Преимущества и недостатки рассмотрения спора в третейском суде.

Непосредственно принципы третейского разбирательства закреплены в ст. 18 Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", согласно которой третейское разбирательство осуществляется на основе принципов законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности, состязательности и равноправия сторон. При этом название и содержание данной нормы указывают на то, что перечисленные в ней принципы являются принципами именно третейского разбирательства гражданских дел.

Общеправовой принцип законности третейского разбирательства выражает закрепленное в ст. 6 Закона о третейских судах требование к арбитрам и иным участникам третейского разбирательства соблюдать в своей деятельности нормы законов и иных нормативных правовых актов. Поэтому его значение не сводится, как полагает Е.А. Виноградова, к дозволению государством в соответствующем Конституции Российской Федерации федеральном законе третейского разбирательства [59].

По мнению Е.А. Виноградовой, реализация принципа законности процесса в третейском разбирательстве означает:

- рассмотрение дел с применением норм (материального) права, а не ex aequo et bono;

- осуществление третейского разбирательства по правилам, определенным в соответствии со ст. 19 Закона о третейских судах;

- исчерпывающий перечень нарушений Закона о третейских судах, при доказанности которых заинтересованной стороной компетентный суд вправе вынести определение об отмене (отказе) в исполнении решения третейского суда;

- нарушение решением третейского суда "основополагающих принципов российского права", в том числе вынесение решения по спору, который не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с Законом о третейских судах как основание для отмены (отказа) в исполнении решения третейского суда компетентным судом[60].

Таким образом, законодательное закрепление принципа законности, как верно отмечает С.А. Курочкин, снимает с повестки дня вопрос о возможности для третейских судей действовать в качестве "дружеских посредников" (amiable compositeurs), разрешающих дело не по закону, а по совести (ex aequo et bono).[61]

Специфическим принципом третейского разбирательства выступает принцип конфиденциальности. Конфиденциальное рассмотрение споров является отличительной чертой третейского разбирательства по сравнению с государственным арбитражным процессом, где в соответствии с ч. 1 ст. 123 Конституции Российской Федерации разбирательство дел во всех судах открытое. В этом проявляется основной принцип арбитражного судопроизводства - принцип гласности, являющийся одной из предпосылок вынесения обоснованных и законных судебных актов. Под принципом гласности понимается свободный доступ в зал судебных заседаний всех желающих граждан, а также их право на письменные заметки о процессе и фиксацию всего происходящего в зале судебных заседаний[62].

Реализация принципа конфиденциальности третейского разбирательства отражена в ст. ст. 18, 22 и п. 4 ст. 27 Закона о третейских судах: третейский судья не вправе разглашать сведения, ставшие известными ему в ходе третейского разбирательства, без согласия сторон или их правопреемников; третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших известными ему в ходе третейского разбирательства. При этом, однако, дело, рассмотренное судом ad hoc, вместе с доказательствами должно быть в месячный срок передано для хранения в компетентный государственный суд, откуда оно может быть затребовано любым государственным органом (ст. 39 Закона о третейских судах).

Следует отметить, что в регламентах некоторых постоянно действующих третейских судов (например, ст. 14 Регламента третейского суда при РАО "ЕЭС России") вместо принципа конфиденциальности закрепляется принцип гласности. Принцип гласности в гражданском процессуальном праве означает не только свободный доступ граждан в зал судебного заседания, но и право присутствующих беспрепятственно информировать других лиц о происходившем в процессе рассмотрения гражданского дела[63]. В связи с этим С.А. Курочкин предлагает изложить п. 1 ст. 22 Закона о третейских судах в следующей редакции: "Третейские судьи и другие лица, участвующие в деле, не вправе разглашать сведения, полученные в ходе рассмотрения, без согласия сторон и их правопреемников".[64]

Следует, однако, отметить, что некоторые ученые, в частности В.П. Воложанин, полагают, что доверительность отношений участников третейского разбирательства хотя и "способствует укреплению делового оборота, партнерства, сохранению коммерческой тайны, процессуальных и производственных секретов и т.д. Но это скорее этические, чем правовые нормы. Нарушение их никаких последствий для участников не имеет и само по себе влияния на дело не оказывает".[65] С подобным утверждением вряд ли можно согласиться, ибо конфиденциальность третейского разбирательства четко закреплена рядом норм Закона о третейских судах (ст. ст. 18, 22, 27).

