От оценочных суждений к суждениям эмпирическим

Перед тем как завершить свои пояснения к табл. 3, я прошу вас обратить внимание на следующее. Отвечая на вопрос: «Что такое демократия?», мы выносим суждения, основанные почти исклю­чительно на наших ценностях, т.е. на том, что мы считаем достой­ной, правильной или желанной целью. При переходе слева напра­во к вопросу: «Зачем нужна демократия?», наши суждения, кото­рые все еще в значительной степени зиждятся на моральных категориях, начинают зависеть также и от наших представлений о причинно-следственных связях, ограничениях и возможностях, существующих в реальном мире, т.е. они обретают эмпирический характер. Здесь мы уже полагаемся в большей степени на интер­претации очевидных сведений, фактов и косвенных свидетельств. Пытаясь определить, какие политические институты требуются реальной демократии, мы еще больше доверяем свидетельствам и эмпирическим суждениям. Но и здесь то, что имеет для нас значе­ние, частично зависит от наших первоначальных суждений о смысле и ценности демократии. В самом деле, ведь мы беспокоимся о ха­рактере политических институтов в реальной действительности в силу того, что для нас важны ценности демократии и ее критерии.

Достигнув правой части таблицы и начиная определять, какие условия оказывают благотворное воздействие на развитие и ста-

35О ДЕМОКРАТИИ

бильность демократических институтов, мы выносим совершенно эмпирические суждения; теперь они целиком зависят от того, как мы истолковываем доступные нам данные. К примеру, в какой мере демократические убеждения воздействуют на сохранение де­мократических институтов? И снова оказывается, что эмпиричес­кие суждения важны для нас потому, что нас беспокоит судьба демократии и ее ценностей.

Таким образом, мы движемся от изучения идеалов, целей и ценностей, которые будут рассмотрены в части II, к гораздо более эмпирическому описанию демократических политических инсти­тутов, содержащемуся в части III. Вслед за этим в части IV мы поговорим об условиях, благоприятствующих или неблагоприят-ствующих демократическим политическим институтам, и здесь наши суждения будут почти исключительно эмпирического свой­ства. И наконец, в последней части я расскажу о том, какие опас­ности подстерегают демократии в будущем.

ЧАСТЬ II

Идеальная демократия

Глава 4

ЧТО ТАКОЕ ДЕМОКРАТИЯ?

У каждого из нас есть цели, которых мы не можем достичь в одиночку. Но мы способны объединиться с теми, кто преследует те же или сходные цели, и совместно достичь желаемого.

Давайте предположим, что для достижения определенных об­щих целей вы и несколько сотен других людей решили создать некую ассоциацию. Оставим сейчас в стороне какие-то конкрет­ные планы этого сообщества и сосредоточимся на вопросе, выне­сенном в заглавие этой главы. Что такое демократия?

И вот на первом же собрании несколько членов вашей ассоци­ации заявляют, что нужен некий устав — конституция. Их предло­жение принимается. Вам, как человеку, по общему мнению, све­дущему в делах такого рода, поручается вчерне набросать проект конституции, который затем, на следующем собрании, вы пред­ставите на рассмотрение всех членов своей ассоциации. Предложе­ние встречается шумным одобрением.

Принимая это поручение, вы произносите нечто вроде ниже­следующего:

— Мне кажется, я понимаю цели, разделяемые всеми нами, но не совсем точно представляю себе, каким образом мы будем выполнять принимаемые нами решения. Например, следует ли записать в нашу конституцию пункт, по которому самым спо­собным и наиболее информированным из нас давалось бы пра­во проводить в жизнь наши важнейшие решения? Это положе­ние не только гарантировало бы, что приниматься будут толь­ко разумные решения, но и обеспечило бы остальным экономию времени и сил.

Члены вашей ассоциации единодушно отвергают предложен­ный вами вариант, и один из них — назовем его Главным Орато­ром — говорит:

— Решая важнейшие вопросы, стоящие перед нашей ассоциа­цией, мы должны условиться: ни один из нас не наделен такой мудростью, чтобы его (или ее) мнение автоматически превалиро­вало бы над всеми прочими. Даже если кто-то из нас в данный момент осведомлен по обсуждаемому вопросу лучше, чем осталь-

39О ДЕМОКРАТИИ

ные, то все мы способны узнать все, что нам необходимо знать. Разумеется, нам нужно будет обсуждать все вопросы перед при­нятием решения. Мы создали нашу ассоциацию в том числе и для того, чтобы обсуждать различные вопросы, дискутировать по ним, а затем определять направления нашей политики. Однако все мы одинаково компетентны, чтобы принимать участие в обсуждении, а затем решать, какую политику будет проводить наша ассоциа­ция. Следовательно, наша конституция должна базироваться имен­но на этом положении и гарантировать каждому из нас право участвовать в выработке решений. Проще говоря, поскольку все мы одинаково компетентны, то и руководить нашей ассоциацией должны на демократических началах.

Дальнейшее обсуждение показывает, что мнение Главного Ора­тора совпадает с мнением большинства. И вы соглашаетесь создать проект конституции согласно этим принципам.

Но, принявшись за работу, вы вскоре обнаруживаете, что раз­нообразные ассоциации и организации, именующие себя «демокра­тическими», приняли множество отличающихся одна от другой кон­ституций. Оказывается, что даже в «демократических» странах кон­ституции расходятся по целому ряду важных положений. Например, Конституция Соединенных Штатов Америки предоставляет прези­денту огромные права в качестве главы исполнительной власти и не меньшими законодательными правами наделяется конгресс, при­чем обе ветви почти независимы друг от друга, тогда как в большин­стве европейских стран принята парламентская система, при кото­рой глава исполнительной власти — премьер-министр — избирается парламентом. Таких важных различий любой из нас приведет мно­жество. Вот и выходит, что нет какой-то единой «демократической» конституции (в главе 10 я вернусь к этому вопросу).

И тогда вы спрашиваете себя: есть ли у всех этих демократи­ческих конституций что-то общее — то, что доказывало бы и подтверждало бы их «демократичность»? Неужели и впрямь одни являются более демократичными, нежели другие? И что вооб­ще значит демократия! Увы, очень скоро вы обнаруживаете, что этот термин употребляется в самых разных смыслах. Вы бла­горазумно решаете не обращать внимания на это безнадежное многообразие дефиниций, ибо перед вами стоит своя собствен­ная задача: вам надлежит разработать некий набор правил и принципов (конституцию), которые будут определять порядок принятия решений в вашей ассоциации, И ваша конституция должна находиться в согласии с одним элементарным принци-40

Идеальная демократия

пом — ко всем членам ассоциации следует относиться так, слов­но все они одинаково компетентны, чтобы принимать участие в процессе принятия решений по поводу той политики, кото­рую намерена проводить ваша ассоциация. Что бы там ни было в отношении других вопросов, но в управлении этой ассоциа­цией все ее члены считаются политически равноправными.

Критерии демократического процесса

Возможно ли извлечь из огромной, порой непроницаемой тол­щи идей, касающихся демократии, какие-либо критерии, кото­рым отвечал бы процесс руководства нашей ассоциацией, с тем чтобы удовлетворялось следующее требование: все ее члены обла­дают равными правами участия в выработке решений относитель­но ее политики? По моему убеждению, насчитывается по крайней мере пять таких критериев (табл. 4).

Эффективное участие. Прежде чем политика ассоциации будет принята ее членами, все они должны иметь равные и действенные возможности для изложения своих взглядов на существо этой по­литики другим членам ассоциации.

Равное голосование. К тому моменту, когда принимается реше­ние относительно политики ассоциации, всем ее членам должны быть предоставлены равные и реальные возможности для голосо­вания, причем все голоса имеют одинаковую силу.

Понимание, основанное на информированности. В пределах разум­ного каждый член ассоциации должен получить равные и реаль­ные возможности для ознакомления с политическими альтерна­тивами и их вероятными последствиями.

Контроль за повесткой дня. Члены ассоциации должны иметь эксклюзивные возможности для принятия решения относительно того, какие вопросы и в каком порядке подлежат обсуждению. Та­ким образом, демократические процедуры, предусмотренные тре­мя предшествующими критериями, ими не исчерпываются. Поли­тика ассоциации всегда открыта для перемен, если таковых требу­ют ее члены.

