Внешность 6 страница

Однажды мне пришлось лечить сразу около десяти членов коммуны пос­ледователей одного из современных гуру, Бхагавана Шри Раджнеша. Этот гуру был приверженцем довольно вольного образа жизни, призывал своих последователей прежде всего наслаждаться доступными радостями, что в первую очередь имело следствием полную сексуальную вседозволенность, царившую в этой коммуне. Все обратившиеся ко мне ее члены жаловались на диспепсические расстройства и все до одного были конституциональными Lycopodium, (Это выглядело почти комично — встречая каждого следующего «саньясина» (так они себя называли), я уже готовил ему Lycopodium, Я изо всех сил старался оставаться беспристрастным и каждый случай начинал заново, но всякий раз опять выходил Lycopodium, и каждый из них отлично отреагировал на лекарство. )

Современные хиппи крайне зависимы от марихуаны, которая помогает им не замечать проблем, и, возможно, это является одним из примеров склонности Lycopodium к уходу от неприятностей. Чтобы избежать пережи­ваний, уйти от работы и не чувствовать своей неадекватности, у многих Lycopodium вырабатывается нечто вроде слепоты — они не замечают конк­ретных проблем. Притупление восприятия, которое обеспечивается мариху­аной или алкоголем, позволяет многим Lycopodium, включая большую часть хиппи, создавать себе нечто вроде рая для дураков. Более традиционный пример подобного отношения к жизни можно увидеть у героя комиксов Энди Кэппа. Как только его многострадальная жена устраивает ему очеред­ной разнос за то, что он вместо того, чтобы приносить деньги домой проигрывает их в азартные игры, он неизменно отвечает: «Не волнуйся, милая, лучше пойдем выпьем».

В сообществе, подобном коммуне хиппи, Lycopodium ощущает себя люби­мым и принятым остальными, поэтому он не переживает, что для всего ос­тального общества он как бельмо на глазу, хотя он и здесь старается приспо­собиться и не особенно идти наперекор принятым нормам. (Свидетельством экстраординарного стремления хиппи «быть хорошими для всех» является их «единая униформа» — длинные волосы, цветастые рубашки, самодельные ук­рашения, а также их этика любви и мира. ) Относительно уверенный в себе Lycopodium может в большей степени проявлять свою индивидуальность, и этот процесс часто начинается с дозы Lycopodium ЮМ.

Сентиментальность и мягкосердечие

Большинство Lycopodium имеют достаточно доброе сердце. Даже «задава­ка»-спортсмен скорее всего не забудет подарить маме цветы на женский день. Большинство Lycopodium имеют природную любовь к людям, хотя эта любовь не очень сильна и немного обезличена. Они сентиментальны, и их трогают грустные и трагические истории. Lycopodium часто мучается из-за ощущения собственной неполноценности, поэтому он жалеет неудачников, будучи до определенной степени способным поставить себя на их место. (При этом субъекта Lycopodium восхищает успех в любой форме, и он будет пытаться его имитировать. ) Средний мужчина Lycopodium будет разумным и тактичным партнером и терпимым родителем. Особенно снисходитель­ным он будет с дочерьми, а с сыновьями может быть относительно суровым, пытаясь воплотить в них какие-либо из собственных несостоявшихся мечта­ний. Женатый мужчина Lycopodium может использовать свою дружелюб­ность и обаяние в семейных отношениях, а так как в душе он остается немного ребенком, ему нравится играть с детьми, и иногда он кажется скорее их сверстником, чем отцом. Он склонен гордиться своими детьми и с удовольствием будет заниматься чем-то со своими мальчиками, например ловить рыбу или играть в футбол. (Поклонники комиксов о Симпсоне узна­ют здесь Гомера Симпсона — отца всемирно известного мультипликацион­ного героя Барта Симпсона. Гомер Симпсон — великолепная карикатура на типичного отца семейства Lycopodium, Это трус, мечтающий о великих свер­шениях, половину своего свободного времени он игнорирует семью, играя со своими приятелями, а другую половину — снисходительно позволяет своим детям делать все что им захочется. Хотя у домашних имеется множе­ство претензий к нему, он не сомневается, что его любят, и на самом деле они знают, что в трудную минуту на него можно опереться. А в остальное время они предоставлены самим себе. )

Поскольку Lycopodium стремится к тому, чтобы быть принятым (а следова­тельно, в душе он чувствует, что его не принимают), у многих из них формируется характерный вид сентиментальности — склонность плакать, когда их тепло встречают или оценивают (Кент: «Плачет, когда его благода­рят»). Подобно блудному сыну, вернувшемуся домой, субъекта Lycopodium буквально захлестывают эмоции, когда он сталкивается с проявлениями ис­кренней любви. В целом мужчины Lycopodium могут заплакать гораздо лег­че, чем представители типа Natrum muriaticum, и не столь стеснительны, чтобы скрывать слезы от окружающих. Хотя некоторые Lycopodium могут обижать жену и детей, большинство Lycopodium вполне отдают себе отчет в том, что их счастье прямо связано с близкими людьми, и они могут выра­жать искренние эмоции при прощаниях, встречах и годовщинах свадьбы, а когда им приходится говорить заздравные тосты, они вполне искренне мо­гут пустить слезу признательности за любовь и семейное счастье.

Депрессия и отчаяние

Обычно Lycopodium не воспринимают в качестве депрессивного типа, и, дей­ствительно, большинство пациентов с истинной депрессией нуждаются в на­значении других лекарств, однако при стечении неблагоприятных обстоя­тельств депрессия может возникнуть у представителей любой конституции, и Lycopodium здесь не исключение. Депрессия у пациентов с конституцией Lycopodium уходит под действием этого лекарства, если только она не вызвана горем, когда скорее всего могут понадобиться Natrum muriaticum или Ignatia. Я видел не очень много пациентов Lycopodium с депрессией, и поэтому мои замечания в этом отношении будут краткими. Те, кого мне пришлось наблю­дать, сталкивались с большим количеством жизненных трудностей, им доста­лось мало родительского внимания и любви в детские годы. Их депрессия имела большое сходство с таковой у Natrum muriaticum, с рядом «добавоч­ных» типичных для Lycopodium черт. Так, в состоянии депрессии у них разви­вается отвращение к компании, однако они предпочитают «отходить не слиш­ком далеко » и иметь возможность общения с кем-нибудь. Они сидят, углубив­шись в свои переживания, много думают о прошлом и презирают сами себя. Это депрессивное состояние очень трудно дифференцировать от депрессии Natrum muriaticum или Sepia, поэтому для уточнения вам понадобится выясне­ние преморбидных особенностей личности. У депрессивного пациента Lycopodium можно найти несколько типичных для этого лекарства особеннос­тей — тревога перед ответственным мероприятием или нереалистический страх неудачи. Более того, эти тревожные особенности во время депрессии имеют

 

тенденцию к еще большему усилению. У виденных мной депрессивных пациен­тов Lycopodium было крайне выражено отчаяние, словно они уже стоят на грани катастрофы. У некоторых из них имелись суицидальные мысли, и они усиливались в ходе начального обострения, вызываемого лекарством (хотя я никогда не сталкивался с ситуацией, когда депрессивный пациент в ходе ле­карственного обострения покончил бы с собой). Кент так описывает пациент­ку Lycopodium в депрессии: «Не хочет, чтобы с ней разговаривали или застав­ляли что-то делать, не хочет делать ни малейшего усилия, хотя, когда ее принуждают к этому, ей становится легче». К сожалению, эта ремарка может быть отнесена почти к любому пациенту с депрессией. Таким образом, чтобы назначить Lycopodium в состоянии депрессии, необходимо рассмотреть сово­купность всех симптомов пациента и его анамнеза. Одним из полезных в отношении проведения дифдиагноза признаков депрессии Lycopodium являет­ся углубление депрессивного состояния при пробуждении с ослаблением в течение дня (Кент: «Суицидальные мысли при пробуждении»). Депрессия Natrum muriaticum тоже усиливается после пробуждения, но в течение дня ее ослабление не столь заметно.

Старческий возраст и деменция

Lycopodium немного похож: на Baryta Carbonica, так как у него тоже есть некоторая незрелость, которая по мере старения усиливается. (То же самое можно сказать и о Sulphur. ) Бросающиеся в глаза основные проявления у пожилого или впавшего в деменцию пациента Lycopodium, являются всего лишь гипертрофированными признаками, имеющимися и у молодых пред­ставителей этого типа.

Забывчивость — нередкий симптом у пожилых, однако для Lycopodium характерны особые формы забывчивости, которые можно увидеть и у не слишком старых людей, но которые с возрастом становятся все более явны­ми. У Lycopodium имеется тенденция забывать имена людей. При встрече со знакомым у Lycopodium начинается пароксизм тревожного волнения и он смущенно пытается вспомнить, как же зовут этого человека, хотя, возмож­но, до этого он много раз его встречал (Кент: «Плохая память: забывает имена»). Пожилой джентльмен Lycopodium имеет привычку переспраши­вать имена всех, с кем он встречается, включая членов собственной семьи.

С возрастом Lycopodium становится все менее уступчивым и более вздор­ным (Кент: «Неразговорчивый», «Вздорный», «Грубый»). Пожилой паци­ент Lycopodium часто напоминает маленького Гитлера, шпыняющего до­машних словно слуг (Кент: «Высокомерие»). Выглядит это так, будто он

наконец осмелел настолько, что захотел участвовать в битвах, которых он до сих пор избегал, однако, видя, что с поля битвы его давно уже увели, он выливает свою ярость на тех, кто за ним ухаживает. Впавшие в деменцию пациенты Lycopodium в домах престарелых имеют привычку набрасываться на обслуживающий персонал, когда их раздевают или купают, изрыгая проклятия, кусаясь и брыкаясь. Они также могут непристойно заигрывать с медсестрами, демонстрируя свою сексуальную доблесть в жалком подража­нии молодому донжуану Lycopodium.

Хроническая боязливость многих Lycopodium может в пожилом возрасте трансформироваться в подозрительность (Кент: «Недоверчивый, подозри­тельный и придирчивый»), В присущем Lycopodium стиле эти дементные старички внимательно обдумывают каждую сказанную фразу, выискивая признаки недоброжелательности, а найдя, начинают выражать свое недо­вольство сначала по одному пункту, потом по следующему и так далее (причем многие из этих пунктов будут абсолютно вымышленными), и все это будет высказываться в виде непререкаемых истин. Подобная словесная «ко­лючая изгородь» — не что иное, как типичная для «задаваки»-интеллектуа­ла склонность к поучениям и нетерпимости к возражениям, только усилен­ная во много раз. (Деменция у пациента Sulphur имеет с этой картиной много общего, а различие главным образом состоит в том, что у дементно-го пациента Sulphur склонность к выпячиванию себя будет выражена силь­нее, чем у Lycopodium, — классическая мания величия Sulphur. Кроме того, бесконечная словесная жвачка Sulphur будет основана главным образом на фактически правильной информации по поводу занимающего его предме­та, его «конька», накопленной им в более молодые годы. )

Женщина Lycopodium

Я приступил к описанию женской половины этого препарата столь поздно не из мужского шовинизма, а главным образом потому, что все сказанное выше может в равной степени быть отнесено к представителям этого типа обоего пола. Из моих пациентов на девять мужчин Lycopodium примерно приходилась одна женщина. Учитывая общую распространенность этого типа, становится очевидно, что женщины Lycopodium встречаются нередко, и я могу сказать, что видел их примерно столь же часто, как и женщин Sepia, и более часто, чем женщин Pulsatilla или Si Нее а.

Женщины Lycopodium обычно более искренни, чем мужчины, так как им не приходится прятать свою незащищенность за маской бравады или интеллекту­ального рационализма. Все женщины Lycopodium, которых мне приходилось

лечить, достаточно откровенно говорили о своей тревоге, в большинстве слу­чаев довольно значительной, а в некоторых — очевидно мешающей нормально жить. В сущности, это тот же страх неудачи, который мы видим у мужчин Lycopodium. У женщин этот страх часто трансформируется в страх стать недо­статочно хорошей женой или матерью. Те из них, которые выходят на работу, обычно очень тревожатся по поводу того, насколько хорошо они ее выполня­ют, особенно в случае, если их профессия связана с выступлениями перед группами людей. Одна из таких женщин обратилась ко мне по поводу лече­ния нервной диареи. Она была достаточно большим начальником, а ее работа была связана с периодической организацией презентаций. Ее тревога перед каждой из них постепенно нарастала до такого состояния, что ей необходи­мо было срочно бежать в туалет непосредственно перед началом очередного мероприятия, а потом еще и в середине, перед ее собственным выступлением. У мужчин Lycopodium подобную степень проявлений тревоги можно наблю­дать не очень часто, так как у них вырабатываются более эффективные меха­низмы уменьшения тревоги за счет раздувания собственного эго. После не­скольких доз Lycopodium ЮМ понос этой женщины постепенно исчез вместе с уменьшением ее тревожности перед выступлениями.

У женщин Lycopodium можно наблюдать, пожалуй, лишь один способ раздувания собственного я — за счет ухода за своей фигурой с помощью разного рода гимнастик и тренажеров. Многие знакомые мне женщины-инструкторы по гимнастике относились именно к типу Lycopodium. (Следу­ет сказать, что среди поклонниц женского фитнеса также много представи­телей Natrum muriaticum и Tuberculinum. )

Женщины Lycopodium не только очевидно более нервозны, чем мужчины, но и в целом сильнее стараются угодить окружающим. Обычно они отлича­ются уступчивостью и робостью, они услужливы и не скупятся на похвалы окружающим. Я вспоминаю одну женщину Lycopodium, которой было чуть больше двадцати лет, но из-за ее робости она выглядела шестнадцатилетней. Она рассказала, что, когда она училась в школе, мальчики постоянно при­глашали ее «за сарай». Сначала она многие месяцы слышала о том, как другие, слишком рано созревшие особы ходили «за сарай», и эти рассказы вызывали у нее смесь ужаса и восхищения. Потом она начала думать, что с ней самой «что-то не так», потому что ее «за сарай» никто не приглашал. Когда же очередь дошла и до нее, она стала буквально парализована от нерешительности, разрываясь между желанием заслужить авторитет и стра­хом перед мальчиками. С тех пор она так и не смогла разрешить для себя эту дилемму, постоянно встававшую перед ней в самых разных ситуациях. Подобное желание Lycopodium любой ценой угодить людям можно столь

 

же часто увидеть у женщин Natrum muriaticum, Pulsatilla и Staphysagria, поэтому, когда гомеопат сталкивается со «слишком уступчивой» женщи­ной, он должен в первую очередь подумать об этих четырех препаратах.

Все женщины Lycopodium, с которыми мне пришлось сталкиваться, больше соответствовали определению «девушка», чем «женщина». Это связано не только с их готовностью угодить или их боязливостью, поскольку я нео­днократно сталкивался с не менее боязливыми и услужливыми женщинами Natrum muriaticum, которые тем не менее выглядели скорее «женщинами», чем «девушками». Аналогично многие мужчины Lycopodium выглядели го­раздо моложе своих сверстников Natrum muriaticum. Я полагаю, что юный вид индивидуумам Lycopodium придает недостаток эмоциональной глубины и склонность избегать ответственности, хотя типичная для них неуверен­ность в себе, без сомнения, усугубляет это впечатление.

Пациентки Lycopodium не только выглядят девушками, они также и ощу­щают себя моложе своих лет. Мне приходилось слышать от этих пациенток, что они «не уверены, что стали взрослыми». Что-то похожее можно иног­да услышать и от мужчин, и мне кажется, что у Lycopodium обоего пола это связано с внутренним ощущением бессилия, слабости. Ощущение себя взрослой женщиной, как и ощущение себя взрослым мужчиной, есть не что иное, как ощущение собственной силы и своих способностей — именно того, что не хватает пациентам Lycopodium. У женщин это внутреннее ощу­щение нередко усиливается физическим сложением — они худы, костлявы, плоскогруды и имеют несколько «бесполый» вид.

Подобно мужчинам Lycopodium, женщины этого типа также обладают спо­собностью к логическому мышлению (когда их не захлестывает тревога). Они также могут обладать некоторой отстраненностью, характерной для мужчин Lycopodium, в результате чего такие женщины внешне кажутся менее эмоцио­нальными, чем средняя женщина Natrum muriaticum. Когда ее настроение не омрачено проблемами, она кажется легкой и веселой, почти как Phosphorus, хотя и не такой искрящейся. Хотя женщины Lycopodium не лишены сексуаль­ного обаяния, на мой взгляд, их скорее можно назвать «сестрами» или «под­ружками» — легкие, общительные, спортивные, любящие поиграть и побол­тать, когда они преодолевают начальную робость.