Принципы независимости и беспристрастности третейских судей предопределены тем, что третейский суд складывается как суд третьего лица, независимого от сторон разбирательства и непредвзятого по отношению к ним.[66] Законодатель требует от арбитров быть беспристрастными при разрешении дела и заявлять обо всех основаниях, которые могут повлечь утрату независимости от сторон (ч. 1 ст. 12 Закона о третейских судах).

Между независимостью и беспристрастностью существует функциональная взаимосвязь. Третейские судьи беспристрастны, пока не доказано обратное. Беспристрастность полагается условием независимости, однако независимость третейского судьи (формальная) на практике не всегда тождественна его беспристрастности. Беспристрастность арбитра также связана с отсутствием у него предрасположенности по отношению к определенной стороне или существу спора. Предрасположенность как субъективное отношение к стороне или делу в целом может быть следствием ряда обстоятельств, при наличии которых заинтересованная сторона может ставить вопрос об отводе третейского судьи. Например, по одному из дел суд пришел к выводу о том, что факт нахождения в барке арбитра и участника истца свидетельствует о невозможности обеспечить беспристрастное отношение к спору.[67] По другому делу суд исходил из того, что арбитр являлся соучредителем юридического лица, являющегося единственным учредителем организации-истца, и обоснованно отменил решение третейского суда в связи с заинтересованностью судьи в исходе дела.[68] Таким образом, нарушение указанных принципов на практике приводит к отмене решения третейского суда или к отказу в выдаче исполнительного листа для его принудительного исполнения.[69]

Юридической гарантией беспристрастности и независимости судей является обязанность третейского судьи сообщить третейскому суду о том, что отсутствуют обстоятельства, которые могут вызвать оправданные сомнения относительно его беспристрастности или независимости, и что он незамедлительно сообщит о любых таких обстоятельствах третейскому суду и сторонам в случае, если они возникли до завершения третейского разбирательства (ч. 1 ст. 12 Закона о третейских судах). С другой стороны, в отличие от статуса государственных судей (ст. ст. 9, 10 Закона Российской Федерации от 26.06.1992 № 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации"[70]) статус третейского арбитра не предполагает обеспечение гарантий его независимости (в том числе безопасности его жизни и здоровья).

Принцип диспозитивности, закрепленный в ст. 18 Закона о третейских судах, выражается в диспозитивных действиях процессуального характера. Трактовка процессуального принципа диспозитивности базируется на гражданско-правовом (материальном) принципе диспозитивности. В цивилистике диспозитивность понимается как основанная на нормах гражданского права свобода субъектов гражданских правоотношений осуществлять свою правосубъектность и свои субъективные права в соответствии со своими усмотрениями в пределах, установленных законом.[71] По мнению А.Г. Плешанова, принцип диспозитивности - это основополагающая идея, выражающая свободу субъективно заинтересованного лица определять формы и способы защиты нарушенного права или охраняемого законом интереса, предмет судебного рассмотрения, а также судьбу процесса в различных процессуальных правоприменительных циклах цивилистического процесса.[72] О.Ю. Скворцов обращает внимание на то, что в третейском процессе принцип диспозитивности может быть более гибко реализован до того, как начнутся собственно судебные процедуры (стороны выбирают не только третейское разбирательство как способ разрешения спора, но и форму третейского суда, место третейского разбирательства, осуществляют выбор кандидатур судей, определение правил третейского разбирательства и пр.), что немыслимо в сфере гражданского процессуального судопроизводства, где тяжущиеся стороны хотя и опираются на принцип диспозитивности, однако не обладают таким спектром правомочий самостоятельно определять свои процессуальные права и обязанности.[73]

Принцип процессуального равенства (равноправия) сторон, закрепленный в ст. 18, ч. 1 ст. 27 Закона о третейских судах, относится к специфическим принципам процесса и базируется на более общем, организационно-функциональном или конституционном, принципе равенства перед законом и судом. Вся процедура третейского разбирательства сконструирована таким образом, что противоборствующие стороны обладают равными юридическими возможностями в защите своих прав и законных интересов в суде. Истец вправе заявить свои требования, отказаться от них, заключить мировое соглашение; ответчик может подать свои возражения на иск, признать иск, заявить встречный иск, заключить мировое соглашение. Перечень, безусловно, не является исчерпывающим, но в нем уже прослеживается характерная черта - сбалансированность возможностей сторон по отстаиванию своих прав в третейском разбирательстве.[74]

