 |
2.2.2. Небесный мир древних философских учений
|
|
|
|
Михаил Пселл, излагая свои ангелологические идеи, приводит для сравнения концепции умного мира из языческих философских учений. Ему знакомы различные космологические учения – не только христианские, но также античные и принадлежащие восточным религиям[191]. Пселл считал полезным изучение греческой и восточной философской мысли (Халдеи, Египет, Палестина), которая составляла для него определенный подготовительный этап в занятиях метафизикой. Анализ народных традиций и мифических рассказов древности ему удавалось использовать для тех высоких идей, которые были связаны с христианством. Однако заботой Пселла было не только показать достоинство языческих философских традиций, но и их несовершенство, поскольку они принадлежали к дохристианской традиции[192]. По примеру Плотина и его учеников, Пселл как бы дополнял эллинские учения Восточными науками, занимаясь специально истолкованием “Халдейских Оракулов”[193].
Постоянно дистанцируясь и объявляя все описываемое “вздором”, Пселл воспроизводит схему иерархических сил, которые, по представлениям халдеев, управляют космосом. Мир, следуя “отеческим басням”, “составлен из трех триад, [причем] каждая имеет сперва отца (ἑ κ ά σ τ η ς ἐ χ ο ύ σ η ς π α τ έ ρ α μ ε ν π ρ ῶ τ ο ν ), затем же силу (δ ύ ν α μ ι ν ), в третьих же ум (ν ο ῦ ν )”[194]. Это – верхушка иерархии[195], состоящая из троицы: 1) высшего божества 2) разумного демиурга, и 3) женского божества, которое он называет Гекатой (Ἑ κ ά τ η )[196]. Эта богиня играет центральную магическую роль в системе халдеев. Пселл характеризует ее следующим образом: “Геката – это богиня Халдеев, в правой руке ее – начало добродетелей (τ ὴ ν π η γ ὴ ν τ ῶ ν ἀ ρ ε τ ῶ ν ), а в левой [источник] душ”. Далее Пселл замечает: “Но все это вздор (ἔ σ τ ι δ ε τ ὸ π ᾶ ν φ λ ύ α ρ ο ν )”. В другом слове Пселл добавляет: “вместе с ними, говорят, существуют умопостигаемые и разумные [божества], перед ними же располагается ἴ γ γ α ”[197]. Всем этим иерархическим делениям предшествует “Неизреченное Единое” (ἄ ρ ρ η τ ο ν ἕ ν ).
|
|
|
Таким образом, согласно Пселлу халдейские мыслители выстраивали следующую телеологическую иерархию: в начале бытия располагается:
1) Неизреченное Единое (ἄ ρ ρ η τ ο ν ἕ ν )
2) Три Триады, каждая из которых состоит из Отца, Силы и Ума[198]
3) Разумные и умные триады, первая из которых Ἴ ο υ γ ξ, вторая – Σ υ ν ο χ ε ῖ ς, третья – Τ ε λ ε τ ά ρ χ α ι, Триада “Источников Отцов”, которая следуют после Τ ε λ ε τ ά ρ χ α ι, затем управляющие миром – κ ο σ μ α γ ο ί. В первом чине располагается ὁ ἅ π α ξ, во втором – Геката Ἑ κ ά τ η ), в третьем – запредельное два (ὁ δ ὶ ς ἐ π έ κ ε ι ν α ). Затем в этой системе располагаются “некие Неумолимые” (ἀ μ ε ι λ ί κ τ ο υ ς τ ι ν ὰ ς ), а также ὁ ὑ π ε ζ ω κ ὼ ς [199].