Участие совершеннолетних. Все резиденты или по крайней мере большая их часть, достигшие совершеннолетия, должны в пол­ной мере обладать гражданскими правами, предусмотренными пер­выми четырьмя критериями. Чтобы оправдать этот тезис, нам при­дется разобраться в том, почему мы должны относиться к дру-

41О ДЕМОКРАТИИ

гим, как к людям, имеющим равные с нами права в политичес­ком отношении. После того как мы исследуем этот вопрос в главах 6 и 7, я вернусь к этому критерию.

Таблица 4. Что такое демократия?

Возможности, которые предоставляет демократия:

• эффективное участие

• равное голосование

• понимание, основанное на информативности

• осуществление контроля за повесткой дня

• включенность в жизнь общества (шс1шюп)

Первые четыре критерия могут навести вас на мысль о том, что они выбраны произвольно из многих возможностей. А есть ли у нас достаточные основания применять именно эти стандарты для определения демократичности процесса?

Зачем нужны эти критерии?

Если говорить совсем кратко, то ответ прозвучит так: все кри­терии необходимы, если члены ассоциации (сколь угодно мало­численной) намерены соблюдать принцип равноправия при опре­делении проводимой ими политики. Иными словами, если нару­шить любое из этих требований, члены ассоциации не будут политически равноправны.

Например, если одним членам ассоциации предоставить большие по сравнению с другими возможности для выражения своих взглядов, то отстаиваемый ими курс скорее всего и будет принят для реализации. В самом крайнем случае ничтожное мень­шинство членов ассоциации, лишая остальных права и возможно­сти обсуждать программу, способно эффективно проводить свою собственную политику. Соблюдение критерия эффективного учас­тия дает гарантию, что подобного не произойдет.

Возьмем другую ситуацию: голоса разных членов ассоциации имеют разный «вес» в зависимости, скажем, от размера обладае-мой ими собственности, который может колебаться в очень широ­ком диапазоне. Если мы уверены, что все члены ассоциации оди­наково и достаточно хорошо разбираются в существе вопроса, для того чтобы принимать участие в решениях ассоциации, то почему должен нарушаться принцип «один человек — один голос»?

Идеальная демократия

Несмотря на то что два первых критерия представляются по­чти самоочевидными, возникает вопрос: является ли критерий понимания, основанного на информированности, столь же необ­ходимым или уместным? Если все члены ассоциации одинаково компетентны, то зачем нужен этот критерий? Если же это не так, то стоит ли создавать проект конституции, исходя из допущения, что они компетентны в достаточной степени?

Однако, как сказал Главный Оратор, благодаря принципу по­литического равенства, предполагающему, что все члены ассоци­ации одинаково хорошо разбираются в существе вопроса, им пре­доставляются адекватные возможности для ознакомления с этим вопросом путем изучения, исследования и обсуждения. Третий критерий гарантирует существование этих возможностей. Суть его была сформулирована в 421 г. до н.э. афинским вождем Периклом в его знаменитой речи, посвященной памяти павших во время обороны города: «Наши рядовые граждане, хотя и заняты своими ремеслами и торговлей, способны здраво и мудро судить об обще­ственных предметах... и мы рассматриваем обсуждение не как пре­пону на пути деяния, а как условие, необходимо предшествую­щее всякому мудрому деянию»¹.

Совокупность первых трех критериев может показаться доста­точной. Но давайте предположим, что несколько членов ассоциа­ции втайне возражают против того, чтобы все имели равные по­литические права в управлении ею. Интересы крупнейших соб­ственников, считают они, на самом деле превалируют над интересами прочих. Хотя, по их мнению, было бы лучше, если бы их голоса получили такой дополнительный вес, который позво­лял бы им всегда одерживать верх, это, как представляется, пол­ностью исключено. Следовательно, необходимо такое законопо­ложение, при котором они всегда были бы в состоянии домини­ровать вне зависимости от того, каким при свободном и честном голосовании могло бы быть большинство.