Обеспечению равенства сторон способствует и закрепленный в ст. 18 Закона о третейских судах принцип состязательности. Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на обоснование своих требований и возражений (ст. 26 Закона о третейских судах). Рассмотрение дела в третейском суде предполагает активные действия сторон по обоснованию законности своих требований и возражений путем представления доказательств в подтверждение своей позиции, участия в исследовании и оценке всех собранных по делу доказательств, осуществления всех иных процессуальных действий, необходимых для отстаивания своей позиции. Третейский суд решает дело в объеме представленных сторонами доказательств, сам не собирает доказательства, а лишь по ходатайству сторон может оказать им содействие (в том числе и через компетентный государственный суд) в истребовании доказательств, находящихся у других лиц.

О.Ю. Скворцов отмечает, что реализация принципа состязательности в третейском судопроизводстве несколько отличается от того, каким образом этот принцип реализуется в гражданском (арбитражном) судопроизводстве. Это объясняется, по его мнению, тем, что если в гражданском (арбитражном) процессе источником нормативного выражения состязательности являются законодательные положения, то в третейском процессе в качестве нормативного источника, при помощи которого наполняется содержание принципа состязательности, выступают не нормы закона, а нормы, установленные регламентами (положениями) третейских судов и договорами между участниками спора.[75]

Некоторые ученые предлагают принцип состязательности третейского разбирательства дополнить принципом сотрудничества между сторонами. Так, Е.И. Носырева отмечает, что арбитражная практика в США складывается таким образом, что состязательному разбирательству и вынесению обязательного решения предшествуют попытки арбитра добиться компромисса и примирить стороны.[76]

На практике нарушениями принципов равноправия и состязательности сторон выступает, например, несоблюдение правил формирования состава третейского суда. В частности, в силу ст. 42 Регламента третейского суда не позднее следующего дня после вынесения определения о принятии искового заявления к рассмотрению ответственный секретарь третейского суда обязан направить ответчику соответствующее уведомление. Ответчик по Регламенту в семидневный срок со дня получения указанного уведомления письменно сообщает третейскому суду имя и фамилию избранного им третейского судьи. Если ответчик не изберет третейского судью в названный срок, то основного и (или) запасного третейского судью назначает за ответчика председатель третейского суда из списка третейских судей. Однако в арбитражном суде выяснилось, что третейский судья за ответчика был назначен определением председателя третейского суда еще до отправления ответчику уведомления о принятии искового заявления к производству третейского суда, что свидетельствует о нарушении указанного принципа.[77] В качестве примера нарушения принципов равноправия и состязательности сторон можно указать также на факты осуществления третейского разбирательства с нарушением требований законодательства (например, стороной в качестве доказательства по делу были представлены документы на иностранном языке без перевода на язык третейского суда).[78] Подобные нарушения являются безусловными основаниями для отмены решения третейского суда либо для отказа в выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение.

Что касается судоустройственных принципов третейского права как сформированных теорией и практикой деятельности третейских судов и закрепленных в нормах права руководящих идей, определяющих согласно политическим, экономическим и социальным условиям жизнедеятельности российского общества устройство и юрисдикционную деятельность третейских судов, в частности автономности третейского соглашения, добровольности обращения в третейский суд, компетенции-компетенции, ограниченного контроля за деятельностью третейских судов[79], то они заслуживают самостоятельного исследования. Но при этом необходимо иметь в виду то обстоятельство, что организационные принципы, находясь во взаимной связи с судопроизводственными принципами третейского права, нередко выступают и как функциональные, ибо применительно к процессуальным отраслям права нет принципов только организационных или только функциональных.[80]

