Характеристика семейно-монастырского периода российской юридической науки.

В отличие от западноевропейских стран, сравнительно рано осознавших необходимость университетов для развития научных, в том числе юридических, знаний Московское государство избрало свой, хотя и не самый действенный путь формирования правовой науки. Знание юриспруденции признавалось частным делом индивидов и приобреталось ими в процессе семейного образования, изучения действующих нормативных правовых актов российского законодательства и комментариев к ним: Эклоги, Номоканона. Позднее эти источники были дополнены «Стоглавом», принятым церковным собором в 1551 г., а также работами, подготовленными российскими авторами: «Великие Четьи минеи», «Домострой» и др. В XIV—XV вв. издания по правовой тематике существенно пополнились переводами на русский язык работ известных греческих авторов Дионисия Ареопагита, Петра Дамаскина и др. Для занятия должностей, связанных с осуществлением правосудия, иных государственных должностей специального юридического образования не требовалось. Презюмировалось, что всякий государственный муж, достойный государственной должности, непременно знает действующее законодательство и порядок разрешения уголовных и гражданских дел. В любом случае, занимаясь правоприменением, разрешением правовых конфликтов, государственный муж постигал и премудрость юридической профессии, приобретал необходимые навыки юридической деятельности. Единственным способом получения сколько-нибудь системных знаний в области правоведения было церковное образование, получаемое в монастырях. В них же хранились книги по церковному и светскому праву, вывезенные из Византии. Поэтому большая часть российских мыслителей, отличавшихся оригинальными взглядами по вопросам церковной и светской власти, действующего российского законодательства, сущности права, имела церковное образование: протопоп Аввакум, Иосиф Волоцкий, Феодосий Косой, патриарх Никон, Вассиан Патрикеев, Нил Сорский, старец Филофей и др.Перечень мыслителей Средневековья, освоивших юриспруденцию в форме домашнего образования и самообразования, является менее представительным: Иван Грозный, Даниил Заточник, Федор Карпов, Андрей Курбский, Иван Пересветов. Наличие когорты российских юридических просветителей и мыслителей XIV—XVII вв. свидетельствует о том, что научная политико-правовая мысль в России хоть и медленно, но неуклонно развивалась, более того, оказывала заметное влияние на решение наиболее важных политико-правовых вопросов тех лет. Наиболее ярко это проявилось в подготовке и принятии двух судебников и Соборного уложения, концептуальные основы которых и закрепленные ими нормы права не уступали аналогичным правовым источникам западных государств, а в чем-то и превосходили их. Понятно, что подготовка источников права на таком высоком уровне была бы невозможной в отсутствие правовой науки, определившей правовые принципы соотношения личности и государства, меру вмешательства государства в личную жизнь его подданных, а также правовой порядок применения наказания к лицам, виновным в совершении преступлений. Отсутствие специальных юридических образовательных учреждений негативно сказывалось на состоянии научных исследований государства и права. Ни один из политико-правовых идеологов этого времени не занимался только научными исследованиями, их обращение к правовой доктрине было вызвано либо какими-то обстоятельствами в обществе, государстве в связи с занимаемой должностью, церковным саном, либо событиями в личной жизни. Наиболее оригинальные выводы, положения российских юридических идеологов этого периода были сформулированы в полемиках между стяжателями и нестяжателями, между реформаторами православной церкви и раскольниками (старообрядцами), между Иваном Грозным и Андреем Курбским. Вопросы, связанные с осознанием места и роли церкви в жизни общества, ее соотношения с государством, в XV в. стали предметом острых полемических споров между Иосифом Волоцким, представлявшим стяжателей, т. е. представителей церкви, оправдывавшим ее право на богатство, благолепие, роскошь, и Нилом Сорским, представлявшим церковнослужителей, придерживающихся более умеренных взглядов на имущественные владения церкви (нестяжателей). Нил Сорский разделял и отстаивал представления западноевропейских идеологов на человека как разумное и свободное существо, способное управлять своими страстями. При этом человек, полагал он, должен все приобретать трудом своих рук и не иметь ничего лишнего. Церковь, призванная нести в мир учение Иисуса Христа, должна ограничиваться только сферой духовной деятельности человека, подавать ему пример аскетического образа жизни. Иосиф Волоцкий, наоборот, доказывал право монастырей и церкви на роскошь и благолепие, а также обосновывал идею Божественного происхождения царской власти и признавал царя слугой Божиим. Реформа церковных обрядов и частичное редактирование церковных книг, проведенные в XVII в. под руководством патриарха Никона, вызвали неприятие значительной части верующих и церковнослужителей, их активное противодействие этим мерам. Противники указанных реформ назвались старообрядцами, их идеологом выступил протопоп Аввакум. Основой раскола были не столько разногласия относительно церковных обрядов, сколько различия в понимании роли церкви в обществе и ее соотношения с государственной властью. Никон полагал, что патриарх должен быть руководителем не только церкви, но и государства, ибо «священство преболецарства». Патриарх как хранитель святости в церкви и государстве обязан обличать даже царя, рискнувшего принимать законы, противоречащие Божественным канонам. Аввакум выступает последовательным сторонником равенства всех людей, называет это состояние единственно угодным Богу. Царскую же власть признает временной и верит в скорое пришествие Иисуса Христа, который покарает всех грешников и установит Царствие Небесное на земле. Вопрос о соотношении церковной и государственной властей, о роли царя в России занимал не только служителей церкви, но и государственных деятелей, о чем свидетельствует полемика Ивана Грозного с боярином Андреем Курбским, бежавшим в Литву от царского преследования. Иван Грозный был активным сторонником единовластия в лице царя, выступающего одновременно «законоположником и судьей». Царь сообразно природе власти, данной от Бога, не может быть преступником и нести ответственность перед своими подданными. На грешной земле он может быть только грешником, но не преступником. Церковная власть, призванная заботиться о душе человека, в царскую власть вмешиваться не может и не должна. Андрей Курбский, наоборот, полагал, что верховная власть, данная Богом, обязана соблюдать его заповеди столь же свято, как и простолюдины, поэтому верховная власть может быть только справедливой и милостивой. В противном случае она выходит за пределы Божьих заповедей, оказывается безбожной и беззаконной. Соответственно и исходящие от верховной власти законы должны быть справедливыми и разумными. Подобный идеал государственной власти, по мнению Курбского, достигается в монархии, ограниченной сословно-представительным органом, составленным из военных, представителей отдельных территорий и государственных должностных лиц. Таким образом, российской политико-правовой мысли этого периода небыли присущи новые оригинальные концепции правовой науки. Основная цель размышлений российских идеологов сводилась к поиску оптимального пути развития общества и государства, возможности установления органичного соотношения церковной и государственной власти, укрепления власти царя как необходимого условия укрепления Московского государства. При этом, как полагает В. А. Томсинов, «в русском общественном сознании утверждалась идея величия Русского государства, особой ответственности русских царей перед богом. Однако будущее России представлялось отнюдь не свободным от различных опасностей. Тревога за судьбу Русского государства, предчувствие в близком будущем глобальных потрясений его устоев звучали где глухо, а где предельно громко в сочинениях почти каждого истинно русского мыслителя». Попытки преподавать юриспруденцию в специальных образовательных учреждениях предпринимались в России с XVI в. Предполагалось преподавание «правосудия духовного и мирского» в основанной в 1687 г. Славяно-греко-латинской академии. В 1715 г. Петру I был подан «Проект об учреждении в России академии политики для пользы государственных канцелярий». В 1703—715 гг. в Москве существовало так называемое Нарышкинское училище, где наряду с другими предметами преподавались этика, включавшая элементы юриспруденции, а также политика. В соответствии с «Генеральным регламентом» 1720 г. была основана коллегия юнкеров (упраздненная в 1763 г.) для практического изучения юриспруденции при коллегиях.