследователями.
В этой связи необходимо сказать несколько слов о японской традиции историописания, которая следует китайскому шаблону. По этой традиции, исходящей из признания древности "золотым веком", история - это процесс передачи изначальной мудрости от мудрецов-родоначальников к их потомкам.
Отсюда стремление удревнить всякое явление и тем самым подчеркнуть его истинность и значимость, слияние мифа и реальности. В результате и в источниках, и даже в большинстве современных японских работ по истории нин-дзюцу реальность неотделима от мифа. Это препятствует созданию подлинно научной истории нин-дзюцу, но помогает понять сущность этого искусства как бы изнутри, ведь миф о нин-дзюцу в то же время есть отражение нин-дзюцу в сознании человека.
Поэтому в тексте настоящей работы с сообщениями надежных исторических источников соседствует большое число легенд. Думается, это поможет читателю составить более полное представление о том, что же такое нин-дзюцу, как его воспринимали сами ниндзя, и чем оно для них было.
Глава 1. У истоков нин-дзюцу
К началу периода Нара (710-784) японский народ уже успел накопить солидный опыт в области военного шпионажа. Этот опыт был зафиксирован в древнейших письменных источниках страны Восходящего солнца: "Кодзики"[14] (712 г.) и "Нихонги"[15] ("Нихон сёки"; 720 г.).
Первое тысячелетие нашей эры было для Японии временем активных контактов с материком. Острова не раз становились прибежищем для китайских и корейских переселенцев. Китайцы и корейцы переправлялись в Японию целыми общинами. Как правило, семьи переселенцев даже на общем фоне высокоразвитой культуры отличались богатыми познаниями. Дело в том, что основными причинами миграции были причины политические. Нашествия кочевников, государственные перевороты, восстания - все это приводило в движение не столько угнетенную крестьянскую массу, сколько правящие слои. Именно аристократы, образованные, утонченные, и бежали в страну Восходящего солнца.
Переселенцы привозили с собой свои представления о мире, верования, философию, научные знания, производственные и технические навыки, письменность, литературу, искусство и, разумеется, военную науку. Так с ними на острова проникли приемы и методы боя, даосские психомедитативные упражнения и буддийская магия, заложившие основу психологической подготовки ниндзя, замечательные трактаты по военному искусству и среди них "Сунь-цзы", в котором впервые в мире была разработана теория военного и политического шпионажа.
Осознавая превосходство иммигрантов, японцы активно перенимали их достижения, а чуть позже стали сами ездить в Китай на учебу.
Большое влияние на становление японского искусства шпионажа оказала корейская культура. В III - VII вв. н.э. японцы проводили активную политику в отношении Корейского полуострова и даже имели там свои владения. В столкновениях с корейскими государствами Силла, Пэкчэ и Когурё они знакомились с их военным искусством. Корея раньше, чем Япония, оказалась втянутой в сферу влияния китайской цивилизации. Поэтому многие достижения китайской культуры и, в частности, военной науки к тому времени, как японцы лишь начинали с ними знакомиться, были ее жителями уже освоены. И именно корейцы продемонстрировали японцам применение принципов китайской стратегии на практике, дали первые уроки организованного шпионажа.
Таким образом в первый период истории нин-дзюцу сложилась основа, на которой в дальнейшем стало развиваться собственно японское искусство шпионажа нин-дзюцу.
Лазутчики из небожителей
Во введении уже говорилось о подсознательном стремлении японцев выводить истоки всякого явления от времен незапамятных. Поэтому нет ничего странного, что уже в древности предпринимались попытки отыскать корни нин-дзюцу в мифологии. К тому же, если внимательно познакомиться с мифами "Кодзики" и "Нихонги", при наличии фантазии некоторые деяния богов можно интерпретировать как прообраз разведывательно-шпионских операций. Например, в "Кодзики" и "Нихонги" рассказывается о том, как Така-ми Мусуби-но Ками, один из центральных богов японского пантеона, посылал нескольких богов рангом пониже во враждебную землю Идзумо, чтобы разведать положение дел и усмирить тамошних обитателей.
В качестве таких "разведчиков" в "Кодзики" и "Нихонги" упомянуто несколько богов, в том числе и покровители воинов и воинских искусств Такэмикадзути-но микото и Фуцунуси-но микото. Интересно, что с важнейшими центрами почитания этих богов, храмами Касима-дзингу и Катори-дзингу связаны две крупнейшие школы японского боевого искусства: Касима Синто-рю и Катори Синто-рю, каждая из которых включает в свою программу детально разработанную систему шпионажа и разведки - синоби-но дзюцу.
Этот миф о Така-ми Мусуби-но Ками был очень популярен среди "невидимок" из Ига, которые стали почитать этого бога прародителем нин-дзюцу.
Ниндзя из Кога тоже искали истоки своего искусства в древней мифологии. Но, по сообщению 14 патриарха школы Кога-рю Вада-ха Фудзиты Сэйко, признали родоначальником нин-дзюцу другого важного бога японского пантеона - Сусаноо-но микото.
Согласно "Кодзики", во время своих странствий Сусаноо-но микото повстречал старика со старухой и молодую девушку по имени Кусинада-химэ, которые сидели и плакали. Сусаноо поинтересовался, в чем причина их горя, и старик ему отвечал: "Моих дочерей... Ямато-но ороти - Змей-страшилище Восьмихвостый-Восьмиголо-вый из Коси, каждый год являясь, проглатывает. Ныне время когда он должен явиться..."
Тогда Сусаноо-но микото вызвался помочь несчастному семейству, но в награду потребовал Кусинаду-химэ в жены. Получив согласие родителей, он превратил девушку в гребень и спрятал его в своей косичке, а старику со старухой приказал: "Вы восьмижды очищенное сакэ сварите, а еще кругом ограду возведите, в той ограде восемь ворот откройте, у каждых ворот помост сплетите, на каждый тот помост бочонок для сакэ поместите, в каждый бочонок того восьмижды очищенного сакэ полным-полно налейте и ждите!"
Когда все было в точности исполнено, как и предполагалось, показался страшный змей Ямата-но ороти. Завидев такое изобилие прекрасного сакэ, он тут же в каждый бочонок по голове своей свесил и осушил всю водку до дна. После этого он, естественно, опьянел, растянулся на земле и впал в сон. Тогда Сусаноо-но микото обнажил свой меч и разрубил его на кусочки.
На первый взгляд ничего особенно "ниндзевского" в этом эпизоде нет. Но, если вдуматься, здесь скрыты две важнейшие идеи, которые легли в основу нин-дзюцу. Во-первых, идея одоления большей силы при помощи хитрости. А во-вторых, идея слияния с естественным окружением и использования в маскировке самых обычных неприметных вещей, чтобы стать полностью невидимым для сил зла.
|
|
|