Отражая особенности процесса разбирательства третейскими судами гражданских дел, принципы вместе с тем указывают на его отличие от судопроизводства в арбитражных судах и судах общей юрисдикции. Поэтому именно с опорой на принципы третейского разбирательства государственные суды решают вопрос о выдаче исполнительных листов на решения третейских судов. Когда доводы возражающей стороны сводятся к неправомерности действий третейского суда, в мотивировочной части судебного решения указывается на недопустимость для государственных судов давать оценку действиям третейского суда, ибо в противном случае государственное судопроизводство подменяло бы собой разбирательство третейское, основанное на иных процессуальных нормах и принципах, в силу чего не предусмотрено обжалование решений третейских судов.[81] В связи с этим принципы третейского разбирательства гражданских дел, вопреки утверждению отдельных ученых-юристов, не могут отождествляться с принципами их разрешения арбитражными судами и судами общей юрисдикции.[82] Как верно отмечает О.Ю. Скворцов, гражданский и третейский процессы основываются на различных принципах. Ведь принципы наряду с предметом и методом являются системообразующими факторами правовых образований, формируясь "относительно правовой системы в целом и в "привязке" к ее компонентам".[83] Даже если какая-то часть принципов гражданского (арбитражного) судопроизводства совпадает с принципами, на основании которых осуществляется третейское разбирательство, то это, как верно отмечает О.Ю. Скворцов, те принципы, которые имеют общеправовое значение (законность, состязательность, диспозитивность) и свойственны не только этим правовым феноменам, но и иным отраслям права.[84] Следует согласиться с Е.А. Виноградовой, что и одноименные принципы гражданского (арбитражного) процесса и третейского разбирательства по содержанию не являются полностью тождественными.[85]

Закон о третейских судах формулирует основные принципы третейского разбирательства, не раскрывая их содержания. Согласно ст. 18 названного Закона третейское разбирательство осуществляется на основе принципов законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности, состязательности и равноправия сторон, что свидетельствует о том, что в целом принципы третейского разбирательства - это те же общеправовые принципы, на которых строится рассмотрение дел государственными судами.

Принцип законности, в основе которого лежат конституционные предписания о том, что органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы (ч. 2 ст. 15 Конституции РФ), применительно к третейскому разбирательству имеет определенную специфику, выражающуюся в том, что третейские суды в своей деятельности, руководствуясь Конституцией РФ, законами и иными нормативными правовыми актами, обязаны принимать решения в первую очередь в соответствии с условиями конкретных договоров, заключенных между сторонами, и с учетом обычаев делового оборота.

Принцип конфиденциальности как специфический принцип, присущий именно третейскому разбирательству, раскрывается законодателем посредством указаний на то, что третейский судья, во-первых, не вправе разглашать сведения, ставшие известными ему в ходе третейского разбирательства, без согласия сторон или их правопреемников.

Во-вторых, третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в ходе третейского разбирательства (ст. 22 Закона о третейских судах). Кроме того, по общему правилу если стороны не договорились об ином, то состав третейского суда рассматривает дело в закрытом заседании.

В научной литературе по-разному оценивается отсутствие в Законе о третейских судах указаний на последствия неисполнения третейскими судьями обязанности по неразглашению информации. На наш взгляд, заслуживает поддержки высказанное Е.А. Виноградовой и разделяемое другими авторами мнение о том, что и в отсутствие специального соглашения о конфиденциальности нарушение третейским судом обязанности не разглашать информацию о третейском разбирательстве может повлечь применение к виновным в этом лицам мер гражданско-правовой ответственности.[86]

Принцип независимости и беспристрастности в деятельности третейских судов проявляется, в частности, через требования, устанавливаемые законом к кандидатуре третейского судьи, который не может быть прямо или косвенно заинтересованным в исходе дела. То обстоятельство, что третейский судья избирается стороной спора, само по себе не означает, что третейский судья зависим от избравшей его стороны и тем самым связан ее позицией при принятии решения. Вместе с тем ситуации, при которых третейский судья оказывается в какой-либо зависимости от стороны третейского разбирательства, должны разрешаться путем отвода или самоотвода третейского судьи.

В целях разрешения проблем, возникающих на практике при обнаружении обстоятельств, которые могут вызвать обоснованные сомнения относительно беспристрастности третейского судьи, ТПП РФ были разработаны Правила о беспристрастности и независимости третейских судей, утвержденные Приказом от 27 августа 2010 г. № 39.

Указанные Правила имеют рекомендательный характер и подлежат применению с учетом соглашения сторон, правил третейского разбирательства и норм применимого права. Тем не менее предусматривается, что данные Правила могут быть использованы российскими государственными судами при рассмотрении дел об оспаривании решений третейских судов, а также дел о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов, принятых на территории Российской Федерации.

В силу названных Правил беспристрастность судьи определяется в том числе через отсутствие заранее сложившихся предпочтений или иных предубеждений в отношении определенной стороны третейского разбирательства, ее представителя, эксперта, консультанта или свидетеля.