Материальный и физический мир древние халдеи, согласно Пселлу, представляют следующим образом: “Они говорят о семи телесных мирах (σ ω μ α τ ι κ ο ὺ ς κ ό σ μ ο υ ς ), один и первый из которых – огненный (ἐ μ π ύ ρ ι ο ν ), после него – три эфирных (α ἰ θ ε ρ ί ο υ ς ), затем три материальных (ὑ λ α ί ο υ ς ), а последним они назвали земной и светоненавистный (χ θ ό ν ι ο ς ε ἴ ρ η τ α ι κ α ὶ μ ι σ ο φ α ή ς ), который расположен под луной, содержит в себе материю, которую они именуют бездной (β υ θ ό ν ). Начало всех они представляют единым, воспевая ее единство и благо”[200]. Учение халдеев Пселл однозначно отрицает, именуя его вздором и пустословием (λ η ρ ώ δ η π ά ν τ α κ α ὶ φ λ ή ν α φ α ), частично соглашаясь лишь с делениями мира Гермеса Трисмегиста[201].
|
|
|
Космология Пселла, носящая ярко выраженный античный характер, тем не менее вполне согласуется с христианскими представлениями о мире: Пселл отвергает языческие философские воззрения в учении о различных уровнях бытия, принимая лишь то, что не противоречит христианскому мировоззрению. Большая часть космологических взглядов Пселла черпается из его энциклопедии – Δ ι δ α σ κ α λ ί α Π α ν τ ο δ α π ή, составленной для императора Михаила VII Дуки, поэтому вполне естественно, что первый дидаскал и философ Империи, старается изложить свое учение о мире, используя все достижения философской мысли предшествующих столетий: он заимствует язык, терминологию и ряд философских концепций неоплатонизма, но наполняет их христианским содержанием.
Глава 3. УЧЕНИЕ ОБ АНГЕЛАХ
3. 1. Природа ангелов
В иерархичности мира ангельские силы, как уже указывалось, занимают срединное положение между трансцендентным и непознаваемым существом Божиим и материальным миром, конечной точкой которого является сама материя-ὕ λ η настолько же невыразимая и эмпирически недоступная как и Сам Бог. В этом иерархическом промежутке, согласно Пселлу, существует два основных вида тварных существ: материальные и нематериальные, телесные и бестелесные.
Ангелы обладают вечной природой (ο ὐ σ ί α ν ), силой (δ ύ ν α μ ι ν ) и энергией (ἐ ν έ ρ γ ε ι α ν ). Их природа цельна (ὅ λ η ), она не находится в становлении (ο ὕ τ ε α ὔ ξ ε τ α ι ), не наделена определенной величиной (ο ὕ τ ε μ ε γ ε θ ύ ν ε τ α ι ), она – не только вне пространства, но также и вне времени: “она – ни нынешнее – есть, ни вчерашнее – было (ο ὐ δ ὲ ὃ σ ή μ ε ρ ο ν ἔ σ τ ι χ θ ὲ ς ο ὐ κ ἧ ν )”. Умозрение ангела подобно его природе (ἡ ν ό η σ ι ς δ ὲ α ὐ τ ο ῦ ὁ μ ο ί α ἐ σ τ ὶ τ ᾒ ο ὐ σ ί ᾳ ): оно полно и цельно (π λ η ρ ε σ τ ά τ η κ α ὶ ὅ λ η ), созерцает все предметы в свете одной неизменной перспективы (ὀ μ ο ῦ π ά ν τ α ν ο ε ῖ ), не усматривая все как предрешенное и не предвидя будущего в качестве того, что конкретно случится, но сознавая предстоящее недвижимым (ο ὐ κ ι ν ο ύ μ ε ν ο ς ) и неопределенным (ο ὐ σ υ λ λ ο γ ι ζ ό μ ε ν ο ς ). Не так же, как душа устанавливает предпосылки, выводя из них умозаключения, но сознавая все в единой мысли (ἐ ν τ ῷ ἑ ν ὶ π ά ν τ α ). Будучи существом недвижимым, ангел, видит весь тварный мир не во времени, не по природе и не по действию[202].
|
|
|
Природа ангела характеризуется как самовластная и незапятнанная энергия: “Ангел – это чистейший образ и самовластная энергия (α ὐ τ ο δ ύ ν α μ ο ς ἐ ν έ ρ γ ε ι α ), или скорее незапятнанная энергия (ἐ ν έ ρ γ ε ι α ἄ χ ρ α ν τ ο ς ), никогда не удалявшаяся от блага к павшей силе”[203]. Существенным свойством природы ангелов, которое подчеркивает Пселл, является их совершенная непричастность даже наималейшему злу и пороку. Являясь по определению незапятнанной энергией, ангелы чужды зла, поскольку малейшее отклонение от Блага влечет их к моментальному изменению в абсолютное зло[204]. Ангелы по природе не обладают телесностью, их существо противоположно материальности. Из нематериального образа существования следует и внепространственность ангельского бытия: не имея ни плотности, ни определенных размеров (ἐ κ τ ὸ ς π α χ ύ τ η τ ο ς ὄ ν τ α κ α ὶ μ ε γ έ θ ο υ ς ) они проходят (φ ο ι τ ῶ σ ι ) друг через друга, оставаясь неслиянными (ἀ σ ύ γ χ υ τ α μ έ ν ο υ σ ι ν ). Все разумные образы пребывают в единении друг с другом (ε ἰ σ ι π ά ν τ α τ ὰ ν ο ε ρ ὰ ε ἴ δ η ἠ ν ω μ έ ν ω ς ), но каждый особо и раздельно (χ ω ρ ὶ ς ἕ κ α σ τ ο ν δ ι α κ ε κ ρ ι μ μ έ ν ω ς ), по примеру мыслей (τ ὰ θ ε ω ρ ή μ α τ α ) в одной душе (ἐ ν μ ι ᾶ ψ υ χ ῇ )[205].
|
|
|
Поскольку энергия божественного совершенства (ἡ τ ῆ ς ἀ ρ ε τ ῆ ς θ ε ι ό τ η ς ) распространяется через всех сущих (δ ι ὰ π ά ν τ ω ν τ ῶ ν ὄ ν τ ω ν ), то и ангелы, в числе прочего творения, обладают своим собственным совершенством: “Ибо есть сверхнебесная добродетель и небесная, сверхпрекрасная и прекрасная, разумная и душевная, ангельская и человеческая”[206]. Не все обладают равным совершенством, но “одно – совершенство Бога, другое – ангела и иное человека. Ибо как различны их сущности, так и совершенства”[207].
Природа ангелов в космологической системе Михаила Пселла занимает особое место, отдельное от материального мира и не имеющее никаких точек соприкосновения с материей-ὕ λ η. Обладая вечной и цельной природой, лишенной всякой раздробленности, свойственной телесным и материальным предметам, ангелы не имеют в себе никакой материальной составляющей, пребывая вне пространства и времени.
В Δ ι δ α σ κ α λ ί α Π α ν τ ο δ α π ή имеются любопытные, с точки зрения богословского метода, главы (19, 32), которые несмотря на то, что рассматривают различные вопросы, тем не менее представляют из себя элементы одной внутренне связанной ангелологической позиции. Эти главы, тема которых число ангелов по отношению к человеческому роду, а также возможность превращения человека в ангела, связаны общей идеей и содержат в себе элементы скрытой полемики.
Традиционная библейско-святоотеческая традиция, почти единогласно, утверждает первенство небесных воинств в отношении их числа[208]. Пселлу принадлежит достаточно свободная интерпретация этого вопроса: в основе его суждения, на первый взгляд, лежит исключительно рациональный логический и даже математический подход. Пселл начинает эту главу с прямого утверждения – “ангелов по числу меньше чем людей (ἐ λ λ ά τ τ ο υ ς τ ῶ ν ἀ ν θ ρ ώ π ω ν κ α τ ὰ τ ὀ π λ ῆ θ ο ς ο ἱ ἄ γ γ ε λ ο ι )”. Основание для такого заключения Пселл находит в феномене числового ряда: числа более близкие к единице, имеют меньшее значение, чем те которые отстоят от нее дальше. Единица (Ἕ ν ) – это Бог, наиболее близкими к Нему являются ангелы, люди же – более дальние (π ο ῤ ῥ ω τ έ ρ ω δ ὲ ο ἱ ἄ ν θ ρ ω π ο ι ). Принимая отождествление Бога с неоплатоническим Ἕ ν [209], Пселл приходит к заключению что люди более многочисленны, приводя в качестве аргумента также тот факт, что число ангелов изначально установлено и ограничено, в то время как род людей простирается в бесконечность, хотя и он будет ограничен в определенный момент своей истории[210].
|
|
|
Проблема численности ангелов связана с вопросом возможности преображения душ людей в ангелов, поднимаемым Пселлом в 32-й главе Δ ι δ α σ κ α λ ί α Π α ν τ ο δ α π ή. Задаваясь вопросом, может ли душа превратиться в ангела, Пселл переводит его в нравственную сферу: “Не меняется по своему существу один образ жизни в другой (Ο ὐ μ ε τ α β ά λ λ ε ι τ ὰ κ α τ ’ ο ὐ σ ί α ν ἕ τ ε ρ α ε ἴ δ η τ ῆ ς ζ ω ῆ ς ε ἰ ς ἄ λ λ η λ α ). Ведь не подобны рожденные и изменчивые неизменным (ο ὐ γ ά ρ ἐ σ τ ι ν ὅ μ ο ι α τ ὰ γ ε ν ν η τ ὰ κ α ὶ μ ε τ α β λ η τ ὰ τ ο ῖ ς ἀ μ ε τ α β ό λ ο ι ς ). Так и душа не может стать (γ ε ν έ σ θ α ι ο ὐ δ ύ ν α τ α ι ) ангелом или архангелом, но может уподобляться (μ ι μ ε ῖ τ α ι ), по справедливости, только их деяниям (τ ὰ ς ἐ ν ε ρ γ ε ί α ς α ὐ τ ῶ ν )”[211]. Таким образом, человек должен стремиться приобрести нрав ангелов и самое большее на что он способен – это подражание их деяниям, измениться же в ангела он не может, по причине разности природ.
Согласно учению современника Пселла преп. Никиты Стифата, люди напротив воссоединяются с различными степенями небесной иерархии соответственно своим достоинствам, составляя единую иерархию ангельских и человеческих умов. Преп. Никита исходит из следующих предпосылок: он постулирует несовершенство ангельского мира, который, ввиду отпадения демонов, ожидает пополнения “первородными Израиля” – праведниками и таким образом “совершенствуется (τ ε λ ε ι ύ τ α ι )”. В конце времен, из числа ангелов и человеческих умов, составляется Собор (σ ύ ν ο δ ο ς ), который назначает каждому “уму” свой чин в иерархии[212]. Для того чтобы подчеркнуть степень близости человека к ангелам в своей Сотнице глав физических, преп. Никита допускает следующую фразу: “человек изменяется в ангельскую природу (ἄ ν θ ρ ω π ο ν ε ἰ ς ἀ γ γ έ λ ο υ φ ύ σ ι ν μ ε τ α β α λ λ ό μ ε ν ο ν )”[213]. Это высказывание, которое весьма гармонирует с учением Стифата об иерархиях, вероятно послужило поводом для реакции на него со стороны Пселла.
Пселл сознательно вступает в противоречие с σ ύ ν ο δ ο ς ангельских и человеческих умов преп. Никиты, отрицая способность человека измениться (ο ὐ μ ε τ α β ά λ λ ε ι ) в какую-либо другую природу (ἕ τ ε ρ α ε ἴ δ η τ ῆ ς ζ ω ῆ ς ε ἰ ς ἄ λ λ η λ α ). Такая степень близости людей к ангелам не принимается Пселлом. Человек обладает уникальной природой и не может слиться с природой ангелов, заняв место среди их чинов и иерархии. Эти главы Δ ι δ α σ κ α λ ί α Π α ν τ ο δ α π ή , при сопоставлении с учением преп. Никиты, показывают, что Пселл стоит на концептуально иной позиции, и таким образом, в целом не принимает идеи Стифата, изложенные им в трактате Об иерархии. Собственное истолкование Пселлом вопроса о числе ангелов, а также возможности вхождения человека в ангельскую иерархию, несомненно, является осознанным актом творческого переложения проблемы в русле философско-рационального подхода (невероятно чтобы такой эрудит как Пселл не знал традиционного библейско-святоотеческого ответа, согласно которому численность ангелов многократно превосходит человеческий род). Это означает, что Пселл имел собственную ангелологическую позицию, основанную на идее статичной иерархичности всего космоса, с вытекающим отсюда выводом о неизменности числа ангелов и их иерархий. Эти тезисы, изложенные Пселлом в Δ ι δ α σ κ α λ ί α Π α ν τ ο δ α π ή , содержат прямой ответ ученого монаха на основную идею, характеризующую сочинения преп. Никиты Стифата.
3. 3. Ἄ ν ο δ ο ς и κ ά θ ο δ ο ς ангелов
3. 3. 1. “Ангельская христология”
Theologica Пселла, помимо комментариев на творения свт. Григория Богослова, содержит также толкования “апорий” – трудных и неоднозначных мест Свящ. Писания. В одном из таких слов Михаил Пселл занимается толкованием евангельского изречения, в котором Спаситель обещает своим последователям даровать видение отверстых небес, восходящих и нисходящих ангелов (Ин. 1, 51). Экзегетическое значение ангельских восхождений и нисхождений Пселл связывает с таинством Искупления рода человеческого, совершенным Христом-Спасителем, что позволяет нам выявить христологический контекст ангелологии Пселла[214].
Прежде всего, обращают на себя внимание юридические термины, используемые Пселлом для описания таинства Искупления человеческого рода. Обращаясь к юридическому образу Искупления, он использует следующие термины: “средостение” (δ ι α τ ε ί χ ι σ μ α, а также синонимичное с ним μ ε σ ό τ ο ι χ ο ν ), в качестве понятия, выражающего некоторую преграду, возникшую между Отцом и падшим человеческим родом; “посредничество” (μ ε σ ι τ ε ύ σ α ν τ ο ς ) – как искупительная миссия Сына перед Отцом, “искупление” или “выкуп” (κ α τ α λ λ α γ ή ), как деяние, которое совершает Сын, для спасения человечества[215].
Михаил Пселл ставит следующие экзегетические вопросы: что значит – “отверзается небо”, в словах Спасителя, обращенных к Нафанаилу, что такое ангельское восхождение (ἄ ν ο δ ο ς ) и нисхождение (κ ά θ ο δ ο ς ), из-за чего нисхождение ангелов упоминаются прежде восхождения (δ ι ὰ τ ὶ τ ὸ ἀ ι έ ν α ι τ ο ῦ κ α τ ι έ ν α ι π ρ ο τ έ θ ε ι τ α ι ), ведь, соблюдая логическую последовательность, им следовало бы сперва спуститься и только затем восходить, а также почему небо отверзлось не для нисходящего в Воплощении Господа, но уже при окончании Своей земной жизни Он говорит: “отныне узрите небеса отверстыми” (Ин. 1, 51).
Пселл решает эти вопросы в русле христологического учения о домостроительстве нашего спасения: согласно толкованию Пселла, евангельское изречение “отныне узрите небеса отверстыми” следует понимать в контексте таинства Искупления.
По мысли Пселла обетование Ин. 1, 51, произнесенное Господом по отношению к человеческому роду, реализуется в момент искупительных страданий Христовых, дарующих нам право входа и восхождения к Отцу (π ρ ό ς τ ό ν π α τ έ ρ α ε ἰ σ ο δ ό ς τ ε κ α ὶ ἄ ν ο δ ο ς ), актуализация которых стала возможной благодаря принятию Им нашей природы(τ ὴ ν ἡ μ ε τ έ ρ α ν φ ύ σ ι ν π ρ ο σ ε ι λ φ ώ ς ). Пселл очевидно ставит акцент на Искуплении, совершившемся во время страданий Христовых, однако это не означает искупительности исключительно одних страданий Господних. Страдания Христовы он связывает с приобретением конечного, полного или совершенного искупления (τ ῆ ς τ ε λ ε ί α ς κ α τ α λ λ α γ ῆ ς τ ε ύ ξ α σ θ α ι ), в то время как само Воплощение Бога, восприятие нашей природы, ее “обожение через единение (τ ὴ ν μ ὲ ν θ έ ω σ ι ν δ ι ὰ τ ῆ ς ἐ ν ώ σ ε ω ς )” с Божеством, с самого момента восприятия нашей природы, в котором она была немедленно обожена (τ ὴ ν ἡ μ ε τ έ ρ α ν δ ύ σ ι ν π ρ ο σ ε ι λ η φ ώ ς, ε ὐ θ ὺ ς μ ὲ ν ἀ π ε θ έ ω σ ε ν )[216], становятся началом искупительного дела Христова и даруют нашей природе истинное бессмертие посредством Воскресения Господня (τ ὴ ν δ ὲ ἀ θ α ν α σ ί α ν δ ι ὰ τ ῆ ς ἀ ν α σ τ ά σ ε ω ς π α ρ α σ χ ε ῖ ν ). Кульминацией Искупления, ее завершающим этапом, тем самым “конечным искуплением” становится Гефсиманское моление Иисуса, когда отверзается небо и ангелы восходят и нисходят на Сына Человеческого (ἀ ν ο ι χ θ ή σ ε τ α ι μ ὲ ν ὁ ο ὐ ρ α ν ο ς, ἀ ν α β ή σ ο ν τ α ι δ ὲ κ α ὶ κ α τ α β ή σ ο ν τ α ι ο ἱ ἄ γ γ ε λ ο ι ἐ π ὶ τ ὸ ν υ ἱ ὸ ν τ ο ῦ ἀ ν θ ρ ώ π ο υ ).
Таким образом, “Слово и Граница Отца (ὁ τ ο ῦ π α τ ρ ὸ ς ὅ ρ ο ς κ α ὶ λ ό γ ο ς )”, – понятия, которыми Пселл обозначает Вторую Ипостась Святой Троицы[217], восприняв на Себя нашу природу, берет тем самым на Себя вражду и средостение, дарует нам во время Гефсиманского моления обладание совершенным искуплением (τ ῆ ς τ ε λ ε ί α ς κ α τ α λ λ α γ ῆ ς ), отверзая в этот момент небо, через явление восхождения (ἄ ν ο δ ο ς ) и нисхождения (κ ά θ ο δ ο ς ) ангелов.
Пселл четко отличает ангельские ἄ ν ο δ ο ς и κ ά θ ο δ ο ς, которые происходили во время Гефсиманского моления, от тех явлений ангелов, которые имели место ранее этого события. Согласно интерпретации Пселла, κ ά θ ο δ ο ς ангелов, которое происходило при Рождестве Христовом[218], Крещении Господнем[219], а также во время искушения в пустыне[220], было лишь началом (π ρ ο τ ε λ έ σ μ α τ α ) и введением (π ρ ο ο ί μ ι α ) более совершенных восхождений и нисхождений (τ ῶ ν τ ε λ ε ω τ έ ρ ω ν ἀ ν ό δ ω ν κ α ὶ κ α θ ό δ ω ν ἦ ν ). В ожидании этого более совершенного служения, ангелы, согласно Пселлу, замирают в своем движении, оставаясь неподвижными перед временем крестных страданий (τ ὸ ν π ρ ὸ τ ο ῦ σ τ α υ ρ ο ῦ χ ρ ό ν ο ν ). Восхождения и нисхождения ангелов приобретают свою окончательную ценность для человеческого рода, когда наступает завершение дела божественной Икономии (τ ὸ ν π ρ ὸ τ ο ῦ σ τ α υ ρ ο ῦ χ ρ ό ν ο ν ἠ ρ ε μ ο ῦ ν τ ε ς ), когда ангелы, совершая свои окружные движения, передают людям победу над смертью (τ ῷ ν ι κ η τ ῇ τ ο ῦ θ α ν ά τ ο υ δ ι α κ ο μ ί ζ ο ν τ ε ς ), являя нам обращенное на нас величие Божие (ἵ ν ’ ἡ μ ῖ ν τ ὸ τ ο ῦ τ ρ ο π α ί ο υ μ έ γ ε θ ο ς δ ι ά δ η λ ο ν γ έ ν η τ α ι ), в качестве перемены отношения Бога к человеку[221].
Христос – Центр вселенной и ее Создатель, становится средоточием кругового движения ангелов с небес на землю[222], когда нисходит в Воплощении в “бездну” материального мира – крайность бытия, расположенную, согласно космологическому делению Пселла[223], иерархически ниже умов. Это богоцентричное и христоцентричное движение ангелов, совершаемое ими согласно своей природе[224], остается неявным людям до времени Гефсиманского моления и крестных страданий Спасителя. Претерпев страдания и саму смерть, Господь искупает человеческих род, отверзая для людей небо, которое становится для нас видимым глазами, через последующие после воскресения явления ангелов и возвещение ими тайны нашего спасения.
|
|
|
