 |
Глава 14. Счастливого Рождества 5 глава
|
|
|
|
Не мне решать, - продолжил он тихо, - стоит ли жизнь одного человека безопасности учащихся здесь детей... Но Снейп... Он все равно обречен... при любом раскладе... Все равно...И они приехали казнить его. И Вы не сможете этому помешать, а потому, учитывая возможную и важную для нас выгоду, лучше даже не пытаться... - видя, что директор готов спорить, Риджен снова заторопился, - Нет, нет, пожалуйста не возражайте. Нет... Поймите, если бы я знал раньше, их бы здесь не было, Альбус - я действительно не хочу ничьей смерти! Но они уже ЗДЕСЬ - и это, пожалуй, к лучшему... - Последние слова Отто произнес уже шепотом и, рухнув в кресло закрыл лицо руками.
Глава 8. Сны
Я просыпаюсь, чтобы вновь заснуть;
я не спешу мир встретить бодрым взглядом.
(Теодор Ротке)
- Ну? Разглядел наконец-то? - Надин грустно улыбнулась...
- Мама... - потрясенный он не понимал, что говорит. - Мама... - слезы, так давно сдерживаемые, жгли глаза - горечь и боль, накопившиеся в душе за последние дни... недели... месяцы, искали выхода. Он любил мать, несмотря на ее равнодушие к нему, он нуждался в ней даже спустя годы после ее смерти. Было больно от сознания того, что она никогда бы не посмотрела на него с такой грустной нежностью и пониманием, с какой смотрела сейчас эта чужая женщина, по непонятному стечению обстоятельств надевшая лицо его матери.
- Северус... я...я не она... - В глазах Надин всколыхнулась боль. - Просто похожа...
- У мамы были черные волосы... - прошептал он, пряча лицо в ладонях и прилагая огромные усилия, чтобы справиться с собой. Ощутив, как его плеча коснулась легкая ладошка, почувствовал подступающее рыдание, но только стиснул зубы и сильнее прижал ладони к глазам: "Он не будет слабым... Не будет... Не будет!.." Он казался себе опять маленьким мальчиком, неловким и страшненьким, отвергнутым сверстниками и нелюбимым взрослыми. Робким нелюдимым изгнанником, унизительно беспомощным, точно испуганная мышь, жмущимся по темным углам. Мама... Он изнывал без нее, как от голода, и не знал тех слов, которыми мог бы сказать ей об этом. Сказать так, чтобы она услышала, чтобы посмотрела однажды не мимо и не сквозь него, а попыталась разглядеть в нем хоть немного того, за что все матери любят своих детей, независимо от их внешности, мыслей и обстоятельств. Как объяснить сердечку шестилетнего малыша, что его чувства не нужны самому дорогому и любимому на земле человеку?.. Потом он стал старше, но не оставил попыток добиться ее внимания. Все было тщетно. Ни примерное поведение, ни успехи в учебе, ни галантность и любезность, обычно не свойственные детям, даже открытая лесть в ее адрес не смогли растопить промерзшего куска льда, занимавшего в ее душе место любви к собственному ребенку. Он не сдавался, не веря, что ничего нельзя изменить, бился и бился об эту глухую стену равнодушия. А потом мама умерла, и менять стало нечего... Мама так и осталась в его памяти, в его жизни самой большой, самой отчаяной и горькой неразделеной любовью.
|
|
|
Северус несколько раз глубоко вздохнул и приказал себе не думать о том, кто такая Надин Найт и что ее связывает с Лукрецией Снейп. И вернулся мыслями к моменту собственного пробуждения.
- Сколько у меня времени?.. - он все еще закрывал руками лицо и не видел, как Надин отреагировала на его вопрос.
- Времени?.. - казалось, она растеряна.
- Прошлый раз были сутки... - Вдруг нахлынул страх. Пусть она промолчит... Пусть промолчит... Ему не нужен ее ответ. Не нужно знать, когда опять обрушится боль, когда он не сможет больше выносить этого ужаса и сломается, когда безумие настигнет его. Хотелось обхватить себя руками и завыть, завыть от тоски и безнадежности... Но он не издал ни звука, только все никак не мог справиться с дрожью...
|
|
|
- Прошлый раз я... Некогда было понять, что происходит...- Надин с трудом подбирала слова, - Времени... Думаю, теперь его будет много... - Снейп, вскинул голову, заглянув женщине в глаза. Скорей всего, выражение его лица могло сейчас напугать кого угодно, и в голосе Надин зазвучали слезы. - Братик... Все хорошо... Все уже хорошо... Слышишь? - Ее голос дрожал. - Все кончилось... Кончилось... Никакого проклятия больше нет... Слышишь?... Больше нет... - она осторожно гладила его плечи, волосы, и от ее прикосновений в душе разливалось тепло и покой. Северус, наконец-то, начал приходить в себя. Дышать стало легче - слезы больше не сжимали горло. Он немного расслабился и сразу же нахлынула усталость. Надин, мгновенно правильно угадав, поправила подушки, помогая ему устроиться в полусидячем положении, подтянула сползший мохнатый плед.
Но что-то ненастоящее было в ее заботе, движения казались скованными, нарочито суетливыми. Северус не думал, что причиной тому было смущение. Он ведь никогда не питал иллюзий о собственной привлекательности, не так ли? Тем более, теперь, когда он измучен и болен... Зачем-то старательно выказывая свое расположение, Надин, несомненно, вынуждена преступать через свою брезгливость (черт... не пора ли уже привыкнуть, наконец, к тому, что он не способен вызвать в людях ничего кроме отвращения). Снейп передернул плечами, с трудом преодолевая желание оттолкнуть ее - не нужно. Не нужно... Зачем ему вообще эта отвратительная опека... Но слова замерли на губах - с ее лица глядели глаза его матери, глядели с нежностью и заботой, неизведанными им никогда прежде... Грудь затопила щемящая тоска. Мерлин... как же хотелось верить этому взгляду... И он сдался, а может, просто слабость и усталость сделали свое дело... Теплая волна, против его воли, поднялась где-то внутри и захлестнула сознание, сметая на своем пути все сомнения и недоверие.
- Проклятие невозможно снять, пока... - он хотел сказать "пока я ношу метку" и осекся, не зная можно ли об этом говорить. Только правая рука привычно дернулась к левому предплечью...
|
|
|
- Поэтому и метки больше нет тоже... - Продолжила Найт несказанную фразу. Она уже взяла себя в руки и смысл ее речи опять потонул в монотонности и бесцветности, поэтому он не сразу понял, ЧТО именно только что прозучало. А когда понял, его спокойствие как ветром сдуло. Необходимо было увериться в ее словах... Всего лишь взглянуть на собственную руку... Пальцы мертвой хваткой сжали рукав рубашки. Мерлин... Он никогда не сможет набраться смелости, чтобы посмотреть... Убедиться в том, что это не чья-то жестокая шутка...
- Это правда... Правда... И... Вобщем-то, оказалось не так уж трудно... - Надин погладила его по руке, потом очень осторожно освободила ткань рубашки из судорожно сведеных пальцев и отогнула рукав. - Вот...
Кожа на предплечьи была гладкой и чистой. Без следа какого-либо рисунка. Исчезли даже старые мелкие шрамы от ожогов, которые покрывали его руки, и которым он не придавал значения. Некоторое время Северус завороженно смотрел на то место, где еще вчера чернел смертный знак, потом отвел глаза. Так не бывает. Просто глупый сон, который рано или поздно кончится...
А Надин все еще сжимала его пальцы. И это не было обычным прикосновением. Через их сцепленные руки к нему перетекало тепло, медленно но верно возвращались силы. Чей-то настойчивый голос нашептывал, уговаривал, внушал, что все теперь будет хорошо, будет ПРАВИЛЬНО, он больше не один на белом свете, больше никогда не будет один.
- Кто ты?.. - прошептал он сдавленно. Она назвала его братом... Вдруг... Его мать и Надин - единый облик (только ли внешний?)... И тоже вдруг? Но ведь это лицо напротив по-прежнему принадлежит Надин Найт, ее черты - они не изменились со вчера, но сквозь них теперь явственно проступает еще чья-то внешность, просвечивают, вплетаясь в знакомый портрет, какие-то новые штрихи, которые невозможно ни уловить, ни отделить, но, не меняя прежнего, они рисуют иной, до боли родной и близкий и такой чужой и далекий лик... Но почему же только сейчас... сейчас, спустя бездну времени, он сумел заметить сей поразительный факт? Возможно ли, чтобы она пряталась, скрывая свое истиное лицо? Почему? И почему именно теперь решила открыться? Открыться и помочь? Брат... Что разделяло их раньше? И что, разделявшее их до того, теперь исчезло?