Третейский судья является независимым, если отсутствуют такие отношения между третейским судьей и сторонами третейского разбирательства, их представителями, экспертами, консультантами, свидетелями, которые способны повлиять на позицию третейского судьи по делу. Сомнения относительно беспристрастности и независимости могут быть обусловлены в том числе имущественными, деловыми, профессиональными или личными отношениями, которые в ходе третейского разбирательства или в предшествующий ему разумный период времени связывают или связывали третейского судью со стороной третейского разбирательства, ее представителем, экспертом, консультантом или свидетелем. Кроме того, сомнения относительно беспристрастности и независимости могут быть обусловлены супружескими или родственными отношениями, а также отношениями должностной зависимости, которые в ходе третейского разбирательства связывают третейского судью с другими третейскими судьями из того же состава третейского суда.

В качестве обстоятельств, безусловно препятствующих осуществлению полномочий третейского судьи, рекомендовано учитывать, к примеру, то, что третейский судья является супругом или близким родственником третейского судьи из того же состава третейского суда; третейский судья состоит в трудовых отношениях со стороной третейского разбирательства или ее представителем, либо получает от них вознаграждение по гражданско-правовым договорам, либо представляет интересы стороны третейского разбирательства в другом, не связанном с рассматриваемым спором деле, либо выступает в нем в качестве ее эксперта или консультанта; третейский судья делал публичные заявления в отношении рассматриваемого дела, в частности, давал ему публичную правовую оценку.

Представляется правильным и обоснованным указание в Правилах на то, что само по себе несогласие стороны третейского разбирательства с позицией третейского судьи по вопросам правового или фактического характера не может служить основанием для заявления отвода третейскому судье (ст. 12 Правил). Кроме того, в соответствии с постановлением КС РФ от 18 ноября 2014 г. № 30-П город Санкт-Петербург "по делу о проверке конституционности положений статьи 18 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", независимость третейского судьи, избранного (назначенного) в состав постоянно действующего третейского суда, от организации - учредителя данного третейского суда обеспечивается запретом на вмешательство в его деятельность по рассмотрению спора и в принятие решения по делу органов, должностных лиц и сотрудников этой организации, которая управомочена лишь на утверждение процедурных правил соответствующей деятельности и списка третейских судей (который может иметь обязательный или рекомендательный характер для сторон), а также порядком выплаты им гонораров и компенсации иных расходов, связанных с участием в третейском разбирательстве: как следует из статьи 15 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", бремя этих расходов, состав которых определяется правилами конкретного постоянно действующего третейского суда, несут стороны спора, а размер вознаграждения (гонорар) зависит от заранее определенного размера уплачиваемого авансом третейского сбора, часть которого подлежит распределению между третейскими судьями вне зависимости от результатов рассмотрения дела (сама же организация-учредитель лишь получает соответствующие денежные средства, осуществляет их хранение и выплату).

Такой подход согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, в силу которой отсутствие предубеждения и пристрастности со стороны судьи является необходимым условием справедливого судебного разбирательства (Постановление от 25 марта 2008 года № 6-П).[87]

Что касается принципа диспозитивности, то данный принцип третейского разбирательства имеет более широкое содержание, нежели принцип диспозитивности в гражданском судопроизводстве, поскольку стороны третейского разбирательства, к примеру, более свободны в выборе места третейского разбирательства, применимого права в отношении сторон и даже языка судопроизводства.

Принцип состязательности в третейском разбирательстве, в отличие от гражданского судопроизводства, также проявляется иначе, поскольку не предоставляет третейскому суду возможности активно влиять на ход третейского разбирательства, оказывая помощь сторонам в сборе тех или иных доказательств. Каждая сторона третейского разбирательства должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих требований или возражений. Третейский суд вправе, если сочтет представленные доказательства недостаточными, предложить сторонам представить дополнительные доказательства. Соответствующие формулировки Закона означают, что третейский суд не может и не должен вмешиваться в процесс сбора доказательств для того, чтобы не нарушать принцип состязательности.