Женщины Lycopodium в качестве матерей и жен очень похожи на женщин Sepia. Для обоих типов характерна некоторая отстраненность от близких, несмотря на то, что они могут ужасно из-за них переживать. Это отношение может носить вполне здоровый характер, когда любовь сочетается с отсутстви­ем излишней привязанности, что позволяет женщине сохранять некоторую независимость и способность не отождествлять себя полностью со своей семьей

(что нередко не удается женщинам Natrum muriaticum, Staphysagria и Pulsatilla). Отстраненность женщин Lycopodium обычно меньше выражена, чем у муж­чин, однако иногда бывает выражена до такой степени, что становится про­блемой, когда женщина Lycopodium, аналогично некоторым женщинам Sepia, не чувствует связи со своей семьей (Кент: «Равнодушие к собственным детям»). Однако в большинстве случаев женщины Lycopodium бывают еще более мягко­сердечными, чем мужчины этого типа, постоянно поддерживая не обжигаю­щий, но и незатухающий огонь любви в своем сердце.

Внешность

Классическая внешность Lycopodium описана как исключительная худоба на фоне среднего роста. Обычно «хлюпики» низкорослы, тело у них слабое, с типично опущенными плечами. Грудная клетка часто бывает в той или иной степени запавшей. Многие менее «хлипкие» индивидуумы Lycopodium так­же отличаются относительно маленьким скелетом.

Лицо Lycopodium часто бывает худым, костлявым, что соответствует его ра­циональной психике. Брови часто наморщены, что является отражением хро­нической тревоги, а волосы, как правило, темные, прямые и тонкие. Большин­ство мужчин Lycopodium лысеют в молодые годы, что нередко становится предметом переживаний, так как потеря волос у них может ассоциироваться с потерей мужественности. Даже волосы женщин Lycopodium отличаются неко­торой разреженностью и легко выпадают при расчесывании.

Значительное число мужчин Lycopodium носят бороду. Особенно типич­ны «козлиные» бородки, почти специфичные для Lycopodium. Что касается усов, то мужчины Lycopodium носят их гораздо чаще представителей иных конституциональных типов, и я подозреваю, что цель ношения усов — все то же стремление казаться более мужественным. (Мужчин с усами очень много среди полицейских разных стран. )

Словно отражая тему мужественности, вернее ее отсутствия, волосы на теле многих мужчин Lycopodium растут очень скудно, отчего борода и усы, которые они так стремятся отрастить, часто растут предельно медленно, словно издеваясь над ними.

Более хилые на вид Lycopodium (которые психологически обычно бывают «хлюпиками») часто отличаются худобой и иногда похожи на сушеные груши. Именно они в детском возрасте выглядят похожими на маленьких старичков, а по мере взросления их маленькие лица и близко посаженные глаза придают им сходство с хорьком.

Существует вариант Lycopodium, имеющий широкое квадратное лицо час-

то в сочетании с большим мускулистым телом. Обычно такие люди обладают наиболее выраженным тщеславием и самомнением. Либо они относятся к числу тех редких Lycopodium, которые обладают внутренней уверенностью, либо они принадлежат к «задавакам», производящим внешнее впечатление уверенности в себе.

Большинство Lycopodium по мере старения сохраняют юношескую све­жесть черт и часто выглядят «мальчиками», что скорее всего соотносится с их эмоциональной незрелостью и отстраненностью.

Женщины Lycopodium обычно имеют те же внешние особенности, что и мужчины этого типа, - худое лицо, наморщенные брови и т. д. Обычно у них маленькая грудная клетка и молодой, «девчоночий» вид.

Хотя для конституции Lycopodium характерна худоба, довольно многие представители этого типа страдают ожирением вследствие употребления ал­коголя или слишком большого количества сладостей. В этих случаях бедра и ноги остаются относительно худыми по сравнению с непомерно увеличен­ным животом.

Medorrhinum

(Сущность: страстный искатель приключений.

Medorrhinum — очень интересный конституциональный тип, который тем не менее часто не замечают. В старых книгах по Materia Medica очень скуд­но представлена психика этого нозода, а слишком большой разброс харак­теров Medorrhinum может привести к тому, что гомеопат перепутает его с каким-либо другим препаратом. В Medorrhinum сочетаются крайности тем­перамента, от полной интроверсии до полной экстраверсии, от нежности до жестокости, от интеллектуальности и отстраненности до эмоционально­сти и интуитивности.

Чтобы разобраться в этом разнообразии проявлений психики Medorrhinum, необходимо помнить, что основная черта индивидуума Medorrhinum — страс­тное желание жизни, желание ощущений и переживаний всех видов. В резуль­тате они всегда поддаются искушению броситься навстречу новым приключе­ниям, как социально приемлемым, так и выходящим за рамки общественных приличий и закона, — они просто хотят «посмотреть, что из этого выйдет». Не нужно забывать и об источнике, из которого получено данное лекарство. (Несмотря на то что заражение гонококком может вызывать развитие состоя­ния Medorrhinum у лиц исходно иной конституции, большинство представите­лей этого типа имеют конституцию Medorrhinum с рождения, что, по-видимо­му, можно связать с гонореей у их предков. )

Medorrhinum — это авантюрист, искатель приключений. Некоторые из них исследуют физический мир, бесстрашно собирая нектар новых неизведан­ных ощущений, путешествуя по земному шару. Другие бросаются в мир эмоций, переходя от одного романтического увлечения к другому, еще более страстному, причем обычно с совершенно разными в личностном плане людьми. Третьи погружаются в мир интеллектуальных исканий, оди­наково жадно поглощая философские идеи и научные теории. А некоторые

выходят за рамки реальности в мир воображения и мистических озарений. Большинство Medorrhinum с энтузиазмом бросаются на поиски приключе­ний во всех областях жизни, стремясь познать неизведанное и оптимистич­но надеясь избежать всех опасностей.

Когда я путешествовал по Калифорнии, я встречал там личностей Medorrhinum во много раз чаще, чем когда практиковал в Англии. Колони­сты Нового Света, расселяясь по всему континенту, основывали свои посе­ления в соответствии с тем, насколько сильно их жителей отличало стремле­ние к новому и неизведанному — так в спектре белковых фракций на элект­рофорезе самые легкие протеины оказываются самыми дальними. Таким образом, до Западного побережья Америки добрались самые отчаянные искатели приключений, жадные до жизни — как в отношении физических ощущений, так и в отношении эмоций. Скорее всего многие из них были Medorrhinum, которые вместе с идеалистами Sulphur и решительными Nux vomica стремились к поиску нового мира свободы и изобилия, где бы их не стесняли никакие прошлые ограничения.

Ребенок Medorrhinum

Все дети — это искатели приключений, стремящиеся постоянно расширять свои горизонты. Однако у детей Medorrhinum это свойство усилено много­кратно, они все время пытливо изучают окружающий их мир. Для них харак­терно раннее развитие, так как они жадно впитывают всю приходящую к ним информацию. Почти все дети Medorrhinum, которых мне приходилось видеть, в той или иной степени опережают сверстников в развитии. Некоторые не по возрасту хорошо говорили не только в смысле произношения и словарного запаса (однажды мне пришлось путешествовать по Катманду [столице Непала] на велосипеде с замечательной трехлетней девочкой Medorrhinum за спиной. Она была датчанкой и, очевидно, ничего не могла понять из моих слов. Я пытался дружески рассказывать ей всякую всячину просто так, чтобы она чувствовала себя более раскованной, и был сражен, когда после очередной моей фразы она совершенно правильно выпалила: «Катманду»), но и в отно­шении зрелости их социальных взаимоотношений. Однажды я сказал одному пятилетнему мальчику Medorrhinum, что устал, потому что не выспался как следует, на что он не задумываясь ответил: «Да уж, случается такое иногда». Детей Medorrhinum можно назвать самыми бесстрашными среди их сверст­ников. Они полностью лишены робости и могут смело заговорить с незнаком­цем на улице, которому они кажутся очаровательными. Нет нужды говорить, что подобное бесстрашие оборачивается постоянной головной болью для их

родителей. Ребенок Medorrhinum ужасно любопытен, постоянно засыпает ок­ружающих массой вопросов и без устали изучает все закоулки окружающего его мира. Он очень не любит ограничения своей свободы и игнорирует крити­ку со стороны родителей, когда это ему необходимо. В этих ситуациях он скорее всего найдет себе прекрасное оправдание, почему он не слушается, либо попытается убедить всех в крайней необходимости каких-либо действий, возбужденно перечисляя свои последние открытия. Подобные дети обычно вызывают восхищение у окружающих, однако их неистощимая энергия в соче­тании с огромным любопытством может стать немного утомительной. Один подобный трехлетний мальчуган постоянно кружился вокруг меня, пока я вскапывал небольшую грядку. Его речь была правильной, однако слишком громкой, что было одновременно связано с энтузиазмом и настойчивым же­ланием быть услышанным. Он был сыном одного моего друга, и я был почти уверен, что он принадлежит к типу Medorrhinum. После того как мои бара­банные перепонки несколько дней выдерживали натиск его голоса, я предпо­ложил, что ему не помешало бы гомеопатическое лечение, и его родители со мной согласились. Через несколько дней после приема им Medorrhinum ЮМ мы снова встретились на грядке, и к тому времени его голос стал уже не таким громким, а в дальнейшем, хотя он остался таким же непоседливым, у него исчезли вспышки раздражения в ответ на призывы к порядку. (Подобные удивительные трансформации в характере ребенка под действием гомеопати­ческого лечения, конечно, наблюдаются не столь уж редко, однако обычно они носят преходящий характер и для своего сохранения требуют периоди­ческого повторения высоких потенций. )

Medorrhinum имеет репутацию жестокого препарата, однако на основа­нии своего опыта могу сказать, что это может быть верно только в отноше­нии маленьких детей Medorrhinum. Очень часто пациенты Medorrhinum при-шаются, что в раннем детстве любили мучить насекомых или поджигать их с помощью увеличительного стекла. Некоторые даже мучают кошек и собак

топят их в ванной или крутят, держа за хвост. В целом эта склонность к жестокости обычно не переходит в издевательства над людьми, за исключе­нием, пожалуй, случаев, когда двухлетние дети Medorrhinum толкают своих сверстников, чтобы отобрать у них игрушку. Обычно это проходит еще до наступления подросткового возраста. Причины подобной жестокости к животным до конца неясны, учитывая чувствительность повзрослевших Medorrhinum. Возможно, это лишь способ, с помощью которого молодые Medorrhinum «тренируют мышцы», желая получить ощущение своей силы. Во взрослом же состоянии они обладают достаточной степенью увереннос­ти в себе и уже не нуждаются в подобных методах.

Одной из сфер, в которой преждевременное взросление Medorrhinum проявляется особенно заметно, является сексуальность. Само лекарство из­готовляется из патологических тканей венерической болезни, и это отража­ет преобладание сексуальной сферы в жизни большинства индивидуумов Medorrhinum. Еще Фрейд открыл тот факт, что дети имеют довольно силь­ный интерес к теме секса, особенно в возрасте между тремя и пятью годами, который затем, в «латентном периоде» (с шести до десяти лет), снижается, после чего снова возрастает в подростковом возрасте. И «прелатентное» либидо у детей Medorrhinum выражено особенно сильно. Нередко малень­кие дети Medorrhinum агрессивно мастурбируют, а двух-трехлетние Medorrhinum часто бывают буквально заворожены как своими гениталиями, так и гениталиями других детей. Для детей Medorrhinum больше, чем для других детей, характерны игры со своими половыми органами, которые могут быть безвредными, пока взрослые не начнут заострять на них внима­ние и не станут развивать в ребенке чувство вины по этому поводу.

Преждевременное развитие девочек Medorrhinum имеет особенность, ко­торая мне кажется уникальной для этого типа. Я обнаружил, что девочки Medorrhinum уже в возрасте трех-четырех лет приобретают очарование с оттенком чувственности. Эти девочки могут заигрывать с мужчинами, при­чем делая это не робко и смущенно, как Pulsatilla, и не вызывающе, как Platina, а совершенно натуральным образом, словно взрослая женщина, уверенная в том, что она делает, и получающая естественное удовольствие от общения, не будучи ни принуждаемой, ни обманываемой. Большинство индивидуумов Medorrhinum наделены счастливой способностью получать естественное, как у детей, удовольствие от своих чувств и от своего бытия, и эта спонтанность сохраняется у них гораздо дольше, чем у других конститу­циональных типов. Естественное удовольствие — просто быть собой — может сохраняться также у Phosphorus, однако, в то время как последний теряет ощущение себя в волнах эмоций и экстаза, Medorrhinum более «прочно» связан со своим телом, оставаясь «присутствующим» в самом «центре» эмоций. В этом смысле Medorrhinum проявляет себя более зрелой личнос­тью, нежели Phosphorus.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: