 |
Вопросы и задания для самоконтроля
|
|
|
|
Вопросы и задания для самоконтроля
1. Назовите методы, предмет и задачи судебной психиатрии.
2. Каковы основные направления судебной психиатрии?
3. Перечислите основные задачи судебно-психиатрических экспертиз в гражданском процессе.
4. Перечислите основные задачи судебно-психиатрических экспертиз в уголовном процессе.
5. Каковы основные задачи применения принудительных мер медицинского характера и пенитенциарной психиатрии?
Литература
Руководство по социальной психиатрии / под ред. Т. Б. Дмитриевой, Б. С. Положего. 2-е изд. М.: ООО " Медицинское информационное агентство", 2009.
Руководство по судебной психиатрии / под ред. А. А. Ткаченко. М., 2012.
Судебная психиатрия: учеб. пособие / Т. Б. Дмитриев [и др. ]. М., 2008.
Глава 2. Краткий очерк истории судебной психиатрии
В результате освоения материала данной главы обучающийся должен:
знать
- основные этапы развития психиатрии;
- специфику судебной психиатрии в соответствии с развитием правовых дисциплин;
уметь
- определять место судебной психиатрии в системе медицины и права;
- выделять основные исторические этапы становления судебной психиатрии;
- обозначать этапы развития отечественной судебной психиатрии;
владеть
- основными понятиями, имеющими отношение к истории судебной психиатрии.
Развитие судебной психиатрии как прикладной отрасли знаний необходимо рассматривать в контексте становления психиатрической науки как самостоятельного раздела медицины. Изучение психических болезней началось в глубокой древности, тогда же появились и первые правовые нормы, касающиеся лиц с психическими расстройствами. Это обусловлено тем, что в любом обществе независимо от уровня его развития существуют, с одной стороны, имущественные взаимоотношения, а с другой - свод правил и норм общественного поведения, и человек с очевидным психическим расстройством может нанести материальный ущерб окружающим, нарушить установленные правила и законы. Таким образом, в разных культурах появлялись прообразы понятий недееспособности и невменяемости. В законодательстве Солона (VI в. до н. э. ) имелись указания о непризнании завещательных актов помешанных. В римском праве сумасшедшие и безумные считались полностью лишенными имущественных прав и неответственными за свои поступки; ответственность за неправомерные действия безумных несли их опекуны или лица, осуществляющие за ними надзор.
|
|
|
Надо отметить, что глубокое научное освоение и законодательная проработка категорий недееспособности и невменяемости начались значительно позже. В то же время потребности общества всегда диктовали необходимость определения прикладных аспектов отношения к лицам с психическими расстройствами как субъектам социальной деятельности. В средневековой Европе в Саксонском зерцале (XIII в. ) указывалось, что слабоумных и сумасшедших не следует подвергать наказанию. Если же они кому-либо причинили вред, то их опекун должен возместить его. В английском законодательстве времен Эдуарда II (1324) существовали нормы об охране имущества помешанных. В 1724 г. английский судья Трейси предложил в качестве критерия невменяемости так называемый критерий дикого зверя: невменяем лишь тот, кто полностью лишен рассудка и памяти и не сознает того, что делает, подобно малолетнему или зверю.
С древнейших времен существовало представление о психических расстройствах как следствии одержимости человека потусторонней духовной сущностью. Данная сущность могла быть злой или доброй, соответственно помешательство расценивалось либо как одержимость нечистой силой (бесноватые), либо, напротив, как милость бога (блаженные). Воззрения на психическое расстройство как на болезнь, вызванную естественными причинами, также имеют длительную историю. Еще в античные времена причинами психических заболеваний врачи называли разлитие желчи, скопление в организме мокрот, чрезмерное употребление вина, а также их связь с внешними воздействиями - травмами головы, душевными потрясениями. Религиозно-мистические и естественно-научные представления о природе психических заболеваний часто сосуществовали в те или иные эпохи. Однако долгое время все же доминировали религиозно-мистические воззрения, которые лишь в последние два столетия полностью уступили место научным.
|
|
|
Доминирующие взгляды на природу психических расстройств определяли и действия в отношении душевнобольных. Их помещали в учреждения для приюта, монастыри, больницы, изолировали в специальных помещениях. Социально опасных больных, как правило, заключали в тюрьмы, в ряде случаев они даже подвергались физическому уничтожению. Социальная опасность в различные эпохи трактовалась по-разному. На протяжении многих веков освобождение от уголовной ответственности лиц с тяжелой психической болезнью почти не практиковалось по делам о церковных и государственных преступлениях.