Принцип равноправия сторон третейского разбирательства базируется на положениях Конституции РФ, согласно которым государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина, запрещая любые формы ограничения прав граждан (ст. 19). Равноправие сторон третейского разбирательства обеспечивается посредством предоставления им равных процессуальных прав знакомиться с материалами дела, заявлять ходатайства, давать объяснения и т.п. Если стороны не договорились об ином, то копии всех документов и иных материалов, а также иная информация, которые представляются третейскому суду одной из сторон, должны быть переданы третейским судом другой стороне. Экспертные заключения, на которых третейский суд основывает свое решение, должны быть переданы третейским судом сторонам.[88]

Судебная практика однозначно исходит из того, что нарушение принципов третейского разбирательства может служить основанием для отмены решения третейского суда либо для отказа в выдаче исполнительного листа на решение третейского суда соответствующим компетентным судом.

Согласно экспертным оценкам и итогам мониторинга сайтов арбитражных судов в России в настоящее время насчитывается чуть более 1000 постоянно действующих третейских судов, из них более 450 судов работают в Москве, около 80 - в Санкт-Петербурге и Ленинградской области и около 50 судов - в Московской области.

С 2002 года количество споров, рассматриваемых в третейских судах, по соотношению с количеством гражданских дел, рассматриваемых в судах общей юрисдикции и арбитражных судах, возросло с 0,08% до 1,1%.

С 2009 года существенно изменились темпы прироста количества дел по выдаче исполнительных листов на приведение в исполнение решений третейских судов. В среднестатистическом субъекте Российской Федерации в 2009 году было рассмотрено 7 таких заявлений, из них одно оставлено без удовлетворения, в одном случае решение третейского суда отменено. В 2010 году рассмотрено уже 17 заявлений, из них в двух случаях отказано в удовлетворении, в одном случае решение третейского суда отменено. В 2011 году тенденция сохранилась: рассмотрено 32 заявления, в четырех случаях отказано в выдаче исполнительного листа, два решения третейских судов отменены. Статистика 2012 года становится более разнородной, и темпы прироста количества заявлений снижаются: в среднестатистическом субъекте Российской Федерации рассмотрено 36 заявлений о выдаче исполнительных листов, из них в четырех случаях заявления оставлены без удовлетворения, в трех случаях решения третейских судов отменены.

В 2013 году тенденция уже стала вызывать тревогу: за неполное первое полугодие рассмотрено судами только 15 заявлений, из них в шести случаях отказано в выдаче исполнительных листов и только в одном случае решение третейского суда отменено.

Наверное, неисправимые оптимисты могут истолковать эту цифру как рост доверия к третейским судам и повальное исполнение их решений в добровольном порядке, но, вероятнее всего, приходится констатировать снижение общего числа обращений в третейские суды, а также признать, что реальные действия демонстрируют снижение поддержки со стороны арбитражных судов.

В то же время в некоторых третейских судах отмечен рост количества дел, вызванный в основном сменой видов споров, началом работы с банками, строительными саморегулируемыми организациями (далее - СРО). Так, руководство Третейского суда для разрешения экономических споров при Северной торгово-промышленной палате (г. Мурманск) среди причин роста количества дел называет "активную работу с банками и преобладание споров о взыскании задолженности и обращении взыскания на заложенное имущество".

Снижение количества дел в третейских судах вызвано тем, что процессуальное качество и информационное сопровождение дел в федеральных судах становятся все более эффективными, и сейчас Россия в этом отношении опережает ряд авторитетных зарубежных соседей.

Однако общемировая тенденция рассмотрения в судах гражданских дел складывается совсем иначе: в делах, не связанных с интересами государства и интересами широкого круга лиц, государственные суды привлекаются все реже, разрешение споров по частным вопросам все чаще переходит в дела частных судов. В ряде государств наблюдается профессиональный симбиоз: юрист-частник, получивший лицензию от муниципалитета, выполняет функции адвоката, нотариуса и третейского судьи. Так, общеизвестно, что у наших соседей на Украине и в Казахстане процент рассматриваемых третейскими судами гражданских и экономических дел в десятки раз выше (на Украине - 85%, в Казахстане - 60%). В ряде стран вообще отсутствует система государственного арбитража.

В литературе широко освещаются преимущества третейского (арбитражного) разбирательства в сравнении с государственным судопроизводством и с другими способами разрешения правовых конфликтов.[89] Принято выделять следующие преимущества третейского разбирательства: во-первых, при передаче дела для рассмотрения в третейский суд у сторон имеется возможность влияния на состав арбитров; во-вторых, третейское разбирательство носит камеральный, конфиденциальный характер; в-третьих, третейскому разбирательству свойственна оперативность; в-четвертых, разрешение спора в третейском суде дешевле, чем в государственном; в-пятых, стороны могут влиять на определение правил рассмотрения дела в третейском суде, изменяя или дополняя стандартную процедуру рассмотрения дела.

За рубежом в качестве преимуществ третейского разбирательства (арбитража) рассматриваются:

- предсказуемость;

- компетентность арбитров;

- участие сторон в определении правил разбирательства;

- окончательность арбитражного решения;

- возможность принудительного исполнения арбитражного решения;

- конфиденциальность процедуры разбирательства;

- более низкие расходы.

Среди преимуществ арбитража также отмечаются нейтральность места рассмотрения спора (форума), возможность исполнения арбитражного решения за рубежом, недопустимость обжалования (апелляции) решения по существу.

Указанные преимущества далеко не всегда становятся таковыми в жизни. Так, возможность влияния на состав арбитров нередко усложняет для истца процедуру формирования состава третейского суда при уклонении ответчика от участия в разбирательстве дела. Оперативность третейского разбирательства может быть снивелирована процедурами оспаривания решения и выдачи исполнительного листа на его принудительное исполнение. Определение правил рассмотрения дела в третейском суде часто реализуется путем отсылки к регламентам, многие из которых построены по аналогии с процессуальными кодексами. И, наконец, не каждый процесс в третейском суде обходится дешевле - стороны вынуждены обращаться к услугам юристов, существуют третейские суды, сборы которых превышают размер государственной пошлины; по понятным причинам не получила распространения практика отсрочки и рассрочки уплаты третейского сбора (в отличие от государственной пошлины) и т.д. Особенно затратно организовать процесс рассмотрения спора третейским судом ad hoc, в нашей стране не получили широкого распространения организации, предоставляющие услуги по администрированию третейского разбирательства[90].

Принимая во внимание указанные обстоятельства, отметим, что преимуществами третейского разбирательства являются:

- компетентность третейских судей в специальных вопросах;

-участие сторон в определении правил третейского разбирательства, упрощении процедуры рассмотрения и разрешения спора (например, в части оптимизации правил доказывания, применении новых видов доказательств, в том числе электронных и т.д.);

- недопустимость обжалования (апелляции) решения по существу;

- возможность принудительного исполнения решения третейского суда;

- конфиденциальность процедуры третейского разбирательства;

- возможность разбирательства дела по месту осуществления деятельности.

Выделенные особенности предопределяют доступность третейской формы защиты права, более низкие издержки при рассмотрении дела в третейском суде.

Помимо преимуществ необходимо также учитывать недостатки третейского разбирательства, а также обстоятельства, ограничивающие применение альтернативных способов разрешения правовых конфликтов. Основной недостаток третейского разбирательства связан с риском вынесения третейским судом решения с нарушением норм материального права. Возможности для обжалования такого решения весьма ограничены. О.Ю. Скворцов указывает в качестве риска сторон при рассмотрении спора в арбитраже ограниченную возможность обжалования решения, принимаемого третейским судом, так же как и ограниченную возможность приведения такого решения к исполнению с использованием государственных принудительных механизмов. По его мнению, это те риски, которые очевидны из толкования действующего законодательства и должны оцениваться как охватываемые восприятием правовой ситуации заинтересованной стороной.[91] Эти риски в значительной степени могут быть минимизированы путем повышения сторонами требований к личности и квалификации арбитров.

Недостатки третейского разбирательства, как правило, связаны с результатом правоприменительной деятельности, потому и перевешивают преимущества при выборе участниками гражданского оборота способа защиты своих прав и законных интересов. В литературе при анализе преимуществ третейского разбирательства традиционно обращается внимание на саму процедуру, на особенности применения данного способа разрешения правовых конфликтов как особого инструмента. Вместе с тем в большей степени стоит обращать внимание на результат применения рассматриваемого инструмента, на то, ради чего стороны обращаются в третейский суд. Результат возможен при создании необходимых условий (правовых, организационных и др.), на которое и ориентированы все процедуры.

В теории указываются обстоятельства, ограничивающие применение альтернативной сферы. Так, альтернативные формы не являются подходящими для споров, содержащих сложные правовые вопросы, могут оказаться неэффективными по спорам со множественностью сторон, требуют хотя бы минимального сотрудничества между сторонами. В качестве сдерживающих причин в применении альтернативных способов разрешения кон

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: