 |
Глава 14. Счастливого Рождества 4 глава
|
|
|
|
- Ну... Видишь ли, Гарри... Ему нужно было скорее закончить урок...
- Кому?.. Снейпу? - Поттер обалдело хлопал глазами.
- Да... Профессор плохо себя чувствует. - В ее глазах отразились тревога и боль. - Ему нужно отдохнуть... -
продолжила Гермиона несколько неуверенно.
- Герми, ну, ты даешь... Да ты просто спятила совсем...
- Но ведь никто не пострадал... Баллы я отработаю...
Гарри только покачал головой, не переставя удивляться, и направился прочь из подземелий, оставив девушку
одиноко стоять посреди коридора, пытаясь собраться с мыслями и понять, чем или кем вызвано то, что с ней творится.
Может, все просто любовь?
.................
Дверь в класс зельеделия была приоткрыта, в помещении царил полумрак. Но Снейп был на месте. Сидел за
учительским столом, устало откинувшись в кресле, положив ладони на столешницу и закрыв глаза. Гермиона знала что
он совсем не задремал, как кажется, хотя и устал жутко, знала что он, против обыкновения, не слышит ее приближения,
знала что ему по-прежнему больно...Только не знала откуда берутся все эти знания - просто знала и принимала как должное.
И сейчас ей было все равно. Потому что она ЗНАЛА, что ДОЛЖНА ему помочь. И знала как. Это не было обдуманным действием.
Это было наитие. Что-то на уровне инсктинта. Как прикоснувшись к горячему, сразу отдергиваешь руку, а уже потом приходит осознание.
Девушка подошла, встала напротив и накрыла его ладони своими. Профессор вздрогнул и, распахнув глаза, уставился на
студентку. Но Гермиона уже не видела ничего.
Ее окружал свет. Нет, не правильно. Она сама была светом и силой. Целыми волнами света, в котором растворились
нежность, ласка, любовь и тепло, много-много тепла, огненного зноя, пламени... А впереди была ледяная пустыня. И где-то
посреди смертельного холода, скрытый густой черной тенью, мучительно скорчился на льду родной самый дорогой на свете
человек. И она ринулась к нему, не разбирая дороги... Скорее. Скорее... Согреть... Сильнее... Еще сильнее... Кто-то
вдруг пронзительно вскрикнул и Гермиона от неожиданности пришла в себя.
|
|
|
Она стояла рядом с учительским столом, сжимая ладони Снейпа в своих. Он напряжен как струна, глаза зажмурены,
а бледное лицо исказилось от боли. Она перевела взгляд на их переплетенные пальцы - ослепительный золотой свет. Опять...
Как горячо! Гермиона охнула, оттолкнула его руки и отпрыгнула назад. Профессор медленно, с усилием открыл глаза.
Кажется, он даже дышал с трудом. Она, всхлипывая, попятилась к двери, бормоча что-то на счет мадам Помфри... Снейп
поднял ладонь, останавливая поток ее слов. Рука его сильно дрожала и Гермиона испугалась еще больше...
- Не надо... Помфри...- Выдохнул профессор. - Уходите... Завтра... Взыскание... от...отработаете... Уходите...
Первым ее желанием было броситься вон со всех ног, но страх за любимого человека пересилил, и она подошла ближе, желая,
но отчаянно боясь снова дотронуться до него.
- Я не могу так уйти, сэр. Я позову помощь...
- Нет. - Он дышал уже свободнее и девушка почувствовала облегчение. - Просто идите... Со мной все... впорядке.
- Но сэр...
- Я сказал, убирайтесь вон!
Гермиона отшатнулась и выскочила за дверь. Пробежала через подземелья и очутилась на одной узкой боковой
лесенке, ведущей к Северной башне. Здесь почти никогда никого не было. Девушка остановилась перевести дух. Ее душили
слезы. Она не понимала, что такого натворила, да и что вобще произошло... Что с ней происходит?.. А что с ним?.. И снова из
ниоткуда пришел ответ... Ее охватило такое смешанное чувство отчаяния и тоски, что она чуть не закричала в голос. Нет!