|
|
|
Брат... Это не может быть правдой, но... Он практически ничего не знал о своих родсвенниках по материнской линии. Отец всегда строго пресекал даже самые незначительные разговоры на эту тему, казалось, чего-то стыдясь, а может, опасаясь... Северус привык считать, что мать чистокровная волшебница, наследница старинного благородного, хоть и малочисленного обедневшего рода, и никто не пытался его переубедить. Снейп никогда раньше не встречался с родственниками матери. Даже на ее похоронах не было никого из них...
- По человеческим меркам я прихожусь тебе кузиной... - Надин ласково улыбалась, но ему почудилось, что во взгляде зеленовато-карих глаз неожиданно мелькнули горечь и ожесточение... Скорей всего, просто почудилось
- По человеческим меркам???
Она вздохнула.
- Я обязательно все-все тебе расскажу. И отвечу на любые твои вопросы. Но это долгий разговор, а ты сейчас устал. Тебе нужно поесть и отдохнуть. Поговорим позже...
.................
Да правильно... Позже... Ведь это всего лишь сон... Сон... Вот... он закрывает глаза, а когда вернется из забытья, все снова будет на своих местах - и метка, и боль, и одиночество... Сон... Ах, да... Еще нужно поесть... Надин придется кормить его сложечки, потому что руки совсем отказываются слушаться... Почему-то это показалось смешным. Словно в ответ, рядом кто-то мерзко тоненько захихикал. Ну, правда же смешно? Она тоже улыбается - он сможет даже застать ее улыбку, когда поднимет ставшие невероятно тяжелыми веки... Но сон уже навалился толстой душной периной и тянет куда-то вниз, прочь от ее ласковых глаз, теплых рук... Спать... спать...
Стены комнаты расползаются, как туман... Внешний мир, ледяной и враждебный, вливается внутрь, придвигается ближе... Мрак тяжелый, как вода, где ощущаются какие-то странные движения и шорохи. Какие-то тени рыщут по краю сознания... Так дикие звери, почуявшие добычу, подбираются к погибающему ночному костру. Тени с жестокими глазами, готовые впиться в тело, вцепиться в волосы, поволочь по холодному полу и дальше, по осклизлым острым камням, чтобы разорвать, растоптать... Они угрожающе тянутся к нему, накачивают чудовищные мускулы, и нет возможности спрятаться, остановить, убежать... Но ветер, нежданный спаситель, толкает ледяной мокрой дланью в лицо и сносит его туда, куда они не могут дотянуться.
Пусто. Пустота, звенит от отсутствия звуков, словно уши заложило плотными комьями ваты.
|
|
|
Теперь он - маленький мальчик, без дороги бредущий по полю. Тусклое небо затянуто не то низкими тучами, не то сизым дымом близкого пожара. Безлесая равнина, покрытая жухлой травой. Время-от-времени встают на пути корявые черные остовы мертвых деревьев. Трава рассыпается под ногами, и каждый шаг поднимает в воздух облачко серебристой золы. "Вороны!" - с земли срывается черная стая угловатых теней. Мальчик кидается прочь, пригибаясь, закрывая руками голову. Но волна злобного клекота, трупной вони, острых как бритвы когтей и клювов настигает его и сбивает на землю. Грязь набивается в рот. Дыхание перехватывает. Он барахтается в золе, пытаясь подняться, яростно отмахивается, защищая лицо. Глаза не видят ничего, кроме мечущихся черных крыльев. "Суперфай!" - заклятье ударяет в грудь и он, беспомощно, как тряпичная кукла, взмахнув руками, снова валится навзнич. "Катись от сюда, Сопливус!" - карканье переходит в визгливый хохот... Ну, правда же смешно? Черные крылья оказываются черными полами мантий. И он у чьих-то ног на каменном полу школьного коридора... Враждебные взгляды скользят по его телу, как голодные муравьи. Ему не справиться с ними. Он заранее побежден. Они это знают. Они продлевают его агонию ради развлечения... Звенит звонок. Пронзительный звук врезается в уши, вонзается в самый мозг тонкой длинной иглой. Звенит и звенит, все выше и выше...