Авторитетный историк психиатрии Ю. Каннабих выделил шесть этапов развития психиатрии, разумеется, весьма условных. Первый этап - донаучный период, с древнейших времен до момента появления древнегреческой медицины - характеризует полное отсутствие какой бы то ни было медицинской помощи при душевных болезнях, которые истолковываются в духе мифологического мировоззрения. В это же время происходит хотя и бессистемное, но важное накопление разрозненных фактов и наблюдений, запечатленных в мифологии и народном творчестве.
Второй этап охватывает древнюю греко-римскую медицину. Началом ее можно считать VII или VI в. до н. э., когда появились первые попытки оказания медицинской помощи психически больным, душевные заболевания стали рассматриваться как явления естественного порядка, требующие принятия лечебных мер. На смену примитивно-мифологической приходит философско-натуралистическая медицина, в которой постепенно проявляется и научно-реалистический компонент. Эта эпоха, начавшаяся во времена Перикла (V в. до н. э. ), продолжалась около 800 лет - до III в. н. э.
|
|
|
Третий этап отмечен определенным регрессом человеческой мысли. Наступают Средние века с их мистико-схоластическим мировоззрением.
Вместе с тем в эту же эпоху предпринимаются первые попытки общественного призрения душевнобольных. Было бы неправильно рассматривать указанное время лишь как наполненное процессами ведьм и казнями душевнобольных. Эти явления свойственны даже не столько Средним векам, сколько переходу к Новому времени - так называемому Ренессансу.
В XVIII в. (особенно в последнем десятилетии) - на четвертом этапе - был сделан значительный шаг вперед: повсеместно в Европе и Америке развивается госпитализация психически больных, наполовину лечебного, наполовину полицейского характера. Следствием этого стала возможность хоть сколько-нибудь систематического изучения психических заболеваний. Коренные изменения политической структуры Европы совпали с прогрессом целого ряда наук, в том числе медицинских, общефилософской мысли, что определило естественно-научный подход к пониманию сущности психических расстройств и гуманизацию отношения к душевнобольным как к членам гражданского общества. Именно в XIX в. были заложены основы современной психиатрической науки. Появились первые научные клинические описания психических заболеваний, разрабатывались принципы их диагностики, создавались клинические классификации. Делались попытки установления этиологии (причин) различных форм психических болезней. Формировался новый гуманистический подход к содержанию больных и уходу за ними. Уходили в прошлое насильственные, подчас жестокие меры стеснения психически больных (наручники, цепи, ремни для связывания, смирительные рубашки). Это эпоха Пинеля во Франции, постепенно распространившаяся на весь цивилизованный мир. В 1793 г. французский психиатр Ф. Пинель снял цепи с обитателей дома умалишенных. Она продолжалась до 60-х годов XIX столетия. В это время закладываются основы истинно научной теоретической психиатрии.
|
|
|
Следующий период характеризуется дальнейшей гуманизацией психиатрии. Еще в 1839 г. английский психиатр Д. Конноли отменил применение смирительных рубашек (которые до того времени еще применялись) и провозгласил принцип " нестеснения" при уходе за психически больными. Позднее, в 1870-х годах в Шотландии вводится " система открытых дверей", заключающаяся в ликвидации запирающихся палат, удалении решеток и разрешении большинству больных передвигаться по территории больницы, что ознаменовало наступление нового, пятого этапа развития психиатрии. На распространение идей Конноли потребовалось еще несколько десятков лет. Они могли быть воплощены на Европейском континенте лишь с ростом числа и качественным материальным усовершенствованием психиатрических учреждений. Русские психиатры активно поддерживали данные реформы, и в психиатрическую практику дореволюционной России активно внедрялись принципы " нестеснения" и " система открытых дверей". В этот период происходит становление психиатрии как науки, составляются классификации психических расстройств, развиваются экспериментальная психология и невропатология; научное преподавание психиатрии в университетах поднимается на новую высоту. Это период так называемой симптоматологической психиатрии, когда клинические проявления психических расстройств классифицировались как симптомокомплексы на психологической основе при одновременном поиске других диагностических критериев.
Шестой этап, начало которого совпадает с последним десятилетием XIX в., характеризуется колоссальным расширением и совершенствованием психиатрической помощи, организацией колоний, патронажей и огромных благоустроенных больниц, подготовкой все более многочисленных кадров врачей-психиатров и хорошо обученного среднего и младшего медицинского персонала. Происходит кризис теоретической психиатрии - место симптомокомплексов занимают клинически очерченные нозологические единицы (болезни), прослеженные на огромном, клинически и статистически обработанном материале. Отмечается прогресс психиатрии; усиление так называемой нервности в широких слоях населения, связанное с индустриализацией, изменением ритма и образа жизни, военными конфликтами, все более выходит за пределы специальных больниц и быстро приближается к повседневной жизни. Изучаются пограничные состояния - неврозы и психоневрозы, что дает повод к созданию нового, быстро вошедшего в обиход термина " малая психиатрия". Одновременно с этим в науке о душевных болезнях все более обозначается социологический уклон. Рассматриваемый этап в плане непрерывного поступательного развития науки, по существу, продолжается и до наших дней. Постепенно психиатрия смыкается с различными смежными областями знаний - юриспруденцией, психологией, социологией, биологией. Появляются все новые методы диагностики и лечения психических заболеваний. Отмечается огромный интерес к вопросам профилактики психических расстройств. В теоретическом отношении психиатрия наших дней отличается небывалым уточнением своих основных понятий и усовершенствованием диагностических методов. Наука возвращается к покинутой, казалось бы, стадии симптомокомплексов, на этот раз преображенных и видоизмененных научными достижениями общей биологии, внутренней медицины и новыми подходами к постановке и разрешению коренных психологических проблем.
|
|
|
Период начиная с 50-х годов прошлого века можно назвать современным, седьмым этапом развития психиатрии, который ознаменовался появлением и началом широкого применения в психиатрической практике новых лекарственных средств - нейролептиков, антидепрессантов, транквилизаторов и т. д. Появление этих классов лекарственных препаратов вызвало настоящую революцию в лечении психических расстройств, позволило вернуть в общество большое количество пациентов психиатрических больниц, улучшить их социальную адаптацию и качество жизни, успешно решать лечебно-профилактические задачи в амбулаторных условиях. Вместе с тем широкое применение психотропных средств помимо несомненного позитивного эффекта имеет и обратную сторону, поскольку помимо больных с острым, ярко выраженным течением психических расстройств появилось немало пациентов со " стертой", трудноразличимой симптоматикой. Имеется категория больных с психическими расстройствами, с трудом поддающимися медикаментозному лечению. Поэтому наступившая " эра нейролептиков" не только не исключает использования иных методов лечения и реабилитации психически больных, но и ставит ряд новых задач перед специалистами, в том числе и в области судебной психиатрии.
Возвращаясь к истории судебной психиатрии, надо сказать, что первые упоминания о душевнобольных в законодательстве Киевской Руси относятся к XII в. В Судном законе князя Владимира Мономаха в главе " О завещании" содержалось указание об исключении " бесных" из числа свидетелей. В более позднем русском законодательстве упоминание об освобождении от ответственности помешанных содержится в ст. 79 " Новоуказных статей о татебных, разбойных и убийственных делах" (1669), где " бесные" признавались неответственными за убийство. Следует отметить, что данные нормы в древнерусское законодательство пришли из римского и византийского права. В дальнейшем, в связи с быстрым развитием медицины и юриспруденции в Российской империи в течение последующих двух столетий издаются уже десятки императорских и сенатских указов, касающихся правового положения психически больных.
Хотя врачи привлекались к психиатрическому освидетельствованию еще со времен античности, их участие в диагностике психических расстройств в контексте различных правовых вопросов было необязательным вплоть до XIX в. Бытовало мнение, что психическое заболевание, обусловливающее невменяемость или недееспособность, должно иметь настолько очевидные внешние проявления, что установить его наличие можно и без помощи врача. Взгляды на сумасшествие как на одержимость дьяволом приводили к тому, что сведущими лицами (экспертами) по ряду дел о преступлениях умалишенных долгое время оставались священнослужители. Например, в России в XVII-XVIII вв. местом освидетельствования умалишенных, совершивших преступление, были преимущественно монастыри. Душевнобольные, подлежащие опеке, освидетельствовались Сенатом (Указ Петра I от 6 апреля 1722 г. " О свидетельствовании дураков в Сенате" ). Однако освидетельствованию согласно этому Указу подвергались лишь дворяне, у которых можно было предположить наличие психического расстройства, препятствовавшего исполнению обязательной для них в то время государственной службы. Сенаторы задавали таким лицам простые вопросы, связанные с распоряжением имуществом, ведением хозяйства и т. д. Признанные " дураками" освобождались от государственной службы, лишались права вступать в брак и распоряжаться имуществом. Опека над ними поручалась родственникам. Таким образом, вопросы дееспособности решались без использования врачебных познаний, на основе здравого смысла. Это продолжалось вплоть до конца XVIII в. Например, в Высочайшей реляции по делу отставного капитана Ефимовича, совершившего в состоянии помешательства убийство жены (1776), в качестве эксперта указан учитель риторики. Лишь к началу XIX в. в Российской империи вопросы психиатрического освидетельствования обвиняемых были полностью переданы в ведение врачебных управ.
Таким образом, XIX в. - это время, когда научно-медицинские взгляды на природу психических расстройств стали доминирующими, прежде всего в Европе и Северной Америке. Тогда же происходит становление судебной психиатрии в организационном и научном плане, разрабатываются критерии невменяемости и недееспособности, создаются службы судебно-психиатрического освидетельствования и принудительного лечения в отношении психически больных, совершивших уголовно наказуемые деяния.
Однако еще в начале XIX в. приглашение врача для психиатрического освидетельствования обвиняемых в рамках уголовного судопроизводства почти не практиковалось. Как указывает известный французский философ Мишель Фуко (1991), важным для становления судебной психиатрии был период с 1810 по 1825 г., когда в ряде западноевропейских стран был совершен ряд особо тяжких преступлений, вызвавших большой общественный резонанс. Главной чертой этих деяний (в основном убийств) было отсутствие очевидных внешних мотивов (корысти, сильной страсти и т. д. ). При этом у преступников не выявлялось и выраженных признаков какого-либо психического расстройства, что позволило бы объяснить безмотивность содеянного. Возникало подозрение, что преступник ненормален, однако заметных симптомов психического расстройства не выявлялось. В то же время они, как правило, тщательно готовили свои преступления, проявляя хитрость и изобретательность, несвойственную, как считалось, душевнобольным. В результате юстиция оказалась в тупике, однако ей на помощь пришли психиатры, выдвинув концепцию мономании, т. е. помешательства, проявляющегося исключительно в совершении тяжкого преступления, почти не имевшего иных внешних признаков. Сама концепция оказалась ложной и от нее в дальнейшем отказались, однако с этого времени специалисты-психиатры стали вовлекаться в систему уголовного судопроизводства.
Заметное влияние на расширение области использования психиатрических знаний в уголовном процессе оказало учение о дегенерации (вырождении), выдвинутое французским психиатром Б. Морелем. Он обратил внимание на то, что в отдельных человеческих популяциях из поколения в поколение можно отметить нарастающие признаки физического, психического и морального вырождения в виде снижения жизнеспособности, слабоумия и других психических расстройств, отклонений в поведении. Учение Мореля получило общественный резонанс и оказало влияние на различные области естествознания. С этого времени повысился интерес не только к тяжелым психическим расстройствам, но и к иным, менее выраженным отклонениям от нормы в психике пациентов, в том числе преступников, поскольку они могли быть результатом наследственной дегенерации. Поэтому судебно-психиатрические вопросы могли ставиться по отношению к любому преступнику.
На развитие криминологии и судебной психиатрии повлияли идеи итальянского психиатра Ч. Ломброзо, который выдвинул концепцию " врожденного преступника". В генезе преступного поведения ведущую роль, согласно Ломброзо, играют наследственные факторы, а врожденные преступники обладают характерными физическими признаками. Эти идеи не получили достаточного научного подтверждения, а научные концепции, признающие ведущую роль биологических факторов в генезе преступности, стали именоваться ломброзианскими. В XIX в. появляются и первые законодательные формулировки, которые затем стали применяться в судебной и экспертной практике. Так, норма Французского уголовного кодекса 1810 г. о невменяемости (" Нет ни преступления, ни проступка, если обвиняемый во время совершения действия находился в состоянии безумия" ) просуществовала до 1994 г., когда во Франции вступил в силу новый Уголовный кодекс.
Необходимо отметить, что законодательства государств континентальной Европы, в том числе и в области оказания психиатрической помощи, более однородны по сравнению с англо-американскими законами. Этому способствуют единые исходные принципы построения европейской правовой системы (римское право), в которой главными являются законы. Кроме того, в рамках Евросоюза происходит определенная унификация законодательств и формирование единого правового пространства. В Великобритании и в ее бывших колониях законодательная практика, напротив, формируется главным образом на основе конкретных судебных прецедентов. Так, в Британских судах критерии для определения юридической ответственности введены в 1843 г. и известны как правило Мак-Натена (M'Naghten). Они длительное время существовали в англо-американском праве (изложены в виде пяти вопросов и ответов на них, центральным из которых является положение о том, что невменяемым считается лицо, которое вследствие душевной болезни не могло осознавать " природу и качество" своего преступного деяния или его " противозаконность" ). Правило Мак-Натена, которое вплоть до недавнего времени определяло ответственность и в большинстве американских штатов гласит, что обвиняемые невиновны как умалишенные, если по причине психической болезни они не осознавали природы, характера и последствий своего поступка или были не в состоянии понять, что их поступок неадекватен. Более того, лицо освобождается от наказания, только когда у него имеется бред, соответствующий содержанию правонарушения. Если бредовая идея не лежит в основе преступления, то такое лицо будет признано вменяемым, виновным и подлежащим наказанию.
Правило Мак-Натена берет начало со знаменитого случая, произошедшего в 1843 г., когда Эдвард Драммонд, личный секретарь сэра Роберта Пила, был убит Даниелем Мак-Натеном, который в течение нескольких лет страдал бредом преследования. Он считал, что за ним следят и, в конце концов, пришел к заключению, что исправить положение можно, убив Роберта Пила. Когда Драммонд явился к Пилу домой, Мак-Натен застрелил его, приняв за Пила. Позже он был признан психически больным и помещен в больницу. Случай вызвал большой общественный резонанс, и Палата лордов стала обсуждать проблему преступности и безумия. В английском судопроизводстве отмечено: чтобы установить защиту от наказания на основе душевной болезни, обвиняемый должен иметь во время совершения правонарушения расстройства, при которых обнаруживается такое отсутствие понимания, обусловленное патологией мышления, при котором он не осознает природу и характер совершаемого им действия, а если осознает, то не понимает, что поступает противозаконно. Когда у больного имеется частичный бред, а в других отношениях он вполне нормален, его правонарушение надо рассматривать как совершенное в состоянии вменяемости. По правилу Мак-Натена вопрос, знает ли вообще обвиняемый разницу между законностью и противоправностью, не стоит; выясняется лишь, понимает ли он природу и характер своего поступка и разницу между его законностью и незаконностью. Таким образом, надо ответить на вопрос, знал или нет обвиняемый, что он поступает неправильно, или, возможно, думал, что был прав, т. е. находился под воздействием бреда, заставившего его действовать в порядке самозащиты.
В 1922 г. английский Попечительский совет пересмотрел правило Мак-Натена и предложил расширить концепцию о психической болезни в преступлениях, включив в концепцию понятие о непреодолимом влечении (irresponsible impulse). Это означает, что лицо, обвиняемое в совершении преступления, не несет ответственности за свои действия, если эти действия были совершены под влиянием импульса, которому субъект не мог противостоять в связи со своим психическим заболеванием. Позже этот закон был обозначен как " полицейский-у-локтя", т. е. суд признает, что влечение было непреодолимым только в том случае, если оно явилось причиной того, что обвиняемый все равно совершил бы свое преступление, даже если бы рядом стоял полицейский. Большинство психиатров упомянутый закон не удовлетворяет, так как он охватывает лишь незначительную, очень специфическую группу из всех психических расстройств.
В 1954 г. в деле Монти Дэрхема (Monte Durham) против Соединенных Штатов судьей Д. Базелоном (D. Bazelon), который является основоположником законодательства в области судебной психиатрии в США, в Колумбийском окружном апелляционном суде было вынесено решение, на основе которого возник закон о невменяемости при совершении преступления. Согласно правилу Дэрхема обвиняемый не несет уголовной ответственности, если его противозаконное действие явилось результатом имеющегося у него психического заболевания или дефекта. В деле Дэрхема судья Базелон прямо заявил, что цель закона - обеспечить грамотное и полное психиатрическое заключение. Он пытался освободить уголовное законодательство от теоретической смирительной рубашки - правила Мак-Натена.
Однако судьи и присяжные в делах, где использовался закон Дэрхема, увязали в путанице терминов " результат заболевания", " болезнь", " дефект". В 1972 г., 19 лет спустя после его принятия, апелляционный суд Колумбийского округа в деле " Соединенные Штаты против Броунера" отказался от этого закона. Суд, включая судью Базелона, решил, отменить правило Дэрхема и заменить его определением, рекомендованным Американским институтом права в 1962 г. в его Модельном уголовном кодексе, который и сейчас является законом для федеральных судов США. В этом Кодексе рекомендованы Правила определения криминальной ответственности. В первом разделе Правил сформулированы пять оперативных критериев невменяемости: 1) психическое заболевание или дефект; 2) отсутствие нормальных умственных способностей; 3) неумение правильно применять свои умственные способности; 4) непонимание неправомерности своих действий; 5) неспособность подчинить свои действия требованию закона. Второй раздел Правил устанавливает, что повторный криминал или антисоциальное поведение сами по себе не являются заболеванием или дефектом. Цель раздела - оставить социопатию и психопатию (аномалии личности) в рамках уголовной ответственности (вменяемости).
В 1982 г. решение Колумбийского окружного суда присяжных, согласно которому Джон Хинкли (John Hinckley), совершивший покушение на президента Р. Рейгана, был признан невиновным в связи с душевным заболеванием, привело к новому обсуждению вопроса о психиатрии и законе. Американская ассоциация адвокатов (ААА) и Американская психиатрическая ассоциация (АПА) обнародовали заявления, призывающие к изменению закона. Так, ААА и АПА в своих заявлениях 1982 г. рекомендовали защиту невменяемости, фокусируясь исключительно на том, в состоянии ли обвиняемый понимать незаконность своего поведения. Таким образом, доказательства психического заболевания ограничивались случаями, когда в результате психического заболевания или дефекта у субъекта отсутствует способность понять и проконтролировать свое поведение. АПА также настаивало на том, чтобы " психическое заболевание" было ограничено " тяжелыми" аномалиями психического состояния. Эти предложения противоречивы, но, по-видимому, данный вопрос будет подниматься снова и снова в случае каждого громкого дела, где используется защита в связи с психическим заболеванием. Предлагалось много новых законопроектов, однако ни один из них не прошел в Конгрессе США, а Хинкли был помещен в больницу Св. Элизабет в Вашингтоне на неопределенное время. При попытках реорганизации была введена такая формулировка, как " признание виновным, но психически больным", которая уже используется в судопроизводстве некоторых штатов. Американская медицинская ассоциация предложила другую реформу: производить экскульпацию лишь в тех случаях, когда субъект настолько болен, что не может даже сформировать преступные намерения (mens геа). Этот подход сильно ограничивает освобождение от наказания в связи с психическим заболеванием и взваливает тяжелое бремя по содержанию большого количества психически больных на тюрьмы.
Определение уголовной ответственности (вменяемости) относится ко времени совершения противоправного деяния, тогда как определение способности предстать перед судом относится ко времени слушания дела, но в американском правосудии констатация психического расстройства у обвиняемого в ходе судебного процесса служит поводом для защиты лишь в очень небольшом проценте случаев. В то же время Верховный суд США постановил, что основным в системе правосудия является требование, чтобы процедура судопроизводства для лиц, страдающих психическим заболеванием, не отличалась от таковой для здоровых и не сводилась только к психиатрическому освидетельствованию. Соответственно, суд одобрил проверку на наличие способностей, которая выясняет, может ли преступник по своему состоянию в дальнейшем советоваться с защитником, а также в достаточной степени разумно осознать фактическое значение процедуры, связанной с выдвинутым против него обвинением. Таким образом, процессы, проходящие в англо-американском законодательстве, касающемся психиатрии, носят достаточно противоречивый характер.
В судебной психиатрии XX в. появились некоторые новые аспекты, не имевшие аналогов ранее. Так, уголовное и уголовно-исполнительное (исправительное) законодательство наряду с тяжелыми психическими заболеваниями начинают уделять внимание менее глубоким психическим расстройствам, которые учитываются при назначении и выборе вида наказания. Возникают учреждения для осужденных с пограничными психическими нарушениями, создаются специализированные психиатрические стационары для осужденных, нуждающихся в более интенсивном психиатрическом лечении. В исправительных учреждениях все шире внедряются лечебные и психолого-коррекционные программы. Таким образом, роль психиатра в судопроизводстве и уголовно-исполнительной системе возрастает. Большой вклад в развитие судебной психиатрии в XIX - начале XX в. внесли: в Германии В. Гризингер, Р. Крафт-Эбинг, во Франции Ж. Эскироль, в Англии Г. Маудсли, в России И. М. Балинский, В. М. Бехтерев, В. Х. Кандинский, А. У. Фрезе.
Профессор Московского университета Владимир Петрович Сербский (1858-1917) считается основоположником отечественной судебной психиатрии, он активно пропагандировал передовые по тому времени идеи. В. П. Сербский - автор первого обстоятельного руководства " Судебная психопатология" (1895 г. - 1 т., 1900 г. - 2 т. ), учебника " Психиатрия" (1912) и ряда других работ. Ему же принадлежит углубленная теоретическая разработка вопросов вменяемости и организационных принципов судебно-психиатрической экспертизы, положенных в основу советской судебной психиатрии. Сербский был активным пропагандистом передовых по тому времени идей психиатрии. В статьях, устных выступлениях и докладах он указывал на несовершенство законодательства того времени, касающегося судебно-психиатрической экспертизы. Согласно официальной историографии в 1911 г. В. П. Сербский, протестуя против " реакционных мероприятий царского правительства" (знаменитая реформа Кассо, ограничившая самостоятельность университетов), покинул кафедру в Московском университете вместе с большинством своих сотрудников, хотя существуют и несколько иные версии тех событий [Портнов, 2010].
В советский период истории развития отечественной судебной психиатрии выделяют три основных этапа [Морозов, Лунц, Фелинская, 1976]. Первый этап - с 1919 по 1929 г. - характеризуется становлением судебно-психиатрической экспертной работы, появлением новых организационных форм судебно-психиатрической экспертизы и принудительных мер медицинского характера, становлением законодательной и научно-теоретической базы судебно-психиатрической деятельности. В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР от 1919 г. было дано законодательное определение невменяемости как состояния душевной болезни или вообще состояния в момент совершения общественно опасного деяния, когда лицо не отдавало отчета в своих действиях (ст. 14). Формулировка невменяемости впоследствии была развита и уточнена в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. В Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1923 г. отдельная глава была посвящена вопросам определения психического состояния обвиняемых. Согласно Кодексу не могли допрашиваться в качестве свидетелей лица, которые ввиду своих психических недостатков не способны правильно воспринимать имеющие значение для дела явления и давать о них правильные показания.
Второй этап - с 1930 по 1950 г. - отмечен развитием сети судебно-психиатрических учреждений в системе органов здравоохранения, а также развертыванием научных исследований в области судебной психиатрии, подготовкой квалифицированных судебно-психиатрических кадров. На третьем этапе происходило дальнейшее развитие всех направлений судебно-психиатрической деятельности, разрабатывались новые (например, система принудительного лечения); в судебную психиатрию внедрялись новые методы исследования, диагностики и лечения. Разрабатывались и уточнялись критерии судебно-психиатрической оценки при различных формах психических расстройств, были приняты новые законодательные акты. В уголовном законодательстве Союза ССР и союзных республик (в том числе в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. ) появились уточненные правовые нормы, касающиеся невменяемости. Было предусмотрено два вида принудительных мер медицинского характера - принудительное лечение в психиатрических больницах общего и специального типа. Причем больницы специального типа находились в ведении Министерства внутренних дел СССР. В 1988 г. была реорганизована система больниц, осуществлявших принудительное лечение (с внесением соответствующих изменений в уголовное законодательство). В результате появились больницы трех типов - с обычным, усиленным и строгим наблюдением. Все они относились к ведению органов здравоохранения. В начале 1960-х годов установлен порядок производства судебных экспертиз (включая судебно-психиатрическую) по уголовным (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. ) и гражданским делам (Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1964 г. ).
В новейший период истории России судебная психиатрия, так же как и остальные отрасли медицины, столкнулась с серьезными трудностями, хотя в начале XXI в. вновь усилилась социальная направленность государства, что положительно повлияло на развитие психиатрии как прикладной и научной отрасли. В то же время происходило совершенствование и обновление законодательной базы судебной и общей психиатрии. Так, с 1993 г. вступили в действие Закон о психиатрической помощи и Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан (утв. Верховным Советом РФ 22. 07. 1993 N 5487-1)*(2). Оба законодательных акта учитывали требования международно-правовых норм по оказанию медицинской помощи. В 1995-2001 гг. вступило в силу новое гражданское законодательство (части 1-3 ГК). В 1997 г. начали действовать новый СК, УК, УИК (пришедшие на смену кодексам РСФСР). В 2001-2003 гг. вступили в силу Трудовой кодекс РФ и новый Кодекс об административных правонарушениях, а также новое процессуальное законодательство - УПК и ГПК. С 2001 г. действует Закон о ГСЭД, регламентирующий структуру и правовые основы деятельности государственных экспертных учреждений. Таким образом, было завершено формирование законодательной базы судебно-психиатрической деятельности. В настоящее время введена новая медицинская специальность, требующая углубленного изучения, - " судебно-психиатрическая экспертиза". Проводится сертификация судебных психиатров-экспертов и лицензирование судебно-психиатрических экспертных учреждений.
В последние годы вся отечественная психиатрия перешла на новую Международную классификацию болезней (классификацию десятого пересмотра, или МКБ-10). Психиатрическая систематика в МКБ-10 претерпела значительные изменения по сравнению с предыдущими классификациями (особенно применявшимися в отечественной психиатрии). В классификации МКБ-10 понятия " невроз", " психоз", " психопатия", являвшиеся краеугольным камнем классической нозологической школы, были заменены единым термином " расстройство", и этим специально подчеркивается антинозологический, описательный подход к психическим заболеваниям. Под термином расстройство понимается группа симптомов или поведенческих нарушений, причиняющих в большинстве случаев страдание заболевшим и отрицательно влияющих на их социальное функционирование. Были введены новые диагностические рубрики, сужены границы шизофрении, уточнены диагностические параметры психических расстройств. Использование подробных диагностических критериев, состоящих из перечня симптомов, и их необходимого соотношения опред
|
|
|
