Особенности теоретического подхода п.н.милюкова к исследованию истории культуры

Период активного формирования научно-теоретического мировоззрения Милюкова пришелся на последнее десятилетие XIX в., когда в области философии истории наметился кризис. Классическая гегелевская философия истории, в которой исторический процесс рассматривался с позиции идеалистического монизма, а народы разделялись на «исторические» и «неисторические», была оттеснена иными концептуальными построениями. Значительное влияние на российскую историческую науку и, в частности, на теоретические подходы московской исторической школы продолжал в этот период оказывать позитивизм, хотя уже заявила о себе и тенденция критики позитивистского эволюционизма. Весьма авторитетным направлением выступало неокантианство, претендовавшее на принципиально новый подход в области исторического познания. В Санкт-Петербургском университете сложилась относительно самостоятельная ветвь этого направления, вошедшая в историю отечественной философской мысли под названием «русское академическое неокантианство». Активно развивалось и историко-материалистическое направление, представленное, в частности, Г.В.Плехановым и его соратниками — переводчиками К.Маркса и Ф.Энгельса.

Каждое из указанных направлений располагало своим собственным видением исторического процесса и истории науки, ставило и решало важнейшие вопросы о теории и методологии.

Следует отметить, что во второй половине XIX в. традиционная метафизическая онтологическая проблематика, оказавшаяся в центре внимания философии истории, в значительной мере отходит к другим общественным наукам. Это дало основание позитивистам провозгласить конец всякой философии истории и ее замену «научной социологией». Однако социология не могла вобрать в себя всю философско-историческую проблематику. Кризис позитивистского эволюционизма в конце XIX в. — начале XX вв. вызывал к жизни различные варианты теорий культурно-исторических типов (О.Шпенглера, позднее - А.Тойнби, П.Сорокина).

Неокантианская философия истории строилась на иных основаниях, будучи тесно связана с учением о ценностях. Неокантианцы, в частности, Виндельбанд и Риккерт, говорили о предметной и гносеологической специфичности истории, о ее отличии от естествознания и «натурализованных общественных наук, прежде всего от социологии»

Милюков в предисловии к изданию «Очерков по истории русской культуры» изложил свое понимание задач исторической науки, обозначив основные доминанты изучения культурно-исторического процесса: выявление закономерности эволюционного развития культуры, объяснение причин национального культурного своеобразия, осмысление роли личности в истории.1 Перечень этих задач имеет разноплановый характер, непозволяющии, на наш взгляд, однозначно квалифицировать, к каким именно философско-историческим представлениям ученый тяготел.

Между тем, абсолютное большинство исследователей — М.Г.Вандалковская, А.Л.Шапиро, А.В.Макушин и П.А.Трибунский, В.Ф.Пустарнаков, И.Д. Митина, Л.В. Черепнин, А.Н.Цамутали - считают, что Милюков был «последовательным позитивистом». Однако и о влиянии неокантианства на теоретические взгляды Милюкова упоминается в ряде работ — А.Н. Медушевского, В.А. Муравьева, А.В. Поповой.

В литературе обнаруживается также и болечпирокая трактовка данной проблемы: на теоретические взгляды Милюкова, как полагают Е.Е.Михайлова и Т.Е. Грязнова, повлияли не только позитивизм и неокантианство, но и марксистские идеи. А.Л. Шапиро всецело относивший методологическую позицию П.Н.Милюкова к позитивизму, отмечает, что теоретические взгляды ученого основаны на позитивистской парадигме, восходящей к О. Конту. Как и другие позитивисты, Милюков искал объяснение общественных процессов в человеческой природе, опираясь на законы биологии и психологии, и выступал при этом принципиальным поборником эклектизма и противником монистического взгляда на историю. Л.В. Черепнин также относил Милюкова к лагерю позитивистов, причем квалифицировал позитивизм как разновидность идеалистической метафизики, тонкую фальсификацию гносеологии, «подделывание под материализм». На этом основании исследователь сделал вывод, что изучение истории русской культуры Милюков проводил с идеалистической позиции.2

М.Г. Вандалковская подчеркивает несколько иной аспект - опираясь на позитивистскую науку, Милюков как историк культуры отдает дань социологии. Социологическое объяснение истории, предпринятое им, сводилось, по мнению исследовательницы, к изучению закономерности исторического процесса.3 Также, по мнению М.Г.Вандалковской, Милюков разделял позитивистское положение о факторном подходе к анализу исторического развития.1

В исследовании А.В. Макушина и П.А. Трибунского специальная глава отводится теоретико-методологическим взглядам Милюкова, где авторы изложили свою аргументацию в пользу того, что позитивизм ученого был якобы «воинствующим». Исследователи акцентируют, что его отношение к вопросу о закономерности истории и факторный подход свидетельствуют о радикальной приверженности к позитивизму.

Позитивизм, отмечают они, был важен для Милюкова, так как в этом направлении прокламировалась идея закономерности. И именно этой идеей особенно дорожил Милюков, поскольку с ее помощью утверждался «научный» статус истории.3

Согласно А.В.Макушину и П.А. Трибунскому, для воззрений Милюкова на методологию изучения истории характерно стремление к объективности, 4 причем ученый преувеличивал, по их мнению, степень той объективности, которая реально может быть достигнута в историческом исследовании. Исходя из данного тезиса, исследователи критикуют позицию тех немногих своих оппонентов, кто пытался выявить влияние неокантианства на научное мышление Милюкова. Именно опора на позитивизм, безоговорочное принятие положения о закономерности исторического развития, утверждают исследователи, свидетельствует о Милюкове как о последователе позитивной методологии. Анализируя воззрения ученого на историческую закономерность и отвергая наличие в них «неокантианских черт», исследователи, по сути дела, присоединяются к уже утвердившейся в историографии точке зрения об отсутствии серьезного влияния на Милюкова со стороны неокантианства.1

Аналогичным образом рассматривает этот вопрос и И.Д. Митина. По ее мнению, позитивистская теория и методология с ее факторным подходом, сравнительно-историческим методом исследования так же, как и состояние предшествовавшей и современной П.Н.Милюкову исторической науки, определяли направления в создании его собственной реконструкции «русского культурного процесса».2

И хотя Митина упоминает, что Милюков был знаком с основными направлениями современной философии истории, она все же настаивает на том, что в основу культурологической концепции ученого положена именно позитивистская методология.3

По мнению В.Ф.Пустарнакова, уделившего большое внимание изучению историко-теоретических взглядов Милюкова, свойственный его мышлению позитивизм проявляется в концептуальном сциентизме, объективации научного знания, не опирающегося на какие-либо «этические требования» в историческом исследовании.4

В.Ф.Пустарнаков отрицает влияние неокантианства на Милюкова на том основании, что его позитивизм не «окрасился» сколько-нибудь существенно ни в кантианский, ни в неокантианский цвета, если не толковать неокантианство слишком широко, а иметь в виду под этим направлением прежде всего Марбургскую и Баденскую школы. Характерный для этих школ акцент на ценностную теорию Милюкову был совершенно несвойственен.