...Не звонок - ветер, влетевший в разбитое окно и не нашедший выхода наружу. Ветер мечется в пустом коридоре, вихря обрывки бумаг на полу, тревожа по углам клочья грязной паутины... В пыли не видно ничьих следов, хотя за поворотом слышен топот многочисленных ног. Мальчик, вскочив наконец, торопится вслед стихающим шагам...
Снова пусто. Пахнет гарью. Выбитые окна. Черные стены. Пепел на полу. Это же... Пожар... Здесь прошел пожар... лаборатория! Чье-то дыхание рядом заставляет повернуть голову.
- Все сгорело. - Девочка в школьной мантии с полуоторванным гербом Гриффиндора носком туфли ворошит осколки стекла у порога класса... кабинета зельеварения... От скрежета стекляшек о камни по спине бегут "мурашки".
- Ты кто? - Он уже видел ее раньше... Несомненно видел... Лицо в саже. Лохматые волосы. Темные глаза. Брови вразлет. - Кто? - его охватывает ощущение опасности, чудовищной и непонятной...
- Все сгорело... Я сгорела... - Отвечает равнодушно, словно заученный наизусть скучный урок.
- Ты привидение?
- Я сгорела... Огонь... Ты не спас... Тебя не было... Только огонь... Страшно... - Тонкая фигурка бледнеет, растворяется на фоне закопченных стен. - Все сгорело...
- Постой! Стой! Как тебя зовут?!
- Я сгорела...
Он кидается вслед. И находит пустоту... Надо в больничное крыло. Надо много противоожогового зелья. Еще не поздно... Еще можно успеть...
Черный коридор никак не кончается. Тело будто налилось свинцом. Ноги слабеют, отказываются идти... Воздух похож на густой горячий кисель... Скорее... Он должен успеть... Спасти... "...Тебя не было"... Да где же этот чертов лазарет?.. "...Я сгорела"... Нет! "...Огонь"... Дверь... Единственная дверь в этом черном тоннеле заперта. Но дальше идти некуда, и он всем телом ударяется об эту досадную преграду. Дверь распахивается неожиданно легко... Распахивается в огненный ад. Пылают даже каменные стены. "...Только огонь"... Громадная птица с пламенными... нет... угольно черными крыльями вырывается из горящей комнаты. Мальчик, шарахнувшись от огня, падает, и это спасает его от когтей птицы. "Мр-ра-а-азь! - кричит ворон, - Мр-разь!" Бежать некуда. Спрятаться негде. Остается просто зажмурить глаза и ждать... Дикая боль рвет тело на части. Огонь... До него добрался огонь... "...Я сгорела"...
Прохладная ладонь касается лица... Мама?.. Поднять веки - стоит титанических усилий. Черный, мутный от боли, взгляд встречается с испуганным карим. Ее глаза кажутся омутами тревоги на бледном лице. Каштановые локоны падают на плечи. Губы беззвучно твердят его имя... Разочарование так сильно, что причиняет больше боли, чем огонь... "Мне не нужна твоя помощь, вонючая грязнокровка!" - вырывается у него прежде, чем он успевает понять, что говорит. Карие глаза смотрят недоуменно и обиженно. Призрак медленно растворяется в воздухе... Открывая его на растерзание черной птице. Пусть... "Северус!" - ветер, несущий его имя, отбрасывает ворона прочь. "Северус, проснись..."
Надин обеспокоенно всматирвается в его лицо.
- Это только сон, братик, - ее рука касается его щеки, ладонь влажная... или лицо мокро?... Слезы?... Пот?... - Всего лишь страшный сон. Все закончилось. Все прошло.... - "...Все сгорело"...
Веки опускаются. Что-то громадно-тяжелое поселилось в груди, и не дает встряхнуться и вынырнуть из вязкой горячей пучины кошмара. Он, судорожно всхлипывая, пытается дышать, хотя знает, что не сможет - его грудь расклевана вороном, а легкие сожжены... Он цепляется за руку Надин. Ее прикосновение - единственная ниточка, способная вывести его на свободу, в реальность... Она осторожно высвободила пальцы, а потом маленькие ладони в уже знакомом жесте легли на его виски.
.................
Когда он в следующий раз открыл глаза, на смену пасмурному утру за окном явился не менее хмурый день. Дождь... Мокрое стекло. Серые тени несущихся по небу мокрых облачных клочьев... И на их фоне - женский силуэт... Его сестра?.. Ее лицо в тени и волосы в светлом прямоугольнике окна кажутся почти черными. Никаких джинсов. Черная строгая мантия. Серебряный гребень блестит в высокой прическе. Холеные белые руки с длинными изящными наманикюринными пальцами играют черным деревянным браслетом в виде свернувшейся кольцами змеи.
- Как ты себя чувствуешь, брат? - равнодушные слова вливаются в шелест холодного дождя за окном.
"Очень хочется пить" - он не произносит этого вслух, но Надин каким-то образом все равно слышит и... не торопится к нему, как прежде, со стаканом воды. Раздраженный взмах рукой - и изникший откуда-то домовой эльф бегом несет ему напиться. Эльфа окружает аура почти физически ощутимого ужаса. Мерлин...Да, что же это? Даже в Малфоевском доме эльфы ведут себя спокойнее.
Существо дрожащей ручкой втолкнуло в руку Снейпу стакан и мгновенно исчезло где-то под столом.
- Скоро время ужина, Северус, и тебе лучше там присутствовать. Иначе директор снарядит экспедицию на твои поиски. Так что поторопись. - И с этими словами Надин Найт вышла, точнее величественно выплыла из комнаты, оставив Снейпа рассеянно взирать ей вслед.
Медленно и осторожно он сполз с дивана. От слабости кружилась голова. Каждое движение, казалось наполненным свинцовой тяжестью. Держась за стены и мебель, отдыхая через каждые несколько шагов Северус побрел в ванную...
.................
Так же медленно и осторожно он вернулся в комнату. Сюртук и мантия обнаружились брошенными на спинку стула у камина. Не позволив себе присесть для отдыха, он стал одеваться. Неважно, что произошло за полдня с Найт... Ему нет до этого никакого дела... Собственно, необходимость держаться на ногах требовала таких усилий, что на отвлеченные размышления сил уже не оставалось. Вот и ладно...
- Северус! Что ты делаешь?! - Надин в распахнутых дверях комнаты изумленно-испуганно взирает на него. За ее спиной маячит хмурый Август. - Северус?.. - она прижимает к груди руки, и пальцы по-прежнему стискивают черную деревянную змею... Пальцы с аккуратно коротко остриженными ноготками измазаны чернилами. Под распахнутой черной мантией синие джинсы и джинсовая же рубашка... И волосы...
Наверное, он бы упал... Позорно свалился мимо стула, если бы Август вовремя не подхватил его и практически на руках не отнес обратно на диван.
.................
Когда несколько часов (НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ!) спустя действительно приспело время ужинать, и школьные часы исправно оповестили об этом замок, никто в комнате не обратил на их призывный звон никакого внимания.
Полулежа на диване, сжимая обеими руками горячую чашку ароматного чая, Снейп следил за тем, как его сестра шагами меряет комнату. От камина до окна и обратно, рассеянно перебирает безделушки на каминной полке и говорит, говорит... Он чувствовал, что его голова готова лопнуть от обилия новой информации, а еще более от эмоций, этой информацией вызванных.
- Если проклятие действительно снято, - Северус все никак не мог поверить, что действительно свободен, - откуда тогда слабость? - в разговоре с кем-нибудь другим он бы скорее язык себе откусил, чем признался в подобном. Но Надин вызывала почему-то безоговорочное доверие. Необходимость откровенничать с ней не раздражала, а наоборот, успокаивала. Пред ней оказалось так просто находиться без "маски", не контролировать выражение лица, не слишком обдумывать слова... Не хотелось задаваться вопросом "почему". Ощучение душевного тепла и комфорта не покидало его в течение нескольких последних часов. Когда такое было в последний раз, и было ли вообще когда-нибудь, Снейп даже не помнил. Мелькнула мысль, что нечто похожее человек испытывает под "Империо", но Северус поспешно ее отмел. Возможно, очень скоро и придется раскаяться в своем доверии, но сейчас он наслаждался общением с неожиданно обретенной сестрой и не собирался ничего менять.
- Проклятие не только изматывало и мучило тебя, но и давало возможность "держаться на ногах". Растягивало "удовольствие", так сказать. Да, ты и сам знаешь... - Губы Надин скривились в горьком подобии улыбки, а между бровей пролегла морщинка. - Теперь, когда проклятие снято, ты чувствуешь себя так, как будто уже очень долгое время практически не спал, почти ничего не ел и страдал от боли... - Снова невеселая усмешка. - Ты очень сильный человек, брат, раз вообще еще жив. Кроме того, есть и еще одна причина. Дракон в тебе проснулся. Возможно, тоже под действием проклятия, почувствовав близкую гибель. Твой дракон измучен, несчастен и очень голоден. Он отнимает у тебя последние силы, а ты сейчас слишком слаб, чтобы попытаться восстановить их за счет мира окружающих стихий...
- Замкнутый круг? - почему-то ему смешно. Он почти физически ощущает, как плещется внутри тепло. Откуда-то приходит твердая уверенность, что теперь все будет хорошо.
- Я сейчас пытаюсь кормить твоего дракона сама. - звучит в ответ почему-то виновато. - Пока, правда не слишком эффективно, но постепенно все наладится. - И поспешно - Не беспокойся, мне это совсем не трудно.
Дракон... О, Мерлин! Дракон! В груди восторг смешивается с ужасом и недоверием. Дикая перспектива, ничего не скажешь. Или он становится драконом, или его дни сочтены...
- Я потеряю магию?
- Нет, конечно! Ты сможешь колдовать не хуже прежнего, - она как-то странно на него смотрит, - если... если захочешь. - И добавляет, как бы между прочим, - Вот только от палочки, скорей всего, придется отказаться...
- Почему?
Наверное, у него сейчас очень забавный, ошарашенный вид, потому что Надин смеется... Ну, правда же смешно?
- Дракон, сам понимаешь, зверь сильный и, как бы это точнее сказать, огнеопасный. - она продолжает улыбаться. - А палочка концентрирует силу своего хозяина, так что... Вообщем... пожар может быть.
Пожар... Все сгорело... Мерлин...
Наверное, что-то переменилось в его лице. Потому что Надин встревоженно взглянула на него и оборвала себя на полуслове.
- Все, хватит! Я тебя совсем заговорила. Давно ужинать пора. Продолжим в следующий раз.
Она несколько раз щелкнула пальцами. Из под стола появилась мордочка домового эльфа.Того самого?
- Ток, мы поужинаем здесь. - эльф поспешно кивнул и скрылся.
- Ток? Странное имя... - Северус внимательно наблюдал за лицом сестры. Он не рассказал ей о женщине в черной мантии, которую увидел в комнате, когда проснулся, и которую принял за Надин. Не рассказал, списав все на полусонный бред... Но эльф?.. Домовик выбрался как раз оттуда, куда спрятался накануне...
- Ток... Кажется переводится, как "камень"... Не знаю с какого языка. - Надин рассмеялась. - Действительно, забавное имя. Это мама придумала.
- Вы привезли его с собой?
- Ага...
- А разве МАГЛЫ держат домовых эльфов?
- Ну, ЛЕНИВЫМ маглам эльфы определенно очень кстати. - попыталась отшутиться Надин.
- Так! Все! Хватит болтать! - Август влетел в комнату, энергично потирая руки. - Где ужин? Я умираю с голоду!
Накануне сестра пыталась уговорить Северуса поесть, но он осилил только чашку бульона и теперь вдруг ощутил, что тоже голоден.
Ужинали молча. И хотя его порция состояла лишь из тарелки жидкой овсяной каши, после еды он почувствовал себя значительно лучше.
А общая беседа после ужина явно сменила тон на менее серьезный. Август и Надин наперебой рассказвали о своей дочке (племянница, между прочим): девочка осталась в Лондоне с бабушкой, ходит в начальную школу... Но было еще что-то, что они не договаривали, что-то, что заставляло взгляд Августа светиться гордостью и торжеством, а Надин - таинственно улыбаться.
Потом разговор перекинулся на клан Драконов вообще.
Драконы предпочитали жить маглской жизнью, работая в маглских фирмах и учреждениях, заполняя свои маглские дома маглскими вещами и бытовой техникой. Они слишком уж подчеркивали эту свою маглскую сторону жизни, чтобы можно было не обратить на это внимания. Северус попробовал было спросить, чем у этих, по сути волшебных, существ вызывает такое неприятие магический мир, но Надин только отмахнулась - "Потом"...
.................
Еще позже, некоторого времени и труда Снейпу стоило уговорить сестру отпустить его на ночь в его собственные комнаты. (Не может же он поселиться у них в гостиной! Ему нужно хотя бы одежду сменить!..) Надин согласилась нехотя. В глазах стояло беспокойство. Но, в конце концов, они с Августом проводили профессора в слизеринские подземелья. Сестра настойчиво поддерживала его под руку, заставляя поминутно останавливаться и отдыхать, и Северус чувствовал, что ее опека начинает бесить, хотя в то же время, это казалось забавным. Забавным до тех пор, пока он не заглянул ей в глаза и не заметил плещущейся там мучительной тревоги. Это заставило Снейпа торжественно пообещать, что он проведет, не вставая с кровати, весь следующий день (благо наступало воскресенье), после чего Надин, кажется немного успокоилась.
Но уже на пороге, пожелав Северусу доброй ночи, она вдруг на мгновение замерла, точно раздумывая. Потом коснулась черной деревянной змеи у себя на запястьи. Змея зашевелилась, и Надин, ухватив ее за хвост стянула со своей руки.
- Вот, возьми. Так будет лучше. - Она протянула змею Снейпу, и тот не успел опомниться, как черное тело уже обернулось вокруг его запястья и снова стало деревянным.
- Что это?
- Просто оберег... Не обращай внимания. Спокойной ночи.
Когда Надин ушла, Снейп снял браслет, чтобы рассмотреть получше (черное дерево, инкрустированное тонкими полосками перламутра, изумительная резьба). Но когда он хотел было оставить украшение на столе, змея ожила, распрямившись, выскользнула из его ладони и снова обвилась вокруг запястья. И снять ее больше пока не удавалось.
Глава 9. Перспективы
Когда веленью чувств готовы мы поддаться,
Стыдливость в том всегда мешает нам признаться.
Умейте ж распознать за холодностью слов
Волнение души и сердца нежный зов.
(Жан Батист Мольер)
Это было невозможно, невероятно, непередаваемо страшно. Драко никогда даже представить не мог, что можно бояться так сильно. Неконтролируемый животный ужас, вне логики, вне размышлений, вне сомнений, когда разум полностью отключается, а тело знает только одно - бежать. "Опасность" давно осталась позади, но зубы все еще выбивали дробь. Все усилия уходили только на то, чтобы перестать трястись и собрать вместе разбегающиеся, точно тараканы, мысли. Голову лезла всякая чушь, типа: не обмочился ли от страха Гойл; далеко ли гналась за ними тварь; заметила ли Найт, как они убегали и что по этому поводу скажет... Хотя последняя мысль, кажется, была уже из разряда разумных. Он начал успокаиваться. Ладно. Попробуем...
Итак, что мы имеем? Тварь... Интересно а сколько у нее было глаз... и ног... и зубов... и когтей?.. (...тьфу, черт!!!).
Ладно все сначала...Итак.... Мерлин мой! Как же она воняла!..
Драко захлестнула волна тошноты и он, со стоном опустившись на пол, уткнулся лбом в колени.
.................
Из-под двери пробивалась узенькая, почти невидимая, полоска света. В комнате горели свечи, значит. Значит, Северус вернулся... Вопреки распространенному заблуждению, директор школы, Альбус Дамблдор, отнюдь не был всезнающим и всевидящим. Единственное, что он знал сейчас наверняка, это то, что его младший коллега отсутствовал в Хогвартсе предыдущей ночью и почти весь сегодняшний день... А теперь, наконец вернулся. После всего, что Альбусу довелось вчера услышать, этот тоненький лучик света на полу темного коридора казался почти что лучем надежды. Жив. Главное он жив. Вернулся в свои комнаты... Зажег свечи... Значит, еще не поздно, еще можно что-то сделать, как-то бороться... Директор, вздохнул, тихонько постучал, и не дожидаясь приглашения, толкнул дверь.
Горели не только свечи, но был разожжен и камин, что в комнатах зельедела случалось чрезвычайно редко. Несмотря на то, что в помещении было сейчас почти жарко, чувствовалось, что хозяину комнат этого тепла не хватает. Северус сидел в кресле у камина как-то беспомощно зябко кутаясь в одеяло. Не похоже, чтобы он расслышал стук в дверь или шаги директора за спиной... На мгновение Альбус почувствовал, как от дурного предчувствия больно сдавило сердце.
- Северус?
|
|
|