А потом без сил опустилась на ступеньку и, закрыв лицо руками, тихо заплакала.
|
|
|
Глава 7. За чашечкой чая.
Наш невесел разговор и не ко времени,
Ах, как-будто бы ко времени беда,
Мы так много заплатили за прозрение,
Что, пожалуй, обнищали навсегда.
(Юрий Визбор)
"...Давным-давно, много тысяч лет назад, носила Земля великое сильное племя. Твари сии звали себя Драконами, и были они мудры и прекрасны, ибо бег вод, радость солнца и песня ветра питали души их. Но пришел день, когда боги отвернулись от Драконов, и зло вошло в их дома. Великое зло и великая ненависть принесли с собой великую печаль. Ибо Мир оставил сердца их, и сделались они голодны. А сделавшись голодны, пожрали все вокруг себя, но не насытились. И дети их умирали от голода. И тогда Драконы ушли.
Неведомо, где нашли они пристанище, но предание гласит, что проникли они в сердца беспечных людей и подчинили воле своей невинные души. Тысячи лет прошли, но ни одно дитя тех людей не родилось еще свободным от Драконов. И стали они, подобно оборотням, ни людьми и ни животными..." ("Предания и легенды магической Англии")
.................
Он медленно умирал и прекрасно сознавал это. Не знал только, сколько еще дней ему отпущено проклятием. Сколько дней полных боли, ужаса, отчаяния еще впереди. Северус подозревал, что если бы не проклятие, он умер бы давно, просто от истощения - нервного и физического. Но дни шли и каждый становился мукой. А смерть, подобно благославенной мечте, снова и снова ускользала от него. Человек-призрак - он слышал, как Уизли глумился на этот счет - но как еще назвать того, кто не может есть, не может спать, и только мечется измученной болью тенью по ночным коридорам...
Больно... Больно... Больно... В теле не осталось ни одной клеточки, в которой не поселилась бы боль. Каждый шаг, каждое движение, каждое слово, каждый вдох - боль... Безвыходность - она ужаснее всего. Можно стиснуть зубы и терпеть, можно кричать и лить слезы - это ничего не меняет... Можно пойти на поклон к Лорду, но неужели даже в смерти своей ему суждено остаться предателем? Нет-нет-нет - сколько хватит сил... Только вот сил уже нет...
.................
Ну и зачем он здесь? Зачем опять стоит под дверью их комнат. Наверное, слишком свежо еще воспоминание о маленьких ладонях, чудесным образом отводящих боль. И это воспоминание в который раз уже гонит его сюда. Ему очень нужна хотя бы маленькая передышка. Он пришел, чтобы слезно молить Надин Найт о помощи...
|
|
|
Конечно же, он не войдет... И не станет просить, потому что попросту не умеет... Не решится... Тем более, после их сегодняшней стычки... Будь проклята эта Найт, своей выходкой посулившая ему избавление, пусть ненадолго, всего лишь на какие-то часы, но где взять силы противиться подобному искушению?.. Будь проклят капризный малфоевский отпрыск, из-за которого Северус лишился даже слабой надежды хоть на какую-то помощь от Надин... Он зажмурился, сдерживая стон, пережидая волну боли - казалось, прямо в мозг вонзаются сотни раскаленных игл, а внутренности, свернувшись в тугой комок, готовы выплеснуться наружу вместе с рвотой и кровью.
- Северус? - миссис Найт спускалась по боковой лестнице - ближайший путь от... кабинета директора?
И с каких это пор он для нее Северус?... "Сейчас спросит, какого черта мне здесь надо." - не спросила, махнула неопределенно рукой в сторону приоткрытой двери...
- Проходи пожалуйста.
Если бы у него еще остались силы удивляться, он отметил бы ее необычное дружелюбие, точно не он сегодня бросал ей в лицо обидные речи, точно не она зло высмеяла его в ответ, позоря перед студентом. Кроме того его, несоменнно, заинтриговал бы новый облик Надин - не похоже, чтобы джинсы, просторная рубаха навыпуск и распущенные по плечам волосы были в стиле этой леди... Хотя выглядеть аристократично она умудрялась даже в джинсах...
Классную комнату наполнял свет, напоминающий маглский электрический - светились несколько квадратных панелей на потолке. Компьютеры на столе преподавателя и еще кое-где, на студенческих столах, были включены, экраны мониторов голубовато мерцали. Август Найт восседал на учительском месте, развалившись в черном кожаном кресле - клавиатура на коленях, в зубах сигарета, глаза неотрывно глядят в экран, черные с проседью волосы всклокоченны больше обычного. На столе дымится переполненная окурками пепельница. Найт раздраженно дернулся и даже, было, ругнулся сквозь зубы, но, разглядев вошедших, буркнул что-то похожее на "добрый вечер" и, отвернувшись, снова углубился в работу.
|
|
|
Северус уже хотел было что-то сказать, пытаясь объяснить свой визит (никто не должен ничего заподозрить! Ну, болит голова - бывает... Зелье почему-то не действует - тоже случается... "Вы как-то на днях помогли мне справиться с головной болью... Помните?.. Неплохо бы повторить..."). Но к горлу неожиданно подкатили слезы, и он промолчал. Не было сил что-то объяснять. К тому же он боялся, что начав говорить, быстро скатится на мольбы о помощи, а он пока еще пытался цепляться за свою гордость, и может быть именно это не давало ему окончательно сломаться.
- Северус, хочешь чаю? - Надин улыбнулась ласково и немного устало. Снейп даже представить не мог, что у этого вечно равнодушного манекена может быть такая улыбка - искренняя, теплая. Профессор кивнул - в разговоре за чашкой чая будет легче принести извенения за былую грубость и попросить... Они прошли через класс в личные комнаты Найтов.
- Проходи, располагайся. - Он шагнул к дивану...
Вспышка боли в голове была дикой и неожиданной. Комната качнулась и поплыла... Уже проваливаясь в темноту, Северус почувствовал, как тонкие сильные руки обхватили его, удерживая от падения на пол...
.................
- Господин директор, простите за беспокойство, у меня к Вам просьба...
- Конечно, моя дорогая. Может, войдете? - Дамблдор сделал рукой приглашающий жест.
- Да, - его собеседница в камине смущенно улыбнулась, - но... я лучше по лестнице... эти камины... Отто Риджен за спиной директора обессиленно сполз в кресло.
- Альбус, зачем?... Наш с Вами разговор...
- Касается Надин Найт напрямую. Не так ли?
.................
- Добрый вечер, господин директор... О... Здравствуйте, мистер Риджен.
- Вы очень кстати, миссис Найт, у нас с Отто возник некий... спор. Может быть, Вы уделите нам толику своего внимания и поможете решить проблему. - От Дамблдора не укрылось, что Отто побледнел и, не смея поднять глаз, ссутулился, вжавшись в кресло, видимо, отчаянно пытаясь сделать свою огромную фигуру как можно менее заметной: "Боится? Отто??" Дело, казавшееся поначалу забавным, начинало принимать странный оборот.
- Чаю, Надин? Могу я Вас так называть?
- Ну, конечно же, господин директор...
- Альбус, моя дорогая...
-...И да, я бы выпила чашечку чая.
На столе перед Найт появилась чашка и любимые Дамблдором маглские сладости. Надин, не выказав удивления, с видимым удовольствием потянулась к конфетам.
- О! Да Вы тоже - сластена! - директор радостно заулыбался.
- Несомненно. Обожаю конфеты, особенно, мармелад.
|
|
|
- Ну, наконец-то, мне удалось найти родственную душу...
- Душу... М-м?.. - многозначительный взгляд в сторону Риджена - Ну и как, Отто?.. Что скажешь? Есть там еще... душа? - Надин делано рассмеялась. Риджен молчал. - Кажется я поняла суть вашего "спора", Альбус. Мистер Риджен предпринял попытку объяснить, кто же мы, собственно, такие...
- Я писал директору, что вы маглы... - Голос Отто непривычно срывался, и в нем, к изумлению Дамблдора, послышались истерические нотки.
- Ну-у да-а-а. Ма-а-глы. Разумеется писал. Вот только забыл упомянуть, что мы... не совсем... люди. - Найт, выдержала многозначительную паузу, подчеркивая конец фразы, и замолчала, любуясь произведенным эффектом. Отто перекосился, как от боли, и поспешно отвернулся. В глазах маглы промелькнуло удовлетворение.
- Объяснитесь, пожалуйста, миссис Найт. - Тон директора стал серьезным.
- Именно это я и собираюсь сделать. А в продолжение расскажу, в чем состоит моя просьба. Вы позволите, Отто?
Риджен невидящим взглядом смотрел в камин.
- Молчание - знак согласия... Ну что ж... Вы, вероятно, уже знаете, кто такие Змеи, господин директор?
.................
В коридоре тихо плакали. Звук был почти неслышным, но, несомненно, был - Дэниэл никогда не жаловался на слух.
"Не обратить внимания или пойти проверить?" - Лэнгстон только что удобно расположился в кресле, предвкушая приятный пятничный вечер у камина в компании книг и бренди. В его планы никак не входило утешение какой-нибудь истеричной студентки, да еще после отбоя... Хм...
Дэниэл обреченно вздохнул, заставляя себя все же подняться и выглянуть в коридор. В нише окна шевельнулась тень. Профессор шагнул ближе... Длинные волнистые волосы. Вздрагивающие под черной мантией худенькие плечи. Прислонившись к стене, зажимая ладошкой рот, у двери в класс ЗОТС горько плакала гриффиндорская староста, лучшая ученица школы - мисс Гермиона Грейнджер.
.................
Северус проснулся от того, что рядом мурлыкал кот. Машинально проведя рукой по одеялу, он наткнулся на теплый шелковистый клубок. Погладил. Мурлыканье стало громче. Он не торопился открывать глаза. Лежать было удобно - тепло, мягко и, вообще, очень уютно. Кошачье урчание прекрасно дополняло картину. И не было боли...
Он помнил, как вечером оказался в компьютерном зале. Он вспомнил, что Надин, кажется, предложила чай... А дальше... Чай... Что-то было в чае?.. Или чай он все-таки не пил?.. Так или иначе, он получил то, за чем к ней приходил - боли нет... Тогда сколько у него времени - времени без боли?.. Прошлый раз "общение" с Надин подарило ему сутки... Никакие старания не помогли профессору вспомнить, долго ли он пробыл у Найтов и как добрался обратно в подземелья...
Пытаясь сосредоточиться, он снова погладил кота... КОТ? Откуда в подземельях кот?
Северус открыл глаза... И обнаружил себя, укутанным мягким рыжим пледом, на диване в гостиной Найтов.
В неплотно зашторенное окно пробивался серый свет раннего утра. Едва краснели в камине догорающие угли. Часы на каминной полке показывали шесть. У камина в резном деревянном кресле, уперев локти в жесткие подлокотники и уронив голову на руки спала Надин Найт...
"Почему я здесь?" Он попробовал сесть. Удалось, но с трудом. Движения сковывала невероятная слабость. Кружилась голова, сердце гулко стучало в груди, и очень хотелось пить. Северус попытался окликнуть Найт, но из пересохшего горла не удалось извлечь ни звука. И все же, Надин вздрогнула, просыпаясь, и подняла голову.
- Северус?.. Я, кажется, заснула... извини... - она тряхнула волосами, как бы сбрасывая остатки сна. - Ты что-то сказал?.. - не дожидаясь ответа, поднялась, налила из графина на столе стакан воды и, приблизившись, протянула его Снейпу. Стакан оказался почему-то очень тяжелым. Профессор почувствовал, как затряслись руки, и часть воды выплеснулась на одеяло. Надин склонилась к нему и, помогая напиться, осторожно придержала стакан.
- Спасибо... - получился очень тихий шепот.
- Пожалуйста...
- Почему я здесь?
- Ты упал в обморок...
- И?
Она не ответила. Просто посмотрела на него с каким-то непонятным выражением, а потом неожиданно протянула руку и по-матерински ласково погладила по голове. Сказать, что Снейпа это шокировало, значит ничего не сказать. Он оторопело уставился на женщину, пытаясь вспомнить, о чем они только что говорили, и что такого он сказал или сделал, чтобы вызвать с ее стороны подобный жест... Она отступила на шаг и села за стол посреди комнаты. Возможно, свет из окна тогда как-то по-другому упал на ее лицо... И он увидел...
Мерлин! Как же он не замечал раньше?.. Этот профиль...Разрез глаз... Наклон головы... Даже этот, такой знакомый, жест, которым она поправила волосы...
- Ну? Разглядел наконец-то? - Надин грустно улыбнулась...
.................
Дэниэл возблагодарил всех богов, которые убедили-таки его пойти выяснить, в чем дело.
- Мисс... Что случилось, Гермиона?
Из всхлипываний и неразборчивых причитаний он понял только, что не понял ничего. Осторожно поддерживая девушку под локоть, профессор повлек ее к своему кабинету.
С самого начала занятий, при каждом удобном случае Дэниэл наблюдал за мисс Грейнджер. Ему все больше нравилась эта девочка. Умница и красавица, Гермиона была другой, особенной, не похожей ни на кого. Она выделялась среди сверстников серьезностью и зрелостью суждений и поступков, но, в то же время, непосредственностью и душевной открытостью. Она словно светилась изнутри теплым ласковым светом. Ее могли сколь угодно называть синим чулком, книжным червем, занудой, но все равно тянулись к ней в поисках заботы, понимания и поддержки.
Дэниэл чувствовал, что его интерес к девушке, возникший при первой встрече, грозит перерасти в нечто большее. Он ловил себя на том, что отчаяно завидует Поттеру и Уизли и досадует на этих сопляков, не способных по достоинству оценить такой драгоценности, как ее дружба. Он хотел быть ей другом. "Только другом!" - одернул себя Лэнгстон. Девочка еще слишком юна... Юна для чего?.. Ну нет. Он, конечно, не собирается нарушать школьные правила, ухаживая за студенткой.
План действий был прост. Он предложит ей ученичество. Он заслужит ее уважение и завоюет доверие. Он станет ей другом. У него в запасе целых два года, и практически нет конкурентов. А когда она закончит школу, он легко сможет развить их отношения дальше. Лэнгстон, с присущей ему самоуверенностью, ни на минуту не сомневался в успехе. И он очень хотел завоевать ее сердце, быть может потому, что впервые в жизни его заинтересовали в девушке не только стройные ножки и смазливая мордашка.
И вот такой подарок судьбы - возможность выслушать, утешить, защитить. Весомый шаг на пути к ее благосклонности... Но заботливо усаживая Гермиону в кресло у камина, предлагая ей чай и печенье, Дэниэл и думать забыл о далеко идущих планах. Он яростно негодавал на тех, кто посмел явиться причиной слез в этих прекрасных глазах. Он уже готов был защищать ее от всего мира, сразиться с тысячей ветряных мельниц, только бы она никогда больше не плакала.
.................
Гермиона молча пила ароматный чай. Ну и что прикажете делать? Профессор Лэнгстон так заботлив и мил... Только вот сейчас он спросит, почему... Не может же она ответить, что, мол, не лезьте не в свое дело, но и правду ведь ему не рассказать.
Но профессор тактично молчал, давая ей успокоиться и прийти в себя. Не лез с нравоучениями, не сверлил взглядом, как некоторые... О-ох...
- Мисс Грейнджер, уже очень поздно. Я должен проводить Вас до гостиной Вашего факультета и... Гермиона, если Вы... захотите поговорить... или... Вас ведь обидели?.. Возможно Вам нужна помощь... Я был бы только рад...
- Спасибо, профессор Лэнгстон, но я впорядке... - Она подняла на Дэниэла огромные, сияющие от слез глаза, в которых читалась мольба не возражать, не распрашивать. - Спасибо...
- О, я уже понял, что Вы и духовно сильны, и мужественно боретесь с трудностями. Но, все же, свое предложение я оставляю в силе. - Дэниэл ободряюще улыбнулся. Потом встал, подал ей руку, помогая тоже подняться. И Гермиона поразилась, какой сильной оказалась его рука, и какое чувство уверенности и защищенности подарило ей его прикосновение.
.................
- Вы, вероятно, уже знаете, кто такие Змеи, господин директор?
- Змеи? Вы имете в виду легенду о Змеях или Драконах - высших, якобы, оборотнях, обитающих где-то на Европейском континенте? Не хотите же Вы сказать...
- Что мы существуем? Как видите. Хотя меня не радует причисление моего народа к какой-то нежити ВАШЕГО мира.
- Ну... простите старика, - директор изо всех сил пытался вернуть беседе прежний непринужденный тон. - Надеюсь, Вы нас просветите?
- Врочем... хорошо, пусть будут оборотни. Не такая уж плохая аналогия. В какой-то степени мы, действительно, похожи. Хоть и обращаемся не волков, лис или обезьян...
- А в змей и драконов?
- Обычно у каждого из нас по нескольку животных ипостасей... Обычно... - Надин почему-то опять уперлась взглядом в Риджена. - И, разумеется, луна играет в нашей жизни роль не большую, чем в жизни любого ЧЕЛОВЕКА. - помолчав секунду, как бы размышляя о целесообразности дальнейших объяснений, она продолжила, - Наши превращения происходят по желанию, хотя это может зависить и от эмоционального состояния. И мы не просто принимаем внешний облик дракона, подобно вашим волшебникам-анимагам. В каждом из нас постоянно живет несколько сущностей. На время превращения сущность-человек просто сменяется драконом или змеей. Именно сменяется, а не подавляется, как у настоящих оборотней. У человека и дракона общие знания, общая память, общие эмоции, они всю жизнь тесно общаются, но человек - это человек, а дракон - это дракон.
- А при этом нет ли опасности, что человек останется драконом навсегда? - выражение чисто научного интереса на лице Дамблдора, не позволяло заподозрить, насколько волнующим и шокирующим являлся для него этот разговор.
- Почему же опасности? Для многих шкура дракона была бы предпочтительнее. - Она снова насмешливо посмотрела на Риджена. - Но нет. Внутренний Дракон - это не настоящее животное, на самом деле это... некий дух... сгусток энергии. И ему постоянно нужно питаться, но... отнюдь не животной пищей. Не так ли, Отто?
- Ему нужны... души?..
- Мерлин! К чему такие ужасы, директор?!! Души... - она рассмеялась. - Нет, не души. По крайней мере, не всем... В окружающем пространстве разлито море сил и энергий. Свет солнца, тепло огня, движения воздуха и воды... Сила стихий... - протянула она мечтательно. - Хотя, пищей может быть любая сила...
- Магия?
- Нет, Альбус. Нет. - Найт раздраженно поморщилась. - Мы не питаемся людьми... и магами в том числе.... Чтобы убедить Вас, добавлю, что даже в самом мощном маге слишком мало силы, чтобы насытить дракона хотя бы один раз. Даже с дементора и то больше проку... - снова смех, как звон разбитого стекла. - Но все не так просто. По какой-то причине дракон не способен вбирать окружающие энергии сам - для этого ему и нужен человек. Вот почему никто из нас не может оставаться в облике дракона надолго - голод, - просто кончаются силы.
Человек же, его душа, обладает возможностями, недоступными дракону. Только человек может дать дракону необходимую пищу. А дракон, в свою очередь, дарит челочеческой сущности знания и умение самое себя кормить, ну... и другие... способности, которых лишены обычные маглы и, тем более, маги.
- Тем более?..
- У моих родичей, Альбус, сложное отношение к волшебному сообществу, надо сказать, не без оснований... Но мы оставим эту тему для следующей беседы. Скажу только, что на нас не действуют ваша магия и большинство зелий. А любое магическое воздействие, направленное на что угодно, может быть ослаблено драконом в сотни раз или же снято совсем - мы не слишком любим ощущать магию рядом. - пояснила Надин ехидно. - Любой дракон в состоянии легко справиться с любым магом любой силы - убить, сделать сквибом, подчинить своей воле, - на мгновение ее улыбка превратилась в хищный оскал, - хотя игра в подобные игры - недостойное занятие, простительное, разве что, ребенку или представителю низших каст...
- Это значит, - Дамблдор пристально всматривался в лицо собеседницы, - Это значит, что вмешайся Драконы в любое противостояние магов на чьей-либо стороне, - исход будет предрешен...
- Противостояние? Вы имете в виду Темного Лорда и эту вашу глупую войну с ним? Отто рассказывал нам... Как впрочем, и многочисленные неутомимые посланцы другой стороны... - Да исход был бы предрешен, если бы война интересовала кого-то из Драконов, если бы кто-то из вас мог предложить нам хоть что-нибудь стоящее внимания. Но ваши представления о свете и тьме, пользе и выгоде чужды нашему пониманию. И кто бы ни правил в волшебном мире, это никак не скажется на жизни ни одного из наших кланов. А моим сородичам в высшей степени безразлично все, что не касается их самих или их близких...
- И Вам безразлично тоже? - Дамблдор лукаво сощурился на нее из-под очков.
- Да и мне тоже... было бы безразлично, если бы один из моих родичей, волей судеб, не был бы магом и не увяз в этой чертовой войне по самые уши, - Надин брезгливо поджала губы, так словно видела перед собой воочию увязшие уши своего родственника.
- Так значит... значит... - Риджен вскинул голову и на его лице читались ужас и только что обрушившееся на него понимание. - Мерлин! Какой же я идиот!.. Какой идиот... - Отто с мольбой вперил взгляд в Найт, - Надин, пожалуйста не делай этого... Ну, что значит для вас какой-то один человек?..
- Этот человек мой брат! И для меня это значит о-очень много! - она, глядя Риджену в глаза как-то нехорошо улыбнулась.
- Этот человек в Хогвартсе? - Дамблдора очень обеспокоила реакция Отто. - Кто он?
- Узнаете... в свое время... И не беспокойтесь, он не проходил инициации, а значит он обычный человек, маг, но не дракон.
- Инициации?
- Когда рождается ребенок-дракон, его внутренняя сущность спит и будет спать всегда, если ее специальным образом не пробудить. Ребенок будет расти обычным, но он не проживет долго... Дракон внутри него без пищи погибнет и заберет человека с собой... Такое редко случается. Но иногда, в силу разных причин, родители не инициируют своего ребенка, и он проживает жизнь как магл, редко волшебник, лет 40, может, 50 - совсем недолго по меркам магов или Драконов...
- Так чего Вы хотите, Надин?
- Свободы действий в отношении моего брата.
- Я не могу ничего решить, пока не узнаю имени... - директор уже не скрывал своей тревоги. Опасность, он теперь не сомневался в этом, грозит кому-то из его подопечных. И раз брат Надин, по ее словам, "увяз в войне", значит это кто-то из членов ордена.
- Этот человек... умирает, Альбус. И ваше решение здесь уже ничего не изменит.
- Значит Вы хотите ему помочь?
- Возможно... хочу... Вы просто отдаете его нам... И тогда в войне я выступлю на вашей стороне. И скорее всего, я буду не одна.
- Если мое решение ничего не изменит, зачем оно Вам?
- Я не хочу чтобы Вы мне мешали.
Не сказав больше ни слова, она поднялась и вышла. На столе осталась нетронутая чашка чая.
.................
- Она убъет его, Альбус! - Риджен, вскочив со своего места, мерил шагами кабинет, голос его заметно дрожжал. - Какой же я дурак! Она приехала, лишь затем, чтобы убить... - Кривая черная тень отбрасываемая фигурой Отто, металась по стенам, гналась за своим хозяином, настигая и пожирая его всякий раз, когда он выходил из освещенной камином части комнаты.
- О ком идет речь, Отто? - в вопросе директора сквозила горечь ("Я доверял тебе, доверял настолько, что позволил действовать самостоятельно, настолько, что позволил себе не следить за твоими действиями. И кто должен теперь за это поплатиться?"). Возможно, Дамблдор уже знал ответ.
- Снейп!!! - заорал Риджен. - Этот чертов идиот считает ниже своего достоинства, слушать, что ему говорят... Я же просил его не трогать Найтов... Я же просил...
- Она сказала - брат... - директор попытался отыскать лазейку. - Я не думаю, что у Северуса есть близкие родственники. И даже если речь действительно о нем, станет ли она причинять вред своему брату?
- Не сомневайтесь - это Снейп. Я ЧУВСТВУЮ его связь с Драконами. И он, скорей всего, сам ничего не знает об этой родне. По человеческим меркам Надин может приходиться ему какой-нибудь шестиюродной кузиной. Но по законам Змей, родственники до седьмого колена включительно считаются очень близкими... в клане их будут считать братом и сестрой - членами одной семьи. Он мог бы гордиться этим родством, мог бы бросить все - и Орден, и Волан-де-морта - и отправиться к ним, но... - Риджен вздохнул. - Вся беда в том, что у Драконов свой собственный странный кодекс чести, Альбус. И первое, самое главное, правило этого кодекса гласит: "Дракон должен быть свободен. У дракона нет и не может быть хозяев." А Снейп... Вы понимаете, о чем я?
- Волан-де-морт...
- Да... Метка на его руке, символ смерти, символ рабства, - знаете, как ощущают ее Драконы? Я достаточно долго общался с ними и потому выяснил... - Отто помедлил, взвешивая слова. Потом, брезгливо поморщившись, продожил: - Вонь! Невыносимая вонь разлагающегося трупа - вот что символизирует для них любого, кто несвободен! Добавьте сюда их негативное отношение к магам вообще... Я... я видел... Видел, что они делают со сторонниками Темного Лорда... - казалось, теперь он с трудом выдавливает каждое слово. - И дело совсем не в ненависти к... Волан-де-морту... А в неприятии людей, пусть даже и магов, посмевших стать РАБАМИ... Будь он одинок, другим змеям, возможно, было бы безразлично... Но только не родне. - Губы слизеринца скривились в горькой презритльной усмешке. - Он опозорил семью, и не просто семью - старинный благородный род. Ему не простят...
- Она сказала, что этот человек умирает...
- Да!!! Умирает! Разве вы сами не чувстуете?!! - голос Риджена сорвался. Чашка, оставленная Надин, дрогнула и разлетелась. Осколки брызнули в стороны. Со стола закапал разлитый чай.
- Я не знаю, Темный Лорд ли его доканал, или это подыхает в нем его голодный дракон... Но они почуяли его смерть... Она примчалась, чтобы успеть... успеть... неважно... - пробормотал Отто сдавленно, потом помолчал и продолжил, словно чувствуя, что обязан дать разъяснения, - Я-то дурак думал, что они искренне хотят помочь Ордену... Я больше года обхаживал эту семью, рассказывал, убеждал, умолял... Все казалось бесполезным, а потом... они вдруг согласились... Поставили кучу условий, но согласились! Я считал это победой... Поймите, Альбус, это, действительно, значит очень много. Даже сейчас, когда ясно, зачем... зачем... - Риджен говорил горячо и торопливо, убеждая не столько Дамблдора, сколько, скорей, себя самого. - Они... могут выполнить или... не выполнить свое обещание воевать на стороне Ордена, но в любом случае они уже ЗДЕСЬ, а значит все люди, которых они сочтут достойными автоматически попадут под их защиту... Защиту, которую, буде на то их воля, практически невозможно одолеть человеку. Да, скорей всего, взрослых, тем более, магов они отвергнут, но детей - никогда! Надин не упомянула об этом, но непреложная истина для Драконов в том, что при всей своей холодности и равнодушии, они никогда не причинят вреда и не дадут в обиду ребенка. Дети... любые детеныши - то что для них по-настоящему свято... почти так же, как свобода... Это то, что наверняка задержит их в Хогвартсе, когда... когда... не будет... других причин...
|
|
|