И тогда они находят хитроумное решение, т.е. вариант конститу­ции, вполне отвечающий первым трем критериям и в их границах представляющийся вполне демократическим. Однако, сводя их на нет, они предлагают следующее условие: на общем собрании ассоциации ее члены имеют право обсуждать и голосовать те вопросы, которые уже внесены в повестку дня исполнительным комитетом, а доступ в исполнительный комитет будет открыт только владельцам самой круп­ной собственности. Взяв под свой контроль порядок обсуждения по­литических вопросов, эта узкая группа может быть совершенно уве-

43О ДЕМОКРАТИИ

Идеальная демократия

\

рена, что ассоциация никогда не ущемит ее интересы, ибо никакому предложению, направленному на это, не будет дан ход.

Поразмыслив, вы отвергаете этот вариант, потому что он по­пирает принцип политического равноправия, соблюдать который вам поручено. Вместо этого вы пускаетесь на поиски конституци­онных соглашений, которые будут удовлетворять четвертому кри­терию и таким образом обеспечат такое положение, чтобы в ко­нечном итоге вся полнота контроля за повесткой дня оставалась в руках большинства членов ассоциации.

Для того чтобы все ее члены были политически равноправны в управлении ассоциацией, ваша конституция должна отвечать всем четырем критериям. Похоже, мы сформулировали те требования, которым должна соответствовать ассоциация, если она управляет­ся на демократических началах.

Некоторые основные вопросы

Можно ли считать, что мы ответили на вопрос: «Что такое де­мократия»? О, если бы все было так просто! Этот вопрос — прекрас­ная отправная точка, но он порождает и множество других.

Прежде всего, даже если вышеперечисленные критерии при­менимы к тому, чтобы руководить очень маленькой, основанной на принципах добровольного участия ассоциацией, то пригодны ли они для управления государством!

В двух словах о словах

Поскольку термин государство употребляется в самых разнооб­разных значениях, позвольте мне вкратце объяснить, какой смысл я вкладываю в это понятие. Под государством я понимаю совершенно особый вид ассоциации, отличающийся от всех прочих прежде всего степенью обеспечения согласия с установленными в нем нормами и правилами со стороны тех людей, на которых методами принуждения распространяется его юрисдикция. Когда мы говорим о «правитель­стве», то имеем, как правило, в виду систему власти государства, под чьей юрисдикцией находимся. В соответствии со сложившейся в ис­тории практикой и за редкими исключениями под юрисдикцией госу­дарства находятся люди, проживающие на определенной (в некоторых случаях на неопределенной или спорной) территории. Таким образом, мы можем определить государство и как территориальное образова­ние. Хотя в иные времена и в иных местах территория государства не превышала размеров города, в последние несколько веков государ-\а ства обычно распространяли свою юрисдикцию на целые страны.

Разумеется, в этой краткой попытке определить значение сло­ва «государство» кто-то может усмотреть софистические умозак­лючения. Политологами и законоведами написано столько трудов о государстве, что на бумагу, потребовавшуюся для всех этих пи­саний, пришлось бы вырубить небольшой лесок. Тем не менее я надеюсь, что сказанное мной послужит тем целям, которые мы перед собой ставим.

Однако вернемся к нашему вопросу: применимы ли эти крите­рии к управлению государством? Да, разумеется! Ибо первона­чально в фокусе демократических идей долгое время находилось именно государство. Хотя иные виды ассоциаций, особенно неко­торые религиозные организации, сыграли определенную роль в новой истории демократических идей и в практике их распростра­нения, однако со времен зарождения демократии в античном мире те политические институты, которые мы считаем для нее харак­терными, развивались прежде всего как средства демократизации государственного правления.

Вероятно, не лишним будет повторить, что наравне со всеми прочими ассоциациями ни в одном государстве никогда не было формы правления, которая в полной мере отвечала бы критери­ям, определяющим демократический процесс. Не было и нет. И все же, как я надеюсь показать, эти критерии предоставляют весьма полезные стандарты, с помощью которых можно определить дос­тижения и возможности демократических правительств.

Второй вопрос: насколько реалистично представление о том, что ассоциация сможет когда-либо в полной мере отвечать этим критериям? Иными словами, способна ли какая-либо реально су­ществующая ассоциация вообще быть демократической? Реально ли в нашем мире, чтобы каждый член данного сообщества дей­ствительно имел возможность принимать участие в его деятельно­сти, получать сведения, необходимые для осмысления злободнев­ных проблем, относящихся к этой деятельности, оказывать воз­действие на формирование ее программы?

Скорее всего, нет. Но если это так, то какая польза от этих критериев? Может быть, это просто воздушные замки, погоня за невозможным, утопия? Ответ прост: эти критерии так же нужны, как и всякие идеальные стандарты, а уместны и полезны в боль­шей степени, чем многие другие. Ибо они предоставляют некие эталоны, с которыми можно сопоставить деятельность существу­ющих ассоциаций, провозглашающих себя демократическими. Они служат ориентирами, с помощью которых можно формировать и

45О ДЕМОКРАТИИ

 

 

Идеальная демократия

переформировывать конкретные соглашения, конституции, про­цедуры и политические институты. У всех, кто мечтает о демокра­тии, они порождают весьма насущные вопросы и позволяют ис­кать на них ответы.

Поскольку, не попробовав пудинг, нельзя судить о его вкусе, в следующих главахл надеюсь показать, каким образом критерии помогают нам выбрать решения для некоторых важнейших про­блем теории и практики демократии.

Третий вопрос: допустим, критерии могут служить полезными ориентирами, но достаточно ли иметь критерии для того, чтобы, руководствуясь ими, создать демократические политические ин­ституты? Если вам поручили написать проект демократической конституции и вы предлагаете включить в свой проект ныне дей­ствующие институты демократического правления, можете ли вы непосредственно перенести эти критерии в свой проект? По всей вероятности, нет. Архитектор, вооруженный лишь критериями, сообщенными ему заказчиком, — местоположением дома, его раз­мерами, общим стилем, количеством и типом комнат, стоимос­тью постройки, сроками, сможет представить проект лишь после того, как учтет множество других специфических факторов. То же самое происходит и с политическими институтами.

Дать наилучшую трактовку и толкование нашим демократичес­ким стандартам, применить их к конкретной ассоциации, обладаю­щей собственными, специфическими чертами, создать демократи­ческие институты и процедуры — все это, конечно, далеко не про­стое дело. Для этого нам предстоит броситься, так сказать, «очертя голову», в дебри политических реалий, где, для того чтобы остано­вить на чем-либо свой выбор, мы должны будем сформулировать бесчисленное множество теоретических суждений, имеющих прак­тическое применение. Среди других трудностей, связанных с по­пыткой учитывать определенные критерии (в нашем случае их не менее четырех), нас ожидает следующее: нам предстоит убедиться, что все критерии иногда вступают в противоречие друг с другом, и тогда нам придется искать компромиссы между конфликтующими ценностями, о чем более подробно мы поговорим в главе 10, по­священной демократическим конституциям.

И наконец, едва ли не самый основополагающий вопрос: взгля­ды Главного Оратора не вызвали возражений и были приняты. А почему, собственно говоря? Почему мы должны верить в жела­тельность демократии, особенно когда речь идет об управлении

такой важной ассоциацией, как государство? И если желатель­ность демократии предполагает желательность политического ра­венства, почему мы должны верить в то, что на первый взгляд выглядит чем-то несообразным? Но если мы не верим в полити­ческое равенство, как можем мы поддерживать демократию? Если же мы все-таки верим в политическое равенство всех граждан дан­ного государства, то разве это не требует от нас принять нечто вроде пятого критерия — полноты прав, даваемых гражданством? А теперь мы обратимся к рассмотрению этих острых вопросов.

Глава 5

ЗАЧЕМ НУЖНА ДЕМОКРАТИЯ?

Почему мы должны отстаивать демократию? Или, точнее, по­чему мы должны отстаивать демократические начала в управлении. государством? Напомню, что государство — это единственная ас­социация (сообщество), чьи руководители обладают колоссальными возможностями для того, чтобы заставить выполнять установлен­ные в нем законы, используя (среди прочих) и методы принужде­ния, т.е. насилие. Существуют ли лучшие способы управления го­сударством? Может быть, недемократическая система является более эффективной?

В двух словах о словах

В этой главе я буду употреблять термин «демократия» в самом общем смысле, имея в виду не идеальные, а реально существующие правительства, которые в значительной степени, но отнюдь не полнос­тью отвечают критериям, перечисленным в предыдущей главе. Иногда я говорю также «народное правительство», подразумевая широкое понятие, включающее в себя не только демократические системы, воз­никшие в XX в., но и такие, которые по целому ряду признаков можно назвать демократическими, но в которых значительная часть взросло­го населения лишена избирательных прав или возможности в иной \1 форме принимать участие в политической жизни страны.

47 О ДЕМОКРАТИИ

Идеальная демократия

До начала нашего столетия едва ли не во всем мире безуслов­ный приоритет и в теории, и на практике отдавался недемократи­ческим системам. И вплоть до самого недавнего времени подавля­ющее большинство людей (а в иные эпохи все поголовно) нахо­дились под властью недемократических правителей.

Таблица 5. Зачем нужна демократия?

К благотворным последствиям демократии относятся:

1. Избавление от тирании

2. Соблюдение основных прав и свобод

3. Свобода личности

4. Самоопределение

5. Моральная автономия

6. Возможность развития личности

7. Защита основополагающих интересов личности

8. Политическое равенство

А кроме вышеперечисленного, современные демократии предусмат­ривают:

9. Стремление к миру 10. Процветание

Главы недемократических режимов в оправдание своих методов правления обычно приводили старинный и живучий довод, утверж­дая, что большинство народа просто недостаточно компетентно, чтобы принимать участие в управлении государством. Народу — так звучала эта аргументация — лучше устраниться от власти и предос­тавить это трудное дело тем, кто мудрее, — немногочисленной группе или одному человеку. Однако на практике таких якобы рациональ­ных объяснений всегда оказывалось недостаточно и там, где не сра­батывала аргументация, в действие вступало принуждение. Большин­ство же людей в глубине души никогда до конца не могли смириться с тем, что ими правят самопровозглашенные властители, — их си­лой заставляли принять такое положение вещей. Подобные воззре­ния и подобная практика и в наши дни вовсе не стали архаизмом. В той или иной форме вопрос о том, должен ли править «один чело­век, узкий круг лиц или многие», возникает до сих пор.

И почему же мы, имея за спиной столь богатую историю, дол­жны верить, будто демократические методы правления лучше, чем любая недемократическая альтернатива? Попробую объяснить. По сравнению с любой возможной альтернативой у демократии име­ется по крайней мере десять преимуществ. ----

I. Демократия способствует тому, чтобы не допустить правле­ния жестоких и аморальных диктаторов.

Вероятно, проблема того, как избежать авторитарного правле­ния, остается в политике одной из самых фундаментальных. На протяжении всей истории человечества, включая и новейшую, за­фиксировано немало случаев, когда лидеры, обуреваемые манией величия, болезненной подозрительностью, корыстолюбием, иде­ологическими, националистическими, религиозными предубеж­дениями, либо уверовавшие в свое прирожденное право повеле­вать, либо движимые исключительно прихотью, импульсивным порывом, «настроением», использовали колоссальную мощь госу­дарства, чтобы через принуждение и насилие достичь собственных целей. Число жертв деспотизма сопоставимо по масштабам с жер­твами эпидемий, голода и войн.

Вот несколько примеров из XX в. В тот период, когда у власти в Советском Союзе стоял Иосиф Сталин, многие миллионы лю­дей попали в тюрьмы по политическим мотивам, причем зачас­тую из-за того, что лидеру государства везде мерещились загово-. ры и покушения. Примерно 20 млн. человек погибли в лагерях, были казнены по политическим обвинениям, умерли от голода,, вспыхнувшего в начале 30-х гг., когда Сталин загонял крестьян в колхозы. Еще 20 млн. человек удалось выжить, но они прошли через невыносимые муки¹. Другой пример — диктатура Адольфа Гитлера в нацистской Германии (1933—1945). Не говоря о десятках миллионов тех, кто стал жертвой развязанной им Второй миро­вой войны, он несет прямую ответственность за уничтожение в концентрационных лагерях 6 млн. евреев, а также многочислен­ных противников своего режима, поляков, цыган, гомосексуали­стов и представителей других социальных или этнических групп, которых он намеревался ликвидировать. В пору деспотического прав­ления Пол Пота (1975—1979) в Камбодже «красные кхмеры» унич­тожили четверть населения страны — это можно назвать геноци­дом собственного народа. Пол Пот испытывал такой страх перед образованными слоями общества, что их представители были унич­тожены почти полностью, очки на носу или отсутствие мозолей на руках могло быть равносильно смертному приговору.

Разумеется, и правление народа вовсе не свободно от серьез­ных недостатков. Подобно всем прочим правительствам, «народ­ные правительства» действовали несправедливо и жестоко по от­ношению к тем, кто оказался за пределами своих государств, и к тем, кто имел особый статус внутри страны, — к иностранцам,

49О ДЕМОКРАТИИ

выходцам из колоний и пр. В этом отношении «народные пра­вительства» ничем не уступали недемократическим государствам, которые порой вели себя гуманней. В ряде случаев (как, напри­мер, в Индии) колониальные власти непреднамеренно или со­знательно способствовали созданию и внедрению демократичес­ких убеждений* институтов. Тем не менее мы не имеем права закрывать глаза на несправедливости, чинимые в демократичес­ких странах по отношению к социальным изгоям, ибо тем самым демократические режимы вступают в противоречие с фундамен­тальным принципом морали, который, как мы увидим из следу­ющей главы, способствует установлению политического равен­ства между всеми гражданами демократического государства. Един­ственный выход из этого противоречия — создание всеобъемлющего кодекса прав человека, который эффективно дей­ствовал бы во всем мире. Однако важность этой проблемы и ее решения остается за рамками нашей скромной работы.

Прямым вызовом демократическим идеям и принципам яв­ляется ущерб, наносимый «народными правительствами» тем людям, которые обязаны подчиняться законам страны, подле­жат ее юрисдикции, однако лишены права принимать участие в государственном управлении. Правят ими — но не они. К сча­стью, решение этой проблемы хотя и не является простым, но лежит на поверхности: демократические права должны быть рас­пространены и на членов социальных групп, исключенных из процесса управления. Эта проблема успешно решалась и в XIX в., и в начале XX в., когда были отменены прежние цензы и огра­ничения, а всеобщее избирательное право сделалось нормой демократического правления².

— Позвольте! — скажет читатель, — разве демократия не ущем­ляет интересов тех граждан, кто наделен избирательными права­ми, но при голосовании остается в меньшинстве? Разве их волю не подавляет волеизъявление большинства?! Разве не это называ­ется «тирания большинства»?

Хотелось бы дать простой ответ на этот вопрос, но, к сожале­нию, он намного сложнее, чем кажется. И сложности возникают оттого, что любая проводимая государством политика, в том чис­ле и законотворческая, одобрена ли она демократическим боль­шинством, или олигархическим меньшинством, или просвещен­ным диктатором, непременно наносит кому-то ущерб. Проще го­воря, вопрос заключается не в том, способно ли правительство выработать свои законы таким образом, чтобы ни один из них не

Идеальная демократия

ущемлял интересов ни одного из граждан. Никакое, даже самое де­мократическое правительство, не способно взять на себя подобные обязательства. Вопрос ставится в иной плоскости: действительно ли ущерб, причиняемый демократией основным правам и интересам граждан, меньше, чем ущерб, причиняемый любым недемократи­ческим режимом? И уже хотя бы потому, что демократический строй не допускает к власти автократов, склонных этой властью злоупот­реблять, он в большей степени отвечает предъявляемым ему требо­ваниям, чем любая недемократическая альтернатива.

И все же граждане демократических государств не могут позво­лить себе благодушие лишь в силу того, что строй, при котором они живут, менее жесток, чем любой недемократический. Мы не вправе оправдывать преступление по той лишь причине, что ря­дом совершается более тяжкое преступление. Несправедливость или беззаконие остаются несправедливостью или беззаконием, даже если они творятся в демократической стране и при неукоснитель­ном соблюдении всех демократических процедур. Могущество боль­шинства вовсе не гарантирует правоту этого большинства³.

Впрочем, есть и другие основания считать, что демократичес­кий строй является более справедливым и с большим уважением относится к фундаментальным интересам человека, чем недемок­ратический.

2. Демократия гарантирует гражданам те основополагающие пра­ва и свободы, которые недемократический строй не предоставляет и предоставить не может.

Демократия — это не только способ управления государством. Это еще и система прав, поскольку права являются неотъемлемой частью демократических политических институтов. Права и соблю­дение прав становятся важнейшим материалом, из которого сози­дается процесс демократического правления.

Вспомните критерии демократии, перечисленные в предыду­щей главе. Разве не самоочевидно, что для реализации этих норм политическая система должна по необходимости обеспечивать сво­им гражданам соблюдение определенных прав? Разве, к примеру, эффективное участие в управлении государством не предполагает наличие у граждан права на само это участие и права высказывать свои взгляды по политическим вопросам и возможности выслу­шивать мнение своих сограждан и обсуждать с ними эти вопросы? Или такой критерий, как равное избирательное право: граждане должны иметь право на свободное волеизъявление и на честный подсчет голосов. То же относится и к другим демократическим

51 О ДЕМОКРАТИИ

Идеальна» демократия

нормам: очевидно, что граждане должны иметь право рассматри­вать альтернативные варианты, право на участие, выражающееся в том, что они сами решают, какие вопросы и в каком порядке подлежат обсуждению, и т.д.

Недемократическая система, по определению, не предостав­ляет своим гражданам (или подданным) столь широкий спектр политических прав. Любая политическая система, способная на это, становится, опять же по определению, демократической.

Однако разница коренится глубже, чем в банальном наборе дефиниций. Чтобы удовлетворять требованиям демократии, при­сущие ей права должны быть реально доступны гражданам. Зафик­сировать права на бумаге, возвести их в закон или даже записать в конституцию еще недостаточно — они должны быть практически внедрены в повседневную жизнь общества и доступны для граж­дан. В противном случае политическая система, что бы ни утверж­дали лидеры данной страны, не может считаться демократичес­кой, а демократические атрибуты становятся тогда лишь ширмой, прикрывающей недемократическую сущность данного режима.

Привлекательность демократических идей столь велика, что в XX в. деспотические режимы часто маскируются с помощью «де­мократии» и «выборов». Представьте себе, что в одной из таких стран все права, неотъемлемо присущие демократии, все же стали доступны ее гражданам. Это значит, что в ней совершился переход к демократии — явление достаточно частое для второй половины нашего столетия. Мне могут возразить, что свобода слова, предпо­ложим, не возникнет сама собой лишь потому, что является со­ставной частью понятия «демократия». Связь должна быть более глубинной, скажете вы и будете совершенно правы. Демократии необходимы институты, созданные во имя и для защиты основных демократических прав и возможностей, необходимы не только как логическое, но и как практическое условие, без которого демок­ратия не сможет существовать.

Но разве и в этом случае, вправе спросить вы, все это не абст­ракция, не интеллектуальная игра теоретиков-философов? Глупо было бы думать, продолжите вы, что их поддержки достаточно, чтобы создать и защитить демократию. И снова окажетесь правы. В части IV мы рассмотрим условия, при которых шансы демокра­тии выжить и укрепиться возрастают. И среди них — достаточно широкое распространение демократических убеждений среди ря­довых граждан и политических лидеров, включая убеждения в том, что без прав и возможностей не может быть демократии. 52

К счастью, необходимость этих прав и возможное!си мполне ясна и доступна пониманию простых граждан и их политических лидеров. В конце XVIII в. «среднему американцу» было совершенно очевидно, что демократическая республика невозможна без сво­боды выражения мнений. И в числе самых первых действий Томаса Джефферсона, избранного в 1800 г. президентом США, была от­мена печально знаменитого Закона о подстрекательстве к мятежу, принятого при его предшественнике Джоне Адамсе и ограничи­вавшего свободу слова. Отменяя его, Джеффэерсон поступал не толь­ко в соответствии с собственными убеждениями, но, судя по все­му, и с воззрениями, которые разделяли № то время большинство рядовых граждан Америки. В тех случаях, когда граждане не пони­мают, что демократия требует соблюдения ряда основополагаю­щих прав, или не поддерживают те политические, администра­тивные, юридические структуры, призванные эти права защищать, демократия оказывается в опасности.

К счастью, эта опасность до известной степени ослабляется третьим преимуществом демократической системы.

3. Демократия предоставляет гражданам более широкий диапа­зон личной свободы, чем любая иная политическая система.

Помимо всех прочих прав, свобод и возможностей, которые необходимы в государстве, претендующем называться «демокра­тическим», граждане должны пользоваться даже еще более широ­ким диапазоном свобод. Вера в благотворность

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: